– Я позвоню! – заверил звонивший и отключился.
Его собеседник встал, поскреб чисто выбритый подбородок и, захватив сумку-авоську, отправился на железнодорожный вокзал, где, как он теперь знал, в автоматической камере хранения лежала приготовленная для него посылка.
А через двое суток в одном небольшом городке прохожий опустил в урну серый полиэтиленовый пакет – обычный пакет с мусором, разве что чересчур тяжелый для столь небольшого объема. Еще с вечера брошенный в урну близ остановки автобуса, он не мог бы привлечь ничьего внимания, если бы не разразился взрывом следующим утром. В час пик. Преступник точно определил время, когда на остановке соберется много народу. И он не ошибся, разве что плохо рассчитал силу самого взрыва или не учел фактор случайности – в то злополучное утро перед урной кто-то поставил деревянный щит. Тот разлетелся вдребезги, пострадали многие, но убитых не было. Впрочем, ведший следствие подполковник Трунцев не обольщался – террористическая группировка оставалась на свободе, а значит, в следующий раз все будет продумано тщательнее. И потому требовалось спешить, требовалось раскрыть преступление, пока не было совершено новое. Но, увы, единственная ниточка, ведущая к террористической группе, находилась в лесах Чечни. Во всяком случае, об этом свидетельствовали поступающие оттуда сведения. Но вот ухватить эту ниточку за кончик возможности у подполковника не было.
Через три дня прозвучал еще один взрыв, но уже в другом городке; через неделю – еще, на этот раз вообще в соседней области.
Весь наличный состав отдела по борьбе с терроризмом выбивался из сил, под контроль были взяты все вокзалы. Вызывающие подозрения лица останавливались и досматривались. Осведомителями собирались все слухи, имевшие хоть малейшее, хоть косвенное отношение к террористической деятельности, и эти слухи тщательно анализировались специалистами. Но ни одного реального результата не было. Пару раз осведомители в своих докладах упоминали некоего Хачика, но вот выявить этого несомненного выходца из южных регионов так и не получилось.
Полковник Колпашников, сидя за столом, тупо перелистывал блокнот с последними записями. Сидевший напротив него подполковник Трунцев выглядел не менее задумчивым.
– Итак, Аркадий Иванович, какие будут предложения? – устало подняв глаза, поинтересовался полковник у своего подчиненного.
Трунцев, выглядевший не лучше своего давно не высыпавшегося начальника, оторвал взгляд от созерцания носков собственных ботинок и, поморщившись, пожал плечами: путных мыслей не было, а дурными делиться с начальством не стоило. Впрочем, они оба ждали звонка – вчера один из осведомителей сообщил о появлении в городе странного субъекта. Сегодня этого субъекта вели, и вот с минуты на минуту должны были поступить первые результаты. Грянул звонок.
– Слушаю, – отозвался Колпашников. – Да, да… – продолжительное молчание, и обреченно: – Я понял, да, хорошо, работайте…
– Что там? Как? – не выдержав напряжения, едва не вскочил со своего кресла Трунцев.
– Никак, – сокрушенно качнул головой полковник. – Никак, Аркадий Иванович, никак. Пустышка… Для нас пустышка – наркокурьер это. Два кило героина…
– Неплохой улов! – попытался подсластить пилюлю Трунцев, но как-то несмело, кисло.
– Неплохой, – согласился полковник. – Но не по нашей части.
– Заказчиков хоть взяли?
– Взяли…
– И то хлеб.
И опять продолжительное молчание, после которого Колпашников пристально посмотрел на своего зама и устало предложил:
– Вот что, Аркадий, давай-ка домой и спать. Ребятам, – он кивнул куда-то за спину, – то же самое. Пусть отдохнут.
– Но… – попытался возразить подполковник, но вышло это тоже, как и все предыдущее, неуверенно.
– Никаких «но». Я тоже… Посижу немного и тоже… – Мысль была не закончена, а слушавший начальника Трунцев понял – тот сегодня отдыхать и не собирается.
Распрощавшись с ним, полковник Колпашников еще долго сидел, глядя в свой блокнот, то делая новые, а то вычеркивая какие-то старые записи. Почему-то в тот момент он уже знал – эпопея с поиском людей, терроризирующих сразу несколько областей, только начиналась. Так и вышло. Но, увы, все лето прошло в безуспешных попытках выйти на организаторов терактов. Пришла холодная, несущая новые несчастья осень.
Глава 8 Плюс на минус
Наконец-то случилось – в боевой работе групп наметился перерыв, и удалось организовать проставу. По большей части проставлялись офицеры, получившие очередные звания, но были двое, проставлявшиеся по случаю вручения им государственных наград, – капитан Теркин за орден Мужества и капитан Лошкарев за медаль Суворова.
Замполит майор Тарасов, верный заповеди – «стихийно сами по себе собравшиеся офицеры – это пьянка, а с замполитом во главе – это уже мероприятие», правил балом, взяв на себя роль тамады. Первыми, естественно, проставлялись награжденные; затем наступила очередь получивших очередные звания. Первому доставать из наполненного водкой стакана звездочки довелось старшему лейтенанту, теперь уже капитану, Юдину. В несколько глотков потребив прозрачную жидкость, Алексей, чувствуя, как в уголках глаз выступили слезы, перевел дух и, стараясь говорить внятно и громко, обратился к собравшимся:
– Товарищ подполковник, товарищи офицеры и прапорщики! Представляюсь по случаю присвоения мне очередного офицерского звания «капитан».
Слова были сказаны, самый «молодой» – то есть получивший свое звание позже остальных капитанов – Теркин вставил звездочки в заранее приготовленные дырки на теперь уже капитанских погонах Юдина.
Все прочие события этого вечера для новоявленного капитана происходили как во сне. Кто-то вставал, кто-то что-то говорил, над чем-то смеялись. Кроме этого первого стакана, спиртного Алексей больше не пил, но чувствовал себя совершенно одурманенным. Капитанское звание, едва ли не самое почитаемое в русской армии, теперь гордыми звездочками сверкало на его погонах. Хотя приколотые знаки были защитного зеленого цвета, Алексею казалось, что они горят, сверкают, как настоящие небесные звезды. Получить звание здесь, в Чечне, будучи командиром разведывательной группы, а не каким-то сидящим в штабе орошником, – в этом было что-то особенное, запоминающееся, оставляющее след на всю дальнейшую жизнь.
– Ты почему не пьешь? – внезапно спросила у него сидевшая слева прапорщик Тамара Игоревна Звягинцева, тридцатидвухлетняя «секретчица».
– Да как-то так, – неопределенно отозвался Юдин, настроение которого в тот момент было настолько великолепным, что заливать его туманом выпиваемой водки казалось кощунством. Весь окружающий мир был великолепен, и даже никогда прежде не интересовавшая его Тамара Игоревна Звягинцева казалась прекрасной. Настолько прекрасной, что…
– Хочу, – простодушно наклонившись к ее уху, прошептал пребывающий в нирване Юдин. Синие глаза Тамары Игоревны казались глубокими, бездонными озерами, с гибельной неизбежностью затягивавшими его в свои глубины.
– Серьезно? – нисколько не смутившись от подобного заявления, поинтересовалась Звягинцева.
– Без брехни! – отозвался все больше и больше соловеющий от ее глаз Юдин.
– Тогда давай еще по стакану е… и ко мне… – Она хотела сказать более сочно, но в последний момент сдержалась, внезапно ощутив себя дамой. Предложение было сделано вполне серьезным тоном, вот разве что она слегка улыбнулась, готовая в любой момент превратить начатый разговор в шутку.
– Давай! – не стал отказываться Алексей, а представив жилье «секретчицы», находившееся в отдельном кунге, то есть в самом помещении секретного отдела, захотел выпить свой стакан как можно быстрее.
Увы, опустев, стакан произвел действие противоположное желаемому: ощутив в себе его горячащую тяжесть, Алексей захотел еще на немного остаться и продолжить «банкет». А вот что думала по этому поводу Тамара Игоревна, осталось неизвестно; во всяком случае, своего недовольства действиями несостоявшегося ухажера она не выказывала и из-за стола поднялась вместе со всеми, то есть далеко за полночь, когда подвыпившие виновники торжества принялись запускать в небо разноцветные сигнальные ракеты. Небо озарилось праздником…
Но утро пришло слишком быстро. Следующий за проставой день был сер и мучителен. А к вечеру, как обычно, согласно всем законам подлости, на…тринадцатую разведывательную группу пришло боевое распоряжение. Так что предварительную подготовку к выходу капитану Юдину пришлось проводить с больной головой и огромным желанием выспаться. Слава богу, вывод группы намечался на завтра и только во второй половине дня.
На этот раз группе Алексея предстояло обследовать участок лесного массива, находящегося между населенными пунктами…рт с запада и…та с востока, с севера граничащего с населенным пунктом…ры, с юга упиравшегося сразу в несколько небольших селений.
– Имеется информация о нахождении в данном квадрате, – комбат ткнул пальцем в центр обозначенного в «Решении» капитана Юдина почти правильного прямоугольника, означавшего границы предстоящего ему района разведки, – хорошо замаскированной, долговременной базы боевиков. Предположительно, именно здесь и базируется столь неуловимая для нас банда подрывников. Твоя задача – обнаружить признаки, указывающие на ее пребывание в этом месте. В случае обнаружения самой базы в бой по возможности не вступать, а снять координаты, отойти и навести артиллерию. Понятно?
Похоже, у комбата был пунктик по поводу «маленьких квадратиков, в которых почти стопроцентно должна быть база».
– Так точно! – отозвался Юдин, но в своей самонадеянности подумал совершенно противоположное.
Если он обнаружит банду, то будет сперва биться, а уж затем, и то смотря по обстановке, вызовет артиллерию. И никак иначе. Отдавать славу первенства каким-то артиллеристам желания у него не было. А возражать комбату в открытую глупо, тем более что тот был прав. Но Алешкина душа по-прежнему жаждала подвига…
– Район плотно минирован, поэтому смотрите внимательнее под ноги! – При воспоминаниях о минах комбату всегда хотелось либо сплюнуть, либо перекреститься, а иногда и то и другое.
– Будем смотреть, – отозвался Алексей, уже почти привычно думая нечто иное, а именно: «А где они не минированные?» В этом контексте напоминание комбата смотреть под ноги выглядело едва ли не издевкой.
– Ты на весь район не гляди, твоя задача – обследовать вот этот малюсенький квадратик. А район, – взгляд комбата скользнул вдоль прочерченных линий, – это, так сказать, во избежание утечки информации. И кстати, у тебя все готово? – Видимо, комбат и впрямь верил, что на этот раз полученные от агентуры сведения являются правдивыми.
– Как обычно, – сказал Юдин и тут же поправился, уточняя: – Все готово.
– Хорошо, иди.
Удовлетворенно кивнув головой, Викулов отправил Юдина к группе, а сам, усевшись поудобнее, принялся проглядывать стопку оперативных донесений. Большинство из них оказались повторением информации полугодичной давности, но попадалось кое-что интересное, требующее проверки. Через полчаса, просмотрев все и отложив несколько листков в сторону, подполковник встал, взял отложенные листки в руку и подошел к карте. В его голове стал созревать план отрядной спецоперации. Он не был уверен, что эта спецоперация действительно принесет результат, но все же надеялся, если ее удастся организовать, что вырваться из тесного для него мира ПВД она ему позволит. Увы, как показало будущее, он крепко ошибался в своих расчетах. Никого спецвыхода силами отряда пробить у начальства не получилось.
Строевой смотр, пятьдесят метров до ворчащей двигателями техники, громкая команда «Заряжай», посадка – и вот уже бронированная колонна спешит на восток, все дальше и дальше удаляясь от теплых и уютных палаток уже ставшего почти родным ПВД. Сидевший в кабине бронированного «Урала» Юдин с безразличным видом рассматривал проплывающие за стеклом окрестности. Погода не радовала, и если с утра было сухо, хотя и пасмурно, то теперь задувший юго-западный ветер принес мелкую холодную морось, туманной пеленой оседающую на лобовое стекло. Предчувствуя ночную промозглую стылость, Алексей зябко поежился и в который раз пожалел, что, убывая в командировку, не сподобился купить себе легкий и теплый спальник.
«Да, сейчас бы он не помешал», – запоздало посетовал он и невольно поправил тонюсенький свитер, надетый под видавшую виды «горку». В том, что боевое задание предстоит еще то, он уже почему-то не сомневался.
«Райончик реальной работы у табе кро-ха-тный, – коверкая слова, издевательским тоном мысленно протянул Алексей, вспоминая наставления подполковника Викулова. – Может, он и крохотный, – согласился новоиспеченный капитан, – но там такие гребеня…»
Алексей уже как-то был в тех квадратах и отлично представлял, каких сил будет стоить отыскать там, пусть даже в одном конкретном квадрате, «хорошо замаскированную базу противника». Но, в принципе, где искать, разница была невелика. Вот только погода… Представив четыре дня нахождения в плену всепроникающей сырости, Юдин невольно вздохнул и, постаравшись больше об этом не думать, вновь уставился в забрызгивавшееся влагой боковое стекло «Урала». На этот раз в планах командования было как можно сильнее запутать наблюдателей противника, и потому колонна ехала долго, по дальнему маршруту, по кругу огибая лесной массив, содержащий в себе и те квадраты, что предстояло обследовать группе капитана Юдина. Они ехали так долго, что Алексей уже начал сомневаться, а не передумали ли в вышестоящих штабах и не отменили ли выход его группы вовсе? Но мечты мечтами, а суровая действительность выплыла самым наижесточайшим образом – пошел дождь, и колонна, затормозив, прильнула к раскисающей от влаги обочине.
– К машине! – прозвучало сквозь барабанящие звуки падающих на металл и брезент капель.
И спецназовцы стали стремительно покидать столь гостеприимный кузов.
– Живее, живее! – торопил бойцов капитан, не зная сам, почему он это делает – то ли потому, что следовало как можно быстрее уйти от возможных чужих глаз, то ли желая поскорее оказаться в лесу под древесными кронами, защищающими от все усиливающегося дождика.
Но, увы, его мечты если и оправдались, то далеко не в полной мере. Здесь, в лесу, дождь лишь на какое-то время задерживался на верхних ветвях и листьях, а затем со всей неизбежностью закона притяжения влага скатывалась вниз. Старая, много раз стиранная «горка» Юдина быстро промокла, напитав влагой и тонкий, с такой надеждой поддетый под нее свитер, и содержимое ее карманов. Берцы быстро наполнила стекавшая по штанинам влага, и Алексей в который раз посетовал на собственную лень, так и не позволившую ему сшить себе нечто похожее на защитные гамаши. Впрочем, при все увеличившейся влажности его армейские «крокодилы» в конце концов все равно пропитались бы влагой насквозь.
– Кирилл, связь! – жестко потребовал капитан у топавшего за спиной радиста и одновременно махнул рукой, останавливая продолжающую ползти на хребет группу. – Чи, – окликнул он шедшего впереди, и, когда тот обернулся, жестами – «привал, выход на связь». И, уже не обращая ни на кого внимания, вытащил из кармана навигатор и принялся снимать координаты.
«Надо было договориться с радистом охранения, чтобы он вышел на связь за нас», – запоздало подумалось Юдину. А на экране навигатора уже заползали фиксируемые прибором спутники. Алексей выждал, когда появятся цифры координат, сообщил их радисту, после чего отключил «чудо враждебной техники» и, сунув его в карман, принялся ждать, когда, наконец, Фролов передаст сообщение в Центр. Само же сообщение было, как всегда, лаконично: «Произвел десантирование по координатам… без происшествий» или по-другому: «У меня три пятерочки» и следом: «Начинаю движение в район поиска». Привычно, до зубовного скрежета зазубрено радистами (но не командиром группы, который мог что-то и перепутать), сотни раз повторено на все лады и десятки раз передано по радиостанции Центру.
«Начинаем движение», – отмашка рукой и неспешное движение вдаль в направлении района поиска.
Дождь кончился еще более внезапно, чем начался, висевшие на листьях капли падали, стекали вниз, и казалось, что он все еще продолжает идти. «Вот сволота!» – выругался Алексей, когда потревоженная ветром ветка дерева низвергла на него очередной поток брызг. Смахнув с лица холодные капли, капитан оглянулся, увидел идущего следом, зыркающего по сторонам и мокрого как мышь радиста, усмехнулся и, уже не оборачиваясь, двинулся дальше.
Вскоре частокол деревьев кончился. Спецназовцы спустились с хребта и теперь двигались по редколесью, по большей части заросшему отдельно стоявшими кустами лещины и небольшими кривыми деревцами, под ногами мешалась и путалась росшая в изобилии ежевика, черные перезревшие ягоды нет-нет да и выглядывали из темных – уже начавших по краям буреть – листьев. Тонкие, поросшие едва видимыми иголками – шерстинками плети, изредка захлестывавшие ноги даже идущего в центре Юдина, вызывали глухое раздражение, что же творилось в голове колонны, можно было только гадать. Алексей усмехнулся, представив, как матерится сейчас вынужденный продираться сквозь ежевичные петли Загоруйко.
«Внимание», – двигавшийся впереди Чурсин упал на одно колено и предостерегающе поднял руку. И было это движение столь неожиданно, что Алексей невольно опешил, но движение вызвало выработанное до рефлексов ответное действие. Он сам опустился на колено и одновременно поднял левую руку.
«Странно, – подумал капитан, – что могло случиться? Только-только отошли от места десантирования…» Он не успел домыслить, когда от головняка пришел новый сигнал – столкнувшийся с какой-то проблемой Загоруйко вызывал к себе командира. Вставая и направляясь к головному разведдозору, Юдин в очередной раз пожалел, что в его группе отсутствуют элементарные внутригрупповые средства радиосвязи. Имевшиеся ранее в отряде «Акведуки» полностью пришли в негодность, а из трех «Кенвудов», что Алексею удалось захватить у боевиков, в рабочем состоянии оставался один, и тот в преддверии проставы Юдину пришлось сбыть соседям из пехоты, тем более что толку от него, одного-единственного, никакого не было.