Оказалось — он лежит у машины. Точнее — за машиной, между машиной и высокой бетонной стенкой, которая тут поставлена, чтобы местные не перебегали трассу где попало.
Его положили сюда для того, чтобы в него не попали пули. Наверное…
Он встал. Оружия не было. Впереди — что-то дымно горело.
Он решил обогнуть машину сзади. В голове вроде прояснилось немного, хотя все еще она болела. И вкус крови во рту… неприятный такой. Как на Дону в зиму дрались станица на станицу, так ему два зуба и вынесли. Тогда так же было.
Казак Тимофей Прошкин обогнул бронемашину и увидел танк.
Самый настоящий танк, типа Челленджер-2. Его тоже англичане бросили. А казаки подобрали. В Европе уже нет таких, танков нет вообще, есть универсальные гаубицы. Потому что танк с танком воевать не должен. А здесь — единственная угроза для танка — это ракетчики с противотанковыми гранатометами. Да мины. Как раз вот для таких дел — танк в самый раз будет.
А танков они нашли целых четыре штуки. Англичане — утопили один в болоте, а дернуть остальными тремя не додумались. Видать, драпали дюже. Аккурат сотник Денисов и нашел. Если бы не он — и хрен был кто затевался с ними, сдали бы на металлолом да и все. Танк… дело такое, он ухода требует. А сотник загорелся — он то срочку в бронекавалерии ломал. Вытащили, притащили в расположение. Один на запчасти пришлось пустить, а три на ходу были. И транспортеры были. Скамвеллы, здоровущие. На четыре оси.
Как раз в это время — Денисов с кем-то лаялся по рации. Закончил сакраментальным: «да и е. твою мать!», отключил связь обернулся, вызверился на Прошкина.
— Чего шляешься?! Фамилия, казак!
— Прошкин… Это… раненый я.
— В ж… раненый боец, он уже не молодец. Специальность?
— Пулеметчик я
— О! Не было гроша, да вот, алтын. Пойдешь на пулемет. Как раз дело по специальности…
На танке — он ездил второй раз. Точнее — первый, один раз на броне. Так то у них Выстрелы были.
А пулемет был знакомый. Почти такой же — пехотный М2[18] североамериканского производства. Только короба тоже пехотные, на пятьдесят. Но зато стоять можно.
Танк — тяжелый, дюже здоровый, как черепаха. От земли за три метра. Они как раз сползли с платформы — пониже стало. Его место — слева, а Денисов справа сел. Петруху Огнева за рычаги посадили, он как раз с детства на тракторе — а тут никакой разницы.
— Как слышно?! — в шлемофоне бас Денисова
— Хорошо.
— Мочи все, понял! Патронов не хватит, еще дам. Гы-гы…
— Господин сотник — послышался голос Огнева — я не вижу ни хрена! Куда ехать то?!
— Давай налево.
— Ага.
Танк — тронулся налево. Едва не перевернув платформу.
— Хорош! Теперь направо на месте. От-так! И газуй вперед!
— А сворачивать когда?!
— Зараз крикну! Газуй!
И танк тронулся. Семьдесят четыре тонны брони, с водилой, который прошел шестичасовой курс обучения, экипажем, собранным с бору по сосенке и пятидюймовой нарезной пушкой производства Его Величества, Королевского завода в Энфильде, Великобритания, которая при своем появлении была признана самой мощной танковой пушкой в мире…
Они прокатились мимо разбитого в хлам первого бронетранспортера казаков, мимо отброшенного и покореженного второго. Дальше — ничего не было, кроме попавших в переделку своих и тех, кто это сделал.
Он вспомнил. Смертник. Белый хэтч.
От очков ночного видения заболела голова. Он помотал ею, как искусанная слепнями лошадь — и увидел, как кто-то метнулся в темноту справа. А через пару секунд в темноте полыхнула вспышка — и стальное копье ракеты, прилетев из темноты, лопнуло на блоках дополнительной брони, прикрывающих танк. У этого танка была броня типа «чобхэм» — больше десяти лет она оставалась непревзойденной. А у этого — был и комплект «городской» дополнительной защиты — вот почему под тягачом не выдержала дорога.
— Прошкин! Какого х… спишь?! Стреляй!
В темноте было видно, как на перекрестке впереди, на выезде на трассу — остановилась машина, и из нее выскочили двое с трубами в руках.
Пулемет застучал… в отличие от солидного баса Дегтярева у североамериканского пулемета был совсем несолидный голос, как будто что-то глухо дребезжит. Но дело свое он сделал — вереница пятидюймовых пуль, перемешанных в ленте бронебойных и трассеров разбросала стрелков и подожгла машину. Пока вспыхнул моторный отсек — но скоро рванет вся…
— Стой! Ваня, давай на встречку. Х… за спиной отсиживаешься?
Второй танк, с легкостью проломив бетонную стенку, которая должна была держать груженую фуру — вывалился на пустую встречку. Впереди — явно был ожесточенный бой.
— Пошли!
Танки тронулись. Дизели у них работали совсем тихо, Огнев двинул машину резко — Прошкин аж стукнулся. Опять башка напомнила о себе…
Прямо посреди дороги — брошенная машина. Старый, трехколесный мотороллер, каких здесь полно.
— Что спишь, бей!
Первый трассер — с футбольный мяч — попадает в мотак, и он взрывается. Грохот, вспышка… опять башка, черт…
Не стошнило бы…
— Слон два, я Слон один, считать все брошенные на дороге транспортные средства заминированными, уничтожать огнем. Как поняли.
— Понял. Господин сотник, а Слон два, это кто?
— Это ты, идиот! Бей по всему что движется!
— Вас понял…
Снова вспышка в темноте. В-вух! Серый след — гранатометчик промахивается…
— Огонь, огонь!
Башня начинает разворачиваться — ажник страшно, как земля из-под ног уходит. Начинает стучать спаренный с орудием пулемет.
— Противник по фронту!
Так и есть. Грузовая машина, в кузове стрелки. Они, скорее всего не ожидали увидеть настоящий танк.
Пулемет бормочет и бормочет — и тут ахает пушка. Там, где только что была машина — только облако…
— Бей по одиночным, казак! По машинам я сам!
Еще один взрыв на броне. Справа — перебегает боевик, еще один — перезаряжается. Готовится стрелять с колена.
— Справа! Они справа!
Оба пулемета начинают работать одновременно, сметая стрелков.
— Чуть дальше — стройка, там их полно!
На противоположной стороне улицы — появляется машина. Но до танка доехать не успевает — пулемет, взрыв! Звон в ушах.
— Внимание, дальше стройка и эстакада! Внимание всем!
И со стройки и с эстакады — срываются ракеты. Бухает пушка, облако взрыва — повисает в самом углу новостройки, внизу. Господи… какой идиот здесь придумал что-то строить, это же Содом и Гоморра.
Пулемет — выплевывает остатки пуль в сторону эстакады, вышибая искры и бетонную пыль из ограждения. Снова бьет РПГ, снаряд приходится в лобовую, самую защищенную часть бронированной машины. Сжимается сердце… на бронетранспортере наверное было бы пробитие, пришлось аккурат напротив него — но это танк. Ничего не видно из-за дыма.
С эстакады — открывает огонь пулемет, дребезжит, но пока выдерживает попадания щит. Чертова дрянь… надо перезарядить. Руки трясутся, лента упорно не желает становиться, куда следует. И темно…
— На пулемете, заснул что ли?
— Перезаряжаюсь!
— Твою мать, бей уже!
Ага, есть. Сталь пулемета обжигает пальцы — но новая лента уже заправлена. С лязгом передергивается затвор… вот так.
Пушка — бьет не переставая, громыхает, дрожит пулемет. И вдруг здание, точнее — недостроенный его остов, занятый боевиками — начинает медленно рушиться.
На них.
— Твою же мать!
Здание оседает одновременно и вниз, и влево, на дорогу. Снарядами — выбито основание, больше оно держаться не может. На эстакаде прекратили огонь, ничего не видно из-за пыли.
— Господин сотник… теперь куда?
— Вперед! Жми!
Танк начинает двигаться вперед, очухавшиеся на эстакаде боевики снова открывают огонь. В темноте видна вспышка, по ней — отлично можно стрелять. Пулеметная очередь бьет точно по месту — и взрыв гремит уже на эстакаде. Похоже, бак рванул…
Танк шатает. Ничего не видно. Перестрелка где то впереди, но не факт, что они до нее вообще доберутся…
Истребители — бомбардировщики — появились внезапно, как ночные демоны.
Еще над морем, развернувшись на город, они перешли на сверхзвук и ушли со снижением к многомиллионному мегаполису. Над полем боя они появились подобно теням, призракам, скользнули на небольшой высоте так, что не все даже поняли, что это. На сверхзвуке — самолет летит бесшумно, звук догоняет потом, когда самолета уже не видно. И звук пришел — оглушительный громовой раскат расколол небо, словно напоминая о том, что все это — бой, плечом к плечу, спина к спине, трассы пулеметных очередей и стальные стрелы ракет — все это ничто в современной войне. В современной войне применяются средства уничтожения, не уступающие по эффективности стародавним грому и молнии и потопу — библейскому Гневу Господнему. А они… так, кто умрет, а кто останется жив совершенно неважно. Потому что у русских — есть стальной остров и есть громовые птицы, взлетающие с него. А у мусульман — ничего этого нет. И никакой Аллах — это не изменит…
Громовой раскат накатил волной, заставив даже нескольких моджахедов в панике бросить оружие — все таки, среди «соблюдающих» здесь было немало гражданских. Потом — все утихло так же внезапно, и только через несколько секунд — на парашюте, прямо на нейтральной территории что-то шлепнулось, что-то напоминающее мины или сброшенные топливные баки — только в приборах ночного видения они ярко светились…
— Твою мать — выразил общее мнение один из спецов — не взорвалась что ли?
Командир группы вдруг понял, что это такое.
— Это же контейнеры! Транспортные контейнеры! Ставьте дым и вперед, тащите их сюда! Живей!
В сторону контейнеров — полетели последние дымовые шашки.
Транспортный контейнер — с трудом тащили два взрослых мужика, а их было два — один утащили те, кто оборонялся у вертолета, второй — они забрали себе.
Внутри — оказалось настоящее сокровище. Сотни одноразовых, заранее снаряженных патронами магазинов. Два штурмовых пулемета с солидным запасом лент к ним. Мощная помехоустойчивая станция дальней спутниковой связи, работающая на военной, а не гражданской частоте. Разобранная на две части тяжелая винтовка калибра тридцать миллиметров, стреляющая снарядами с управляемым подрывом[19]. Лазерная система целеуказания и прицеливания, несколько приборов ночного видения. Мины направленного действия. Большая фельдшерская сумка на двадцать человек, упаковка с пятьюдесятью турникетами и набор пакетов консервированной крови с одноразовыми системами для переливания. Несколько бронежилетов. Теперь — они могли держаться здесь до утра, если не дольше…
— С севера… слышите?
— А?
— Колонна идет.
— Какая колонна…
— Полиция может. Или казаки.
— Не пройдут. Нет… не пройдут.
Казаков — зажали как раз за эстакадой. С эстакады — им и не давали отойти, а как только услышали танки — просто переметнулись на другую сторону. И с недостроя — тоже стреляли, с верхних этажей. Теперь они нижние…
Как оказалось — после того, как они «попали» со смертником на трассе — они решили оставить три машины на трассе, одну полностью уничтоженную, одну серьезно пострадавшую и одну почти целую — а сами, девятью машинами уйти вперед на помощь. Прошли недолго — боевики прижали их уже у самой цели. Кажется, что сюда собрались экстремисты со всего города — все кто клялся в верности, сдавал оружие, пытался поступить на работу в полицию…
С воздуха — их пытаются поддержать огнем, но поддерживать сразу две точки обороны — это все-таки слишком, а тяжелых ударных штурмовиков — здесь пока нет, они дислоцируются многим севернее…
Но появление танков все изменило. Потому что танк с «городской» усиленной броней подорвать с помощью противотанкового гранатомета почти невозможно, остается только фугас или машина — смертник. Но их к танку — конечно, не пустили бы казаки…
Две машины из девяти — сгорели капитально, остальные — похоже, могли двигаться. Потеряв ход, казакам ничего не оставалось, как занять оборону у машин и держаться до наступления рассвета. С рассветом, мятеж закончится… наверное.
Танки — выкатились на перекресток, и в один из них — сразу попала ракета, способная подорвать бронетранспортер — самодельная ракета, в этих местах ракету могли сделать даже из ведра. Но танк — продолжал движение еще несколько метров, потом остановился, развернул башню — и ахнул как раз в то место, откуда по нему стреляли. Взорвался сначала снаряд, потом — вторичное. Начался пожар…
Почти ничего не было видно. Боевики — начали поджигать старые покрышки, разжигать огонь в бочках с солярой, подтапливая его заготовленной полусырой травой — чтобы дыма было побольше, от англичан они знали, что дым сильно затрудняет действия современной армии. Дымом — было затянуто все, он заползал в глотку, чужой, дерущий горло, от него кашляли, от него тошнило…
Их танк — ударил из орудия вдоль улицы, непонятно куда, потом — двинулся вперед, чтобы укрыться за зданием. Сотник — открыл командирский люк, выбрался на броню.
— Держитесь тут. Я скоро…
Спрыгнул с брони и исчез в дымном облаке. Они остались втроем в танке, который знали только по паре часов занятий и который не раз выручил их сегодня. Пусть он и британский — но он теперь свой…
Прошкин развернул башенку на сто восемьдесят. Хорошая все таки штука, танк…
— Чего делать то… — в наушнике раздался голос Огнева
— Сымать штаны и бегать! — Прошкин и сам от себя не ожидал такого ответа, тем более казаку более старшего призыва… Но Огнев заткнулся.
Сзади — он увидел какое-то движение в темноте и дыму, прицелился … лента почти вся, пяток патронов, не больше. Выругавшись, начал перезаряжать… и тут увидел знакомый, скошенный нос Выстрела.
Подмога. Свои. А он по ним — чуть не вдарил…
Вторую колонну — вел сам Велехов. В ее составе были две зенитные установки, и им удалось избежать смертников. Прошли почти без потерь, тем более что танки — проломили им дорогу.
Вернулся сотник, веселый чего-то, приказал идти вперед. Их танк — шел первым, за ним — выстраивалась вся остальная колонна.
Через два с небольшим часа — взбунтовавшегося города достигли два тяжелых ударных самолета типа Громовержец, поднявшиеся с Кандагара. У каждого из них — на борту было сто двадцатимиллиметровое универсальное орудие, две многоствольные авиационные пушки, еще одна в носу и по связке управляемых ракет под каждой плоскостью. Над Карачи — эти самолеты появились впервые, и уже первый их залп — убедил боевиков в том, что мятеж пора сворачивать. После того, как главный калибр обработал здание, где скрывались огневые точки — здания не стало после всего двух термобарических.
Благодаря подходу колонны с казаками все стало на свои места — русским силам удалось не только закрепиться на пустыре и в близлежащих зданиях, но и перейти в наступление, выдавив остатки боевиков и заняв все удобные для обороны здания по внешнему периметру. Обстрел все еще продолжался — но кочевым методом, это когда пикап с минометом в кузове делает пару выстрелов и сматывается, прежде чем ответный огонь достанет его. Так можно вести беспокоящий огонь — но поражение нанести нельзя.
Еще до рассвета — один из Громовержцев отвлекся на чисто разведывательную миссию и проверил коридор для спасательных вертолетов с авианосца. Можно было эвакуировать раненых.
Вместе с первым вертолетом, плюхнувшемся на пустыре — прибыл один из офицеров штаба с авианосца. Коротко переговорив со своими, с флотскими — он пошел к казакам, державшим северное и восточное направления. Сделал он это совершенно напрасно…
Казак второго года службы Прошкин видел все своими глазами. Его сменили на пулемете — но он оставался у танка, немного полечившись горячим чаем и аспирином. В конце концов — танк есть танк, и он не хотел отходить от него далеко. В двух шагах — располагался полевой штаб, и несколько казаков, включая легендарного Велехова — расправив на капоте старомодную бумажную карту обсуждали план отхода. Все это — были бывалые, рано поседевшие, уважаемые казаки, и не приходилось сомневаться, что безопасный путь отхода они найдут…
— Какого хрена? — флотский с ходу начал разбираться — какого хрена вы выдвинулись в район без оповещения?! Откуда у вас эта техника? Вы знаете, что по вашей колонне чуть ракетный удар не нанесли!
Казаки переглянулись. А потом — сотник Денисов, не забывший свое ремесло танкист, со стальными как и у всякого танкиста руками — шагнул к флотскому, размахнулся — да и хрястнул ему по лицу так, что моряк бухнулся в грязь…
Афганистан, КабулДворец Арк
27июля 2016 года
И снова Кабул — такси, бесконечная река машин, текущая по Майванду, синее стекло новехоньких банковских зданий, у которых бидуны — нищие, местные сумасшедшие просят милостыню. Все как всегда — и все не так.
Среднего роста молодой, бородатый человек в обычной для афганцев одежде — остановил такси у первого КП дворца Арк, протянул водителю несколько монет.
— Не надо сдачи
— Рахмат, уважаемый… — прижал руку к груди таксист — бамона хода…
— Да уж… — пробурчал бородач, вылезая аккурат под нацеленные на него автоматы охраны.
Таксист счет за лучшее уносить ноги…
— Документы! — потребовал казак, не опуская автомата — резких движений не делать! Пашто поежи?
— Поежи, поежи… — ответил бородач — ты бы это сначала спрашивал, потом — резких движений не делать. По списку номер семь — сто двадцать два. К Его Сиятельству[20].
Его Высокопревосходительство, Господин Наместник располагался, как оказалось, в кабинете, примыкающем к бывшему королевскому кабинету. Обстановка была скромной — но компьютера на столе было целых три — рабочая станция и два ноутбука. Еще рабочий сейф и проекционный визуализатор[21], сейчас выключенный.