Роберт занимался с наставником Генрихом в прохладной аудитории, когда слегка растерянная наставница Анна с теннисной ракеткой в руке вошла в двери.
- Гриссом, там к тебе, - сказала она, глядя почему-то на наставника Генриха, и Роберт поспешно вскочил.
"Малютка! - ликовал он, вприпрыжку сбегая по лестнице. - Малютка Юджин здесь!"
Там, на корабле, летевшем к Земле, они ни разу не виделись. Роберт не знал, что думает Малютка о будущей их судьбе. Втайне он надеялся, что несмотря на свое неожиданно покорное поведение на станции Юджин найдет-таки выход из положения, сумеет завладеть кораблем и сделает все возможное, чтобы вернуться на Базу. Но этого не произошло. Не было выстрелов и криков, не ворвался Малютка в каюту с радостным воплем: "Мы свободны, сволочь!" - и больше они не встречались. Да, честно говоря, в те дни Роберт почти забыл о Малютке - слишком много было новых неожиданных, обескураживающих впечатлений. И вот Малютка в интернате!
Роберт с трудом подавил желание повиснуть на шее рыжего великана, окруженного восхищенной его габаритами малышней. Увидев Роберта, Юджин крякнул и засопел. И почудилось вдруг Роберту, что где-то за спокойными коттеджами, в соснах, тянется невидимым кольцом темный коридор, по которому можно ходить и вперед и назад, но только по кругу. И еще почудилось ему, что Малютка Юджин может внезапно исчезнуть, как исчез с экрана Либетрау, потому что Юджин был оттуда, из того коридора, который не имел никаких прав на существование здесь, среди коттеджей и бассейнов, освещенных солнцем.
...Они сели на берегу, у поворота, напротив маленького песчаного пляжа, свесив ноги с невысокого глинистого обрыва. Малютка подвернул брюки почти до колен, расстегнул рубашку, сощурился и стал похож на довольного ленивого кота.
- Машины у них, что надо! - рассказывал он, постукивая босой пяткой в глинистый берег. - Я еще на патрульном излазил всю рубку. Мать честная! Там, видать, такие Архимеды поработали, что нам и не снилось!
Роберт невольно улыбнулся, услышав об "Архимедах". Подобные слова в лексиконе Малютки были новинкой.
- Представляешь, они тут же дали мне залезть в комбайн контроля и показали чертежи. - Юджин потряс головой. - В общем, насмотрелся я! А на верфи ихней вообще чудеса! Пришлось теорией подзаняться.
Юджина прямо-таки распирало от удовольствия. Роберт слушал и изумлялся его чудесному преображению. Юджин в тысячу раз убедительней самых убедительных, но голословных примеров показывал, как может измениться человек, у которого появилась цель в жизни. Малютка молотил пятками по берегу и с наслаждением сыпал техническими терминами. Он говорил о том, что новые двигательные системы, разработкой которых занимались какие-то Парсадарян и Ван де Кроул, произведут настоящую революцию в сфере космических средств передвижения и давал понять, что и он, Юджин Харнс, тоже постарается не остаться в стороне от этой революции.
- А как насчет выпивки? - коварно спросил Роберт.
- Что?
- Я говорю, выпить иногда не хочется?
Юджин перестал болтать ногами, ссутулился и вздохнул.
- Так где ее взять? Согласился на лечение, а то бы рехнулся - спал и видел наши бутылочки!
- И помогло?
- Еще как! Когда засыпал, чуть не выл, до чего хотелось, а проснулся - никакого желания. Во сила!
- Что же ты о себе рассказал?
- А ничего. Они не допытывались, а я помалкивал, что грешен. Что висит на мне кое-кто. Ты же не донесешь?
Роберт даже отодвинулся от рыжего великана.
- Обижаешь! Да им это и ни к чему. Им главное - какой ты сейчас, а то, что паразитом был - и так понятно.
- Но-но, полегче! - Юджин насупился. - Можно подумать, сам ангел.
- А что, и прикончить можешь?
Юджин вытер рукавом вспотевший лоб, сказал миролюбиво:
- Прекрати. Выбрались - и слава богу!
Он помолчал немного, задумчиво отковыривая от края берега кусочки глины и бросая в воду. Признался смущенно:
- Девки не те. Сунулся было к одной, так дураком выставила, аж тошно!
- Не оценила твоих достоинств? - язвительно спросил Роберт.
Малютка лениво отмахнулся.
"Что это со мной? - растерянно подумал Роберт. - Почему я злюсь?"
И понял. Он злился потому, что оказался все-таки неправ. Правы оказались другие и не было никаких оснований им не верить. Напрасны были все его стремления убедить себя в том, что этот мир хуже, чем есть.
- Выбрались - и слава богу, - задумчиво повторил Роберт и придвинулся к Юджину. - Скажи, ты никогда не думаешь об оставшихся? Не кажется, что так... нечестно?
- Не понял!
- Нечестно, что мы здесь, а они там...
- А мне-то что! Я, что ли, виноват?
- Как? - Роберт даже растерялся. Юджин, оказывается, изменился не так уж сильно. - Значит, пусть они там, в этих каморках?..
- А ты что, предлагаешь их сюда? Нужны здесь кому-то Эмма полоумная или этот старый придурок!
Роберт задохнулся от негодования.
- Вот как? А ты здесь был очень нужен! Без тебя они бы не прожили! Им очень не хватало для полного счастья пьяницы и грубияна Малютки!
- Чего ты злишься, парень? - добродушно отозвался Юджин. - Кто ж тебе мешает рассказать, где База?
- А тебе что мешает?
- Мне ничего. Живут себе там - и пусть живут. Доносчиком не был и не буду!
- Значит, предлагаешь мне стать доносчиком?
Юджин в замешательстве потер широкую грудь.
- Ничего я не предлагаю.
- Так пусть там и сходят с ума под синими огнями?
- Уф-ф! Ну ты и настырный, сволочь! Да говори на здоровье, они тебе только спасибо скажут. Им ведь такое и не снилось! - он обвел рукой речку, лес, луга.
- А как же насчет доносчика?
- Да отстань ты, черт возьми! Вот завел свое! Я ж тебе повторяю: они только спасибо скажут.
Роберт поднялся.
- Хорошо. Что ты скажешь, если я прямо сейчас пойду в интернат и поговорю с тем, Либетрау? Дам координаты Базы.
- Пожалуйста! - Юджин лег на спину и заложил руки за голову. - Только не сейчас. Успеешь еще. А то негостеприимно получается: я к тебе пер от самой Луны без остановки, а ты вместо того, чтобы поводить гостя по лесу, чем-то постоянно недоволен и вообще собираешься меня бросить.
Роберту стало стыдно. "Действительно, человек, может быть, и в глаза еще не видел настоящего соснового леса, торопился, наплевал на свои двигательные системы и верфи, примчался по первому зову - и такой прием!"
- Ну что ж, для начала искупаемся - и в лес! - деловито сказал Роберт и начал снимать рубашку.
- С этого бы и начинал, малыш! - обрадовался Юджин. Они разделись и забрались в воду. Они фыркали и смеялись, и дрыгали руками и ногами. Они поднимали фонтаны брызг, выползали на горячий песок и вновь бросались в речку. Юджин резвился, как молодой кит, так что волны испуганно кидались на берег от его громкого гогота.
Но вволю порезвиться им не удалось. Когда Роберт в очередной раз в изнеможении выполз на пляж и поднял голову, то увидел совсем недалеко, в ложбине, которую пересекал ручеек, Катьку Мухину. Катька сидела, обхватив руками колени, и совсем не обращала внимания на их буйную возню. Юджин, тяжело сопя, повалился на песок, замотал рыжей головой, обдав Роберта брызгами.
- Вот это классно! - проревел он, посмотрел на Роберта и повернул голову. - А это что за девочка? Надо бы познакомиться!
- Да, познакомиться не мешало бы, - тихо ответил Роберт. - Эта девочка недавно потеряла отца. Из-за таких, как мы... Там... - Он показал на небо.
Юджин притих, с силой вцепился пальцами в мясистый нос.
- А завтра или даже сегодня может потерять еще кто-нибудь, беспощадно продолжал Роберт. - Пока мы здесь развлекаемся.
Юджин крякнул, поднялся, отряхивая прилипший к груди и животу песок.
- Пошли!
Они перешли вброд речку, оделись и, не говоря ни слова, направились по тропинке к интернату.
Но в небольшом зале на втором этаже учебного корпуса их ожидала неудача. Экран не растворился от нажатия клавишей, а неожиданно сказал: "Абонент отсутствует".
- Может, кому-нибудь другому? - предложил Юджин.
- Нет.
Ни с кем другим, кроме Либетрау, Роберт говорить не хотел.
- Ладно, - сказал Юджин. - Я вечером улетаю, так по пути к нему загляну.
- Нет, - опять ответил Роберт. - Я сам.
- Как хочешь...
В лес они все-таки сходили, а вечером, на обратном пути, Юджин внезапно остановился и положил на плечо Роберта тяжелую руку.
- А я ведь действительно о них не думал, - смущенно сказал он. Как-то выскочило из головы...
Придорожный можжевельник сливался в сплошную темную полосу. До интерната было совсем близко. Они шли по дороге, покрытой колючим ковром сосновых шишек.
- О! - сказал Юджин.
Кто-то шел им навстречу. Роберт вгляделся в полумрак и узнал Драгана Стояновича и Ирену из десятого класса.
- Ты что?
Юджин сунул руки в карманы брюк, широко расставил ноги и поджидал, когда Драган и Ирена подойдут ближе.
- Привет, ребята! -сказал он, в упор разглядывая высокую стройную Ирену.
- Привет, ребята! -сказал он, в упор разглядывая высокую стройную Ирену.
Роберт встревоженно ждал продолжения, не в состоянии разгадать пока замыслы Малютки. Драган и Ирена остановились, потому что Юджин загородил им дорогу.
- Вам не страшно гулять так поздно, мадемуазель? - учтиво спросил Малютка, наклоняясь к Ирене.
Ирена с любопытством и удивлением окинула взглядом его мощную фигуру и пожала плечами.
- Кого же бояться? Страшно было в средние века. Колдуны там, разбойники всякие, опять же драконы!
"И ничему-то ты не научился! - насмешливо подумал Роберт. - Ишь, кавалер!"
- А что, разве теперь нет разбойников? - притворно удивился Юджин. А разные злые звери: крокодилы, тигры?
Драган и Роберт переглянулись и Роберт чуть заметно пожал плечами. Ирена засмеялась.
- Крокодилов мы не боимся!
- Ну а я страшнее, чем крокодил? - клонил куда-то Юджин.
Ирена преувеличенно внимательно осмотрела его и сказала, еле удерживаясь от смеха:
- По-моему, не страшнее.
- Тогда разрешите прогуляться с вами по лесу! - обрадованно воскликнул Юджин.
Роберт чуть не расхохотался. Юджин в своем кавалерстве был неуклюж, как бегемот.
- Между прочим, мы даже не знакомы, - подыгрывала Юджину Ирена.
- О, простите, мадемуазель! Юджин Харнс, для друзей просто Малютка.
Ирена шутливо поклонилась.
- Ирена Вильска.
- Теперь мы знакомы! - торжественно заявил Юджин. - Давай руку, Ирена!
Он протянул Ирене огромную ладонь, но она засмеялась и тронула Драгана за локоть.
- Извините, уважаемый Юджин, мы пройдемся в другой раз.
Юджин засопел.
- Я не привык, чтобы мне отказывали, мадемуазель! - сказал он шутливо, но Роберт уловил в его голосе угрозу.
- Значит, придется привыкнуть!
- Я не привык к отказам! - угрожающе повторил Юджин.
Происходящее переставало быть простой неуклюжей шуткой.
- Между прочим, сейчас не средние века, - спокойно сказал Драган и шагнул к Юджину. - Это у вас на Юпитере так принято?
Юджин даже не повернул головы в его сторону. Он злыми глазами глядел на улыбающуюся Ирену, и вынул руки из карманов, и пальцы его шевелились очень знакомо Роберту. Так могли шевелиться пальцы, которые нащупывают курок.
- Пошли, попробуем вызвать Либетрау, - поспешно сказал Роберт.
- Подожди, малыш! - отмахнулся Юджин. - Я чем-то не угодил вам, мадемуазель?
- Ну хватит! - сказала Ирена еще насмешливо, но уже немного раздраженно. - Вам совсем не к лицу быть назойливым.
- А что же мне к лицу? - размяк Малютка.
- Вести себя прилично!
Ирена взяла Драгана под руку, легонько толкнула Юджина в грудь, так что он невольно посторонился, и прошла мимо.
- Ты явно перепутал место действия. - Роберту было стыдно за Юджина. - Это тебе не База. И в самом деле не средние века!
- Поду-умаешь! - обиженно протянул Юджин. - "Придется привыкнуть!" Видал?
- Теперь я представляю, что могла сказать та, которая тебя недавно отвергла. Твои выходки привели бы в восторг питекантропа!
- Подумаешь! - повторил Юджин. - А что она смыслит в двигателях?
Это прозвучало так по-детски, что Роберт рассмеялся и взял Юджина за руку.
- Ты сейчас очень похож на мамонта, который миллион лет провалялся в вечной мерзлоте. Не по внешности, конечно.
Они прошли мимо коттеджей и поднялись в тихий зал с рядами экранов.
И опять Либетрау не оказалось на месте.
"Апельсин" яркой шаровой молнией мелькнул над соснами и с тихим гулом опустился на платформу. Юджин шумно вздохнул, крепко сжал руку Роберта.
- Ну, до встречи! Если что - я на верфи. Вызывай! А вообще - теперь твоя очередь в гости.
- Хорошо, Малютка. До встречи!
Юджин, сгорбившись, полез в дверцу, маленькую для его огромного тела.
- Ты доволен жизнью? - тихо спросил Роберт.
Юджин не расслышал. Он поворочался немного в кресле, прощально поднял руку. "Апельсин" прыгнул в ночное небо и быстро затерялся среди звезд.
И все-таки Роберт добился своего. Экран, наконец, ожил и исчез, оставив его наедине с Либетрау.
- В общем, так, - сказал Роберт. - Считайте, что вы выиграли.
Либетрау пожал плечами.
- А разве есть проигравшие?
- Ладно! Я хочу сказать о Базе...
Либетрау ничуть не удивился. Он молчал и вертел в руках блестящий карандаш. Роберт слегка удивленно повторил:
- Я хочу сказать о Базе!
- Слушаю, - ответил Либетрау. - Карту?
- Не надо. Астероид тысяча девятьсот девяносто три, ю-эй. Где другие базы - не знаю, честное слово.
Либетрау отложил карандаш.
- Так. Понятно. Не путаешь?
Роберт оскорбленно промолчал. Либетрау опять взял карандаш и застучал им по столу. Он был чем-то расстроен.
"Почему он задумался?" Внезапно Роберт догадался, покраснел от возмущения и крепко сжал кулаки.
- Не верите? - глухо спросил он, с неприязнью глядя на человека, который посмел сомневаться в его, Роберта Гриссома, искренности. - Эх, а я-то!..
Он безнадежно махнул рукой и опустил голову.
- Почему же, верю. Минутку! - Либетрау щелкнул чем-то под столом и повернулся к Роберту боком. - Юра! Передай Пейджу, что данные Гарри Гриссома ложны. Пусть прекратит пока все приготовления, а я позже с ним свяжусь.
- Понял, - ответил невидимый Роберту человек.
Роберт был ошеломлен. Папаша старался досадить как мог! Это было вполне в его стиле. Как-то давным-давно отец угостил сладкой фруктовкой доверчивую шестилетнюю Франсуазу, а потом хохотал, когда малышка чуть не задохнулась от первого же глотка: в стакане оказалась дьявольская смесь виски, коньяка и черт знает чего еще! А случай с Питерсом... Отец закрыл его в каморке, когда тот явился с очередной проповедью, разрегулировал локальный температурный блок и двое суток пропьянствовал в баре, а старик Питерс задыхался от жары.
- Спасибо, - коротко сказал Либетрау и улыбнулся, хотя улыбка почему-то вышла печальной.
- Не стоит! - весело отозвался Роберт.
Ему было легко и хорошо, он готов был радостно зазвенеть от любого прикосновения, как хрустальная ваза.
- Скоро всех вызволим, - сказал Либетрау. - А базы еще пригодятся. Только для других целей.
- Но там же торпеды! Они просто так не дадутся!
- Ничего. У нас много средств, чтобы обойтись без жертв и с той и с другой стороны. Не волнуйся.
Лицо Либетрау внезапно стало очень серьезным.
- Сегодня получил фотографии, - медленно проговорил он, внимательно глядя на Роберта. - Печальные фотографии. Мы их сделали в рубке управления космического бота. Посмотри...
*
Он сидел на пне у дороги, ведущей к городу. Ходили по ней редко и можно было хоть целый день чертить веткой узоры на песке, не опасаясь, что этому занятию кто-нибудь помешает.
Он даже не ожидал, как больно и тоскливо станет после слов Либетрау, при виде той фотографии, и как долго будет успокаиваться боль. Боль нехотя разжала тугие кольца только к исходу бессонной ночи и отпустила, наконец, при свете привычного солнечного дня.
Роберт сидел лицом к интернату, утонувшему в соснах - спаслась лишь жирафья шея вышки над бассейном, - и бесцельно водил веткой по песку.
Мобиль подкрался незаметно. Он лежал на дороге, как толстая безглазая рыба, а возле него, опустив руки, стояла невысокая молодая женщина. Темные волосы подчеркивали удивительную бледность лица, совершенно не тронутого загаром, словно она очень долго была там, где нет горячего летнего солнца. И что-то еще было в ее лице... Что-то странное...
Женщина стояла, не решаясь отойти от безглазой голубой рыбы и сделать шаг по дороге. Роберт, наконец, понял, что было в ее лице. Он поспешно встал с пня и подошел к мобилю.
- Вы... к Кате?
Женщина шагнула вперед.
- Да. За Катей...
Роберт проглотил горячий комок.
- Идемте, я покажу.
- Не надо. Я знаю...
Женщина неуверенно пошла по дороге и Роберту даже показалось, что она вот-вот упадет, но она не упала и медленно растворилась в соснах, слившись с ними зеленым платьем.
И тут его зазнобило. Он привалился спиной к теплому боку мобиля, обхватил себя руками за плечи, но согреться никак не мог.
- Сволочи! - тихо сказал он в голубое небо, которое было лишь красивой декорацией, скрывавшей небо истинное - черную бездну, ставшую убежищем зла.
Перед глазами стояли лица с фотографии. Два лица, мужское и женское. Два искаженных страданием лица.
"Посмотри, - сказал ему Либетрау. - Девушка и мужчина. Мертвые".
Вот тогда-то ему и стало больно.
Конечно, Гедда и Паркинсон. Он был почему-то уверен, что это Гедда и Паркинсон, неведомо какими путями выбравшиеся из каменной тюрьмы.
Он не в силах был пошевелиться, повернуть голову, встать. Послушными остались только глаза, которые фиксировали все движения Либетрау. Либетрау медленно вынул из стола большую цветную фотографию и поднес к лицу Роберта.
Двое. Двое в привычных комбинезонах, одинаковых, как арестантская одежда. Мужчина и девушка. Мужчина сидел у входа в рубку космического бота, привалившись к стене, и его остекленевшие глаза были открыты. Рука намертво вцепилась в рукоять пистолета. Комбинезон был расстегнут у горла и потемнел от крови.