На какой-то темной улочке я остановился и, по-оперному расставив ноги, исполнил песню из сказки про «луч солнца золотого». Многочисленное эхо, отраженное от стен, вторило мне, и вроде как получалось, что я пою не один, а вместе со всем городом. Да и не бывает человек один-одинешынек, — это Осип растолковал мне вполне наглядно. И Тень наша всегда при нас, и Отсвет, хотя размеры последнего варьируются от наперстка до истинно вселенских. Вот женщины — те более автономны, могут плавать и обособленно, хотя тоже не особенно долго. Им вне комплексного числа жизни вовсе нет…
Неожиданно я представил себе, что брожу по городу в сопровождении пятиэтажного Осипа и весело рассмеялся. Хлопнула форточка, в меня запустили огрызком яблока. В ответ я вызывающе улыбнулся. Сегодня и сейчас я любил всех — даже тех, кто не очень любил меня. Они просто не ведали, каким человеком-человечищем я был. А я был не таким уж и плохим. Хотя и не очень хорошим тоже. Я любил чертыхаться и мог не заплатить за проезд в транспорте. Зато я любил детей и уважал женщин. Тень и Отсвет уживались во мне, как два червяка в одном яблоке, как два глаза в одной голове.
А еще я никогда не выл на луну.
Я предпочитал ею любоваться.
Очень уж она походила на нашу Землю…
* * *Трубку подняла сама Анька. Сейчас, в хмельном состоянии, я называл ее именно так. Не Анной и не Ангелиной Михайловной, а ласково и панибратски — Анькой.
— Ты?!..
— А то кто же! — я хотел было добавить нечто бравурное, но, услышав подозрительный хлюп, быстро повесил трубку. Смерть до чего не люблю слышать женский плач. Кое-кто полагает, что рыдающее дыхание полезно для здоровья, но я больше верю в лающий смех…
А еще минут через пятнадцать я уже подходил к знакомому дому. Как я нашел его среди верениц изменившихся улиц, я бы ни за что не сумел объяснить. Должно быть, нашел, как находит свой дом собака, увезенная стариться за тридевять земель. И ничуть не испугался бронированных машин, замерших у перекрестка. То, что они умеют вытворять своими сдвоенными пукалками, я уже сегодня видел. Шагнувший ко мне из тьмы военный с офицерскими погонами, растерянно вытянулся. Правая рука его скользнула к голове. Я похлопал богатыря по мускулистому плечу и прошел мимо.
Та же сцена произошла у дверей. Трое плечистых мужчин в камуфляже мгновенно расступились. И почти тотчас распахнулась дверь. Зареванная и подурневшая, Анька прыгнула мне на грудь, и мне стоило большого труда устоять на ногах. Торопливо шагнув в прихожую, я прикрыл за собой дверь.
Из несвязного бормотания Анны я живо уяснил себе, что был в мешке, а по мешку ударили из гранатомета. Ангар частично сгорел, частично оказался разрушенным — и потому все решили, что я скоропостижно скончался. Говорили о каком-то национальном трауре, о подготовке торжественных похорон, кое-кто самым деликатным образом успел выразить Анне свои соболезнования. Я гладил свою подружку по спине и глупейшим образом улыбался. Я мало что понимал, но всегда приятно очутиться в роли воскресшего.
Очнуться меня заставил раздавшийся за спиной робкий кашель. Как выяснилось, сюрпризы еще не кончились.
— Прошу прощения, — усатый мужчина смотрел на меня с немым восторгом. Его правая рука была прижата к груди. — Не найти слов, чтобы выразить все мои ощущения!
— Та-ак… — я деликатно отстранил усача и прошел в гостиную. В просторной квартирке Ангелины было довольно тесно от сгрудившихся людей. От золотистых погон, аксельбантов и орденов рябило в глазах. Народец здесь собрался преимущественно военный — и все, как один, держали в руках рюмки и ошалело смотрели в мою сторону. На столе лежал мой дипломат. Крохотные его замочки были опечатаны солидного вида пломбами.
— Почему раньше ты ничего мне не говорил? — продолжала всхлипывать за спиной Анна. — Не говорил, кто ты такой…
— А кто я такой? — мне вновь захотелось рассмеяться, но Ангелина растерянно кивнула на сгрудившихся в комнате людей. — Они говорят… Они говорят, что ты первый Кандидат-консул.
— Опять какой-то перебор, — пробормотал я. — Либо кандидат, либо консул. Одно из двух, милая!
— Ангелина Михайловна права, Ваше Величество. — Человек в штатском, грузный и лысый, почтительно шагнул вперед. — Когда охрана сообщила, что вы идете сюда, я не поверил своим ушам. После того, что произошло днем на заводском складе…
— Я жив, милейший. — Перебил я мужчину. — Жив и здоров, а потому оставим эту тему.
— В таком случае, Ваше Величество, хотелось бы побеседовать с вами в конфиденциальной обстановке. Так сказать, тет-а-тет.
— Может быть, все-таки не сейчас? — мне все еще казалось, что меня разыгрывают. Ну, конечно! Вот сейчас кто-нибудь прыснет в ладонь, и все разразятся гомерическим хохотом. Но время шло, смеха я не слышал, а лица присутствующих по-прежнему оставались по-коровьи серьезными.
— Я все понимаю, Ваше Величество, но поверьте, это весьма срочно. Время не терпит.
Я глянул мужчине прямо в глаза и перевел взор на Анну. Нет, на розыгрыш это никак не походило. Все было правдой. И даже мой опьяненный мозг с этим ребусом, кажется, начинал управляться.
Не было никакого богатенького папеньки и не была соперника прилипалы. Красивая машина, двухярусная квартира — все это было моим. Я отказывался верить в такую действительность, но и не верить в нее тоже не мог. В мире абсурда абсурдизм не очень-то жалуют. И даже в карты садятся уже не играть, а сражаться. Таковы жизненные парадоксы, и судьба вновь выводила меня на очередную спираль. Выводила, придерживая за ухо холодными сильными пальцами. Все равно как нашкодившего мальчонку…
Глава 12 Карета подана!.
Есть такая игра, когда все вокруг сговариваются и создают СИТУАЦИЮ. Так мой дядя однажды рассказывал, как на флоте одного вредного старшину они по сговору превратили в глухого. Кратко обсудили сценарий и всей командой включились в игру. Для начала стали переговариваться в присутствии старшины нарочито тихо, с докладами также обращались вполголоса. Дело происходило на подводной лодке посреди бескрайнего Тихого океана, и не столь уж много имелось у старшины вариантов, чтобы проверить, разыгрывают его или нет. Сначала он злился, требовал говорить громче, а вскоре откровенно запаниковал. Все кругом смеялись, что-то друг дружке рассказывали, он же наблюдал только немое шевеление губ. Однако и этого матросикам показалось мало. Выждав три или четыре дня, они снова начали говорить громко. Попривыкший к тишине старшина стал нервно вздрагивать и вскоре побежал к доктору. Словом, морская братва потешилась над въедливым начальничком вволю. Но если зловредный старшина успел к тому времени достать весь рядовой экипаж, то в нынешней ситуации оставалось только гадать, кому и чем мог досадить Петр Климов, едва появившись в этом новом для себя мире.
Как бы то ни было, уже через час, позволив поколдовать над собой какому-то экстрасенсу и проглотив изрядную порцию отрезвляющих пилюль, я мчался в роскошном лимузине по улицам города, вполуха слушая сбивчивые объяснения своего Первого Визиря. Увы, никаких министров и заместителей здесь не водилось, а водились исключительно визири, имперские глашатаи, легаты, консулы и проконсулы.
— Только бы успеть! — бормотал этот насмерть перепуганный человечек. — Двор наэлектризован. Там все уверены, что молодчики Аллокана убили вас, другим сообщениям никто не верит. Советник Мусад пропал, начальник охраны только сейчас начал понимать, насколько широко развернулась сеть заговорщиков. По-моему, он в шоке, и я его понимаю. Только за последние двое суток было выявлено более трех десятков участников готовящегося переворота. Страшно говорить, но, кажется, замешан сам Адмирал Корнелиус… Честное слово, Ваше величество, я просто теряюсь. Легаты не показывают во дворец носа, гарнизон в нерешительности, никто не знает, откуда ждать удара. Поверьте мне на слово, в такой обстановке может произойти все что угодно.
— Ну, а что с Аллоканом? — я начинал принимать правила игры, поскольку ничего иного мне не оставалось. Кто такой этот Аллокан, я, кажется, уже представлял. Местный магнат, сумевший подгрести под себя несколько газет и журналов, столичную птицефабрику, сталелитейный завод, а также строительную компанию «Оптима». Если вдуматься, ситуация тут у них складывалась и впрямь не самая симпатичная! Законы шатались, как доски ветхого забора, власть безмолвствовала, люди же, точно с цепи сорвались — с пеной у рта раздирали пакеты акций, захватывали рудники и нефтерождения, яростно делили и никак не могли поделить оставшуюся собственность. Ее скупали за наличные, выменивали на технику, присваивали путем интриг, выклянчивали самым постыдным образом.
Впрочем, об этом судить мне было еще рано. Информацию о здешнем мире я собирал буквально по крохам. Я боялся выдать собственную неосведомленность, и что-то подсказывало мне, что я поступаю правильно. Меня принимали не за того — и пусть принимают дальше. Если в чужих глазах я превращусь в того, кем являлся на самом деле, то предсказать последствия, будет крайне сложно.
— Аллокан убит в перестрелке, — пухлые щеки Первого Визиря чуть дрогнули. — Подразделение Мастера сработало на славу. Они подоспели к месту событий по первому вызову. Возможно, не все было исполнено надлежащим образом, но вы должны нас понять: мы опасались за вашу жизнь…
— И правильно делали. — Я поглядел в окно. — Насколько я понимаю, это Мастер нас сейчас сопровождает?
— Совершенно верно, Ваше Величество. Одно из его подразделений… Сам Мастер сейчас на вертолете.
Я покачал головой. Вот так!.. Вертолет и три оснащенных пулеметами бронечудовища. И все только для того, чтобы должным образом опекать мою персону!..
Наверное, разыгрывать из себя молчуна было глупо, и я с суровой доверительностью склонился к Первому Визирю.
— Надеюсь, списки друзей и недругов вы уже подготовили?
— Я?… — собеседник испуганно захлопал глазами. — Простите, Ваше Величество, не успел. Но есть копии допросов людей Гиены. Если желаете взглянуть…
— Желаю! — твердой рукой я принял у него пачку листов, бегло принялся листать. Добротная мелованная бумага, на каждой странице в правом нижнем углу золотистая печать — свирепый, вставший на задние лапы зверек. Судя по крупной голове и хвосту с кисточкой — лев. Тут же рядом — звезда из семи копий, лучами расходящихся от круглого щита. В середине щита стилизованная буковка «П». На этой самой буковке я несколько задержался глазами. Уж не от имени ли Петр произошла сия закорючка?…
— Что ж, с вашими документами я обязательно ознакомлюсь. В самое ближайшее время.
Визирь, как мне показалось, несколько приободрился.
— В протоколах этого нет, — торопливо зашептал он, — но считаю своим долгом сообщить, что среди людей Адмирала Корнелиуса тоже немало сомневающихся. Их контора проявляла в последнее время странную активность. Вчера были аннулированы пропуски в канцелярию Гиены и лабораторию Звездочета. Более того — на некоторое время отключались даже телефоны правительственного этажа.
— Вот как?
— Так точно, Ваше Величество! Смею напомнить, главными печатями в настоящий момент также ведает бухгалтерия Адмирала. Уже через день после вашего ухода они провели смену всех цифровых кодов и секретных паролей, провели чистку в Интернете, лишив оппозицию всех главных доменов.
Я сердито кивнул.
— Разберемся! И с печатями, и с доменами… — я вздохнул. — И вот еще что… В городе проживает некто Павловский. В кинотеатре «Лоранж» сейчас проходят его выступления. Просьба доставить ко мне этого человека. Самым срочным образом.
— Понял!
— Но деликатно, без грубостей. Он может нам оказаться полезным…
Коротко пискнула внутренняя рация. Визирь покосился на нее с неприкрытым испугом, черную трубку поднял не сразу:
— Первый Визирь Кандидата-Консула слушает… Что?… Да, Его Величество сейчас в правительственной машине… Что, что?…
Он посмотрел на меня непонимающе, замедленно опустил трубку.
— Кажется, это был Бъель, адъютант Адмирала.
— Что он спрашивал?
— Спрашивал, где вы, а потом… Потом почему-то сразу отключился.
— Или отключили? — я нехорошо прищурился.
— По правде сказать, я думал, это Звездочет. Он уже несколько раз выходил на меня, очень хотел с вами переговорить.
— Что ж, если хотел, с него, пожалуй, и начнем объезд…
Я недоговорил. В мглистом небе над нами взорвалась звезда. Ярче десяти солнц и громче всего слышимого мною в последнее время. Грохот низринулся на сонный город, пугая людей и вышибая стекла. Машина немедленно притормозила, и мы невольно втянули головы в плечи.
— Что это?… — Первый Визирь нервно затеребил пальцами верхнюю пуговицу ворота.
— По-моему, это ваш вертолет. — Предположил я.
— Но как же… Ведь там был Мастер!.. — лицо Первого Визиря посерело.
Двое грудастых охранников, что сидели подле водителя, вопросительно оглянулись на нас. Они пребывали в явной нерешительности. Между тем, Первый Визирь безмолвствовал. Было видно, что гибель Мастера его потрясла. Таким образом, инициатива, должна была исходить от меня. Сердито поморщившись, я буркнул:
— Продолжать движение! — ничего более умного мне в голову просто не пришло.
Дернувшись, машина двинулась вперед, однако проехать мы успели лишь пару кварталов. Резко затормозил двигавшийся впереди бронетранспортер, и правительственный лимузин взвизгнул тормозами. Какие-то люди выбежали под свет фар, отчаянно замахали руками. Оба охранника поначалу встопорщились, но тут же успокоились. Я понял, что приближающиеся к нам люди им прекрасно знакомы.
— Адмирал? — глаза Первого Визиря, казалось, вот-вот выскочат из орбит. — Но откуда он здесь? Я не сообщал ему о нашем маршруте!..
Человек с седыми висками, в белом мундире, шпагой на поясе и золотыми молниями на обшлагах не мог видеть меня из-за тонированных стекол, но, видимо, он прекрасно знал, кто находится в машине, потому что, не дойдя до лимузина двух шагов, замер по стойке смирно и резким движением вскинул ко лбу два стиснутых пальца. Чуть позже дверца рядом со мной распахнулась.
— Опасность, господин Кандидат-Консул! — седовласый чиновник шагнул ближе, величественным движением сомкнул пальцы на золоченой рукояти шпаги. — Несколько минут назад нам удалось осуществить радиоперехват. На Мастера совершенно покушение. Очевидно, сработала ракета класса «Земля-Воздух». Впереди вас поджидает засада.
— Какая еще засада, о чем вы говорите! — колени Первого Визиря заметно дрожали.
— Я мог бы, разумеется, подробнейшим образом изложить все на бумаге, — чеканно и с оттенком презрения ответил Адмирал, — но боюсь, нам просто не предоставят такой возможности. Они могут начать атаку в любую минуту…
— Кто они? — фальцетом выкрикнул визирь.
— Враги существующего порядка! — сухо отрезал седовласый. Повернувшись ко мне, он все тем же чеканным тоном произнес: — Ваше Величество, будьте так любезны проследовать за мной. Машину с эскортом я предлагаю пустить прежним маршрутом. Это будет приманка. Кстати, и господин Первый Визирь получит возможность убедиться, насколько оправданы мои опасения.
— Категорически возражаю! — звенящим голосом произнес мой спутник.
— Подождите, — я успокаивающе положил ему руку на колено. — Возможно, в предложении Адмирала есть свой резон.
— Господин Кандидат-Консул, это ловушка! — губы Первого Визиря дрожали. — Я смею настаивать на первоначальном маршруте. И лучше будет, если мы поднимем по тревоге дворцовый гарнизон.
— Не суетитесь, гарнизон уже поднят! — глаза Адмирала метнули в сторону оппонента свирепую молнию. — Если вы помните, я тоже наделен означенным правом.
— Тем более! Я настаиваю на первоначальном маршруте!
— Как же вы мне надоели!.. — Адмирал Корнелиус взглянул на часы и рыкнул: — Бъель, где вы, черт возьми!..
Все произошло настолько быстро, что я не успел глазом моргнуть. Пинком распахнув изнутри дверцу, шофер выскочил на тротуар. Охранник, что сидел у окна, вскинул было автомат, но сделать ничего не успел. У людей, окруживших лимузин, в руках блеснуло оружие. Очереди распороли тишину. Били в машину практически в упор. Бронетранспортер, стоявший метрах сорока впереди, вдруг подпрыгнул и вскипел пламенем. То же самое произошло с нашим арьергардом. Начал детонировать боезапас транспорта, и за грохотом я перестал слышать выстрелы. Стрелять, между тем, продолжали — и справа и слева. С простреленной головой Первый Визирь уже лежал возле моих ног, а на тротуаре я разглядел распластанное тело бедного водителя. Такая же участь, очевидно, постигла других моих охранников. Оставалось только удивляться, что сам я еще жив.
— Вылезайте, Ваше Величество!..
Седовласый смотрел на меня стальными, не обещающими жалости глазами. Вторя дуэту суженных зрачков, третьим циклоповским глазом на меня пялился ствол его пистолета.
— И, пожалуйста, поскорее! Как видите, нам не до шуток.
Я грузно полез из машины. Неловко стукнулся макушкой о низкую притолку, чертыхнувшись, ступил на тротуар. Двое людей тут же шагнули ко мне, крепкие пальцы стиснули мои локти.
Оглядываться не имело смысла. Стрельба прекратилась, значит, все и впрямь было кончено. Только продолжало еще гудеть пламя, пожирающее бронетранспортеры. Этот жаркий очаг мы обошли стороной и тут же нырнули в темный проулок. Здесь также толпились военные, скученно стояли какие-то машины.
— Вы ответите за это, Корнелиус! — сухо проронил я. На короткий миг мы встретились с седовласым Адмиралом глазами. Что-то в моем взгляде его, должно быть, удивило, потому что, собравшись ответить, он лишь махнул рукой и, обернувшись к подбегающей фигуре, устало приказал:
— Бъель! Отвезите его на «дачу». Там уже все подготовлено.