– Красиво, правда? – завела я разговор, перехватив недовольный мужской взгляд.
Еще бы, ему пришлось подвинуться! В моей памяти всплыло имя мужчины – Сергей Алексеевич. А вот как звали его жену, вспомнить так и не удалось. Обоим было за шестьдесят, выглядели они весьма степенно. Он был похож на члена ученого совета: этакий профессор с тонкой золотой оправой на носу и бородкой клинышком. Жена отлично его дополняла: хрупкая дамочка с волосами, затянутыми в тугой узел на затылке, и удивительно прямой спиной.
Перед моей обаятельной улыбкой Сергей Алексеевич не смог устоять и сменил гнев на милость.
– Умеют ценить природу. Я до этого по Дону ходил, – поведал мне он. – Все хорошо. Простор, воздух, степи просматриваются, тихие заводи… Но на берегу – сплошная совдепия. Бабушки в валенках и ватниках. Деревеньки серые, убогие. Не дошел еще до наших мест капитализм, не дошел. Здесь – другое дело. Чистенько, ухоженно: ни бумажки выброшенной, ни банки, ни склянки. Ехал сюда и не верил, что такое возможно. Может, психология у них другая?
– Будет и у нас чисто, – пообещала я, как будто от меня что-то зависело. – Вы лучше скажите, Сергей Алексеевич, как вам здесь, на теплоходе? Все устраивает?
– Вроде бы все, – без энтузиазма ответил мужчина. – Гид прекрасный. Кормежка от пуза. Пиво отличное.
– А публика?
– А что публика? Публика разношерстная: и старики, и молодежь. Вроде бы всем места хватает, – вздохнул он.
«Устал путешествовать или ностальгия заела, – решила я. – А еще обида, что здесь так чисто и ухоженно, а у нас каждый норовит намусорить».
– Значит, вы не в обиде? – пристала я к нему с вопросами.
Жена Сергея Алексеевича в разговор не вступала. С отрешенным лицом дама разглядывала рыбацкие лодки, мимо которых мы проплывали.
– А на что я должен быть в обиде? – решил уточнить Сергей Алексеевич.
– В Дюссельдорфе на свой страх и риск я пополнила группу тремя людьми: дама в летах и два молодых человека. Вспомнили? Они тоже из наших, не так давно переехали сюда на ПМЖ..
– Вспомнил! – осчастливил меня собеседник. – Я еще о них подумал, что они на самолет не успели и опоздали, а они, оказывается, почти что уже немцы.
– Да-да, – закивала я. – Меня знакомые попросили их взять. Я с капитаном договаривалась, свое место уступила, а она, Тамара Леонидовна, никого не предупредив, сошла на берег, – сказав это, я воззрилась на Сергея Алексеевича и его жену. Они не стали меня разубеждать, что Тамара Леонидовна сошла по трапу собственными ногами, а не кинулась за борт. «Неужели они не видели на борту судна полицейских, не заметили, как Алина, Борис и Антон прочесывают каждый уголок палубы?» – Если что-то не нравится, всегда надо говорить об этом вслух, а не втихомолку бежать с корабля. Вот где теперь она? Я волнуюсь, родственники места себе не находят…
Я еще раз посмотрела на супружескую чету. Похоже, Тамара Леонидовна их мало интересовала.
– В конце концов, я руководитель группы и несу за нее ответственность.
– Да, некрасиво женщина поступила, – протянула жена Сергея Алексеевича. – Предупредить она, конечно же, должна была. Может, она тоже не нашла вас? – в ее вопросе слышался сарказм.
– Что значит тоже? – насторожилась я.
– Я пыталась вас найти. Хотела поменять каюту. Наши окна выходят на прогулочную палубу. Там до утра хождения, а мы люди пожилые, спать рано ложимся. Но…
Все правильно: как бы она меня нашла, если меня не было на борту?
– Простите, как ваше имя-отчество?
– Зоя Андреевна.
– Зоя Андреевна, я три дня отсутствовала по делам, – пришлось мне оправдываться, – но с вами была Алина Николаевна, мой заместитель.
– Я ее даже не видела, – фыркнула женщина. – Вру. Прошлой ночью мне не спалось, и я решила пройтись по палубе, подышать ночным воздухом. Любопытства ради заглянула в казино, а там ажиотаж. Ваша Алина Николаевна сорвала крупный выигрыш! Сколько, не знаю.
– Да? – удивилась я. Надо же, а Алина мне о выигрыше ничего не сказала.
– Да, – подтвердила Зоя Андреевна. – Фишек рядом с ней была целая гора. А времени было что-то около двух-трех часов ночи. И вы хотите, чтобы после бурной ночи она занималась проблемами туристов? Естественно, днем она спит. А что делать нам? Мы днем спать не можем. А еще хочется на экскурсию съездить. А с больной головой и засыпая на ходу, много посмотришь?
«Вот в чем причина недовольства Зои Андреевны и Сергея Алексеевича – в хроническом недосыпании, – наконец-то до меня дошло. – Ну, Алине достанется по первое число! Что ей стоило поселить Зою Андреевну и ее мужа в нашу каюту, а самой переехать к ним?»
– Я поменяю вам каюту, – пообещала я.
– Будьте так любезны, – она сказала таким тоном, что я сразу поняла: если этого не сделаю, «Пилигрим» ждут большие неприятности.
– Будут ли еще пожелания?
– Наверное, нет, – смягчилась Зоя Андреевна. – Все остальное хорошо: питание, экскурсии. Здесь, на теплоходе, кажется, есть все: и парикмахерская, и магазины, обменный пункт. Кстати, я краем уха слышала, что те двое молодых людей, которых взяли в нашу группу, переехали на ПМЖ в Германию.
– Да, – кивнула я, догадываясь, что речь сейчас пойдет о Борисе и Антоне.
– И они не работают?
– Вроде бы нет.
– А какое у них пособие по безработице? – поинтересовалась Зоя Андреевна.
– Что-то около шестисот евро, – ответила я, пока еще не понимая, к чему клонит моя собеседница. – Но, конечно же, путевку они не на свои деньги купили. Отдых им оплатили.
– Я так и думала, – удовлетворенно качнула головой Зоя Андреевна. – А то, что они выходцы из стран СНГ, так вообще в глаза бросается.
– А почему бросается? – обиделась я не столько за Бориса и Антона, сколько за всех остальных туристов, выходцев из стран СНГ.
– Ни французы, ни немцы не приторговывают личными вещами.
– А те приторговывали? Чем? Вы видели, чем они торговали? – сообщение Зои Андреевны настолько меня заинтересовало, что я не смогла сдержать своих эмоций. А что, если Борис и Антон торгуют не личными вещами, как выразилась моя соотечественница, а вещами Густава?
– Я не разглядела, что там было, но что-то не очень большое, блестящее. Может, часы или цепочка.
«Господи, парни торгуют сокровищами нибелунгов! Там был браслет, перстень, еще что-то. Главное, металлическое и блестящее», – сообразила я. От подобной догадки у меня перехватило дыхание
– А кому они предлагали эти вещи? – сдерживая волнение, спросила я. – Иностранцам?
– Да нет, нашим, – осчастливила меня своим ответом Зоя Андреевна.
Продай Борис и Антон сокровища Густава французам или немцам, это намного бы осложнило дальнейшее расследование. Это русские туристы покупают тур от начала до конца, а иностранные граждане могут подсесть в любом порту и так же, не простившись, сойти на следующей пристани.
– И вы запомнили, кому предлагались вещи?
– Конечно. Тане Гороховой и ее спутнику. – Зоя Андреевна загадочно улыбнулась, будто хотела этим сказать: «Ну, вы понимаете, кого я имею в виду?»
– Это кто такая?
– Рыженькая, симпатичная. А ее кавалер солидный такой.
«Понятно, о ком идет речь. Михаил Иванович Ковальчук, – догадалась я и немного расстроилась. – Интересно, подтвердит ли он, что купил раритетные вещички у молодых людей? По виду он мужик серьезный, законы знает. Он не обязан отвечать на мои вопросы. И надавить на него я вряд ли смогу. Придется действовать хитростью».
Пожалуй, большего сказать Зоя Андреевна и Сергей Алексеевич мне не могли. Я стала раскланиваться, чтобы найти Татьяну Горохову и Михаила Ковальчука и узнать, что продали им Борис и Антон.
Глава 14
Эту парочку я нашла в ресторане. Они сидели за столиком и не спеша пили кофе. По всей видимости, их завтрак подходил к концу. Я не стала вторгаться в идиллию любовников, решив перехватить их на выходе. О чем я с ними буду говорить, я уже приблизительно знала.
Как только они вышли из ресторана, я буквально бросилась к ним в ноги.
– Михаил Иванович, Танечка, здравствуйте.
– Добрый день, – несколько удивленно поздоровался со мной Ковальчук.
– Давайте отойдем в сторонку. – Как только мы ушли с прохода, я продолжила: – У меня к вам большая просьба. У вас ведь каюта на средней палубе? Не могли бы вы переехать в каюту люкс? – Я хотела переселить Ковальчука с Гороховой в нашу с Алиной каюту, в то время как нам самим переселиться в каюту Сергея Алексеевича и Зои Андреевны, а их отправить в каюту Ковальчука. Это было предложение, от которого невозможно отказаться. – Естественно, без какой-либо доплаты.
Ковальчук переглянулся с Гороховой.
– Но…
– Понимаю, я доставляю вам хлопоты, но помогите мне решить одну проблему. С нами едет пожилая супружеская пара, а им досталась каюта, окна которой выходят на прогулочную палубу. Рядом бар, дискотека… Народ до утра шастает… А моя каюта вам понравится, я в этом уверена. Она находится на носу, полный обзор. Тихо, спокойно.
Ковальчук переглянулся с Гороховой.
– Но…
– Понимаю, я доставляю вам хлопоты, но помогите мне решить одну проблему. С нами едет пожилая супружеская пара, а им досталась каюта, окна которой выходят на прогулочную палубу. Рядом бар, дискотека… Народ до утра шастает… А моя каюта вам понравится, я в этом уверена. Она находится на носу, полный обзор. Тихо, спокойно.
– А почему вы не предложите ее старикам? – насторожилась Татьяна.
– У них проблема со сном, а в моей каюте солнце светит прямо в иллюминатор, – придумала я. Солнце действительно светило по утрам, но скоро теплоход должен был повернуть назад, и эта проблема исчезла бы сама собой.
– Если так, то пожалуйста. Танечка, ты не возражаешь? – спросил у своей спутницы Михаил Иванович.
У Танечки так горели глаза, она так хотела заполучить каюту люкс, что если бы она даже сказала «нет», я бы подумала, что ослышалась.
– Нет, дорогой. Почему бы не помочь людям? – скрывая возбуждение, пожала она плечами. – До экскурсии полтора часа. Мы можем прямо сейчас собрать вещи.
– Вы даже не представляете, как я вам благодарна. Я ваша должница, правда-правда, – затарахтела я. – Не было меня на судне три дня, а тут такие проблемы. Столько всего навалилось. Господи, как бы мне все разгрести? Представляете, моих друзей обокрали. Преступление века! – поделилась я. Таня округлила глаза. Михаил Иванович недоверчиво скривился. – Так все думали! Хозяин перед всеми хвастал своими семейными реликвиями. Сокровища нибелунгов! Слышали, наверное?
– Вроде бы опера такая есть, – неуверенно протянула Татьяна. – «Кольцо нибелунгов». Но ведь это сказка?
– В точку! Сказка! Более того, наши сокровища, то есть украденные, никакой ценности не имеют. Сделаны они из сплава, очень похожего на золото, но золота в нем ноль целых ноль десятых. Стопроцентная подделка! – Я не сводила глаз с Гороховой и Ковальчука, но они даже не обменялись взглядами. Вот это выдержка! Хотя…
– Не повезло ворам, – без сожаления сказала Татьяна.
– А людям, которым воры пытаются впарить эти штучки, думаете, повезет?
– Это их проблемы, – бесстрастно заметил Ковальчук.
– Мои тоже, – вздохнула я. – Дело в том, что я неким образом оказалась втянутой в это дело. – Вот тут-то глаза моих собеседников стали круглыми как блюдца. – Два молодых человека, которых я включила в группу уже здесь, в Германии, жили в доме моих друзей и покинули его в ночь, когда произошло ограбление. У полиции есть подозрения, что это их рук дело. Странно, что им до сих пор не предъявлены обвинения.
– Скажите, речь о Борисе и Антоне? – спросила Татьяна.
– Да. Неужели они к вам подходили? – наигранно ужаснулась я.
– Да, но… – Татьяна замялась, прикусив губу.
– Нет, вы не бойтесь. В моих интересах избежать скандала. Я помогу вам избавиться от покупки. Мы вернем ее Борису и Антону, заберем обратно деньги, и в этот момент их схватят с поличным. Я обставлю все так, будто вы намеренно пошли на сделку, чтобы помочь полиции. Вы можете мне доверять.
– Нет, – мотнул головой Михаил Иванович, – вы неправильно Таню поняли. Молодые люди действительно подходили к нам, но ничего такого они нам не предлагали.
– А что предлагали?
– Часы.
– Часы?
– Да. Якобы швейцарские часы, подделка, но отменного качества. У ваших друзей пропадали часы?
– Нет, и подделку они не носят, – разочарованно протянула я.
– И мы не носим, – ухмыльнулся Ковальчук. – Я в состоянии купить себе оригинал. Как они меня ни уговаривали, я не стал их брать.
– А больше они вам ничего не предлагали?
– Нет, но даже если они предлагали бы что-то стоящее, я бы все равно ничего у них не купил. Очень подозрительными мне показались эти малые.
– Вам тоже? – обрадовалась я тому, что наши мнения совпали. – А что именно вас насторожило?
– Да вся их компания больная на всю голову.
– Компания? А, вы, наверное, имеете в виду бабушку этих молодых людей?
– Бабушку? По возрасту, может, и да, – ухмыльнулся Михаил Иванович.
– Я не совсем вас понимаю.
– Да ладно, все мы не без греха. Лично у меня уже третий брак, – он с нежностью посмотрел на Татьяну, – полагаю, последний.
– Так вы муж и жена? – воскликнула я и, кажется, своей реакцией их обидела.
Татьяна, нахмурив бровки, поджала губы. Михаил Иванович недовольно скривился.
– А вы думали, любовники? А хоть бы и так! – гордо вздернула голову Татьяна.
– Вы уж меня простите. Я не хотела вас ничем обидеть. Всякое в жизни случается. Амур ведь не выбирает, женатый человек или нет. Как говорится, любовь нечаянно нагрянет… – зачастила я.
– Вы еще спойте… Ладно, не оправдывайтесь, – разрешил мне Михаил Иванович. – Мне надоело всем объяснять, что первый брак у меня был по молодости да по глупости. Развелись практически сразу после свадьбы. Вторая жена умерла, оставив мне двоих детей. А Танечка… Танечка – учительница моих детей. Роман наш длился долгих четыре года, пока мне не надоело ходить в школу каждый раз, когда мои близнецы нашкодят, – отшутился он. – Сделал ей предложение, а она взяла и согласилась.
– Попробовала бы я не согласиться, – повела бровями Татьяна. – И из школы ты меня уволил.
– Зато теперь ты классный менеджер по персоналу, курсы практической психологии окончила. Мне как можешь помогаешь. Короче, я доволен.
– Здорово, – улыбнулась я. – Приятно видеть перед собой счастливых людей. Так что вы говорили о Тамаре Леонидовне? Что в ее поведении не так?
– А все не так. Старая перечница, а смотрит на мужиков как девка, которой невтерпеж замуж. В первый день, когда я ее заметил, у меня сложилось такое впечатление, что она вышла на охоту.
Татьяна толкнула мужа в бок локтем.
– Извини, вульгарно выражаюсь. Но ведь это правда! И что интересно, мужики на нее клюют.
– Неужто?
– Да! Да хотя бы взять Сидоренко Виктора Николаевича!
– Кто это? Тоже из нашей группы? – Фамилия поклонника Тамары Леонидовны показалась мне знакомой.
– Ну да, я у него практику после института проходил. Часто и по работе приходилось контачить. Приятно удивился, увидев его в аэропорту. Обычно в таком возрасте или на даче сидят, или в санатории кости лечат. А этот путешествует! Вызывает восхищение, согласитесь.
– И что он? Глаз на Тамару Леонидовну положил?
– Еще как положил. В тот же вечер, не поверите, они стояли на палубе и целовались. Сам видел, – сказал Михаил Иванович и покраснел. – Нет, вы не подумайте, я за ними не подглядывал. Просто иду, а они стоят в обнимку. Честно признаюсь, я им позавидовал.
– Миша, чему ты удивляешься, если душа молодая? – улыбнулась мужу Татьяна.
– Михаил Иванович, а вы давно видели Виктора Николаевича? – спросила я.
– Тогда, когда они целовались, и видел. На следующий день он на экскурсию не поехал. В ресторане я тоже его не встречал…
– А вы разве не в курсе, что Тамара Леонидовна пропала?
– Как пропала?
«Забавно работает немецкая полиция, – в очередной раз удивилась я всеобщему неведению. – С одной стороны, это хорошо, что на корабле после ухода полицейских нет паники и ненужных пересудов, но ведь и со свидетелями работать надо. Как они собираются найти пропавшую, если, кроме как с Алиной, Борисом и Антоном, больше ни с кем не разговаривали? Хотя, может, они побеседовали с персоналом. У тех тоже есть глаза и уши».
– Да вот так. Позавчера Антон и Борис хватились Тамары Леонидовны. В каюте ее нет, на теплоходе тоже, все углы обыскали. На палубе нашли ее кофточку и сумку.
– Но не за борт же она бросилась?
– Есть и такое предположение.
– А вы в каюте Сидоренко ее поищите, – посоветовал Михаил Иванович. – У него одноместный люкс. Номер не знаю, но можно у старпома спросить.
– Так и сделаю.
– Мы переселяемся в вашу каюту? – напомнила Татьяна.
– Да, собирайте вещи.
Мне уже не очень хотелось отдавать свою каюту, но обещания следовало выполнять.
Получив информацию от Михаила Ивановича и Татьяны, я загорелась желанием повстречаться с Сидоренко, старик определенно мог быть в курсе, что случилось с Тамарой Леонидовной.
Перебрав в памяти членов нашей группы – фамилии я запоминаю слабо, – я пришла к выводу, что Сидоренко Виктором Николаевичем мог быть только пожилой мужчина, довольно высокий и худощавый, с редкими седыми волосами. Собственно, в группе пожилых людей было всего трое: Сергей Алексеевич, Зоя Андреевна, с ними я только что беседовала, и Сидоренко. Остальные были моложе пятидесяти.
Чтобы узнать номер каюты Виктора Николаевича, мне не надо было искать старпома. Информация о наших туристах должна была быть у Алины. Значит, надо было ее найти или самовольно залезть в ее сумку. Бегать по палубам у меня не было ни желания, ни времени, поэтому я выбрала второй вариант.
Увы, Алину в каюте я не застала.
«Мы свои люди. Простит», – подумала я и расстегнула молнию объемной сумки, в которой она обычно возит все: документы, косметику и мелкие вещички.