Через несколько минут Таня услышала, как Маргарита Федоровна зарыдала, девчонка тоже залилась слезами, а домработница, боясь, что обозленный хозяин сейчас вылетит из комнаты и застанет ее в коридоре, опрометью кинулась на кухню.
Все, больше никаких девочек Таня тут не видела. На следующее утро, придя на работу, прислуга нашла только пустую квартиру. Впрочем, шофер, привезя домой хозяина пообедать, шепнул Тане:
– Ох и злой он! Смотри поосторожней, меня уже расчихвостил, пообещал уволить.
– Что же ты сделал? – полюбопытствовала домработница. – Неужели опять на хозяйской машине бомбить поехал?
– Да нет, – отмахнулся водитель, – вечером вчера… около одиннадцати они меня вызвали и велели Маргариту Федоровну с девчонкой какой-то везти. Малышку укачало, и она все сиденье изгваздала. Уж я мыл да не оттер! А хозяин утром увидел пятна…
– Что же у вас водитель такой плохой, – медленно проговорила я, – наверное, носится с бешеной скоростью и тормозит резко, вот ребенка и замутило.
– Да нет, – пожала плечами Таня, – водит, как все.
Глава 17
Я откланялась и ушла. Но, оказавшись на улице, мигом добежала до метро, купила телефонную карточку и бросилась на поиски работающего автомата. Мне повезло. То ли тут и впрямь элитный район, то ли всеобщая «мобилизация» населения сотовыми отбила у подрастающего поколения желание срезать трубки в будках, но самый первый попавшийся на пути таксофон оказался целым и работающим.
– Да, – сказала домработница.
Я зажала пальцами нос и загундосила:
– Можно Таню?
– Слушаю.
– Очень приятно, вас беспокоит Лена, помощница Игоря Филипповича.
– А его дома нет.
– Знаю, сидит в кабинете, злой такой!
– Это с ним бывает, – вздохнула поломойка.
– Танечка, помогите!
– Что стряслось? – напряглась та.
– Да вот, Игорь Филиппович приехал раздраженный, наорал на всех, уволить пообещал, потом в кабинет ушел, дверью так шарахнул, что створка чуть с петель не слетела!
– Он еще и посуду переколотить может, чуть что не по его, мигом чашку об пол трескает, – наябедничала Таня.
– Точно, – подхватила я, – а мне велел шофера найти. Звоню, звоню Пете – не отвечает.
– У Игоря Филипповича Николай, – удивилась Таня.
– Ну да, Николаю, я оговорилась, а мобильный молчит. Может, я цифры перепутала? У вас ведь небось есть номерок? Сделайте одолжение, посмотрите. Боюсь у хозяина спрашивать.
– И не надо, – услужливо подхватила та, – коли он обозлился, лучше не лезть к нему, по себе знаю! Погоди, ща сбегаю.
Через пару секунд я стала обладательницей номера мобильного телефона Николая и, постояв мгновение у будки, спустилась вниз, на перрон, села на скамеечку и стала смотреть, как мимо с оглушительным шумом проносятся поезда.
Значит, я иду по верному пути. Ляля какое-то время была у Маргариты Федоровны. С чего я это решила? Да из-за розовенького мишки. Симпатичную плюшевую зверушку, на шее которой болталась ленточка с колокольчиком, подарила Ляльке Розалия Никитична. Я уже говорила раньше, что старуха нещадно баловала Аськину дочку, полностью игнорируя родную внучку Нину. Вот той презенты доставались лишь на Новый год, и то самые скромные. Лялечку же осыпали милыми пустяками и сюрпризами: конфетами, игрушками, книжками, шоколадками.
Мишку Розалия Никитична выписала по каталогу и сама радовалась как ребенок, поджидая покупку. Топтыгин на самом деле оказался очаровательным, его даже не портил совершенно неестественный для жителя лесов ярко-розовый цвет.
Капризуля Лялечка пришла в полный восторг. Мишка, или, как она говорила, «мика», поселился в ее кроватке, и девочка отказывалась укладываться спать, если любимой игрушки не было на подушке. Один раз Аська, заметив, что косолапый загрязнился, сунула его в стиральную машину. Скандал, который подняла дочь, увидев, что любимца нет, надолго запомнился соседям. Лялечка визжала столь громко и упорно, что прибежали посторонние люди, решившие: девочка осталась одна, и с ней приключилась беда. Естественно, затеяв «подмену», Аська и Ежи и думать забыли про игрушку.
Врач отвез Лялю к Колесниченко. Маргарита Федоровна, мечтавшая о ребенке, с радостью взялась ухаживать за девочкой, но потом пришло время укладывать ее спать, и поднялась буча. Впрочем, вы можете возразить мне. Дескать, Таня права, ее хозяйка просто взяла некую девочку в детском доме, так сказать, в гости… А розовый мишка с бубенчиком не столь редкая вещь в наше время товарного изобилия. Но тут я не соглашусь.
Дети из интернатов не избалованы, им и в голову не придет устроить скандал. «Приютским» очень хочется стать «домашними», и они прикладывают все усилия к тому, чтобы новые родители были ими довольны. Нет, сиротка бы тихонько улеглась спать, предварительно без писка съев несладкую кашу. А вот Ляля… Та точно начала бы отпихивать тарелку и подняла бы тарарам из-за мишки. А если учесть, что Ежи и Маргариту Федоровну связывали близкие отношения, то все складывается один к одному!
Собравшись с мыслями, я снова поднялась наверх к будке и набрала номер. Послышалось шуршание, затем бойкий молодой голос ответил:
– Да.
Ага, значит, неведомому Николаю нет и тридцати, следовательно, я ввожу в действие план «Перехват».
– Николаша?
– Да.
– Ладно, я согласна.
– На что? – изумился парень.
– Как это? – старательно возмутилась я. – Сам приглашал прокатиться… Неужели забыл? Это Света!
– Великолепно узнал, – затараторил Коля, – просто глупо пошутил. Мечтаю о встрече. Когда?
– Я сегодня выходная.
– Ну, – протянул Николай, – может, для начала пообедаем вместе? Дай на часы взгляну. Ага, в два можешь?
– Говорю же, выходная, заезжай за мной. Наверное, помнишь, куда подвозил.
– Понимаешь, – забубнил Коля, не желающий говорить правду даже о том, что он не помнит ни ее адреса, ни имени, ни внешности, – центр забит, пробки кругом, пока доплетусь, год пройдет. Может, лучше возле метро «Маяковская»? У памятника, там парковка есть.
– Забыла, какая у тебя машина.
– «БМВ», черная, номер ноль шестьдесят шесть, ну заметано?
– Ладно, – хихикнула я, – жди, уже лечу.
Времени у меня оказалось вагон. Поэтому сначала я пробежалась по магазинчикам, приветливо распахнувшим двери у метро, а потом отправилась на «Маяковскую». Настроение было самым радужным. Во-первых, Николай должен помнить, куда отвозил Маргариту с девочкой, а во-вторых, всего за тридцать рублей я купила в ларьке хорошенькую керамическую мышку, и это приобретение обрадовало меня чрезвычайно!
Вся площадь вокруг монументального Маяковского была забита машинами. Я надвинула на нос вязаную шапочку, уткнула подбородок в воротник куртки и побрела между автомобилями. Не слишком-то хорошо разбираюсь в средствах передвижения. Вообще говоря, я делю их на две категории: наши и иномарки. Хотя иногда попадаются такие модели, что и не понять, поэтому буду смотреть на номера.
Табличка с нужными цифрами украшала зад черно-лаковой, совершенно роскошной тачки. Я еще раз одернула шапочку и постучала пальцем в стекло. Дверь мигом распахнулась. Из кожаного салона пахнуло сигаретами, одеколоном и послышалась бодрая музыка.
Молодой кудрявый блондин, похожий на повзрослевшего ангелочка, сладко улыбнулся из-за руля.
– Садись, Светочка.
Ничего не говоря, я влезла внутрь.
– Ну поехали? – спросил Николай. Не поднимая головы, я пискнула:
– Куда?
– А ко мне домой, – радостно ответил Казанова, – прикинь, как я ради тебя постарался, всех сотрудников своих домой разогнал, чтобы нам чай пить не помешали. А то только доберешься до стола, тут же мобильный трезвонит: Николай Михайлович, как поступить? Ничего без меня не могут, во все влезать приходится.
Я постаралась не рассмеяться. Тридцать пять тысяч курьеров и министры, которые толкутся в приемной. Да, недаром матушка Евдокия советовала мне перечитать Гоголя. Такие особи, как Хлестаков, рождаются во все времена.
Всю дорогу до Измайлова Николай болтал без умолку, явно желая произвести необыкновенное впечатление на спутницу. Из его рта все время вылетали слова: контракт, миллион долларов, администрация президента, а на мизинце правой руки отчаянно сверкал камнем здоровенный ярко-желтый перстень, такой же ненастоящий, как «хозяин» автомобиля.
Я отмалчивалась, изредка вставляя словечко в бурный поток, извергаемый парнем. Уже через пару минут стало понятно: Николаша молод, ему чуть за двадцать. Еще он глуповат, самонадеян и болтлив, словом, самый подходящий для меня объект.
– Чего молчишь? – неожиданно спросил кавалер. – Пить что будешь?
– Все, – пропищала я.
Коля рассмеялся и затормозил.
– Тогда выходи, раз все, так у меня дома есть.
Войдя в грязный заплеванный подъезд, я еще раз подивилась глупости парня. Разве богатый человек, ворочающий миллионами, станет жить в такой дыре? Но Николаша оказался не так прост. Втиснувшись в узкий вонючий лифт, он нажал на обгоревшую кнопку и вздохнул.
– Жуткая нора.
– Что же ты квартиру не купишь? – не утерпела я. – Или денег не хватает?
Николай возмутился:
– Да я не знаю, куда баксы девать! Только шоферу две тысячи «зеленью» плачу! Скажешь тоже, не хватает! Евроремонт в своих шести комнатах затеял, стены ломаю, джакузи ставлю, вот снял на время этот гадюшник.
Я поглубже запихнула подбородок в воротник. Есть у меня одна знакомая, жена «газового крана». Так вот, собираясь делать ремонт, она переехала в гостиницу, кажется, в «Марриотт-отель».
Коля втолкнул меня в крошечную грязную прихожую и велел:
– Иди в комнату.
Потом он исчез в туалете. Я сняла куртку, шапку, оглядела затоптанный, прямо-таки черный паркет и решила остаться в сапожках.
Гостиная служила парню одновременно спальней, столовой, кабинетом и библиотекой. А попросту говоря, квартира была однокомнатной. Стены оклеены на редкость омерзительными обоями в крупных цветах, занавески в мелкую клеточку совершенно не подходили им по тону. На полу лежал огромный двухспальный матрас, застеленный пледом, в углу стояли телевизор и видик. Никакого стола тут не наблюдалось, «богатый» хозяин харчился на крохотной кухне.
– Эй, – раздалось из коридора, – куда подевалась?
Я вошла на небольшой пятачок, где, кроме плиты и кукольного холодильника, уместился еще только десятисантиметровый стол, и сказала:
– Сам же велел в комнату идти. Николай, стоявший у окна, повернулся и чуть не уронил початую бутылку водки.
– Ты кто?
– Забыл разве? – издевательски улыбнулась я. – Света.
– Ты откуда взялась?
– Дорогой, сходи к врачу! Что у тебя с памятью! Ты в гости меня привез!
– Так ты же старая! – в полном обалдении ляпнул мальчишка. – Что мне с тобой делать?
Я постаралась скрыть возмущение. Старая! Вот наглец! Впрочем, Коленьке, только что вылезшему из пеленок, любое существо старше двадцати двух покажется старухой Изергиль.
– Найдем чем заняться! – ухмыльнулась я и села к столу. – Для начала выпьем. Правда, водку я не употребляю и тебе не советую, а вот чаек с удовольствием. Хлеб есть? Ну-ка, отрежь под чаек.
– Сколько же я выпил, что к тебе приклеился, – пробормотал Николаша, терзая мягкий батон.
Я отняла у него сайку, аккуратно отпилила ломтик, намазала маслом и ответила:
– Детка, не расстраивайся. Тетя сама к тебе навязалась.
В глазах шофера заплескался ужас:
– Чего вы хотите?
– А как тебе кажется?
Николаша чуть не упал с табуретки.
– Я только с молодыми могу, на старух не тянет. Я проглотила один бутерброд и по-быстрому соорудила себе другой.
– Миленький, ты совершаешь распространенную среди мужского пола ошибку.
– Какую?
– Считаешь, что всех женщин привлекает только то место, которое находится у тебя ниже пояса, но меня интересует другая часть тела, на твой взгляд, не самая важная.
– Какая? – поперхнулся Коля.
– Голова.
Парень секунду смотрел на меня расширившимися глазами, потом просипел:
– В каком смысле?
– В прямом, я хочу посмотреть, что там внутри.
Коля посинел. Его крохотная, тщедушная фигурка плохо кормленного в младенчестве ребенка скрючилась на табуретке.
– Ты меня не так понял, – быстро успокоила я его, – мне всего-то и надо, что узнать, по какому адресу ты отвозил вечером Маргариту Федоровну с девочкой. Должен хорошо помнить тот день. Лялю сильно тошнило, и потом тебе хозяин устроил скандал.
– Не знаю, – буркнул парнишка, покраснев.
Да уж, сосудистая реакция у него никуда не годится, за две минуты лицо поменяло три оттенка: синий, белый и красный. Коле надо закаляться, обливаться холодной водой и заниматься спортом, иначе к сорока годам он рискует заработать гипертонию.
– Деточка, – улыбнулась я, словно голодный крокодил, увидавший беспомощного жирного щенка, – маленький мой! Ну посуди сам, что плохого в этом адресе? Тем более что Маргарита Федоровна умерла, никакие неприятности никому не грозят. А вот если не скажешь… Тогда не поленюсь сообщить Игорю Филипповичу, что его шофер использует «БМВ» в личных целях, катается на нем по городу, возит девушек легкого поведения, представляется хозяином фирмы. Прикинь, что с тобой сделает Игорь Филиппович, когда поймет, кого сажаешь на его место, а? Мало тебе не покажется. Более того, думаю, работу в Москве по специальности ты не найдешь! Никогда.
– Да не помню я адрес! – воскликнул Коля. – Мне Маргарита Федоровна велела: «Ехай вперед, там объясню», ну и закружили по переулкам.
– Показать сможешь?
– Ага.
– Собирайся!
Николаша бросился к двери. Путь до начала Ленинского проспекта мы проделали молча. Потом водитель повертелся в узеньких улицах и замер возле железных ворот.
– Тут!
– Точно?
– Не сомневайтесь! Ночью подъехали, все закрыто было, – заныл Николай, – Маргарита Федоровна пошла к входу, а девочку в машине бросила! Ух и орала же она!
– Кто? Хозяйка?
– Нет, малышка. Такие вопли издавала! Я еще подумал, ну ни за что детей не заведу!
– Не помнишь, когда это случилось? Коля вытащил календарик.
– А третьего числа, как раз после моего выходного. Так хорошо оттянулся тогда, и на тебе, полный салон блевотины. Чуть самого не стошнило, пока на мойку ехал!
Третьего числа! Именно в этот день Ежи увез Лялю. Значит, он отправил девочку к Маргарите Федоровне. Господи, да эта история становится все загадочней. Я очень хорошо понимаю, почему рентгенолог согласилась приглядеть за Лялей. Маргарита тщетно хотела родить ребенка, Ежи, наверное, хорошо знал об этом и правильно предположил: Аськиной дочке его любовница ничего плохого не сделает. Уж не знаю, что он наплел Маргарите, правды-то точно не сказал… Когда муж разбушевался, она, испугавшись, стала звонить Ежи. Но не смогла его найти. Наверное, бедная женщина растерялась: в одной комнате вопит капризная девчонка, в другой орет злой муж. Мало зарабатывающая Маргарита целиком и полностью зависела от не слишком молодого, богатого супруга. Наверное, если бы за стеной рыдал его ребенок, Игорь Филиппович поступил бы иначе, принялся утешать дочь, но в комнате закатывала истерику совершенно чужая девочка, и, естественно, хозяин дико обозлился. Вот и пришлось Маргарите Федоровне спешно увозить Лялю. Вероятно, она хотела вернуть ее Ежи, но не смогла и тогда была вынуждена передать девочку другому человеку. До сих пор все ясно. Непонятно только одно: отчего она притащила капризницу в этот дом?
Фасад здания украшали вывески, их было штук двадцать, не меньше.
Николай, увидав, что пассажирка в задумчивости уставилась на парадную дверь, нажал на педаль и был таков. Но меня больше всего сейчас занимал вопрос: куда отвела Маргарита дочь Аськи? И как мне найти таинственного анонима, забравшего девочку? В здании небось сотни сотрудников, тут пять этажей…
Повесить в холле объявление: «Потерялась девочка двух лет, звать Ляля, блондинка с голубыми глазами. Нашедшего просят вернуть за вознаграждение»?
Более глупой идеи нельзя и придумать! Ладно, попробуем посмотреть, что за конторы уютно расположились в доме. Так, турагентство «Сильвия», пошив драпировок, дизайнерская мастерская, рядом с ней салон «Жанна», мебель из Италии на заказ, все для животных, солярий… Да уж! Года не хватит, чтобы обойти все заведения.
Я приуныла и плюхнулась на стул возле небольшого окошка. Оттуда мигом высунулась хорошенькая женщина.
– Вам на сегодня?
– Что? – не поняла я.
– Ну билет, на нынешний вечер?
– Какой билет?
– На концерт или на спектакль, – спокойно растолковала она.
Я подняла глаза вверх и увидела вывеску «Билетная касса».
– Спасибо, ничего не хочу покупать, я просто присела, извините, сейчас уйду.
– Не торопитесь, народу все равно нет. А отчего не желаете развлечься? У меня даже в Большой билеты есть.
– Сколько стоят? – полюбопытствовала я.
– Дорого, – вздохнула кассирша, – больше двух тысяч место.
Я покачала головой.
– Знаете, мы с мужем совсем не сумасшедшие театралы, если сказать честно, нам поговорить некогда, не то что развлекаться, не всякий день за столом видимся.
– И давно вы замужем?
– Не очень.
– Знаете, – оживилась кассирша, – послушайте меня. Я состою в браке восемнадцать лет.
– Сколько?
– Восемнадцать.
– Не может быть.
– Почему?
– Очень молодо выглядите. Женщина рассмеялась.
– Спасибо, просто мы расписались рано, нам по шестнадцать было, но не в этом дело. Хотите, дам совет? Не позволяйте мужу от себя отдаляться, а то привыкнет и совсем уйдет.
Я уставилась на нее:
– Вы полагаете?
– Однозначно! Всякие семейные праздники, совместные прогулки очень сближают.
– Мы недавно ходили.
– Куда?
– На рынок, джинсы покупали.
– Это совсем не то! В театре когда были? Я призадумалась и честно ответила:
– Никогда.
– Вот и пойдите сегодня.
Кассирша исчезла, потом высунулась вновь и протянула мне два голубеньких билета.