Один лишь Аман, длинный как каланча, продолжал стоять посреди пляжа столбом. Но вот наконец и он пошевелился, повернулся и вяло поплелся к лестнице.
– Эй ты, предатель! – окончательно выходя из шокового состояния, окликнула Марина Амана. – Куда пошел? Ну-ка объясни нам, что здесь произошло и с чего это вдруг банда смоталась?
Девушка не скрывала своего презрительного отношения к «бою», который вел себя не по-мужски, лебезил перед бандитами, чуть ли не лизал им ноги, а на нас покрикивал. Вряд ли толмач, отвратительно говоривший по-русски, понял значение слова «предатель», но он не мог не почувствовать сквозившее в голосе Марины презрение, остановился, обернулся и исподлобья бросил на Аргунову злобный взгляд, однако тут же глаза его вновь, как обычно, стали стеклянными.
К разговору подключилась Ксения, явно сомневавшаяся в том, что «бой» понял, что от него хочет Марина, да и, по правде говоря, мы все желали знать, что же вдруг заставило банду так неожиданно оставить нас в покое, и потому продублировала вопрос Марины на английском языке.
По мере того как Аман, отвечая Ксении, стал говорить на английском, мы все потихонечку начали стягиваться к «бою» под близ стоявший от него пляжный зонт.
– Он говорит, – начала перевод Ксения, когда Аман закончил свою речь, – что Азиз, перед тем как вторгнуться со своими бандитами в «Коралл Бич», выставил на центральной дороге по обе стороны от отеля на приличном расстоянии наблюдателей, которые в случае опасности должны были бы предупредить его. И хотя бандиты блокировали в «Коралл Бич» работников отеля, кто-то из них сумел сообщить в полицию о захвате бандой отеля. Сюда выехали полицейские, и один из наблюдателей, заметивший их, позвонил Азизу. Вот они и сорвались отсюда.
– А что на прощание сказал тебе Азиз? – поинтересовался супруг Ксении Максим.
Аман понял суть вопроса без перевода, но заговорил на английском, поскольку толком выразить на русском свои мысли не мог. По мере того как Ксения слушала его, она менялась в лице и бледнела, а потом с вытянувшейся физиономией перевела:
– В общем, Азиз сказал, что он обязательно вернется сюда. Мы должны найти деньги и вернуть их ему. В противном же случае всех нас перестреляют.
«Бой» сказал еще несколько фраз, и Ксения, сглотнув подступивший к горлу комок, упавшим голосом продублировала:
– Азиз предупредил, чтобы никто из нас не вздумал уехать из отеля в аэропорт и улететь домой. Все мы будем под контролем, и нас пристрелят раньше, чем мы успеем сесть на самолет. Так что вору выехать с деньгами из отеля не удастся. Поэтому будет лучше, если он вернет их владельцу.
Наталья обессиленно опустилась на лежак.
– Черт возьми, – пробормотала она, – я думала, с уходом этой банды все наши проблемы исчезли, а они, оказывается, наоборот, только начались. Верните вы этим бандитам деньги! – произнесла она, обведя всех присутствующих на мини-собрании умоляющим взглядом.
Марина тоже села на лежак и насмешливо сказала Наталье:
– Если ты, обратившись к нам с просьбой вернуть деньги, думаешь таким образом отвести от себя подозрения в воровстве, то ты ошибаешься, что мы пойдем у тебя на поводу. Каждый из нас в равной степени мог взять эти проклятые деньги, и мы будем исходить из этого. Так что пускай тот, кто взял бабосы, признается.
– Кто вообще этот Азиз? – не обращая внимания на реплики Марины и Натальи, спросил у Амана Максим.
Тот, поняв вопрос, кивнул, ответил по-английски. Ксения вновь перевела:
– Азиз правая рука лидера какай-то религиозной общины. Его люди контролируют, разумеется, негласно, окрестности Шарм-эш-Бейя. Аман говорит, что они страшные люди. Их все боятся.
В подтверждение, что это действительно так, Аман с печальной физиономией, на которой до сих пор отражался испуг, несколько раз кивнул.
– Да-а, вот попали! – покачала головой Любаня. – Что ж теперь делать-то?
– Я думаю, – снова вступил в разговор Максим, – сейчас приедет полиция и во всем разберется.
Впрочем, тон у него был неуверенным, словно он сомневался в том, что полицейские сумеют защитить нас от банды Азиза.
Глава 6 Туристическая полиция Египта
В отель наша компания вернулась в угнетенном состоянии, оно и понятно, радоваться нечему, отпуск испорчен произошедшими за сегодняшний день событиями, и еще неизвестно, чем все это дело с убийством Валентина, воровством денег и угрозами банды Азиза закончится.
У себя в номере я смыл под душем морскую соль, оделся и отправился в столовую на ужин. Несмотря на ранний час, только начало седьмого, уже смеркалось – в Египте, как известно, рано темнеет и рано светает. В фойе уже ярко горел свет, и я, привлеченный им, прошел мимо столовой, решив сходить на разведку, узнать, как обстоят дела после вторжения в «Коралл Бич» банды Азиза. В фойе находилась большая группа, человек тридцать, вновь прибывших туристов, несколько человек из которых оформляли документы у ресепшен, остальные, дожидаясь своей очереди, сидели в креслах. Сбывались прогнозы Натальи относительно того, что в ближайшее время отель заполнится туристами.
Еще в фойе находились двое полицейских, одетых в светлые брюки и светлые рубашки с коротким рукавом и черными погонами. Я не поленился и вышел через главный вход на улицу – неподалеку от отеля был припаркован армейского вида автомобиль, в котором, как я заметил, также сидели несколько вооруженных автоматами полицейских. Стражи правопорядка, по-видимому, не афишировали своего присутствия – не хотели пугать только что прибывших отдыхающих наплывом вооруженных полицейских, потому и сидели в машине тихо как мышки. Нашего ОМОНа здесь нет. Живо бы всех без разбора положили на пол с заложенными за голову руками, а потом бы уже выясняли, кто есть кто. Было тихо, спокойно, и я вернулся в фойе, затем вошел во внутренний двор и отправился в столовую.
Оказывается, находившиеся в фойе туристы были не первыми, кто приехал сегодня отдыхать в «Коралл Бич». В столовой, кроме нашей компании «ветеранов» отеля, было еще с десятка два новеньких голодных и уставших с дороги туристов, уже успевших расселиться и вот теперь пришедших на ужин. В центре столовой, внутри квадрата, выстроенного из раздаточных столов, находились два повара в белых куртках и колпаках. Сегодня в связи, как я понял, с массовым заездом отдыхающих еда была более разнообразной, чем обычно. Я взял кусок жареной рыбы с отварным картофелем, парочку салатов, ну и пирожное.
Когда я ел в гордом одиночестве, усевшись за столик у окна, ко мне подошел Аман. Посмотрев на меня пустым взглядом своих «стеклянных» глаз, он, шлепнув своими «негритянскими» губами, сказал:
– Торчи своя номер! Полицай вызвать будет.
– Хараша! – механически сказал я ему в ответ.
«Бой» подошел к сидевшим неподалеку от меня Марине и Любе, что-то сказал, я так думаю, то же, что и мне, затем обошел остальных членов нашей компании – мать и сына Валевских и супругов Креоновых, наверняка с тем же наказом «торчать своя номер», и удалился, прямой как палка, гордо расправив свои неширокие плечи и высоко подняв голову.
После ужина я выполнил распоряжение полицейских, переданное мне Аманом, – пошел торчать в своем номере, дожидаясь, когда меня вызовут. Примерно через час в дверь постучали, я посмотрел в глазок – пришел «бой». Я открыл дверь, и он махнул рукой, призывая идти за ним.
Я вышел в коридор-галерею, захлопнул дверь и двинулся следом за Аманом. Он провел меня в фойе, затем мимо ресепшен в арку, ведшую в служебные помещения. Мы прошли по коридору, и мой сопровождающий толкнул одну из дверей, расположенных в нем, и жестом предложил войти. Я ступил в довольно-таки просторное помещение, оказавшееся кабинетом, обставленным в современном офисном стиле. За письменным столом с приставленным к нему столом для заседаний сидел полноватый, невысокий мужчина средних лет, нетипичной арабской внешности, я бы даже сказал европейской, если бы не смуглая, присущая населению Египта кожа и темные волосы. У него были большие глаза, высокий лоб, прямой тонкий нос, правда, чуть полноватые для европейского типа лица губы, округлый подбородок. Одет мужчина в светлую полицейскую форму с черной повязкой на рукаве, на которой написано «Tourist Police». Мужчина в кабинете, который, как я понял, принадлежал владельцу отеля «Коралл Бич», был один, без переводчика, и меня охватило уныние, когда я представил, в какую пытку превратится допрос, если переводить будет Аман. Но «бой» прикрыл за моей спиной двери, а полицейский вдруг на хорошем русском языке проговорил:
– Проходите, господин Гладышев, присаживайтесь!
Приятно удивленный тем, что говорить придется на моем родном языке, я прошел к столу и сел напротив полицейского в полумягкое высокое кресло.
– Проходите, господин Гладышев, присаживайтесь!
Приятно удивленный тем, что говорить придется на моем родном языке, я прошел к столу и сел напротив полицейского в полумягкое высокое кресло.
– Меня зовут Абдумалик Фаттах Мансур! – представился он.
– Насколько мне известно, допрашивать иностранных граждан положено в присутствии консула, – сказал я, демонстрируя знание международного права.
Абдумалик Фаттах Мансур улыбнулся, надо сказать, он вообще был улыбчивым человеком, и мягко проговорил:
– Ну какой же это допрос, Игорь Степанович! Мы просто беседуем по поводу произошедшего в отеле инцидента. У нас небогатая страна, господин Гладышев. Живем мы за счет туризма, мы очень любим и уважаем туристов, потому в моей стране даже создали туристическую полицию, – он указал на повязку, подтверждающую его принадлежность к этому подразделению правоохранительных органов, – к которой я и отношусь. В курортных городах у нас даже имеются специальные отделения только для туристов, чтобы приезжие не соприкасались в участках с местным населением. И мы всегда стараемся выступать на стороне иностранных граждан. Но если вы настаиваете на присутствии консула, то мы можем организовать его присутствие здесь, но на это уйдет очень много времени, а у меня к вам всего лишь пара вопросов.
Мягкий тон, доброжелательность, улыбчивость полицейского и то, что он называл меня по имени и отчеству и знал фамилию, которые, очевидно, не поленился подсмотреть и запомнить из моей карточки туриста, заполненной в первый день приезда в отель на ресепшен, располагали к себе и где-то даже льстили, и потому я махнул рукой:
– Ладно, обойдемся без консула, спрашивайте.
– Вот и отлично, Игорь Степанович, – теплым тоном произнес Абдумалик Фаттах Мансур. – Я так и думал, что мы с вами поладим. Расскажите, пожалуйста, что вам известно о произошедшем сегодня в отеле инциденте?
Разумеется, я ждал этого вопроса, потому что ради него и был затеян весь этот допрос. А потому уже заранее решил, что буду говорить полицейскому. Я коротко рассказал ему о том, что сегодня произошло на пляже, примерно в пятом часу вечера. О том, как нагрянула банда во главе с Азизом, о том, что он объявил нам о смерти Валентина и потребовал вернуть крупную сумму денег – миллион долларов, – которую кто-то из нас якобы украл из номера Погребнова. Со слов Азиза следовало, что Валентин отдал ему некий Кинжал Пророка за означенную мной выше сумму, но артефакт оказался подделкой, и потому бандит хотел вернуть свои деньги. В общем, я сообщил полицейскому уже общеизвестные факты, умолчав при этом о подслушанном мной вчера ночью разговоре между Юсуфом Шараф-Эль-Дином и Погребным и о том, что я обнаружил труп своего соседа по первому этажу корпуса отеля примерно в тринадцать десять. Почему умолчал? Я уже говорил: не хочу попасть в число подозреваемых. А если уж попаду, то на равных условиях, что и остальные члены нашей компании. У полицейских известный принцип: если ты обнаружил труп, значит, ты и убийца. А уж если знал, что у жертвы будут деньги, то уж сам бог в этом случае велел определить тебя в преступники.
– …У меня все, – я замолчал и уставился на полицейского.
Тот некоторое время помалкивал, поджав губы и барабаня пальцами по столу – верный признак, что человек что-то соображает, затем кивнул самому себе, очевидно, придя к какому-то мнению, а может быть, подтверждая, что, мол, хорошо, Гладышев, все правильно изложил, и спросил:
– Игорь Степанович, а как вы думаете, кто из вас украл деньги?
«Хороший вопрос! – хмыкнул я про себя. – Знал бы, отобрал у воришки деньги и вернул их Азизу, чтобы не было у нас у всех лишних проблем». Но вслух, усмехаясь, спросил:
– А с каких это пор полицейские стали интересоваться мнением насчет преступников у обычных граждан?
– Э‑э, нет, Игорь Степанович, – заулыбался Абдумалик Фаттах Мансур и погрозил мне пальцем с таким видом, будто знал обо мне что-то очень нехорошее. И ему действительно было известно обо мне кое-что, но вот не знаю, хорошее или нет, судить не берусь, потому что пока непонятно, положительно или отрицательно скажутся эти сведения на моей дальнейшей жизни в отеле «Коралл Бич». – Вы не простой турист, Игорь Степанович, – между тем продолжал шутливо грозить мне пальцем полицейский. – Когда я получил список лиц, проживающих в отеле, то сделал на них запрос в российское консульство, надо сказать, сотрудники сработали оперативно и прислали мне на всех вас кое-какие данные. И оказалось, что вы, Игорь Степанович, помимо осуществления своей основной трудовой деятельности в качестве тренера детской юношеской спортивной школы, занимаетесь частным сыском, в чем преуспели – на вашем счету раскрытие нескольких особо тяжких преступлений.
М‑да, действительно, оперативно сработали и полиция, и консульство. Я в самом деле обладаю кое-какими способностями, возможно чутьем, при расследовании загадочных преступлений. Но стараюсь это не афишировать, поскольку подрабатываю неофициально, а значит, незаконно. Но вот поди же ты, раскопал полицейский сведения о моем хобби.
– Ну и что вы от меня хотите? – я принужденно улыбнулся.
– Я уже говорил вам. – Абдумалик Фаттах Мансур наклонился, тон его разговора стал интимным. – Что вы думаете обо всем случившемся?
Конечно же, обаяние, показная доброта, улыбчивость располагали к откровенной беседе, и, возможно, любой иной оказавшийся на моем месте поддался бы соблазну признаться Абдумалику Фаттаху Мансуру в том, что он в курсе вчерашнего разговора некоего Юсуфа Шараф-Эль-Дина с Валентином, а на следующий день обнаружил труп последнего в номере, но только не меня. Знаю я эти полицейские штучки – расколят как лоха, а потом навесят убийство Валентина на меня. Ну и что ж, что Игорь Гладышев занимается в свободное от основной работы время частным сыском, разве частным сыщикам чужды, скажем, алчность, желание разбогатеть? Тем более если деньги сами плывут в руки, стоит только грохнуть Валентина и прибрать к рукам миллион. Это не мое мнение, но такое может сложиться обо мне у полицейского. Так что повременю-ка я делиться своими соображениями и знаниями. А потому я с напускным сожалением проговорил:
– Уважаемый Абдумалик Фаттах Мансур! К моей жалости, сведения об убийстве Валентина у меня очень скудные, чтобы можно было строить какие-либо предположения или гипотезы. Я только два дня назад как приехал в отель и с каждым из его обитателей общался всего лишь по паре минут. А все, что мне было известно, я вам уже рассказал.
Я ясно дал понять полицейскому, что не хочу с ним сотрудничать, но он не отставал.
– И все же, Игорь Степанович, как вы думаете, кто мог взять деньги Азиза?
Я покривил губы, выражая недоумение.
– Понятия не имею. Но сомневаюсь, чтобы это были наши туристы.
Густые брови Абдумалика Фаттаха Мансура приподнялись.
– Но почему же?
– Ну куда турист может деться с такими деньгами? – я принял глубокомысленный вид. – Миллион долларов не пачка, которую можно сунуть в карман, а целый чемодан. Каким образом можно вывезти из Египта целый чемодан долларов? да на таможне не пропустят! Выезжать с такой суммой денег все равно что идти с табличкой на груди: «Это я убил Валентина Погребнова и забрал у него деньги». Так что воровать то, чем ты не можешь воспользоваться, глупость.
Полицейский нахмурился.
– Ну, это несерьезно, Игорь Степанович! – протянул он, как человек, разочарованный тем, что его собеседник несет чушь. – Во‑первых, человек мог совершить преступление и забрать деньги спонтанно, не думая, как он их вывезет, а во‑вторых, не обязательно вывозить их в этот раз. Деньги можно спрятать, вернуться за ними через месяц, два, полгода. За это время найти способ, как их переправить в Россию.
Я озадаченно почесал затылок. Действительно, прав полицейский, что и признал:
– Тоже верно, господин Абдумалик Фаттах Мансур. Но извините, я устал и хочу пойти отдохнуть. Если у вас больше нет ко мне вопросов, отпустите меня, пожалуйста, в номер.
– О да, конечно, Игорь Степанович! – явно с показной поспешностью, желая выказать ко мне, да и вообще ко всем туристам, расположение, проговорил полицейский. – Но у меня к вам просьба. Пообщайтесь со своими соотечественниками, вам это проще сделать, чем мне, может быть, кто-то что-то видел, знает или подозревает кого-то, словом, все то, что может хоть как-то помочь следствию, и сообщите мне.
«Стукача хочет из меня сделать, – подумал я с усмешкой. – Игорь Гладышев не стучит своей полиции, а уж египетской тем более». Но тем не менее вслух сказал:
– Непременно. – Я поднялся со стула, мне не давал покоя один вопрос, и я его задал: – А скажите, Абдумалик Фаттах Мансур, откуда вы так хорошо знаете русский язык?