— Госпожа, — Даральд встал со стола, на краю которого дел, и прошел мимо Гвельдис, все еще сжимавшей в руках кристалл, — надеюсь, вы извините меня, что я вас не провожаю? Мне нужно заняться своей женой.
Он обнял Хельгу за плечи. Девушка и не думала терять сознание. Она глухо вскрикнула, оттолкнула его руки, и бегом бросилась вниз.
Если герцогиня после этого надеялась, что Даральд останется, она просчиталась. Выругавшись на незнакомом языке он направился следом за беглянкой, и Гвельдис ничего не осталось, как покинуть негостеприимную башню.
Карета тряслась по темным улицам, на душе у Гвельдис было также темно и мрачно. Забившись в глубину кареты, она скрипела зубами и злилась на весь мир. Какая же она была дура! Как можно было так проиграть? Этот тип был почти у нее в руках. Если не ее женские чары, то кристалл должен был сделать свое дело! И что за духи принесли эту девчонку так не вовремя! Еще бы несколько секунд и…
Что же делать? Нет, этот проклятый некромант должен умереть. Он умрет вместе с остальными, он обречен, как король, как оба принца. Трудно себе представить, как она в одиночку справится с четырьмя мужчинами, если даже одолеть одного-единственного, принца Кейтора, не удалось?
Третий день нет вестей от брата. Жив ли Гайрен? Почему не пытается связаться с нею? Ах да! Она сама сказала, чтобы ждал от нее вестей!
Карета сделала поворот. Уже прозвучал сигнал к тушению огней, и ворота, отделявшие Старый город от Нового, были закрыты. Хорошо еще, что вдовствующая принцесса делла Дисана жила в нужной части города, иначе герцогиню давно остановили бы стражники.
Гвельдис выглянула из окошка. На улицах было уже совсем темно, но некоторые окна еще светились. Ей показалось или в конце улицы мелькнули огни отеля?
— Стойте! Остановите карету! — Она вскочила и несколько раз дернула за шнурок.
Кучер послушался хозяйку, и Гвельдис выпрыгнула из кареты с живостью девчонки, спешащей на первое в жизни свидание.
— Не провожайте меня! — крикнула она двум слугам на запятках. — Я сама!
Задыхаясь от волнения и быстрого бега, подлетела к отелю. Так и есть! Горели не только огни некоторых полуночников-постояльцев, но и смутно светились окна трактира внизу. Мысленно вознеся молитву всем пяти богам — Созидателю, Деве Усмирительнице, Разрушителю, Белому Быку и Белому Коню, — герцогиня толкнула дверь и переступила порог.
…Полчаса спустя она, все еще задыхаясь, но уже от радости, медленно вышла из трактира, остановилась, прислонилась к двери и вдохнула свежий ночной воздух. Гайрен был жив! Правда, погиб ее охранник, но это такая мелочь! Она же сказала дознавателю, что отправила его в провинцию с поручением. Если он не приехал, значит, с ним в дороге случилось несчастье. Только и всего!
— Притомилась, пташка?
Гвельдис вздрогнула, пробуждаясь от дум. Из темноты к ней с трех сторон подходили какие-то люди. Мужчины. Падавший из окон трактира свет позволял рассмотреть мрачные физиономии, глаза, горевшие похотливым огнем.
— Устала? — поинтересовался тот, который шел чуть впереди. — Так пошли с нами, мы знаем чудное местечко, где можно отдохнуть! Давай-ка свой кошель. Такой красавице не пристало носить на себе лишнюю тяжесть!
— И лишнюю одежду тоже, — хохотнул его напарник.
Гвельдис напряглась. Сердце глухо застучало где-то в горле, ноги стали ватными, она сжала кулаки, до боли впилась ногтями в ладони, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя. Бояться нельзя. Страх парализует. Кричать бесполезно — ее крики вряд ли услышат в трактире, а если и услышат, никто не подумает прийти на помощь. Женщина прибыла сюда одна, одна ушла. Возможно, кое-кто из завсегдатаев и выйдет — но лишь для того, чтобы присоединиться к грабителям.
— И не вздумай орать! — Первый разбойник угадал ее намерения и вытащил нож. — А не то живо язычок отрежем!
— Но прежде ты им поработаешь, красавица, — добавил третий, откровенно раздевая ее глазами.
— А ну-ка…
— Но не здесь же!
Грабители до того удивились, что жертва заговорила спокойным твердым голосом, что слегка ослабили бдительность.
— А где? — машинально переспросил первый.
— Вон там!
Все трое послушно повернули головы, проследив, куда указывала женщина. Этого мига было достаточно, чтобы Гвельдис сорвалась с места и бросилась бежать.
Но удача отвернулась от нее. В длинном платье не больно-то побегаешь. Почувствовав, как сзади ее схватили чужие руки, женщина закричала, зовя на помощь.
— Цыц, ты! — ее несильно, но больно ударили по лицу. Боль отрезвила Гвельдис, вернула ей способность действовать.
Герцог делль Ирни никогда не отпустил бы жену в столицу, если бы не был уверен в том, что она сможет за себя постоять. Он подарил ей стилет и научил им пользоваться. Гвельдис тренировалась с ним, со своим братом и начальником охраны. Она провела столько учебных боев, нанесла столько ударов по манекенам, свиным и телячьим тушам, настоящим телятам и собакам, а также по приговоренным к смерти преступникам из местной тюрьмы, что сейчас действовала, не задумываясь.
…Правая рука скользит вниз, в складки платья, в то время как левая наносит растопыренными пальцами «тычок» в лицо. Насильник отшатывается, дает простор для маневра. Удар в живот, снизу вверх и чуть-чуть в сторону, чтобы увеличить разрез. Стилет всажен по самую рукоять так, что пальцы ощущают плоть. Что-то горячее течет по руке, но думать некогда. Отпихнуть начавшую заваливаться тушу, развернуться ко второму, который уже настроился задрать ей подол, и резануть с разворота, по рукам, по груди, вывернуть кисть и довершить дело ударом в лицо. Самой метнуться навстречу третьему. Пусть у него нож. Одним движением уйти с линий атаки, своим стилетом сбить его короткий широкий клинок и поскорее ткнуть в лицо, в глаза.
Через несколько секунд после того, как ее схватили, у ног женщины лежали два тела, а третий грабитель привалился к стене, двумя руками держась за лицо, боялся отнять руки от перерезанной от уха до рта щеки и тоненько выл от ужаса и делла Гвельдис посмотрела на себя — правая кисть, все еще сжимавшая ставшую липкой рукоять стилета, была в крови, руки дрожали. А из-за угла не спеша и уверенно двигалась еще одна фигура.
Только тут мужество покинуло Гвельдис, она опять закричала, прижавшись к стене:
— Помогите! Кто-нибудь…
— Не стоит так кричать, любезная делла, — мягко промолвил незнакомец, останавливаясь в нескольких шагах от нее. — Вы так прекрасно и мужественно сражались! Что случилось? Чего вы испугались?
— Не подходите! — вскрикнула Гвельдис, поднимая стилет. — А иначе я…
— Я восхищен вашим мужеством, делла, — промолвил незнакомец, — и вашей самоуверенностью. Вы носите с собой такую дорогую вещь — и рискуете выходить ночью без охраны!
— Не ваше дело, куда и зачем я шла, — огрызнулась Гвельдис— Пустите меня!
— Я вас не держу, — развел руками незнакомец. — Но вы не отпустите меня.
— Почему?
— Вы знаете, что за камень лежит в вашей сумочке?
От неожиданности Гвельдис схватилась за сумочку, болтавшуюся на поясе, и еле удержалась от соблазна заглянуть в нее.
— Откуда вы знаете?
— Я его почувствовал, — спокойно объяснил незнакомец. — Мне не составило труда определить, что это. Вы доехали в карете до того перекрестка, — он указал направление, — потом прошли сюда, к отелю, и оставались там примерно полчаса.
Того времени мне хватило, чтобы уточнить местонахождение камня и добраться сюда. Я издалека услышал шум борьбы и хотел вам помочь, но вижу, вы прекрасно справились сами. Примите мои поздравления!
Неизвестный раскланялся самым почтительным образом. Ты кто? — Гвельдис все еще держалась настороженно.
— Я — маг, любезная делла. Вам показать документ, подтверждающий мое право заниматься колдовством в пределах Альмрааля? Я закончил Школу при храме Создателя. Дом тут неподалеку. Я почувствовал кристалл и не мог не прийти. Вы знаете, что у вас за камень?
— Отлично знаю! — воинственно откликнулась Гвельдис
— Сомневаюсь, любезная делла. — Человек сделал несколько шагов к ней. — В вас нет ни капли колдовской крови. Вы даже не догадываетесь, какое сокровище попало в ваши руки и не сможете воспользоваться его силой. Для вас это — игрушка, дорогая и ценная, но для меня… то есть для тех, кто понимает, что это за камень… для них эта вещь имеет исключительную ценность. Продайте мне его!
— Ну, уж нет! — решительно покачала головой Гвельдис, которую заинтриговали слова мага о необычных свойствах камня. Нет, она догадывалась, что это за кристалл, когда давала брату задание найти и купить эту вещь, но нужно действительно быть магом, чтобы во всем разбираться. — Вы даже не понимаете, сколько он стоит!
— Я дам сто золотых «подков».
— Я дам сто золотых «подков».
Женщина рассмеялась:
— Тысячу! И вы мне ее заплатите, поскольку, снятый с моего трупа, этот камень лишится своих свойств, не так ли?
— Вы правы, любезная делла, — вздохнул собеседник. — У меня нет и вряд ли будет на руках такая сумма, разве что я рискну продать свою библиотеку. Но камень мне нужен. Что вы хотите за него?
Гвельдис пристально посмотрела на собеседника. Сейчас, когда он стоял всего в нескольких шагах от нее, она могла его разглядеть, как следует, несмотря на ночную темноту. Среднего роста плотный мужчина лет пятидесяти с небольшим, щеголяющий окладистой темной бородой с ярко выделяющимися белыми прядями. Одет как зажиточный горожанин, даже с претензией на роскошь. На боку — короткий «городской» меч, на пальцах — перстни и одно широкое кольцо с чеканными символами. Все в его облике свидетельствовало в его пользу. И герцогиня решилась:
— Мне нужно уничтожить одного человека. ^
— Всего одного? — вскинул бровь маг. — А почему не трех. Или четырех?
— До них дойдет черед позже. А он…
— Он вас отверг? Я правильно понял?
— Гораздо хуже. Он…
— Узнал то, что ему знать не положено, так? О, это достаточно веская причина для того, чтобы желать кому-то смерти. Информация — мощное оружие, любезная делла. Итак, я согласен. Кто это?
— Вы, — Гвельдис вытаращила глаза, — хотите сказать, что готовы убить того, на кого я укажу?
— Убить или наказать так, чтобы он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Или чтобы запомнили другие — те трое или четверо, чей черед настанет позже. Скажите, кто он и чего вы хотите, и я это сделаю в обмен на камень, — спокойно сказал маг.
— Он некромант. С ним трудно справиться.
— Трудно, — согласно кивнул маг. — Но это даже интереснее. Что вы для него уготовили?
— Я не знаю. Но он уже один раз ушел от кары, и я хочу придумать ему такое наказание, от которого он не сможет спастись.
— Понимаю. Его имя?
— Граф Дар делль Орш, он же принц Даральд Паннорский, бастард из боковой ветви династии. Несколько дней назад его должны были сжечь на костре как чернокнижника, обвинив в незаконной колдовской практике и покушении на принца крови. Но он ушел от костра.
— Понимаю, — повторил собеседник. — Такого человека действительно трудно чем-то зацепить. Но я попробую. Это все?
— То есть?
— То есть вы гарантируете, что после того, как я расправлюсь с вашим врагом, вы отдадите мне камень и не потребуете, чтобы я сделал еще что-нибудь?
На миг у Гвельдис мелькнула шальная мысль «заказать» магу еще и короля Клеймона с сыновьями, но осторожность °Держала верх.
— Этого хватит. Остальные проблемы я решу сама!
Слово Деллы для меня — закон. — Маг подошел поближе. — Ваше имя? — кое-какие гарантии я все-таки хочу получить.
Женщина вскинула голову.
— Герцогиня Гвельдис Ярника Лорена а-делла Марс делл Ирни! — отчеканила она. Пусть не думает, что она его боится!
— Мэтр Хальмар делль Трор, — представился маг. — Бывший ректор Школы Созидателя. Недавно оставил пост в связи с тем, что вплотную занялся наукой и не смог уделять молодежи нужное количество времени. А теперь…
В его пальцах в темноте тускло блеснула игла. Прежде чем Гвельдис открыла рот, чтобы что-то спросить, маг ловко перехватил ее запястье другой рукой, и женщина вскрикнула от боли — игла насквозь проткнула ладонь!
— Что вы делаете? — воскликнула она.
— Это небольшая гарантия того, что вы не сбежите с камнем, — маг внимательно рассматривал испачканную в крови иглу, — и не вздумаете отказаться от сделки. Куда бы вы ни скрылись, я смогу вас найти по этой крови. Потом мы обменяемся, я вам — иглу, а вы мне — камень. А иначе я пущу ее в ход!
Гвельдис не была волшебницей, да и, насколько она знала, в ее роду практически не рождалось магов, но она кое-что слышала и не могла не признать серьезности сложившихся обстоятельств. Магия крови — одна из самых мощных. Чары, наложенные на кровь человека, нельзя снять. Но погодите, а разве не некроманты работают с кровью своих жертв?
Озарение столь явно отразилось на ее лице, что мэтр Хальмар расплылся в улыбке:
— Да-да, сиятельная делла, Школа Созидателя не имеет ничего общего с некромантией, но я занялся изучением именно этой стороны знания, в связи с чем мне и предоставили выбор — или должность ректора, или наука. Я больше теоретик, нежели практик, но кое-что все-таки могу. Советую прислушаться к моим словам. Итак, сколько времени вы мне дадите?
— Чем скорее Дар делль Орш умрет, тем лучше!
— Я попытаюсь.
Мэтр какое-то время молчал, напряженно раздумывая, а потом убрал иглу в сумочку на боку и галантным жестом предложил женщине руку:
— Позвольте проводить вас к карете, сиятельная делла. Мне не хочется, чтобы еще из-за одной нелепой случайности, подобной этой, — он кивнул на тела грабителей, — наш договор оказался расторгнутым раньше времени.
Гвельдис улыбнулась, принимая приглашение, но едва оказалась в карете в одиночестве, улыбка сошла с ее губ.
ГЛАВА 16
Принцесса Лиана откинулась на подушки и закрыла глаза.
Как жаль, что этот день закончился! Всю предыдущую неделю шли дожди — осень сразу решила взять быка за рога, и месяц Оленя начался с ливней и прохлады. Но буквально вчера облака разошлись, проглянуло неяркое осеннее солнце. Стало так тепло и хорошо, словно лето решило вернуться. По всем приметам, тепло должно было продлиться до самой Осенней ярмарки, вскоре после окончания которой начнется подготовка к ее свадьбе.
Свадьба. Подумать только — еще месяц назад принцесса Лиана мечтала об этом событии как о самом главном и светлом в своей жизни, а теперь впервые засомневалась, нужно ли ей выходить замуж. Нет, от самого замужества в принципе она не отказывалась — мысль о его неизбежности вдолбили в нее в пять лет, когда впервые сообщили, что она станет женой Паннорского принца, а потом и королевой Великой Паннории. Представители этой династии так редко брали в жены девушек из соседних государств, что король Кришталла даже не думал отказываться. Более того — провожая дочь в дорогу, он недвусмысленно намекнул ей, чтобы незамужней она ему на глаза не показывалась.
Сегодняшний погожий осенний денек провели в седлах, кавалькадой носясь по живописным окрестностям Альмрааля. Верховная знать Великой Паннории происходила из кочевого племени, многие женщины и девушки умели ездить верхом и пересаживались в кареты лишь в преклонном возрасте или в особо торжественных случаях. Поэтому не было ничего удивительного в том, что сначала двух принцев сопровождала верхом королева-мать со своей свитой. Она отстала, только когда молодежь вздумала скакать наперегонки. Тягаться с детьми королеве оказалось не под силу, и она пересела в карету, прокричав принцу Кейтору, чтобы тот сел к ней. Младший принц впервые после болезни покинул свои покои и веселился за троих. Скачки были его идеей, он же предложил маршрут, но задержался на старте, споря с матерью которая не хотела пускать его к остальным. Поэтому принц безнадежно отстал, и чтобы не упустить из виду старшего брата, решил срезать угол и угодил в болотце в излучине реки. Скачки пришлось прервать, и принца Кейтора вытащили из болота вместе с конем. Принцесса вспомнила облепленного грязью и тиной Кейтора и тихо рассмеялась.
Какой-то странный звук, донесшийся от окна, заставил ее вздрогнуть и настороженно приподняться на локтях. При свете свечи было заметно, что лианы, обвивающие стену возле ее окон, как-то странно шевелятся, словно кто-то дергает их снизу.
Достав из-под подушки стилет, девушка тихо встала с постели, подкралась к окну. Внизу кто-то был. Кто-то лез к ней в окно! Недолго думая принцесса рванула на себя оконную раму.
— Кто здесь? — самым страшным шепотом позвала она в темноту. — Я не сплю! У меня…
Принцесса осеклась: присмотревшись, обнаружила, что на лианах висит принц Кейтор собственной персоной.
— Пьивет, — несколько шепеляво сказал он. — У-ылку о-жьми!
— Чего?
— У-ылку, о-ою, о-жьми!
Несколько запоздало Лиана заметила, что во рту принц держит за пробку толстую бутыль.
— Ага!
Перевесившись через подоконник, девушка вытянула из зубов принца бутылку.
— Тьфу! Зубы устали, — сообщил Кейтор. — Думал, уроню. А ты молодец, не спишь! Было бы очень неудобно тебя будить!
— Мы с вами, кажется, на «ты» не переходили, — напомнила принцесса, отступая от окна, чтобы дать принцу место.
— Так давай перейдем, — предложил тот, подтягиваясь на руках на подоконник и вытирая локтем лоб. — Уф, упарился. Отвык я от физических упражнений… Давай выпьем за знакомство, а потом и на «ты» перейдем?
— Это что, нам на двоих? — Принцесса рассматривала обмотанную шпагатом бутыль.