Милиция очень боится, что ее внучки найдут себе малоподходящих, нищих женихов, наглых альфонсов, которые обманут наивных дурочек и присосутся к семейным капиталам. Именно поэтому Кристина, старшая сестра Бетти, никак не может выйти замуж. Вполне симпатичная внешне девушка нравится молодым людям, но Милиция, узнав о романе внучки, мгновенно приезжает в гости к предполагаемому зятю, пьет мило чай с его родителями, потом возвращается домой, в трехэтажный особняк, и выносит вердикт:
— Чужого поля ягода. Живут в халупе, на столе пластмассовые кружки, ложки алюминиевые, папа алкоголик, мама дура. Нет моего согласия на брак. Впрочем, можешь уезжать к мужу, тебе поставят раскладушку в коридоре.
Кристина лишь глотает слезы. Похоже, ни в Подольске, ни в близлежащих городках ей пары не сыскать.
Бетти оказалась хитрей сестры — уехала учиться в Москву. Провожая внучку, бабушка заявила:
— Конечно, могу без проблем снять тебе квартиру, купить машину и дать денег, но лучше не выделяться среди студентов. Живи в общежитии, одевайся, как все, и лично зарабатывай рублики на кино и булочки. Не захотела дома оставаться — не надо, но уж если решила получить самостоятельность, то хлебай ее полной ложкой.
Бетти только кивнула. Она очень любит бабушку, правда, как все, боится властную Милицию, но во многом с ней согласна.
Бетти хотелось, чтобы полюбили ее, а не семейные капиталы, и добрый ангел послал девочке Деню, абсолютно лишенного корысти и расчета.
Только получив от любимого предложение руки и сердца, Бетти открыла свою тайну. Сначала Денька обозлился на невесту — он очень не любит врунов, но потом понял, что будущая жена ничего не лгала, она просто не сообщила всю информацию о себе, и начал раздумывать над ситуацией.
Конечно, можно было по-тихому отпраздновать свадьбу, а потом поставить родственников невесты перед свершившимся фактом. Но, во-первых, Бетти очень хочется пышную церемонию с белым платьем, лимузином, десятком подружек и всеми родными. А во-вторых, и это главное, девушка боится поругаться с родственниками.
Между прочим, у Милиции есть еще один сын, брат папы Бетти. Так вот, будучи юношей, дядя поскандалил с мамой, женился против воли родительницы и был изгнан из гнезда Завадских навсегда. Бабушка никогда не вспоминает о неугодном ребенке, семейную тайну Бетти шепотом рассказала мама.
Девушка очень хорошо понимает, что Дениска покажется Милиции бедным наглецом, раскатавшим губу на состояние Завадских. Никакие разговоры о порядочности Оксаны и искренних чувствах Дени не помогут. Через год Бетти закончит институт, и Милиция прикажет ей возвращаться домой. Мол, поиграла, внученька, в самостоятельность, и хватит, получила специальность врача, теперь впрягайся в семейный бизнес.
Деню статус-кво злил, Бетти приуныла, и тут нашего ветеринара осенило.
— Спокойно, — велел он, — если твоя бабушка такая дура, что оценивает людей по квартире и посуде, то все будет тип-топ.
— И как ты решишь проблему? — насторожилась Бетти.
— Не парься, — засмеялся Деня, — устрою в лучшем виде.
Девушка кивнула и успокоилась, но вчера она получила на мобильник сообщение от бабушки странного содержания: «На первый взгляд нормально, приеду посмотреть лично».
В полном недоумении Бетти показала SMS жениху. Денька схватился за голову, и выяснилась правда. Оказывается, Дениска отправил Милиции по «мылу» письмо от лица Бетти. Старуха активный пользователь и часто переговаривается с внучкой, используя последние новинки научно-технического прогресса. Прикинувшись Бетти, Деня написал: «Бабуся, я влюбилась, он замечательный».
Далее шел рассказ о Денисе, Оксане и их собаках. Кстати, Милиция обожает животных. Послание сопровождали фото нашего ложкинского дома и краткое пояснение: «Это родное гнездо Дениски, его семья очень богата…» Ну и так далее.
Наивный Деня полагал, что пожилая дама не потащится зимой из родного Подольска по гололеду невесть куда — через Москву в какое-то Ложкино, а удовлетворится снимками, поймет, что внучка нашла себе подходящую пару, и даст согласие на брак. Потом, естественно, правда выяснится, но Дениска надеялся, что к тому времени он развернется, хорошо заработает…
Абсолютно идиотская затея! Дене следовало посоветоваться либо со мной, либо с Кешей, поставить в известность о своих планах Оксану, но он самонадеянно решил действовать по собственному разумению. И что вышло?
Два часа тому назад Милиция позвонила Бетти и спросила:
— Это Ложкино по Ново-Рижской дороге?
— Да, — испуганно ответила девушка, — а что?
— Скоро буду на месте, — сообщила бабушка, — надеюсь, вы предупредили о моем приезде.
Бетти кинулась к Дене, наш ветеринар бросился к Оксане, Ксюта позвонила мне, но поздно — Милиция уже сняла ботинки и сейчас пьет чай в гостиной.
— Что делать? — убивалась Ксюта. — Вот скандал! Насколько я поняла из рассказов Бетти, бабка — настоящая Салтычиха, подозрительная, не терпящая лжи.
— Спокойствие, только спокойствие, — процитировала я Карлсона. — Из любой безвыходной ситуации всегда найдется минимум два выхода. Значит, так: вели Дениске собрать свои вещи и ехать к нам, устрою его в гостевой комнате, пусть говорит бабульке, что живет в Ложкине постоянно и что он мой сын, а там поглядим.
— Дегтярев, Кеша, Зайка, в конце концов Ирка с Иваном, они-то не проговорятся?
— Не волнуйся, — твердо сказала я, — проведу с контингентом необходимую разъяснительную работу.
* * *Самое интересное, что мой план удался полностью. Сначала я очень быстро ввела в курс дела Ирку с Иваном и получила от них четкий ответ:
— Не волнуйтесь, Дарь Иванна, мы ж не дураки.
Затем, нацепив на себя множество ювелирных изделий, я спустилась к старухе и села пить с ней чай. По тому, как глаза Милиции осматривали брильянты и изумруды, я поняла, что нужное впечатление произведено. К счастью, возраст дал себя знать — выпив вторую чашечку ароматного напитка, бабуля откровенно зевнула, и я, страшно обрадовавшись, предложила:
— Может, приляжете отдохнуть? Завтра познакомлю вас с остальными членами семьи, они сегодня поздно приедут.
— Спасибо, — кивнула Милиция, — ваша правда, пора на боковую.
Глава 8
Сегодня мне пришлось встать в семь утра и провести беседу с домашними. Конечно, я ни на минуту не сомневалась в их реакции, но была рада услышать от всех одну и ту же фразу: «Без проблем, не волнуйся, вечером все изобразим».
В десять часов я схватилась за телефон и позвонила Лике.
— Алло, — недовольно прозвучало из трубки.
— Ты спишь?
— Идиотский вопрос, — зевнула Ликуська. — Как на него ответить? Уже нет. Это кто?
— Даша Васильева.
— Ой, привет! — мигом повеселела Ликуня. — Я вчера на свадьбе была, притопала домой утром и задрыхла.
— Ты знаешь Катю? — перебила я знакомую.
— Которую? Якименко? Морозову?
— Тришкину.
— Дочку Гарика?
— Верно. Она сказала, что ее отца зовут Игорем.
— Ясное дело, знаю, — захихикала Лика. — Чуть замуж за него не вышла, но потом вовремя спохватилась и отказалась от дурацкой затеи. Теперь так иногда созваниваемся.
— Зачем ты направила ко мне Катю?
— Я?
— Ты.
— Мне бы и в голову такое не пришло, — растерянно воскликнула Лика. — Ой, только сейчас сообразила! Гарик-то с новой женой перебрался в Ложкино. Я у них была, мимо твоего дома ехала, подумала, что зайти надо, но не срослось. Сразу к тебе бежать показалось неприлично, а потом устала и домой отправилась.
Ага, добавила я про себя, на заднем сиденье своего «Мерседеса», пьяная в лохмотья. Лика ни в чем не знает удержу, если гулять — то до утра, коли пить, так до потери рефлексов. Иногда я завидую Ликуське: она сохранила детскую непосредственность и обладает умением жить так, как ей хочется, слово «надо» Ликуне незнакомо. Но сейчас нет необходимости рисовать психологический портрет подруги, у меня к ней вполне конкретные вопросы.
— Ты рассказала девушке о той истории с тюрьмой? — продолжила я их задавать.
— Она не секрет.
— Верно, но еще прибавила: «Даша — единственный человек, который сумеет тебе помочь».
— Я подобное сказала? — изумилась Лика.
— По утверждению Кати, да.
— Ну, может, и ляпнула не подумавши, — замела хвостом Солодко. — А что у Катьки случилось? Гарька вновь жениться надумал, и дочурка решила помешать папашке? Я ее очень хорошо понимаю, вереница «мамочек» кого угодно начнет раздражать.
Да еще к тому же все бабенки Гарика — жуткие стервы.
— Все?
— Как одна.
— И Юля?
— Кто?
— Родная мать Кати.
— Юляшка? Нет, она вроде была очень милая.
— А это правда?
— О чем?
— О самоубийстве женщины.
Лика вздохнула:
— Ну вот, теперь припоминаю. Позвонила мне не так давно Катька и в лоб огорошила вопросом: «Скажи, кто убил мою маму?»
Да еще к тому же все бабенки Гарика — жуткие стервы.
— Все?
— Как одна.
— И Юля?
— Кто?
— Родная мать Кати.
— Юляшка? Нет, она вроде была очень милая.
— А это правда?
— О чем?
— О самоубийстве женщины.
Лика вздохнула:
— Ну вот, теперь припоминаю. Позвонила мне не так давно Катька и в лоб огорошила вопросом: «Скажи, кто убил мою маму?»
— А ты что ответила?
— Правду. Что ничего не знаю.
— И присоветовала обратиться ко мне.
— Не совсем так, — вяло отбивалась Лика.
— А как? — обозлилась я.
Ликуська издала протяжный стон.
— Катька привязалась, словно репей! Сначала по телефону приматывалась. Я от нее откручивалась, мол, ничего не знаю, и все. А девчонка словно не слышит, бормочет: «Расскажи честно»…
Лика говорила долго, я слушала, не перебивая, и в конце концов туман рассеялся.
Катя была крайне настойчива. Не добившись от Ликуськи нужного эффекта по телефону, девушка приехала к Солодко домой. Причем свалилась ей на голову, словно кирпич с крыши, в крайне неподходящее время: Ликуся, нарядившись в сексуально открытое шелковое платье, поджидала в гости очередного жениха. Солодко, услыхав звонок, сразу распахнула дверь, но вместо мужика с букетом узрела Катьку, которая мрачно произнесла:
— Не уйду, пока правду не узнаю.
Пришлось Ликуське, нервно поглядывая на часы, признаваться:
— Со смертью твоей мамы связана некая темная история. Поговаривают, будто Юля выпала из окна дачи.
— Выпала или выпрыгнула? — напряглась девушка.
— Не знаю, — протянула Лика, — извини, не в курсе. Спроси у бабушки.
— Она мне врет про автокатастрофу! — нервно воскликнула Катька.
Тут только до Лики дошло, какую оплошность она допустила, сообщив дочери Гарика давно курсирующую среди общих знакомых сплетню.
— Ну.., может, и так, — начала мямлить Ликуня. — Я вообще-то не в курсах, а люди всякое болтать горазды, несут ерунду.
— А кто знает правду? — оборвала ее Катя.
— Твоя бабушка, — бойко ответила Солодко, очень надеясь, что после данного заявления Катя наконец уберется.
Но девушка и не подумала сдвинуться с места.
— Она врет, я уже говорила тебе! Помоги мне, Лика, попробуй вспомнить, что слышала.
И тут ожил домофон. Солодко глянула на экран, увидела возлюбленного с веником из орхидей и быстро заявила:
— Я лично тебе не помогу, нечем просто. Но в Ложкине рядом с вами живет Даша Васильева, она частный детектив, талантливая и умная, меня из тюрьмы выручила. Обратись к ней, любую тайну раскопает!
Катя кивнула и ушла, больше девушка Лике не звонила…
— Думала, она за ум взялась, — пела сейчас Солодко, — поразмыслила и решила, что незачем в прошлом копаться. Выходит, не так. Ей-богу, совершенно не думала, что она в самом деле к тебе притопает.
— Куда ж ей еще идти, если добрая Лика адресок чудо-детектива подсказала и замечательную рекомендацию дала?
— Ну, Дашута, не злись! И потом, признайся: тебе же нравятся подобные истории. Сидишь, скучаешь, не знаешь, чем заняться, а тут Катька… Порой лапками, думаю, никакого криминала там нет, обычный суицид. Просто от девочки историю скрывали, травмировать не хотели.
— А я, значит, должна буду нанести Кате душевную рану?
— Дашуля, — совсем уж сладко запела Лика, — ты же умная! Сначала разнюхай правду, а потом приди к Лидии Константиновне и честно скажи: так, мол, и так, ко мне обратилась ваша внучка Катя. Я теперь точно знаю, что ее мамахен сиганула с крыши, вот свидетельские показания. Давайте подумаем: открывать ребенку правду или закопать истину поглубже? Очень хорошо, что я Катьку к тебе отправила, отличная мысль мне в голову пришла!
— Ты полагаешь? — с явным неудовольствием воскликнула я.
— Конечно! — с жаром ответила Лика. — Катька упертая, хуже осла. Денег у нее гора, Гарик ни в чем девчонке не отказывает, кредитку ей выдал. Отправится дурочка в детективное агентство, там мигом богатую клиентку прочухают и распатронят по полной программе, да еще расскажут девочке все в деталях: как мама падала, откуда летела да куда упала… Лучше уж ты ей помогать возьмись, спустишь дело на тормозах. Жалко Катьку, ей-богу!
— Ты Женю знаешь? — перебила я тарахтящую Лику. — Одну из бывших супруг Тришкина.
— Емельянову? Естественно.
— Дай ее телефон.
— Секундочку, — обрадовалась Лика, — в записной книжке пороюсь…
Получив от Солодко координаты Жени Емельяновой, я села в «Пежо» и схватилась за телефон. Сначала в ухо летели длинные гудки, потом раздалось сонное:
— Алло.
Обрадовавшись, я воскликнула:
— Мы незнакомы, разрешите представиться: меня зовут Даша, ваш телефон я получила от Лики Солодко.
— Слушаю, — зевнула Евгения.
— Вы Тришкиных знаете?
— Ну.., да.
— Мне очень надо с вами поговорить.
— О чем?
— Речь идет о жизни и смерти. Пожалуйста, можно я сейчас приеду? С Катей беда.
— Ничего про Катю не знаю, — снова зевнула Женя.
— Очень, очень, очень прошу! — взмолилась я. — Лика сказала, что вы сердобольный человек, а речь идет о судьбе девочки!
— О господи… — вздохнула Женя. — Ладно, прикатывайте.
* * *Около полудня я стояла у вызывающе дорогой двери из красного дерева. Ждать пришлось недолго, створка распахнулась, на пороге появилась стройная, элегантно одетая молодая женщина. Она чуть прищурилась и воскликнула:
— Вы та самая Даша, которая сегодня разбудила меня ни свет ни заря?
— Извините, — улыбнулась я, — к сожалению, обладаю очень нехорошей привычкой: если сама проснулась, отчего-то думаю, что и другие люди уже бодрствуют. А вы, как я понимаю, Женя.
— Точно, — кивнула экс-супруга Тришкина. — Проходите, хотя, ей-богу, не понимаю, чем могу помочь. Ответила вам по телефону святую правду: ничего не знаю про Катю, я с ней давно не встречалась.
Продолжая вещать о своей полнейшей неосведомленности, Женя провела меня в гостиную, обставленную мебелью из гнутых трубок, и, указав рукой на нечто, более всего напоминающее огромный кусок прозрачного мыла, предложила:
— Садитесь.
Я осторожно устроилась на «мыле». К удивлению, кресло оказалось удобным, оно услужливо прогнулось, потом слегка выпрямилось и обхватило мое тело.
— Это новый материал, — пояснила Женя, явно посмеиваясь над реакцией гостьи, — так называемый умный стул, он замечательно расслабляет позвоночник. Классно, правда? Дорого стоит, но для себя ничего не жаль, ведь так?
На всякий случай я одобрительно кивнула, хотя была совсем не согласна с утверждением Жени. Захоти Маруська шубу из соболя, даже не охну, в магазин побегу, а вот приобретение губной помады для собственных нужд выбьет меня из колеи. Обязательно накатит приступ жадности и дискомфорт. Женя, видимо, из другой породы, и ей от этого, наверное, легче жить.
— Вы любите Катю? — приступила я к допросу.
— Нормальная девчонка, — пожала плечами Женя, — мы с ней не особо общались, жаба мешала.
— Кто? — удивилась я, мгновенно подумав про жадность.
— Свекровь. Мамаша Игоря, Лидия Константиновна, — пояснила Женя. — Вот уж, блин, сволочь!
Развела нас с Игорем, да так ловко, что и придраться не к чему. Лидка мне с Катькой общаться не давала, я с девчонкой редко разговаривала.
— Но на свадьбе Тришкина вы сообщили падчерице о самоубийстве Юли.
— И чего?
— Откуда вам известна такая информация?
— Какая? — прикинулась идиоткой Женя.
— О суициде, — терпеливо ответила я.
— Ну.., не помню. Кто-то рассказал.
— А кто именно?
Женя попыталась наморщить лоб, но потерпела неудачу, обколотые ботоксом мышцы не захотели повиноваться хозяйке.
— Э.., э… Вроде Сима Полунина, — выдавила наконец из себя экс-супруга Игоря Тришкина. — Она в тот день была с ними.
— С кем? — насторожилась я.
Женя замялась, потом собралась с духом и сказала:
— Ничего я против Катьки не имею, она мне не мешала. Особой любви, правда, мы друг другу не демонстрировали, но вполне нормально уживались. Все Лидка, дрянь… Она хотела сыночка в личном пользовании иметь, а Игорек бабник, его к одной юбке не пристегнуть. Вот в Лидке и идет борьба. Ясное дело, сынишку-красавца, вокруг которого бабье роем вьется, иметь приятно, с другой стороны, позволить всяким женам вертеть Игорем она не хотела. Лидии постоянно кажется, что жены не проявляют по отношению к ее сыну должного внимания и заботы. Никак она понять не хочет: теперь иные времена на дворе, у всех прислуга имеется, и жена вовсе не обязана свое здоровье на кухне да с пылесосом гробить. Представьте, Лидка мне замечания делала типа: «У Гарика в шкафу нет свежих рубашек». Или: «Евгения, ваш муж ходит в грязной куртке».
Я послушала, послушала, а потом ответила: «И чего вы ко мне-то с претензиями? Выскажите их домработнице, я в горничные не нанималась. А еще лучше объясните Гарику: не надо на улице покупать пончики и жрать их у лотка, с них жир капает и верхнюю одежду портит. Хорошие мамочки своим сыночкам правила приличного поведения в детстве объясняют, да вы, очевидно, забыли». И с тех пор пошла у нас с ней нешуточная война. Победительницей вышла жаба, и я ушла от Игоря.