И тут же на краю отверстия появилась фигура воина с копьем. Дикарь присел на корточки, внимательно посмотрел вниз. Нильс отвел взгляд.
– Похоже, облом, – признал он. – Нас тут сторожат конкретно. И вообще, технично нас взяли, даже без огнестрельного оружия.
– Я, кстати, не понимаю, почему у них его нет, – заметил Молоток. – Отчего здесь такой технический упадок… Это странно.
– Может, просто племя такое, – предположил Лео. – Надеюсь, мы еще найдем здесь адекватных людей.
– Сомневаюсь, – проворчал Нильс. Похлопал себе по карманам. – Да что такое – опять сигареты куда-то делись. Ну нет, начну психовать – я им устрою…
Он повалился на шкуры у стены, сложил на груди руки и закрыл глаза. Через пару минут он уже спал. Остальные тоже уселись на шкуры по соседству. Только Пашка возился в дальнем углу: он нашел там какую-то нору и с упорством ковырял в ней прутиком.
– Что сказал тебе этот Гадатель? – спросила Веста.
– Странные вещи, – Лео хмыкнул. – Что я вроде как избранный и должен закрыть какую-то Дверь.
– Что за Дверь?
– Понятия не имею. Еще он назвал меня Ключом. В общем, бред какой-то.
– Почему бред? – Веста внимательно посмотрела на него. – Ведь ты – действительно Ключ.
– Да ну, – Лео отмахнулся. – Это условно…
– И он говорит условно.
– И я могу открывать портал, а он говорит про какую-то Дверь.
– А если это одно и то же?
Лео остолбенел. Он же с самого начала понимал это. Просто не хотел признаваться себе – слишком сложная получалась картина.
– Совпадение… – пробормотал стажер.
– Почему ты так думаешь? И почему так решил он?
– Он нашел у меня жетон, – Лео потянул из-за пазухи цепочку. – Ты же знаешь, он достался мне от настоящего отца. Так считал Айзек…
Он запнулся. Сердце заколотилось, в голове поплыл туман.
– Эй, что с тобой? – тихонько спросила Веста.
– Нет, не может быть, – проговорил Лео. Встал, прошелся по комнате. Обернулся. – Может… Может, он принял меня за моего отца? Я понимаю, что это безумие, но как еще все это объяснить?!
Лео сорвал с шеи жетон, потряс им перед Вестой и заговорил с жаром:
– Понимаешь, если у меня, тогда еще младенца, подкидыша, был на шее этот жетон, значит, тот, кто отправил меня через портал, что-то хотел этим сказать! Ведь жетонов – два! И скорее всего второй оставался у того, кто выкинул меня в ваш мир!
– В наш?
– В тот, черт возьми, мир, где я вырос, где мы с тобой встретились! Но я понятия не имею, куда делся хозяин второго жетона! Одно мне известно – он знал, что между мирами есть порталы или Двери – как их ни назови! И если это действительно мой отец, а Гадатель его знал – он мог нас с ним перепутать! Могут ведь дети походить на своих родителей?
– Еще как… – отозвалась Веста. – Ты думаешь, Темень – это и есть другой мир?
Лео с изумлением уставился на девушку:
– А вот об этом я как-то не подумал. Хотя… здесь все так непохоже на привычную мне Селену. С другой стороны, это здание – оно ведь было и там, откуда нас отправили… Нет, не знаю…
Договорить ему не дали. Со скрежетом отъехал в сторону железный щит, закрывавший дверь. В свете горящих факелов, тяжело ступая, вошел вождь – Мертвая Голова. Он высился настоящей громадой, словно созданный, чтобы внушать робость. Не тратя времени на церемонии, он выхватил взглядом Лео и шагнул в его сторону. Лео ощутил себя, как под нависшей скалой, в любую минуту готовой сорваться на голову.
– Ты – Ключ! – не столько спросил, сколько констатировал он.
– Так думает ваш Гадатель, – осторожно возразил Лео. – Но…
– Гадатель знает, что говорит, – отрезал вождь.
Он внимательно осмотрел стажера, словно пытался найти изъян в предложенном ему товаре. Видимо, не нашел. И просто сказал:
– Ты откроешь для меня Дверь.
Лео покосился на товарищей. Те молча ждали.
– Я не знаю, где тут у вас эта Дверь, – проговорил он. – Да и если бы знал – не уверен, что смогу ее открыть.
– Ты найдешь ее, – твердо сказал вождь. – И откроешь. Или умрешь. И все твои друзья умрут. И эта женщина. И детеныш.
Этого и следовало ожидать. Статус гостей, похоже, не особо смущал местных, когда шла речь об интересах хозяев. Точнее, хозяина.
– А как же Гадатель? – возразил Лео. – Он сказал, что Дверь эту надо закрыть – оттуда идет Зло. Ведь так?
– Я пройду в Дверь со своими воинами и уничтожу Зло, – отрезал вождь. Словно намекая на истинные намерения гиганта, за спиной вождя возник его призрачный двойник. Он крутанул в руке здоровенную палицу – и обрушил ее на голову пленника. Смерть была бы неизбежна – будь удар не иллюзией. Но и иллюзии оказалось достаточно, чтобы заставить пленных содрогнуться.
Лео поглядел на спутников. Выбор был невелик.
– Хорошо, – проговорил он. – Я открою Дверь. – И ты отпустишь меня и моих друзей.
Вождь смотрел на него с высоты своего роста, и оставалось только гадать, что за мысли бродили в его страшной голове. Что наплел ему Гадатель в интерпретации шустрого Одноглазого? Что он, Лео, наделен особой силой? Что он неприкосновенен и с ним нужно считаться? Решал ли этот мрачный гигант их судьбу или же просто нагонял страху? Последнее ему удавалось с лихвой.
– Я сам решу, что с вами делать, – сказал, наконец, Мертвая Голова. – Ты пойдешь со мной.
Веста подалась было вперед, но Лео остановил ее:
– Все будет хорошо. Я вернусь.
Тогда он действительно верил в это. Надеялся, что с этим человеком можно договориться. Собственно, кроме надежды ничего и не оставалось. Лео с детства был уверен, что с любым разумным человеком всегда можно договориться, и даже все удары судьбы не могли убедить его в обратном.
Они снова оказались в первом, большом, зале. И на этот раз Лео досталось почетное место – на шкурах, рядом с вождем, в окружении жутковатых «красавиц». Лео послушно уселся рядом, не понимая, как себя вести в такой обстановке. Вокруг огненной чаши сидели многочисленные дикари – надо думать, приближенные вождя. Они дремали, ели, возились с оружием.
Какое-то время Мертвая Голова просто не замечал его – он жрал. Тонко нарезанные куски черного сушеного мяса грудой лежали на большом металлическом противне, и одна из красоток один за другим закладывала куски в пасть повелителя. Это напоминало какую-то игру. Наконец, вождь собственноручно сгреб грязной пятерней несколько кусков мяса и протянул парню:
– Ешь!
Лео колебался, испытав резкий приступ брезгливости. За спиной тихо возник одноглазый, пробормотал:
– Возьми – это большая милость! Иначе обидится!
Решив не испытывать судьбу, Лео подставил ладони, и в них посыпались мятые жилистые клочья. Преодолевая рвотные позывы, стажер вцепился зубами в жесткий кусок, оторвал клок, проглотил не жуя. Мертвая Голова сделал небрежный знак пальцами. К Лео прильнули горячие, как расплавленный металл, тела местных красавиц, под отворот комбеза нырнула тонкая женская ладонь. С этим нужно было что-то делать, и он торопливо спросил:
– Что будет с моими друзьями?
Лицо Мертвой Головы осталось неподвижным. Возможно, мимика на нем действительно отсутствовала напрочь.
– Твои друзья – личинки, – сказал он. – Им предстоит стать людьми.
– Как это?
– Их достанут из оболочки, – встрял одноглазый. Продемонстрировал свою руку: под замысловато переплетенными лоскутами кожи явственно двигались мышцы.
Лео сглотнул.
– Зачем? – тупо проговорил он.
– Они станут или такими, как мы, или такими, как они, – пророкотал Мертвая Голова, указывая на человеческие тела, пронзенные узкими колоннами. – Но ты не должен о них думать. Ты должен открыть Дверь. Я войду в нее со своими воинами.
– Чтобы уничтожить Зло? – пробормотал Лео.
– Я войду в эту Дверь, потому что только я могу туда войти! – повышая голос, проговорил Мертвая Голова. Он даже поднялся, чем вызвал оживление воинов. – Я пройду в эту дверь, и никакое Зло не остановит меня! И буду входить в каждую Дверь – когда мне это будет нужно!
Воины одобрительно загудели.
– Мы не боимся Зла! – прорычал вождь, сжимая кулаки. Оголенные мышцы буграми ходили под сеткой из крученой кожи. – Мы сметем его на своем пути, Зло само будет бояться нас! Потому что только мы – настоящие люди. Мы – Саморожденные!
Дикари истошно заорали и забились в устрашающей пляске, и за всем этим неподвижно наблюдал Мертвая Голова. Теперь Лео смотрел на этого монстра в человеческом обличье новыми глазами.
Это был не просто местный царек. Это был Чингисхан «междумирья», завоеватель, которому тесно в одной маленькой Вселенной. И не было никакого сомнения в том, что означает его желание победить это абстрактное «Зло».
Злом для него было все, что встает у него на пути.
– Гадатель сказал свое слово, – провозгласил вождь. – У нас есть Ключ, и мы откроем Дверь!
Толпа взревела.
– Завтра мы выступаем, – подытожил вождь. – Готовьте оружие и припасы.
Толпа взревела.
– Завтра мы выступаем, – подытожил вождь. – Готовьте оружие и припасы.
Он поглядел на Лео:
– Ты можешь отдыхать. Тебе предстоит великое дело.
От подобной чести стажера аж перекосило. Хорошо, можно было уже уйти из зала. Снова темные переходы – и тесная каморка, в которой его оставили, прикрыв вход деревянным щитом. Света здесь практически не было – узкая дыра под потолком служила скорее вентиляцией, чем источником света, да и с этой функцией справлялась не особо успешно.
Потоптавшись по каморке в поисках хоть какой-то лазейки, Лео присел у стены.
Положение было незавидным. Мало того, что он по-прежнему не понимал происходящего вокруг, так еще и остался теперь в одиночестве. Больше, конечно, его беспокоила судьба друзей. Особенно Весты и маленького Пашки. Что с ними теперь будет? И что случится, если он не сможет открыть эту проклятую Дверь?
Невеселые мысли прервал тихий скрежет. Лео прислушался, приложил ухо к стене. Скрежет и шорох чередовались с негромкими постукиваниями. Что это? Крысы? Еще какие-нибудь твари? Стажер тихонько постучал по стене.
Шорох прекратился. Он подождал, спросил:
– Эй, кто здесь?
Какое-то время висела тишина, потом прозвучал глухой голос:
– А там кто?
– Меня зовут Лео! – охотно отозвался стажер, плотнее припадая ухом к стене. – Меня здесь заперли!
– Ты что же, личинка?
– Что? Ну да… Они нас так называют! Но я до сих пор не понял, что это такое!
– Ничего, поймешь, – проворчали за стенкой. – А ну, опустись пониже. Дыру видишь?
Лео опустился на четвереньки, слепо поморгал, всматриваясь в стену. И увидел бледный свет, пробивавшийся сквозь какое-то подобие плетеной циновки, закрывавшей небольшую пробоину в стене с противоположной стороны. Послышалась негромкая возня, циновка уползла в сторону.
В дыре появилось лицо. Плохо выбритое, обрюзгшее, грязное. Человек скептически оглядел стажера и бросил:
– С прибытием в наш скорбный мир. Сочувствую.
Глава 8 Путь на рассвет
Привалившись к стене боком возле дыры и устроившись поудобнее, Лео поинтересовался:
– Неужели здесь все так плохо?
Человек на той стороне усмехнулся:
– Сегодня вылупился?
– Что? – лицо парня вытянулось.
– Сегодня в этот мир вывалился, что ли?
– Вчера…
– Надо же, обычно нашего брата быстрее ловят. В Темень-то зачем поперся?
– Отправили.
– Ученый, значит? Исследователь?
– Можно и так сказать. А вы?
– Такой же дурак был. Добровольцем вызвался, – он горько усмехнулся. – Молодой был, в идеалы верил.
– Молодой? – недоуменно повторил Лео. – Когда же это было?
– А лет уж двадцать как.
– Но Темень же, вроде как, недавно появилась?
– Так ты все еще ничего не понял, исследователь?
– Честно говоря, были догадки, но…
– Время здесь по-другому течет. В том мире Темень только начинает пожирать Селену. А тут – все, баста. Нет ни Селены, ни цивилизации. Одна сплошная Темень. Вот так-то.
Лео остолбенел. Все это казалось настолько очевидным – но не было ни сил, ни решимости признаться себе в происходящем. Пусть даже родина отторгла его, как инородное тело, но всегда грело знание того, что большинство действительно живет в хорошем, светлом мире. Друзья, знакомые…
Мама.
Нет. Он просто не может в это поверить. А значит, этого нет в реальности. Иначе… Иначе он просто умрет от тоски и боли.
– Но если это другой мир – то, может, наш, настоящий мир все еще существует?
– Все поначалу цепляются за это, – отозвался незнакомец. – Надежда – она сильнее реальности. Если тебя это утешит, скажу: есть некоторые признаки того, что не повезло только нам. Быть может, я не прав и погибла только часть «того» мира. Но сам я предпочитаю не тешить себя иллюзиями. Все равно пути назад уже нет. Ты хочешь ответов? Их у меня нет. Как ни у кого в этом мире. Могу только предложить свою версию, хоть и не уверен, что это и есть истина. Кстати, можешь называть меня Доктор. Потому что я и есть доктор.
– Лео, – торопливо представился парень. – Так меня зовут.
– Чушь, тебя никак не зовут, пока не получишь кличку от Саморожденных. Им плевать на вымышленные имена. Они назовут тебя тем, кем ты станешь для них в действительности. Вот я – Доктор, а Мертвая Голова – это Мертвая Голова. Посмотришь на него и не станешь спорить, так?
– Так… – Лео вдруг понял. – Так и меня они тоже прозвали – Ключ.
– Ключ? Странное имя. Хотя мне без разницы.
– А почему они – Саморожденные?
– Ну, тут история мутная. Все это связано с зарождением этого мира. Точнее, с появлением в нем людей. Никто не помнит, когда это началось. Но, несомненно, люди стали впервые сюда попадать, когда появилась Темень.
– Мне кажется, или внутренняя история Темени началась гораздо раньше, чем Темень появилась на поверхности Селены?
– В точку. Это парадокс, но это именно так. Время здесь идет по-другому. Но все, кто попал сюда, знают, что это именно Темень и ничто иное. Первые люди прибыли сюда очень давно. По местному времени, пожалуй, сотни лет назад. И Саморожденные – одни из их потомков.
– Но как же так? – поразился стажер. – Сюда ведь попадали исключительно селениты.
– А кто же еще! Селениты, конечно.
– Но почему они…
– Такие дикие? – Доктор недобро рассмеялся. – А потому, дорогой друг Ключ, что все разумное-доброе-вечное, что так лелеяли в нашем мире, здесь не стоит и ломаного гроша. И человек превращается в то, что он есть на самом деле – злобное, кровожадное животное.
– Я не верю в это…
– Поверишь, когда поживешь здесь год-другой – если не сдохнешь до этого, разумеется. А еще – когда убедишься, что Саморожденные – просто паиньки по сравнению с другими.
– Неужели есть хуже?
– Давай не будем об этом, а? Расскажи лучше, нашли какой-нибудь способ вытащить нас отсюда?
– Не знаю… Там считают, что в Темени жить нельзя.
– Выходит, ничего не изменилось. Я знал, что у меня нет шансов, так что даже не огорчаюсь, когда слышу такое.
– И часто слышите?
– Бывает. Время от времени личинки вылупляются, как ты, например.
– Личинки – это те, кто пришел из реального мира?
– Именно. Но с чего ты взял, что тот мир более реален, чем этот? Знаешь, что я тебе скажу? – Доктор по ту сторону густо засопел. – Бывают моменты, когда этот мир мне нравится даже больше, чем тот, в котором я вырос. И я не один такой.
– Чего же здесь хорошего?! – поразился Лео.
– Хорошего мало. Но зато есть плохое! – Доктор рассмеялся. – А ты думал, людям нужно лишь расслабляться и улыбаться белозубой улыбкой? Как бы не так! Человек – существо сложное, это я тебе как врач говорю. И только цивилизация хоть как-то удерживает в нем демонов. А здесь цивилизацией и не пахнет. Из «белых и пушистых» простаков, попавших сюда, вылезают такие монстры, что любо-дорого посмотреть! Кто они, эти Саморожденные по-твоему? Да из них только часть родилась и выросла здесь! А многие стали такими, только попав сюда!
– Но неужели они не сопротивлялись этой дикости?
– Те, кто пытался – украшают сваи в апартаментах Мертвой Головы. Видел уже, небось?
– Видел…
– Во-во. Это цена идеалов, которые с рождения вдалбливали в наши головы. А те, кто поддался искушению, кто из личинки превратился в Саморожденного – того даже калачом не заманишь в тот дивный светлый мир, откуда он пришел сюда.
– Но почему?
– Да потому, что для слабой души нет ничего слаще крови, смерти и безнаказанности! – припав к дыре, с жаром проговорил Доктор. – А души людей Селены – слабые, изнеженные, выросшие в благополучии, не знающие толком ни зла, ни добра! На эти светлые души любая дрянь липнет, как на накрахмаленный смокинг!
Лео с изумлением осознал, насколько прав этот человек. Перед глазами возник вдруг образ Паука – такого же «падшего ангела», перешедшего на «темную сторону».
– Здесь у них словно башню срывает, – продолжал Доктор. – Нет более жестокого, похотливого и циничного зверя, чем разумный и светлый идеалист, потерявший вдруг свои идеалы. Поверь, я это изучал как медик, как психолог. Я бы на эту тему диссертацию написал, будь она здесь хоть кому-то нужна.
– А ты, Доктор, ты сам не поддался искушению?
– Я? – Доктор невесело рассмеялся. – Мне незачем, я могу позволить себе роскошь оставаться самим собой. Доктор всем нужен, пусть он хоть на всю жизнь останется личинкой.
– И как же из личинки стать человеком?
– Лучше бы тебе не знать… Но ты все равно узнаешь, потому слушай. Сначала с тебя живьем снимут шкуру. Это будет означать, что ты сбросил оболочку. Так сказать, вышел из «куколки». Тебе будет невероятно больно, так больно, что лучше умереть. Это действительно лучше. Но скорее всего ты выживешь, потому что в этом деле они мастера. И если ты выживешь, шкуру напялят на тебя вновь – и займутся созданием твоего нового образа. Это они любят больше всего на свете.