Через годы Делия узнала, что именно так пахнет горелая человеческая плоть, источающая струйки черного дыма под раскаленными докрасна щипцами палача.
Делия не любила насилие, ей не нравилось причинять боль, и тем более ее не приводили в восторг истошные крики пытаемых – нет! Совсем нет! Но без жесткого дознания невозможно добиться нужной информации. И что с того, что пытаемые готовы признаться в чем угодно, лишь бы прекратить пытки? Ее Дар был как раз в том, чтобы отличать правду от лжи. За то ее и ценили в Тайной службе.
Прошагав по темному коридору шагов пятьдесят, девушка остановилась, подумала и, дернув на себя одну из дверей, шагнула в жаркую комнату, где пахло раскаленным железом, по́том, кровью, паленой плотью и страхом. У столба стоял, вернее, висел человек лет пятидесяти, с некогда благообразной сединой в волосах, ныне испачканных кровью. Его ноздри порваны, а с поясницы свисают тонкие полоски кожи – ее полосами нареза́ли специальным ножом, потом подцепляли щипцами и спускали до самого паха. У палачей это называлось «сделать цветок».
Делия знала о пытках практически все. Ее учили использовать в допросах все виды воздействия на человека, в том числе и физические, и она знала, чего больше всего боятся мужчины. Этому пленнику бояться было уже нечего… Мужчиной он быть уже перестал.
Девушка подошла к обвисшему на веревках мужчине, посмотрела в левый глаз, оттянув веко пальцем, с неудовольствием спросила у писца, застывшего по стойке смирно у стола:
– Он ведь подыхает! Зачем надо было доводить до смерти?! Он хоть что-то дельное сказал?
– Все сказал, госпожа! – просиял писец. – Пел, как птичка, когда Хессер ему яйца начал драть! А до тех пор держался, да! Крепкий парень оказался! Вот, почитайте! Очень интересно!
Делия взяла в руки свиток, раскрыла его возле фонаря, прибавив побольше света, бегло прочла написанное. Удивленно присвистнула, брови ее поползли вверх. Из записей следовало, что заговор оказался гораздо более сложным, чем это можно было себе представить. Как и ожидалось, ноги заговора росли из Ангира, и знали об этом только высшие руководители-заговорщики.
Как обычно, вся мелочь, рядовые исполнители считали, что борются за правильную власть, за благо народа, мечтающего получить себе на шею замечательного императора, денно и нощно думающего о благе простого человека. Наивно, конечно, но так было всегда, так будет всегда. В основе всякого заговора лежит идея, и… деньги. Без денег заговора не устроишь.
Интересен был другой факт – если бы не второй заговор, тоже направленный на свержение и убийство нынешнего императора, то первый удался бы на сто процентов. Кто руководил вторым заговором, неизвестно, но то, что заговор был – в этом сомнений не имелось. Адрус – главное оружие первого заговора, самого мощного, основного. А настоятель, который сбежал из-под носа Тайной службы, являлся ключевой фигурой в этом хитросплетении подкопов под трон.
Делия зашла еще в несколько комнат. Везде одно и то же – вонь, чад, крики, писцы с красными от недосыпа и духоты глазами.
Больше ничего интересного она не узнала. Остальные арестанты ничего не знали о сути заговора. Кроме того, что в случае успеха они получат те или иные блага – деньги, земли, рабов, важный государственный пост, в общем – весь набор приманок, которыми главари заговора заманивают человеческое стадо в свои хитрые сети.
Прошло больше суток после бегства Адруса, и за это время были раскрыты два заговора, обезглавлен один. Где-то в темноте города сейчас спал преступный маг, спал и не знал, что о нем думает Делия, от которой еще никто не уходил.
Ничего, ничего… настанет день, и она увидит физиономию проклятого колдуна! Да, от магов нельзя ждать ничего хорошего! Взять бы их всех, и…
Делия фыркнула, создав в голове яркую картинку того, что нужно сделать с магами, – ей очень понравилось это зрелище. Ну да, она не любила насилие, но ведь бывают исключения! Некоторым людям жить не надо, в этом агент Делия была совершенно уверена.
А еще она была уверена в том, что заслуживает отдыха, – сутки на ногах, без сна, всухомятку, в душных казематах… В тюремных каретах, трясущихся, будто больные падучей.
Быстро приняв решение, Делия зашагала к выходу из дворца. Она могла входить и выходить из него в любое время суток без особого разрешения начальника стражи.
Домой! Отдыхать! До утра! Плюхнуться на любимую кровать, забыться сном, забыть об этих подвалах, о жарком огне жаровни, о раскаленных щипцах и окровавленных иглах – обо всем, что составляло жизнь Делии в последнее время.
Девушка вдруг вздохнула – куда лучше бы оказаться в постели с Адрусом! И полезно, и приятно! А тут… Но что поделаешь – служба есть служба. Домой! Домой…
Ночь встретила запахом ночных цветов – сладким, навевающим шальные мысли. Хорошо бы сейчас сидеть на скамейке возле пруда в обнимку с любимым, а потом… потом…
В голове вдруг снова всплыл образ золотоволосого парня, и Делия выругалась – неужели она влюбилась в проклятого убийцу?! Этого только не хватало! В ее возрасте, с ее опытом общения с мужчинами?!
На самом деле девушка не знала своего истинного возраста. Около двадцати – так можно сказать. Может, чуть больше, может, меньше. Кто их считал, эти годы? Особенно если они прошли на улицах жестокого, страшного города, высасывающего из человека все соки и отбрасывающего высохший труп, как паук тело жертвы.
Делия считала, что ей в общем-то повезло. Ну да, она рабыня императора, ну и что? У нее есть все – деньги, власть, даже какая-то свобода! Те, кто сейчас висит на столбах в пыточной, – они вроде как были свободны, да, и что? Легче им стало от их свободы? Не так больно?
Идиоты! Ну что не жилось?! Богатство такое, что можешь позволить себе купить все, чего хочешь! Кроме трона, конечно.
Трона им не хватало?! С жиру бесятся, да! А вот кто каждый день думает только о том, как выжить, кто бьется за кусок лепешки и стакан вина, тот не придумывает сложных, многоходовых заговоров ради такой иллюзорной и глупой вещи, как власть! В могилу ее с собой не унесешь!
Деньги? С помощью власти сделать много денег? Но у бунтовщиков и так много денег – столько, что не потратишь за всю жизнь!
Фонари не горели, но улицы были хорошо видны в свете луны. До дома пять кварталов, не так уж и далеко, прогуляться ночью – одно удовольствие! Все какое-то развлечение – свежий воздух… а вот и «приятная компания».
Делия покосилась на подворотню, в которой виднелись темные фигуры мужчин – она насчитала троих. Троица стояла недвижно, тихо, но, заметив Делию, двинулась следом за девушкой. Их шаги в ночной тишине звучали довольно громко, и Делия усмехнулась – идиоты! Любой человек, услышав шаги в ночи, тут же бросится бежать, и еще не факт, что эти придурки смогут его догнать, – меньше надо курить наркоты, больше заниматься упражнениями для развития тела и не пить дурного вина целыми кувшинами! Тогда, возможно, и сможете справиться с запоздавшим прохожим. А пока…
Девушка усмехнулась, прибавила шагу и побежала, нарочито вихляя задом, будто совсем не умеет бегать. Потом споткнулась, упала, едва поймав тело на руки (благо место выбрала почище и почти не испачкала ладони). А когда трое торжествующих преследователей окружили ее, жалобно заныла:
– Что вам нужно?! Не делайте мне больно, мой папа накажет вас, грубые мужланы!
Разбойники радостно заржали, от души, повизгивая, как собаки, – давно так не развлекались! Потом один из них, скабрезно усмехаясь, довольно выдал:
– Да не бойся ты! Не будет тебе больно! Если только немножко! Но потом тебе точно будет хорошо! Кстати, у тебя монеты есть? Ты отдай нам на сохранение – вдруг выронишь, когда станешь получать удовольствие!
– Чего вы хотите?! – срывающимся голосом заголосила Делия, наслаждаясь представлением. – Вы что, хотите меня изнасиловать?!
– Нет, мать твою, предложить воды со льдом, дура! – рявкнул второй бандит и сдернул с плеч Делии шелковый платок, закрывающий ее прекрасные плечи и грудь. Платье девушки имело глубокий вырез, и полушария грудей блеснули в свете луны. Делии показалось, что двое из трех разбойников с шумом втянули слюни в свои поганые рты.
– Гля… а девка-то хороша! – выдохнул первый разбойник, на секунду замолчал и, помотав головой, предложил: – Давайте мы ее продадим? В бордель! За нее отвалят кругляшей столько, что не допрем!
– Я не против, – тут же ответил второй и гнусно захихикал. – Но только после того, как мы ее распробуем! Мы же должны знать, какой товар продаем, так ведь?
– Так! – хихикнул третий. – Да я без бабы третий день, и та, что была, – лучше бы ее не было! Вонючка проклятая, она не стоила серебра, что я за нее дал! Воняет селедкой, а еще и вшивая! А эта чистенькая, от нее маминым молочком пахнет! Эй, курочка, пила мамино молочко? Губки не вытерла? Хе-хе-хе…
– Не помню, – холодно помотала головой Делия. – Она меня бросила на помойке, тварь проклятая. Подыхать бросила. Вот как и я тебя!
– Не помню, – холодно помотала головой Делия. – Она меня бросила на помойке, тварь проклятая. Подыхать бросила. Вот как и я тебя!
Девушка выбросила вперед руку с растопыренными пальцами и вонзила их в глаза разбойнику – один глаз выбила сразу, он лопнул, залив руку скользким содержимым. Второй вырвала из глазницы, согнув палец крючком.
Ослепленный бандит дико завопил, прижав руки к окровавленным глазницам, второй разбойник тут же потянулся к поясу за здоровенным, похожим на меч ножом – но не успел. Делия выхватила из ножен, укрепленных на запястьях, два ножа и мгновенно располосовала лицо негодяя буквально в клочки, покрыв щеки, лоб сеткой глубоких, брызжущих кровью порезов, умудрившись смахнуть нос настолько чисто, что вместо него остались две черные дырки, истекающие гноем. Возможно, этот мужчина был болен дурной болезнью. И немудрено, если кувыркается в постели с дешевыми заразными девицами.
Третий бандит, как ни странно, быстро оценил ситуацию и, прежде чем Делия успела изувечить второго разбойника, бросился бежать, подвывая от страха. Делия закончила полосовать его коллегу, прикинула расстояние, взяла поправку на неверный лунный свет, на скорость бега и, хорошенько прицелившись, метнула один из ножей, зажатый в правой руке.
Нож мелькнул в воздухе серебристой рыбкой и воткнулся в затылок беглеца, сбив его с ног так, будто кто-то врезал ему по башке поленом железного дерева. Мужчина умер не сразу, несколько секунд подергивался, сучил ногами, по его телу проходили запоздавшие судороги, как по собаке, которая бежит во сне, но… все-таки умер.
Делия довольно прицокнула языком – бросок и вправду был хорош! Попробуй-ка кто-нибудь попасть в бегущего, да еще и при луне! Да на таком расстоянии! Все-таки она молодец!
Двое оставшихся в живых грабителей все еще орали, да так дико, что у неподготовленного человека от этих воплей заледенела бы кровь. Но Делия криков слышала довольно много, и покруче вопили в застенках Тайной службы, не чета этим двум придуракам, так что не обратила совершенно никакого внимания на дурацкие вопли. Интересовало ее только одно – привлекут эти крики уличный патруль стражников или нет?
Прошло пять, десять минут – никто не появился, и Делия пожала плечами – вот так будет на улице подыхать добропорядочный житель столицы, звать стражу и ни одна стражницкая сволочь не придет на помощь! Сидят небось в трактире и жрут вино! Где патрули? Почему не усилили патрульную службу, и это после того, как арестованы богатые, влиятельные заговорщики? Ведь стоит ожидать волнений, попыток отомстить за арест родственников! И вот как выполнено распоряжение об усилении патрулирования!
Делия задумалась, потом подошла к завывающим грабителям и за считаные секунды лишила их ушей, а второго грабителя – носа и глаз, проткнув их игольно-острым кончиком ножа. Потом оскалила зубы, как зверь, прошипела, с ненавистью глядя на изуродованных людей:
– Такие, как вы, твари, насиловали меня, когда я была еще совсем девчонкой! И радовались! Хихикали, ублюдки! А вот теперь настал мой черед – радоваться! И я не буду вас убивать! Вы сами сдохнете, уроды! А если не сдохнете, пожалеете, что я вас не убила, – сто, тысячу раз пожалеете!
Делия вытерла ножи о рубаху убитого грабителя, вложила их в ножны и пошла дальше, не глядя на то, что сталось с уродами, которых она привела в соответствие с их уродливой душой.
Да, она не любила насилие, но что делать, если иногда приходится идти против самой себя? Она ненавидела насильников. И грабителей тоже. И время от времени развлекалась, выходя на ночные улицы города на охоту.
Трупы, изувеченные разбойники – это продолжалось годами. Никто не мог предположить, что за кукольной внешностью девушки скрывается безжалостный, холодный убийца. Никто, кроме тех, кому это положено знать. Но таких было мало.
* * *Мужчина был огромен. Его маленькая конусообразная голова уходила в широченные, могучие плечи, казалось, безо всякой шеи, и эти плечи под стать быку, а не человеку. Высокий, выше обычного человека едва ли не на голову – он потрясал своей мощью!
Эстус Голова – кто дал ему такое имя? Он не был глуп; глупый человек, даже если обладает невероятной физической силой, не сможет подняться выше уровня уличного громилы. Чтобы занять верхнюю ступеньку в иерархии преступного мира, нужны не только сила, жестокость, способность убивать без угрызений совести и оглядки на мнение окружающих.
Умение выстраивать логические цепочки, думать, строить планы – вот что делает из «быка» предводителя самой большой шайки в городе.
После того как Голова захватил контроль над рынком, его шайка увеличилась ровно вдвое – за счет новых людей, перешедших под его крыло после гибели вожака. Теперь он строил планы по захвату всего города. Ночного города, конечно. И не сейчас – когда-нибудь. Сейчас у Головы слишком мало людей. Но он умел ждать…
Перед ним стояли три парня, двух он прекрасно знал – Крепыш и Рукастый, те, кого вчера не дождались. Они должны были прийти к вечернему разбору – получить указания, отчитаться за работу. Ну и получить свою долю! То, что парни не пришли, указывало на сверхнеобычную ситуацию – ну как это, не прийти за своей долей?! Исключено! Только мертвец не приходит за своей долей! И, честно сказать, Голова уже считал этих парней мертвецами. А что, первый раз, что ли? Выследили, сунули нож меж ребер. «Клиенты» бывают всякие.
Третий парень странный. На первый взгляд ничего особенного – молоденький парнишка, высокий, худой, дурно стриженный – бродяга как бродяга, ничего странного. Если бы не его лицо! Худое, скуластое, лицо типичного роста. Тоже на первый взгляд ничего необычного – в шайке хватало потомков бывших рабов, и просто бывших рабов, но… Ярко-синие глаза смотрели ясно, немигающе, будто парень целился из арбалета. Лицо каменное – ни малейшей тени эмоций. Статуя, да и только!
В мозгу Головы что-то шевельнулось, попыталось всплыть некое воспоминание, но тут же заглохло, засыпанное кусками информации, оставшимися от прожитых лет. Где-то он видел подобное лицо, откуда-то знал, кому оно могло принадлежать, каким людям, но… вспомнить не смог.
Замерли и телохранители – двое таких же, как и Голова, огромных парней, увешанных всевозможным оружием с ног до плеч. Они как-то сразу придвинулись к хозяину, будто перед ним стоял не какой-то там мальчишка в темной куртке с опущенным капюшоном, а судебный следователь, пришедший совершить арест.
Странный парень! Чего от него ожидать – не понять!
По большому счету Голова не нуждался в защите телохранителей – ну кто может противостоять ему, самому сильному человеку в порту, а то и во всем городе? И кто осмелится напасть на него, главаря, под началом которого состояли сотни отъявленных головорезов, способных убить за медную сесту, а то и просто так, если им покажется, что человек неуважительно посмотрел или сказал неосторожное слово! Жители трущоб – опасные люди. Когда людям нечего терять, они становятся очень опасны. Здесь всем нечего терять, кроме своей никчемной, пустой жизни.
– Кто таков? Чего надо? – неожиданно приятным, звучным голосом спросил Голова. – Вы зачем его сюда привели? Кто позволил?!
Рукастый пожал плечами, вздохнул и тихо сказал:
– Вожак, у него к тебе дело. Можно заработать денег! Много денег!
– Вы где пропадали всю ночь? – не слушая Рукастого, настороженно спросил Голова. – Почему вас не было вечером?
– Это долгая история! – снова вздохнул Рукастый и начал свой рассказ.
Рассказывал он минут двадцать, и с каждой минутой Голова становился все мрачнее и мрачнее – от этой истории явно воняло дерьмом. Этот незнакомый парень где-то подслушал, что в неком борделе хранятся сокровища, сам взять их не может, за малую долю согласен показать, бла-бла-бла… в общем, полное дерьмо и скорее всего ловушка. От кого пришел парень – неясно, но это можно выяснить, если начать задавать вопросы. Правильно задавать.
– Я знаешь, на чем тебя вертел? – мрачно сказал Голова, щуря глаза. – И твоего приятеля тоже! Сейчас мы посадим вас всех на цепь и допросим, и тогда узнаем, кто вас всех подослал и почему вы, две твари, предали своего вожака! Есть еще что сказать? Ты, чужак, можешь что-то сказать напоследок?
– Этого я и боялся, – холодно-спокойно ответил чужой парень, так и не сменивший позу за все время разговора. – Ну вот отчего бы тебе, как нормальному человеку, не пойти за мной, не облегчить задачу? Вот что… Голова, у выхода стоит человек – он с нами пришел. Прикажи, чтобы его пустили! Он покажет тебе образцы золотых цепей, которые хранятся в бочках. А потом еще поговорим, хорошо?
– Вестран, позови четвертого придурка! – согласно кивнул Голова, не спуская глаз с чужого парня. – Вот что, парнишка, если это все вранье, если ты дуришь мне голову – я с тебя кожу сдеру, понял?
– Чего уж тут не понять, – парень пожал плечами и снова застыл, глядя куда-то в пространство над плечом Головы. И снова на его лице не отра-зилось никаких эмоций – ни страха, ни злости, одно лишь безмятежное спокойствие, будто он не стоял перед лицом одного из самых жестоких бандитов в городе, а сидел где-нибудь на берегу моря и наслаждался чистым воздухом, напитанным запахом морского ветра. Странный парень!