Вслух же сказал:
– Хорошо, тем более что ужин должен быть готов. Майор Торрекс, определите господ рыцарей на постой. А после утоления голода, который и нас уже одолевает, поговорим о делах насущных.
После этого он направился в трактир. Бениды вместе с Виктором были заняты оказанием помощи раненым и измочаленным издевательствами женщинам. Для этого дела подошли три комнаты, которые занимал до того хозяин трактира. Там устроили временный госпиталь. Даже дочь по мере возможностей помогала, опираясь при ходьбе на кривой до жути и совершенно рассохшийся костыль.
– Доча! А ну, немедленно в постель!
Нимим тут же поддержала его:
– Скажи хоть ты ей. Лежать надо, а не бегать. Мы тут и так уже почти все сделали.
– И не подумаю, – задрала подбородок Виктория, но тут же сникла под строгим и непреклонным взглядом отца: – Ну, па, я себя нормально чувствую…
И как назло неудачно ступила на раненую ногу, вскрикнула и чуть не упала от боли. Ее подхватил Теодоро. Он только что принес ведро с горячей водой и водрузил его на табурет. Рукой, хоть и забинтованной, он владел уже вполне сносно. Правда, Викторию он поддержал правой, здоровой рукой:
– Я провожу сударыню в ее комнату.
– Буду премного благодарен, – кивнул Семен и уже для дочери добавил: – Не смей вставать, а ужин тебе принесут в постель.
Непривычно было наблюдать, как племянник Торрекса ловко подхватил девушку на руки и вынес в коридор.
– А его кто заставил помогать?
– Никто, сам стал воду таскать и переносить женщин вместе с Виктором, пока вы там судилищем занимались. – Нимим сдула свисающий ей на глаз локон и добавила: – Мне кажется, он отличный парень, отзывчивый и добрый.
– Ладно, будем надеяться. Когда вы освободитесь? Ужинать пора.
– Уже закончили. Десять минут на приведение себя в порядок, и идем в столовую. Или, может, в комнатах поедим?
Как ни хотелось Семену согласиться и побыть с Нимим хоть час наедине, но пришлось сказать:
– Там четыре рыцаря приехали на ночлег. Говорят, что из Жармарини. Тебе нужно послушать все их откровения. Да и кое-что тайное они согласились поведать королевскому посланнику.
– Хорошо. Но ты не забыл о прошлой бессонной ночи?
– Как бы я посмел забыть?!
– Вот-вот. Мы-то в карете за день выспались, а ты? Сегодня тоже хочешь не спать? И это после таких нагрузок?
– Какие там нагрузки? – возмутился Семен.
– Такие. Хоть под утро, но ты обязательно должен поспать. Под моим строгим контролем. И не смотри на меня так!
– Ну ладно… Если под твоим… хм, контролем…
Часть седьмая
Нормальные герои всегда идут в обход
Ужин начался с взаимного знакомства. Рыцарей звали так длинно и замысловато, что запомнить их имена было просто невозможно. А если добавить еще титулы… Увидев замешательство «посланника короля» и сопровождающих лиц, старший рыцарь пояснил:
– Вообще-то, нас так величают редко. Только на турнирах и на больших собраниях. А в быту мы обращаемся друг к другу намного проще. Меня можете называть Готтэ, а это Берг, Стив и Рональд.
Загребной ответил тем же:
– Майор Торрекс – начальник охраны отряда. Госпожа Хазра и госпожа Нимим – наши главные советники и врачи. Виктор – мой сын. А меня зовут Семен. Без всяких титулов. Просто – Семен.
– Рады познакомиться!
Рыцари дружно встали с кубками в руках. Остальные тоже поднялись со своих мест – так, стоя, и выпили за знакомство.
Наемники Семена уже поужинали и разошлись – кто на пост, кто спать, так что можно было начинать доверительную беседу. И Семен перешел к делу:
– Итак, что же заставило вас, уважаемые господа, забраться так далеко от вашего знаменитого объединения баронатов Жармарини?
Отвечать стал не старший, Готтэ, а Рональд, самый лощеный и надменный из рыцарей. Говорил он громко, внятно и торжественно, как глашатай:
– Месяц назад на всеобщем собрании великих баронов-рыцарей Жармарини было принято историческое решение – объявить войну хану гензырскому и предъявить ему ультиматум следующего содержания: если он не покинет захваченные территории, рыцарство Жармарини начнет военные действия не позднее двадцатого июля сего года. Именно для вручения решения всеобщего собрания нас четверых и отправили в Кариандену. Вот этот свиток, со всеми подписями и печатями.
Рональд протянул Семену рулон, обернутый тонкой кожей и усеянный добрым десятком сургучных печатей, и добавил:
– Так как к адресату мы теперь добраться не можем – все утверждают, что его нет в живых, – то должны вернуть этот свиток в Жармарини, дабы сохранить для потомков. Желательно целым и невредимым. Хотя если вы посчитаете нужным проверить наши утверждения, то можете вскрыть или даже передать этот документ вашему королю.
Прикосновением ладошки сидящая рядом Нимим подала сигнал, что все сказанное истинная правда, и Семен тут же радушно улыбнулся:
– Вы знаете, я привык доверять истинным рыцарям на слово. Поэтому возвращаю вам свиток неприкосновенным. Считайте, что мое любопытство по поводу вашего появления здесь удовлетворено.
Несмотря на всю свою надменность и холодность, Рональд не мог скрыть, что доволен словами Семена. Он с блестящими глазами принял свиток обратно. Остальные рыцари были в полном восторге:
– Господин Семен, вы нас удивили!
– И очень приятно удивили!
– Мы впервые встретили здесь человека, который знаком с рыцарским кодексом чести.
– В других местах нам приходилось порой и с боем доказывать свою правоту.
– И да подтвердят добрые демоны, нам стоило невероятных усилий сберечь этот свиток.
Загребной немного грустно усмехнулся:
– Рад, господа рыцари, что вам в этом деле сопутствовала удача. Хорошо, что гензырский хан погиб немного раньше вашего приезда в Кариандену. Иначе бы вас уже не было в живых.
– Как это? – воскликнули все четверо чуть ли не одновременно.
– Со всем авторитетом могу заявить: ни одного посланника хан не оставил в живых. А уж с таким ультиматумом… Это был страшнейший, подлый и невероятно жестокий человек. Настоящий деспот. Знаю из личного опыта, довелось встречаться и даже беседовать с покойным.
Стив с негодованием сжал кулаки:
– Он бы казнил посланников?
– Увы!
– Но ведь это кощунственно! – выкрикнул Берг.
– Как это ни прискорбно…
– За это наши бароны уничтожили бы всех гензыров, – сказал Готтэ, – а Гензырские степи… сровняли с землей!
– Там и так земли ровные…
– Значит, землю бы вывезли и утопили в океане!
– Да. Похвальная месть. Но я рад, что все обошлось и часть нашего великого континента не пострадает. Поэтому, – Семен встал, держа в руке наполненный кубок, – давайте выпьем за низвержение тирана и скорейшее и окончательное освобождение всех центральных королевств от ига его армий!
Тост отвлек рыцарей, и их возмущение немного спало. Хозяин застолья предложил, чтобы рыцари как можно подробнее рассказали о жизни в Жармарини. Перед ужином Виктор попросил его об этом. И так было удивительно, что сын ведет себя с достоинством и удерживается от водопада вопросов.
Рыцарям, видимо, было приятно поведать о родине, и они по очереди принялись описывать свое житье-бытье.
В конце затянувшейся трапезы стали выяснять дальнейшие планы друг друга. И Семен сделал предложение:
– Почему бы вам, господа рыцари, еще дней десять не продолжить путешествие вместе с нами? Нам ведь по пути. Взаимная помощь при столь сложной обстановке в королевствах и на границах будет нелишней.
Похоже, что гости из далекого Жармарини только и ждали такого предложения, так как тут же с радостью согласились на время похода к восточной границе Озалии встать под командование такого достойного рыцаря, как посланник короля Семен. Ни в коей мере не отвергая и главенство майора Торрекса как начальника охраны всего отряда. Они понимали, что в одном коллективе и командование должно быть единым.
А когда уже собрались расходиться по своим комнатам, в зал вошел дозорный, несший вахту во внутреннем дворе:
– Господин командир, там местные и бывшие работники трактира спрашивают, что им делать и можно ли утром уходить.
Загребной чуть подумал и приказал:
– Подай-ка мне главного повара!
Через минуту в зале оказался тот самый высокий мужчина с длинными отвисшими усами, который еще недавно передвигался по кухне с цепью на ноге. Чуть ли не с первого шага он начал неуклюже кланяться и бормотать:
– Благодарствую за спасение, очень благодарствую…
– Да не за что, братец, мы и сами рады, что все так удачно получилось, – ободрил его командир отряда. – Я тебя поблагодарить хочу за отменный ужин. Признаюсь честно, давно таких прекрасных блюд не едал. Так что могу подтвердить: ты великий мастер своего дела.
– Да не за что, братец, мы и сами рады, что все так удачно получилось, – ободрил его командир отряда. – Я тебя поблагодарить хочу за отменный ужин. Признаюсь честно, давно таких прекрасных блюд не едал. Так что могу подтвердить: ты великий мастер своего дела.
На сером, изборожденном морщинами лице мужчины появилось некоторое подобие улыбки, и он смущенно пролепетал:
– Так это у нас… того… потомственные навыки. Все предки мои знаменитыми поварами были…
– Вон оно как? Ну а что теперь будешь делать?
– В город подамся. Авось без работы не останусь.
– А дочь твоя как?
Глаза повара заблестели.
– Да этот боров ее в подвале держал, к свадьбе с ней готовился. Только на таких условиях у разбойников якобы выкупил. Я ведь не знал, что он у них чуть ли не за главного. Сейчас дочка во дворе, слава добрым демонам, здорова и в полном порядке.
– Как тебя зовут?
– Гавриил.
– А не хотел бы ты, Гавриил, здесь свое дело основать? И весь трактир прибрать в свои руки? Людей себе на первое время набери крепких в помощь, ведь скоро караваны опять по тракту пойдут, а к хорошему повару на такие великолепные блюда всяк рад будет завернуть. А?
Мужчина явно не ожидал такого предложения и некоторое время лишь молча открывал и закрывал рот. Наконец выдавил:
– Так ведь не принадлежит мне здесь ничего…
– Как не принадлежит?! – весело воскликнул Семен и повернулся к Хазре: – Есть у нас лист хорошей бумаги и письменные принадлежности?
– Конечно, только подожди минуту.
Край стола освободили от посуды, и командир обратился к старшей Бениде:
– Пиши. Сего дня, такого-то года я, такой-то, казнивший волей короля бывшего владельца и реквизировавший все помещения… Как называется эта местность? Вписывай! Теперь твое полное родовое имя, Гавриил. Ага, записала? Ну и так далее… Дарую, удостоверяю, волей короля, место для подписи и оттиска перстня… Ага, вот и чудненько. Итак, Гавриил, осталось только название трактира сменить. Как говорится, новая метла метет по-новому. Какое хочешь?
Повар выдохнул:
– «Золотой каравай»…
– Вот, так и запишем… И еще дописывай: «Разрешаю вырубить за трактиром участок леса и основать новую деревню с названием Гаврииловка». Это чтобы не скучно было жить, да и для взаимной поддержки. Что скажешь?
Гавриил пошевелил усами, теперь торчащими в стороны, и выпалил:
– Так, господин посланник, эти же люди, что во дворе, в большинстве своем и останутся здесь с радостью!
– Да? Вот и отлично. А чтобы для начального хозяйства что было, дарую им все добро, отвоеванное у разбойников в овраге. Ну, окромя сундучков, естественно…
Повар бухнулся на колени:
– Благодетель! Добрый демон!
Семен тут же сердито вскочил и кивком отправил сына к Гавриилу:
– А ну, встань! Нечего мне тут падать, как перед… хм, разными… Тоже мне демона нашел!
– Да вы не подумайте! Я и в мыслях обидеть не хотел…
Виктор как пушинку поднял повара и поставил на ноги, а подошедший командир вручил тому подписанную и заверенную перстнем грамоту:
– На, держи! Умножай достояние. Радуй людей своим поварским искусством. И крестьян Гаврииловки береги и охраняй. До утра чтобы принял и распределил все хозяйство и наметил людям места для вырубки и дальнейшего поселения. Вот он, – Семен кивнул на Виктора, – покажет, как надо расположить улицы от трактира и в самый лес, и постарайтесь план застройки не нарушать. Все, можешь идти.
Когда повар вышел, Семен повернулся к притихшим сотрапезникам:
– Пора и нам вздремнуть перед дальней дорогой.
Но у себя в комнате он в присутствии Бенид и детей решил вскрыть трофейные сундучки. Тут ловкость рук показала Хазра. После недолгих манипуляций несколькими спицами оба переносных хранилища были вскрыты, и командир довольно улыбнулся:
– Не густо… но еще на недельку безбедного путешествия должно хватить.
В обоих сундучках красовались монеты разного достоинства. Преобладало серебро, да и меди было порядочно. Но глаз радовали и золотые монеты разной чеканки и размера. Спешить в ближайший город для продажи очередных камней теперь не было необходимости.
Утром на своих коней наемники садились с некоторым изумлением: вымыты, вычищены, гривы заплетены, а некоторые даже подкованы заново. А карета просто блистала! Это спасенные из разбойничьего плена люди таким образом выразили свою благодарность. К сожалению, время убегало, и их освободители ни в какую не захотели остаться еще на денек для отдыха. Только вперед!
Правда, у самых ворот за стремя Загребного цепко ухватился озабоченный Гавриил. Слова из него так и полились скороговоркой:
– Благодетель! Вы бы остерегались пока ехать по этому тракту. По нему такие банды шастают, что просто жуть. Лучше сверните через километр за первой большой развилкой в лес, направо, там есть старая заброшенная дорога. Она выведет вас на древний тракт. По нему никто не ездит из-за того, что там места слишком глухие и мост через Басланку разрушен. Но можно и вброд перебраться. Зато путь намного короче и день-два сэкономите.
– Спасибо, Гавриил. Обязательно над этим сейчас подумаем. Счастливо оставаться!
Когда башенка трактира скрылась за поворотом, командира отряда догнал рыцарь Готтэ:
– А король Сапфирного королевства не отменит твою грамоту?
– Вроде не должен. Я ведь не захватил его личные владения.
– У нас в Жармарини, чтобы создать такую деревню, только на согласование со всеми баронами годы уходят. А ты одной подписью…
– Вот и надо пользоваться, пока мои подписи в силе, – ответил Семен.
– Выходит, ты здесь в большом фаворе? – уважительно спросил рыцарь.
– Хм! Выходит, что в большом.
– Но титула ты нам своего так и не сказал…
– А зачем он простому смертному? Разве он в силе доставить человеку истинную радость и счастье в жизни? Мне гораздо более важно, чтобы мои дети были счастливы и чтобы я как можно чаще слышал от них обращение: «Отец».
Готтэ еще некоторое время ехал рядом, на все лады повторяя слово «отец» и время от времени хмыкая. А затем вернулся к своим товарищам.
Через полтора часа неспешным аллюром добрались до развилки, о которой упоминал Гавриил, и сделали краткую остановку, чтобы напоить лошадей из пробегающего вдоль тракта ручейка. Там же стояла часовенка одного из местных демонов, возле которой сидели в позе лотоса несколько дряхлых старцев. Семен их вежливо поприветствовал:
– Добрый день, почтенные! Что нового здесь у вас?
Один из старцев отозвался на удивление крепким голосом:
– И вам, добрые люди, день добрый! А нового у нас не густо. Разве что банды уж совсем обнаглели.
– Надо же! И у вас тоже? Ну, ничего, скоро король наведет порядок!
– Хорошо бы, – сказал старец. – А то недавно чуть ли не сотня татей в строю проскакала, да все в бронях, да на конях удалых…
– Недавно? – насторожился Загребной. – А куда это они проскакали?
– Да вон туда. – Старец кивнул на дорогу, отходящую от тракта. – И у нас пытали о каких-то путниках.
– О каких именно?
– Ищут они одного мужчину и трех молодых парней. А также с ними девушка должна быть. Кто-то им из города посоветовал в ту сторону податься, вот они туда и помчались…
– А вы их раньше никогда не видели? – не на шутку заволновался Семен.
Тотчас простуженным голосом засипел другой дедок:
– Не довелось, сынок! Но уж лучше их второй раз в гробу увидеть аль на костре! И рожа у атамана до чего противная, словно два носа на огромной харе.
– Разрублен нос, что ли?
– Точно.
– Спасибо, почтенные, за новости.
Командир тут же заставил отряд тронуться в путь. На ходу Семен достал древние карты и принялся внимательно рассматривать окрестности тракта. А когда через километр и вправду увидел заросшую дорогу, решительно скомандовал:
– Всем спешиться! Обходными тропинками войти в лес и вывести коней в поводу как минимум не раньше чем через километр на вот эту дорогу. Затем немедленно возвращаться, оставляя как можно меньше следов. Будем через эти травы переносить карету на руках.
Но тут же, по предложению Торрекса, приказ был немного изменен. Нельзя было оставлять беззащитных женщин одних на тракте. Поэтому вначале перенесли карету, а уж потом повели коней в поводу к месту встречи. И через час весь отряд в полном составе на полной скорости двинулся по старой дороге. Только несколько раз пришлось сделать короткие остановки, чтобы убрать мешающие проезду кареты рухнувшие деревья. А кое-где преграды просто объезжали по мелколесью. Через пять часов выбрались на прямую, как стрела, высокую насыпь. Копыта лошадей застучали по огромным, потрескавшимся кое-где от времени гранитным плитам. Из всех щелей густо росла зеленая травка, но колеса кареты по ним проскакивали почти без сотрясения.