– А теперь смотри внимательно, – прошептал леший, – сейчас свой путь увидишь. А может, и несколько путей. Как повезет.
Егор кивнул головой, не отрывая взгляда от сверкающей серебром сетки. И в этот момент Митрофаныч снял котомку и швырнул ее к основанию паутины, намеренно зацепив какую-то из нитей-канатиков, крепящих грандиозное сооружение к земле. По паутине прошла волна. Стоило ей достигнуть верхушки правой ели, как там зашевелилось что-то большое и мохнатое. Громадная паучиха нехотя вылезла из укрытия и захрустела громадными лапами, разминая их. Жесткая, кое-где черная, а кое-где уже седая щетина покрывала толстое круглое тело. Она дернула за один из привязанных к ели канатиков-ниток, и Егор услышал ее довольное утробное урчание.
– Смотри, – еще раз наклонился к нему леший.
И тут паучиха резко сорвалась с места. Перебирая лапами по паутине, она бросилась к лежащей на земле котомке. Мохнатое насекомое неслось так быстро, что капли росы, висящие на паутине, слетели с нее практически одновременно, превратившись в полете на землю в большой струящийся экран.
На этом экране Егор отчетливо увидел лица своих друзей: Лизы и Ильи. Лиза заботливо склонилась над лежащим на полу Ильей, пытаясь напоить водой из старой кружки. Картинка была настолько четкой, что Егор видел края треснувшей кружки, лицо Ильи в синяках и даже капельки пота у него на лбу. Было очевидно, что парню совсем плохо.
Егор никак не мог понять, где именно находятся его друзья. Слишком темно. Сумрачно. Ржавые трубы едва виднелись за спиной у его друга. Может, это был подвал?
И тут картинка сменилась. Теперь он видел городскую улицу и идущего бомжа. В том, что это бомж, не могло быть сомнений. Грязная одежда, спутанные давно не мытые волосы, обувь, от которой остались одни воспоминания. Бомж нес в руках небольшой сверток. Он подошел к какому-то кафе. Аккуратно расстелил свое тряпье недалеко от входа. Сел на землю и достал картонку. На ней коряво чернела надпись: «Немой. Помогите кто чем может».
Егор нахмурился. Это место ему было смутно знакомо. Если бы не показывали в основном мостовую и ноги человека, то, может, он и понял бы, где это. Словно по его просьбе, картинка стала плавно смещаться. Вот и вывеска. Ну, конечно, «Золотая рыбка» – кафе, где они так часто бывали с друзьями. И снова все пропало.
Во весь серебряный экран растянулось лицо пожилого уставшего человека. Под глазами набрякли мешки. Седая щетина покрыла щеки и подбородок. Было понятно, что он толком не спит уже не одну ночь. Егор сразу узнал отца Лизы. Серьезный бизнесмен, он сразу же встретился с ним и с Ильей, чтобы провести, как он выразился, «беседу в воспитательных целях». Егор напрягся. Если у него получилось повернуть экран, чтобы прочитать название кафе, то, вполне возможно, удастся использовать его как средство связи.
– Эй, – не раздумывая, закричал он, – вы меня слышите? – Ему показалось или мужчина действительно его увидел? – Эй! Их держат в подвале. Лизу и Илью, вместе.
– Где? – произнес мужчина беззвучно одними губами.
– В подвале. Вместе, Лизу и Илью, – закричал Егор снова.
Но картинка опять сменилась. На него, улыбаясь, смотрела Алена. Она была очень красива. Судя по одежде, его подруга находилась на торжественном мероприятии. Вокруг горели свечи, суетилась толпа такого же празднично одетого народа. Она протянула ему обе руки, и в них что-то блеснуло. Нож? Нет, это был не просто нож, а великолепно выполненный дорогой кинжал с трехгранным лезвием и удивительной резной ручкой, изображающей головы животных.
Изображение дернулось. Часть капель уже достигла земли. Теперь Егор видел все происходящее на экране как через сито. Там снова была Алена. Но совсем другая. Милая и родная. Она только проснулась. Волосы слегка взъерошены. Во сне она отлежала щеку. Егор улыбнулся, представляя тепло ее щеки у себя на плече. Алена, до этого сидевшая вполоборота к нему, повернулась, и они встретились глазами. В этот момент Егор услышал жалобный плач. Он оторвался от экрана, и волшебство прекратилось. Капли дождем упали на землю. Паучиха почти добежала до котомки. Из этой самой котомки высовывался вчерашний найденный лосенок.
– Какого черта, – выругался Егор и бросился на помощь малышу. Лосенок уже высунул из котомки голову и освободил одну ногу. Но паучиха, по сравнению с которой звереныш выглядел чуть ли не кузнечиком, уже была рядом. Она выбросила из живота липкую нить, намертво припечатавшуюся к котомке, и потянула добычу к себе. Лосенок заплакал еще жалобнее.
Но и Егор был уже рядом. Не останавливаясь, он врезал паучихе кулаком куда-то в бок, между мохнатыми лапами, получив в отместку пару острых как иголки щетинок в запястье. Другой рукой Егор ухватил котомку, стараясь отобрать у озадаченного насекомого добычу. Впрочем, она быстро преодолела замешательство. И, видимо посчитав Егора удачным дополнением к своей трапезе, выпустила еще одну клейкую ленту теперь уже в его сторону.
Паутина, прилипшая к куртке, напоминала жвачку. И, кажется, освободиться от нее было так же проблематично. Егор снова выругался. Скинул куртку и бросил ее на многоглазую морду мохнатого чудовища. Не ожидавшее нападения гигантское насекомое отпрянуло и присело на лапах. Воспользовавшись минутной передышкой, Егор распустил шнурок на котомке и стал доставать оттуда лосенка. Помогая малышу вытащить последнюю ногу, он нащупал на дне холщовой сумки что-то острое. Егор порезал палец. Поморщился, но вытащил находку. Ею оказался большой костяной нож. Лезвие оружия было тонким до прозрачности. Егор невольно залюбовался вещью и поплатился за это мгновенно. Освободившаяся от куртки паучиха злобно плюнула в него целой сетью ниток. Они прилипли к его рубашке и джинсам.
– Вот тварь, – проговорил Егор и взмахнул ножом, стараясь перерезать липкие нити. К его удивлению, это удалось довольно легко.
– Сам тварь, – проскрежетал кто-то рядом.
Голова чудовища приблизилась настолько, что Егор увидел даже ворсинки в мощных челюстях паучихи.
– Моя добыча, отдай, – опять проскрежетала она.
– Нет, – Егор мотнул головой. – Он мой.
– Нет, мой, – опять проскрежетала паучиха. Было понятно, что каждое человеческое слово дается ей с большим трудом. Она протянула одну лапу к лосенку.
Егор хотел нанести по лапе удар ножом, но остановился. Она разговаривает, а не нападает. Почему бы и ему не проявить миролюбие.
– Этот лосенок просто счастливчик, – произнес он, судорожно сжимая в одной руке тяжелого лосенка, а в другой кинжал.
– П-почему? – спросила паучиха.
– Малыша нашел леший после того, как его бросила мать. Он вчера начал есть, хотя мог умереть от голода. А сейчас я вытащил его у тебя из пасти. Разве он не счастливчик?
– Счщасливчик, – прошелестела паучиха. Она задумалась и прикрыла все свои восемь глаз. – Ты дал ему хорошее имя. Бери. У меня хватает еды. – Паучиха медленно, словно нехотя развернулась и, перебирая лапами, поползла вверх. Егор обеими руками обнял лосенка. Казалось, этот звереныш весит уже целую тонну. Счастливчик смотрел темными влажными глазами так преданно, так умоляюще, что у Егора защемило сердце.
– Все будет хорошо, – сказал он лосенку. – Спасибо, – крикнул он в спину уползающей паучихе. Та обернулась.
– Помогай – не помогай, все равно будешь один, – произнесла она отчетливо и тут же на землю рядом с ним шлепнулась его куртка. – Не еда, – добавила паучиха, уползая наверх.
Егор осторожно опустил лосенка на землю, подобрал куртку. Сложил ее вместе с кинжалом в котомку и, взяв зверя на руки, двинулся к краю поляны, осторожно обходя уже хорошо заметные сторожевые канаты, тянущиеся к паутине.
– Ты зачем это сделал? – Егор в упор посмотрел на лешего.
– Так ить он все равно не жилец был, пока ты ему имя не дал. А сейчас посмотри, как выправился. Да пусти-то его, он уже стоять сам хочет. – Леший потрепал лосенка по загривку.
– А если бы я не справился?
– А кинжал в котомке на что? – покачал головой леший.
– А если бы я не пошел его спасать?
– Тогда вот, – леший достал из-за пазухи моток веревки с петлей на конце. – Я ведь не только деревья пасу, но и животных. Вытащил бы малыша, не сомневайся.
– А если бы я паучиху ножом ударил? – не унимался Егор.
– Вот заладил: если бы, если бы. Если бы да кабы у нас во рту росли грибы, да не простые, а жареные… Пойдем в деревню, пора. Вечером к празднику готовиться будем. Завтра праздновать. Здорово будет.
Леший вытащил из котомки куртку Егора и всунул ему в руки.
– Это тоже тебе, – он протянул ему кинжал. – Не оружие, конечно, а детская игрушка. Но ведь он не для драки нужен. А как верный союзник в трудную минуту.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Егор. Ему очень понравился кинжал. Но он ни за что не решился бы попросить его у лешего. – А со Счастливчиком что делать будем? – он показал на лосенка.
– Туда глянь, – леший показал в сторону леса. От него отделилось несколько силуэтов. К ним направлялись лосихи. Между ними подпрыгивала пара малышей. – Каково имя, такова и судьба, – задумчиво произнес леший. – Не было у тебя, Счастливчик, ни одной мамы, а теперь аж три появились. Видать, не одна наша телочка раньше времени отелилась.
Лосенок, увидев приближение животных, уверенно двинулся в их сторону. Егору даже стало грустно. Права была паучиха: «помогай – не помогай, все равно один останешься». Но тут малыш обернулся к своему спасителю и посмотрел на него большими темными глазами. Он просил разрешения уйти.
– Иди уже, – замахал на него руками Егор. И лосенок, отвернувшись, двинулся вперед.
– Каждый к себе подобным стремится, – произнес леший.
– Мне очень жаль, но я не смогу у вас остаться на праздник, – решительно сказал Егор. – Мне возвращаться надо. Выведете меня из леса?
– Увидел что? – спросил леший.
– Увидел, – подтвердил Егор, – мои друзья в опасности.
– Ты рядом со мной держись. До засеки дойдем, там я тебя перенесу. А потом уж совсем недалече. К вечеру у бабки своей будешь. Понял? Ну, хватит рассиживаться, – и, не дожидаясь ответа, леший двинулся вперед.
Васген сидел в домашнем кабинете перед открытым ноутбуком дочери и в который раз просматривал ее переписку с друзьями. Милое, ни к чему не обязывающее щебетание с подружками. Расписание встреч по паркуру. И в последние три недели интенсивная переписка с Ильей, который оказался не Ильей. Вот оно, последнее сообщение. Его, по словам начальника службы безопасности, дочь так и не успела прочитать. А что изменилось бы, если бы она успела?
Васген помнил, в каком состоянии была его квартира, когда он приехал сюда сразу после пропажи дочери. Все перевернуто вверх дном. Двое охранников внизу, как, впрочем, домработница и кухарка, находились примерно в таком же состоянии, что и водитель в машине, из которой исчезла Луиза. А когда дома не обнаружили жену, у Васгена случился настоящий приступ паники. И как он радовался потом, что его дражайшая половина это время с подругой провела в косметическом салоне. Он не смог бы вынести исчезновения сразу двух любимых существ: жены и дочери.
Теперь в квартире пахло лекарствами. Жена, накачанная успокоительным, была в своей спальне. А по комнатам до сих пор лазили эксперты, вызванные службистом. Они исследовали всю квартиру буквально по сантиметру. Поставили прослушку на телефон, надеясь отследить похитителей, если те потребуют выкуп. А еще службист принес ему в кабинет этот ноутбук и показал последнее не раскрытое Лизой письмо. Он сказал, что вызовет каких-то хакеров-компьютерщиков. Это повлечет за собой дополнительные расходы. Васгену было плевать на траты. Но педантичный Игорь всегда предоставлял полную информацию по всем вопросам.
И вот теперь Васген сидел и тупо смотрел в экран монитора, уже в который раз перечитывая злополучное письмо. И вдруг по экрану пошла рябь. Васген протер глаза и помассировал виски. Последствия бессонной ночи давали о себе знать. Но рябь на экране не прекратилась. Там появилось изображение леса. На его фоне маленький человечек размахивал руками, стараясь привлечь его внимание.
Васген присмотрелся, изображение стало расти. Этого просто не могло быть. В лесу стоял знакомый его дочери – Егор. Рядом с ним топтался заросший мужик с длинной бородой. А Егор, размахивая руками, кричал ему что-то про Лизу и Илью.
– Где, где она? – тоже закричал Васген.
– В подвале. Вместе. Лиза и Илья, – прочитал он по губам Егора, и тут изображение исчезло. Вместо него на экране висело то самое письмо. Васген резко закрыл крышку ноутбука.
– Вы меня звали, Васген Аршакович? – В кабинет заглянул службист. Так же, как и Васген, он не спал всю ночь, но уже успел побриться и даже переодеться, как обычно, подобрав галстук в тон костюма.
– Где твой чертов компьютерщик? – мрачно сказал Васген.
– Уже вылетел из Лондона, – невозмутимо ответил службист, плавно прикрывая за собой дверь. – У меня есть кое-какие новости, – он стоял, ожидая разрешения присесть.
Васген молча указал ему на стул.
– Так вот, – продолжил Игорь, усаживаясь. – Проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что, несмотря на похищение вашей дочери, основной целью людей, которые это сделали, является не она, а ее друг Егор.
– Какого черта? – не удержался Васген. Он уже привык к мысли о том, что с ним хотят таким образом расправиться конкуренты. Он мог принять даже измену Карена, связи которого сейчас проверялись по полной. Но мысль о том, что его дочь использовали как пешку в чужой игре, казалась ему крайне оскорбительной.
– Вот выводы аналитиков, – невозмутимый службист, привыкший к постоянному недовольству любого начальства, выложил перед ним тоненькую папочку. Васген всегда поражался, откуда у этого типа наготове были папочки с отчетами на все случаи жизни.
– Сам расскажи, – он отодвинул от себя бумаги.
Службист пододвинул к себе папку и вытащил первый лист.
– Прежде всего, вам стоит знать, что около месяца назад было совершено нападение на квартиру Егора. Того самого парня, вместе с которым ваша дочь занимается паркуром уже два года. В результате этого нападения погибла его мать.
– При чем здесь Луиза? – не выдержал Васген.
– Я настоятельно прошу меня выслушать, – довольно жестко сказал мужчина. Его голубые глаза превратились в кусочки льда. Он явно не одобрял того, что его наниматель перестал держать себя в руках.
– Ладно, извини, дорогой. Сам понимаешь, нервы, – Васген усилием воли постарался взять себя в руки. Не время и не место для разборок с этим парнем. Он просто делает свою работу.
– Так вот, – глаза службиста приобрели обычный цвет. – Когда мои люди стали расследовать, что именно произошло, то обнаружилось несколько вещей. Во-первых, труп матери Егора был найден сгоревшим на кухне.
Васген поморщился, но не стал перебивать службиста.
– Во-вторых, – продолжал тот, – вокруг больше не сгорело ни одной вещи, включая стул, на котором сидела эта женщина. В-третьих, дверь в квартиру была взломана. В-четвертых, самого мальчика в тот день, видимо, дома не оказалось. Никто не знает, где он теперь находится. В-пятых, в эту же ночь умерли еще как минимум два человека, – он протянул Васгену копии милицейских протоколов. – Один из них, бывший десантник, был зарезан на крыше этого дома. Второй труп, пожилой женщины в странной одежде, был обнаружен в детской песочнице рядом с домом. Согласно милицейским отчетам, в квартире произошел несчастный случай.
– Как это? – удивился Васген.
– Вот, – службист протянул копию очередной бумаги, – доказан факт самосожжения. Уголовное дело прекращено, за отсутствием состава преступления. Хотя мои люди даже при беглом осмотре квартиры обнаружили следы борьбы в прихожей. Кроме того, кто-то пытался проникнуть в квартиру со стороны кухни и балкона рядом с ней. Я разговаривал со следователем, которому поручили это дело. Так вот… – службист запнулся.
– Знаю я, – не выдержал Васген, – он сказал, что у него куча дел и заниматься этой ерундой не стоит и что-нибудь еще в таком духе.
– Нет, – покачал головой службист. – Мне показалось, вернее, я практически уверен, что с ним поработали примерно так же, как с Артуром и шофером. Только в более мягкой форме.
– Ах вот оно что, – протянул Васген, – то есть из него теперь ничего не вытянуть?
– Не совсем. Я узнал, что, проводя расследование, они опросили всех жителей дома. Никто ничего не слышал и не видел.
– И что в этом необычного?
– Судя по тому, как выламывали дверь, шум был серьезный. Но даже соседи по лестничной клетке ничего не помнят. Говорят, что очень устали и спали как убитые. А соседей там, учитывая, что справа живет многодетная семья, – десять человек. И никто, даже дети, не проснулся от шума.
– Они применили какой-то усыпляющий газ.
– Пока не знаю, – покачал головой службист. – Вряд ли они могли усыпить таким образом весь дом. Как вы помните, в случае с похищением вашей дочери, несмотря на то что это происходило на людном проспекте, мы тоже не нашли пока ни одного свидетеля.
– Теперь об Илье, втором друге вашей дочери, – начальник службы безопасности достал из папки следующий лист. – Положительный парень. Мать-одиночка растит его и больного брата. Парень – отличник. Победитель всех возможных олимпиад. В отличие от Егора, который в основном увлекается спортом, Илья пропал примерно через неделю после исчезновения Егора.
Мы нашли свидетеля. Правда, не очень надежного. Он утверждает, что на очередной тренировке по паркуру к ним подошли люди в балахонах. Илье удалось бежать с незнакомым парнем на мотоцикле. Самого свидетеля странные люди поймали. Больше он ничего не помнит. Или врет, что не помнит. Мы установили за ним слежку. Илью после этого никто не видел. Его мать утверждает, что сын болеет. Но говорит неправду. Она кем-то очень сильно запугана. Дома находится одна. Продукты покупает только для себя. С нашим представителем разговаривать категорически отказалась. И еще, – службист потер переносицу, словно обдумывая, стоит ли говорить дальше, – когда я сказал, что мы не нашли свидетелей похищения вашей дочери, это не совсем так. Мои люди обнаружили бабку. Предположительно в тот момент она находилась на остановке. Одна из тех сумасшедших старушек, которым не сидится дома. Вот они и ездят в городском транспорте то туда, то сюда. В общем, с одной стороны, она проводит на этой остановке половину своей жизни, а с другой, необъяснимые вещи она рассказывает.