— Если выпадет хороший денек для наших дел, то мы сможем арендовать лодку в Центральном парке. Суть в том, что мы должны будем потратить массу времени на реке и не вызвать подозрений, никто не должен заинтересоваться кто мы и что мы делаем.
— А для этого вам необходима роскошная яхта, — догадалась Зара Котор. — Наверное с шампанским и девушками в бикини, чтобы обстановка выглядела более натуральной.
— За пять сотен долларов? — улыбнулся ей Тини, но совсем не по-дружески. — Вы согласны.
Она покачала головой и произнесла:
— Я не понимаю, для чего, вообще, необходимы все эти расходы. Теперь вы знаете, где расположено посольство Вотскоэк, вы — я говорила тебе, Грийк, не делать этого — даже попали в него. Я понимаю, что вы и ваши друзья являетесь профессионалами.
— Вот поэтому мы или делаем свою работу хорошо, — проинформировал Тини, — или не беремся за нее. Такой вариант тоже может быть.
— Я не вижу, — продолжила Зара, привыкшая к тому, что ее слова всегда воспринимают как закон, — смысла в трате денег. Я не думаю, что этот план поддержат.
— Хорошо, леди, — подытожил Тини. — Найди себе еще одного потомка. Я ухожу.
Он уже отвернулся, и было потянул за дверную ручку, как вдруг она возмущенно произнесла:
— Вы взяли наши деньги!
— Не я, — ответил Тини.
Грийк поспешно пробормотал что-то на своем родном языке, который напоминал скрежет консервного ножа на ржавом банке. Зара Котор цинично приподняла брови.
— И я полагаю, ваши друзья не поделились с вами?
— Естественно, — ответил Тини. — Я ввязался в это только благодаря уговорам Грийка. А ты теперь отговорила меня снова и это здорово, — и он снова потянулся к ручке.
— Подождите, остановитесь, — приказала Зара Котор.
Когда он повернулся, сердитый, то увидел, что некоторые сомнения отразились на поверхности ланчбокса, который она использовала вместо головы.
Он держал руку на дверной ручке и подумывал выкрутить ее, а затем открыть крышку ланчбокса и вмонтировать ручку внутрь этой коробки. Вместо этого он спросил:
— Что еще? — рявкнул Балчер. — Я спешу. В конце концов, я должен увидеться с ребятами и сказать, что в ближайшее время нам не понадобиться тот солнцезащитный крем.
— Что насчет лодки, — хотела она знать, — аренда обойдется в пять сотен за день?
— Я не знаю, — признался Тини. — Увидимся.
— Стой!
— Для чего?
— Ладно! — прокричала она таким голосом, как будто все это время он запугивал ее, — Все верно. Вы сказали, что делаете это безвозмездно, это так?
Теперь пришел черед Тини двигать своими нависшими бровями. Глядя жестко на эту женщину, как если бы она была помощником окружного прокурора, он произнес:
— Ты читаешь мои мысли?
— Без гонорара, — повторила она, как будто это могло повлиять на его решение. — Вы, вы… вы ведь не делаете этого для получения прибыли.
— Да, черт возьми, я не… — рычал Тини, — ну это уж слишком, поэтому я счастлив сказать…
— Нет, нет, подождите, — попросила она, взмахнув руками. — Это было плохое начало разговора, вот и всего-то.
— Ты так думаешь?
— Мы очень бедная страна, — напоминала она.
— Это не оправдание.
Удивительно, но она согласилась с ним:
— Вы правы. Я вела себя слишком подозрительно. Можем ли мы начать все сначала, но на этот раз как друзья? Как патриоты Тсерговии?
Тини поразмышлял немного и пожал плечами. Они начнут обсуждение, тем более что появились новые интересные факты.
— Конечно, — согласился он.
— Вы потратите столько, сколько должны потратить на лодку, — одобрила она.
— Отлично, — ответил он ей. — И мы сможем арендовать ее так долго, как нам понадобиться.
— Уверена, — разрешила она и протянула руку, напоминающую мясную нарезку. — Друзья? Партнеры? (Грийк наблюдал с открытым ртом за таким развитием событий).
— Договорились, — ответил Тини и подал руку, которая тоже выглядела как мясное ассорти, и потряс ее.
Вдруг она подмигнула ему:
— Я не хочу быть врагом, — сказала она, — такому милому парню как ты.
Тини поспешил ретироваться.
7
— Это ужасно маленькое судно, — возмутился Дортмундер.
— Оно достаточно велико, — возразил Стэн.
Поскольку он был в банде специалистом по транспортным средствам, то именно он договорился по поводу лодки. И именно он не переставал теперь успокаивать Дортмундера, рассеивать его сомнения о безопасности водного транспорта на протяжении всего процесса принятия решения.
Дортмундер ничего не хотел: ни взбираться на лодку, ни выполнять функции «пилота». Банде нравилось это словечко, и они воображали, будто находятся на аэроплане. Он хотел доверить управление судном его владельцу, тому веселому бородатому великану в рулевой рубке, который выглядывал из окон и ждал, когда же, наконец, они поднимутся на борт, поскольку Тини и Келп уже были на месте.
Дортмундер игнорировал его. Он просто стоял на пирсе и хмурился.
— Она выглядит такой мелкой, ну, по крайней мере, для меня она кажется небольшой.
— Дортмундер, — Стэн терял терпение, — это буксир. Это — самое безопасное средство в нью-йоркской гавани. Это судно буксирует нефтяные танкеры, пассажирские лайнеры, большие грузовые суда со всего мира.
Все это было правдой в прошлом. В связи с забастовками рабочих, нововведениями в судоходной отрасли, высокой конкуренции в лице других портов на восточном побережье буксирный бизнес в городе Нью-Йорке находился на грани исчезновения. Большинство крепких парней красного и черного цвета, с волосатыми носами и старыми темными шинами по бокам канули в небытие, а те немногие, что остались, продолжали сражаться в неравном бою, словно герой Диснея, у которого в запасе осталось совсем малое число жизней.
Поэтому найти владельца буксира не составило большого труда. Подавляющее большинство выживших судов находилось в частной собственности и с удовольствием плавали вокруг Баттери-парка и вниз к Ист-Ривер, днями «бездельничали» вдали от берега. Они не задавали вопросов и были согласны на серьезную работу за триста баксов. (Тини сдержал свое обещание Заре Котор. После последней встречи он предпочитал держаться от нее на расстоянии).
Дортмундер «врос» в пирс намертво. Он смотрел на буксир, колышущийся у его ног, под гордым названием «Маргарет К. М.» и погрузился в воспоминания о Вилбурском водохранилище и своей голове погружающейся в него.
— Оно движется вверх и вниз, — жаловался он, глядя на качающийся относительно пирса борт лодки.
— Конечно, он должен двигаться вверх и вниз, — сказал Стэн. — Вода поднимается и опускается. Да и весь Ню-Йорк не стоит на месте.
— Мне жаль, что ты акцентируешь на этом внимание.
— Послушай, Джон, — сказал Стэн мягко, а поведению его мог позавидовать самый спокойный и терпеливый человек, — я понимаю, как ты себя чувствуешь, это правда, но в любом случае поднимемся мы на борт или нет, так или иначе я должен заплатить капитану Бобу. Ну, так что, ты садишься в лодку или уйдёшь домой, чтобы получить три сотни чистоганом?
— Не чистоган, — поправил Дортмундер. — А зелень, баксы, бабки, на худой конец, просто доллары.
— Давай, Джон, вперед и с песней.
— Только вперед, — подбодрил себя Дортмундер и ступил на поверхность поручня буксира, который под его тяжестью опустился. Дортмундер решил взять лодку штурмом, к счастью, был вовремя пойман, словно пляжный мячик, поставлен на ноги, одернут и все благодаря Тини.
— Добро пожаловать на борт.
— Точно, — сказал Дортмундер.
Веселый сумасброд в рулевой рубке улыбнулся им и зарычал:
— Готовы?
— Так точно, — заорал в ответ Стэн, легко запрыгнув на борт, и изобразил полусалют, как один рулевой другому.
Дортмундер еще раз убедился, что буксир был небольшого размера, черт возьми. Переднюю часть почти полностью занимала рулевая рубка — овальной формы надпалубное сооружение с восьмью окошками по кругу, внутри которой капитан Боб мог управлять своей «крохой» и держать в поле зрения все происходящее вокруг него. Задняя часть представляла собой небольшого размера палубу, заваленную веревками в катушках, канистрами с топливом и маслом, гарпунами, дубинками и другим инвентарем. Под рубкой капитана Боба виднелась дверь, ведущая в нижнюю часть надстройки. Когда Дортмундер все же заглянул туда, то обнаружил узкую винтовую лестницу, ведущую вниз и заканчивающуюся небольшим помещением, откуда доносилось громкое жужжание. В конце концов, эта миниатюрная постройка скрывала самый большой и возможно самый мощный двигатель.
Келп вытянулся на мотке веревок, спиной к поручню, который так подло «предал» Дортмундера, когда тот поднимался на палубу. Тини, поймавший его тогда словно пас форварда, теперь сидел на периллах около кормы, через которые была перекинута рыбацкая сетка. Было видно, что он расслабился, вздымающиеся и пенящиеся волны не беспокоили его вовсе. Стэн забрался в рубку к капитану Бобу и теперь стоял в дверях и перебрасывался словечками с рулевым. Дортмундер посмотрел по сторонам, гадая, где можно найти безопасное место и спрятаться, но внезапно Келп бросил рядом с собой моток веревки и сказал:
Келп вытянулся на мотке веревок, спиной к поручню, который так подло «предал» Дортмундера, когда тот поднимался на палубу. Тини, поймавший его тогда словно пас форварда, теперь сидел на периллах около кормы, через которые была перекинута рыбацкая сетка. Было видно, что он расслабился, вздымающиеся и пенящиеся волны не беспокоили его вовсе. Стэн забрался в рубку к капитану Бобу и теперь стоял в дверях и перебрасывался словечками с рулевым. Дортмундер посмотрел по сторонам, гадая, где можно найти безопасное место и спрятаться, но внезапно Келп бросил рядом с собой моток веревки и сказал:
— Падай. И наслаждайся видом.
Дортмундер опустился вниз, довольный тем, что может перенести баланс с ног на задницу и насладиться окружающим видом. И почти сразу же капитан Боб включил двигатель на полную мощность и они, сделав разворот, помчались с ревом вдаль от пирса в сальную, серую и грязную Хадсон.
Им открылся прекрасный пейзаж, тут не может быть никаких возражений. Не каждый день доводиться увидеть такое зрелище как это, если, конечно, вы не являетесь одним из немногих оставшихся «на плаву» владельцев буксиров в гавани Нью-Йорка. С одной стороны виднеется Манхэттен — узкий, переполненный проход сталагмитов, потерявших свои пещеры, уязвимых к стихии воздуха, диковинные и производящие глубокое впечатление. Посмотрите на все эти окна! Скрываются ли за всеми ними люди? Вы видите все эти здания, но вы замечаете людей. И все же, все, чем наполнена ваша жизнь, создано человеком, и как много должно быть их, чтобы пробудить к жизни такой красоту как Манхэттен.
С другой стороны — Нью-Джерси, от вида которого просто дух захватывало. Наверху, далеко отсюда виднелся мост Джорджа Вашингтона, как будто с помощью его Америка удерживала Манхэттен при себе (против желания, с обеих сторон), а чуть поодаль «мамка» «Green Giant» высматривала заслуживающие внимания корабли.
Или все судна без разбору. Они увидели несколько барж перевозящих мусор,
«Circle Line boat» — круизное судно, радующее турами выходного дня, паром «Статен-Айленд Ферри» — небольшое грузовое судно, которое, казалось, должно было вот-вот совершить неправильный поворот, чем грешил Нью-Йорк в прошлом. Но все-таки, почему вода такая отвратительная?
Капитан Боб умело направлял «Маргарет К. М.» на юг мимо причала новой паромной станции «Порт-Империал», которая недавно организовала перевоз паромами в Нью-Джерси (используя какую-то особенную технологию). Они пропыли мимо Баттери-парк, где высился Всемирный торговый центр (две штуки выглядели идентично!) как яркий пример провала в городской архитектуре: ни задумки, ни дизайна, ни полета фантазии, ни изюминки, ни капли искусства или страстных складок на идеально отутюженных штанинах брюк.
Затем вертолет, а это был очень громкий вертолет, издавая громкие звуки, поднялся в воздух и пролетел над головой Дортмундера, а точнее с грохотом вошел в левое ухо, «взбудоражил» мозг и вылетел через правое. Южнее Манхэттена расположился паромный терминал Статен-Айленд, где плавали «толстые», как «Матушка Гусыня», паромы — напоминание о былом величии Нью-Йорка.
Вблизи берега вода стала более беспокойной и бурной. Дортмундер вцепился в моток веревки обеими руками и ногами, а великолепный пейзаж поднимался и опускался, вверх и вбок, вниз и вверх, вниз и вбок, и…
Тини тоже держался за веревку, но только когда перегнулся через перила.
Позже, несмотря на качку, он почувствовал себя немного лучше. Они обогнули остров Манхэттен и вышли в Ист-Ривер, очутились в еще более суматошном мире и по-прежнему пугающе переполненном людьми. Здесь размещался еще одни аэродром, два моста с медленно движущимся трафиком — Бруклин, а затем Манхэттен — в Бруклине находиться Променад, который выглядит потрясающе. Много людей стояло здесь, приняв эффектные позы художника размышляющего, как все будет выглядеть, когда деньги будут собраны и картина завершена.
Впереди виднелся Вильямсбургский мост. Келп слегка подтолкнул локтем руку Дортмундера и улыбаясь спросил:
— Помнишь грузовик с рыбой?
— Нет, — коротко ответил Дортмундер.
На 23-ей улице находился причал для гидросамолетов, с которого осуществлялись перевозки пассажиров в Хэмптон, Файер-Айленд или даже Новую Англию. Дортмундер никогда и не узнал бы об этом, если бы, не посмотрел вверх — а он редко поднимал глаза вверх — и увидел самолет выруливающий прямо на них! На воде!
— Вот дерьмо! — прокомментировал Дортмундер и уставился на капитана Боба, который энергично — сумасшедший, определенно сумасшедший — по-товарищески махал рукой летящему навстречу самолету.
Тот изменил направление, зарычал и мгновенно скрылся из виду на севере. Только теперь Дортмундер рассмотрел понтон и понял, что это нормальное явление, когда самолет находится на реке и когда через тридцать или сорок блоков, в верхней части города он отрывается от воды, принимает направление Квинса с четырьмя-пятью национальными законодателями моды на восток для отдыха и восстановления сил.
— Мы на месте, — произнес Келп в тот же момент, когда громкий рев двигателя «Маргарет К. М.» стал более тихим и мягким.
Почувствовав, что движение буксира замедлилось, Дортмундер отважился посмотреть, что показывает Келп. Около минуты он всматривался и не мог сообразить, что, черт возьми, происходит. Вдруг, плавно скользя по волнам, показалась «Гордость Вотскоэка», приковывая все внимание к себе, заставляя казаться карликовыми сложенные из пластов коричневого, черного и серого цвета жилые дома позади нее.
Их движение постепенно замедлялось, пока они полностью не остановились, если вообще можно было остановиться на непрерывно движущейся поверхности воды. Дортмундер огляделся. Неподалеку на середине реки другой буксир толкал большую баржу, полную разнообразного хлама, вниз по течению, в сторону океана. Теперь они остались одни — за исключением, конечно, встающей на якорь неповоротливой «Гордость Вотскоэка».
Стэн спустился вниз с рубки и сказал:
— Кэптен Боб согласился подплыть ближе и подождать, пока мы не решим, что делать дальше.
— Кэптен Боб? — Дортмундер смотрел на него.
Стэн посмотрел в ответ:
— И что?
«Маргарет К. М.» медленно сделало длинную петлю и стало носом к течению. В настоящее время они находились достаточно близко к берегу Манхэттена. Отсюда можно было даже рассмотреть отдельные детали «Гордость Вотскоэка» как, например, верхние окна и отчетливые полосы ржавчины. Вся банда сидела на катушках и перилах и смотрела на пришвартованный корабль.
— Я не понимаю, — послышался голос Тини. — Представительство Тсерговии — обычный магазин, куда может войти любой прохожий, нет вооруженной охраны, нет заборов и иного дерьма как здесь.
— Все ради безопасности кости, — подчеркнул Стэн.
— Но только не этот забор. Разве заливали бы сваи бетоном? Ведь реликвия пробудет на судне всего несколько месяцев? — возразил Тини.
— Это ограждение построено уже давно, потому что паромная станция никогда не была безопасным местом, и власти города не хотели брать на себя ответственность за наркоманов-самоубийц, — сказал Келп.
— А почему бы и нет? — спросил Тини.
Никто не мог дать ответ на этот вопрос, поэтому они переключили свое внимание на миссию Вотскоэка, плавающую вон там.
След от баржи только теперь достиг «Маргарет К. М.». Он состоял из длинных медленных бугорков воды, рубчиков воды, словно вельвет, который катился в величественной неизменной форме по поверхности реки; как коровы, возвращающиеся в конце дня домой, одна следом за другой. Первая волна ударилась о буксир, затем пауза и показалась следующая, после пауза и снова все повторилось.
— Вот и все, — сказал Дортмундер.
Келп вопросительно приподнял бровь:
— Джон?
— С меня хватит, — сказал он.
— Дортмундер? — спросил Тини.
Джон повернулся к Стэну.
— Скажи своему кэптену. Я хочу выйти на берег.
— Вы все хорошенько рассмотрели? У вас есть план действий? — голос Стэна звучал удивленно.
— Я ничего не видел и ничего не знаю, — ответил ему Дортмундер. — Я хочу попасть на вон те карусели прямо сейчас. Скажи адмиралу Бобу причалить к берегу, — и он махнул рукой в сторону «Гордость Вотскоэка». — Туда.
8
С того момента, как Градец Краловц ввязался в это дело, он получил роскошную квартиру в Нью-Йорке, с отличным видом из окна, великолепной гардеробной и другими удобствами, а также хорошим местоположением. Собственно говоря, если быть точным, он жил в квартире бывшего капитана на уже канувшей в лету «Мстслов Энтерпрайз», теперь именуемое «Гордость Вотскоэка». Он купался в этой роскоши далеко от «великолепной» каменистой земли Вотскоэка и что самое главное — очень далеко от бесчувственной и твердой, словно камень миссис Краловц.