Телеграмма
На ноябрьские праздники Петя приехал домой. К тому времени он уже полтора месяца не получал писем от Оли. Сам он послал ей уже добрых десятка два. И ни на одно письмо не получил ответа. Он не знал, что и думать. Это ведь не пара пустяков, когда тебе не пишет любимая девушка, это серьезно…
Приехал он рано утром, хмурый и какой-то повзрослевший. Мать, увидев его, запричитала, заохала, бросилась хлопотать вокруг сына.
– Мам, пожрать бы чего-нибудь… – сказал он, чтобы не выдать своих чувств, буквально измучивших его. – Я в городе истосковался по твоей еде. У нас в столовой совсем по-другому кормят, – признался он, – а тут все свое: парное молоко, яйца, мясо… И по твоей гречневой каше с луком страсть как соскучился!
– Ну, конечно, родной, что ж ты сразу-то не сказал? У меня как раз все готово. – Пелагея Никитична всплеснула руками и повела сына в хату.
– А что же ты в свое Лошаково не спешишь? – улыбнулась она, поставив перед Петей еще скворчащую яичницу-глазунью, положив кусок хлеба с маслом и чай с молоком – настоящий деревенский завтрак.
Петя дернулся, но ничего не сказал. Он ел, не чувствуя вкуса, а потом, не выдержав, спросил глухим отчужденным голосом:
– Мам, а почему вы мне ничего не писали про Олю? Я же спрашивал…
– А что писать-то? – удивилась мать. – Ты, поди, и сам все знаешь. А мы что-то давно с ними не виделись, ничего не знаем…
– Ладно… В общем, я туда больше не пойду, – глухо буркнул он и, перехватив изумленный взгляд матери, резко отодвинул тарелку и встал из-за стола, – спасибо, я наелся.
Пелагея Никитична некоторое время недоуменно рассматривала дымящийся в ее руках горшок с ароматной кашей, потом пожала плечами.
– Только что гречки просил… – протянула она и побежала советоваться со своей соседкой-подружкой, жившей через три дома от них.
А Петя вышел во двор и, стараясь ни с кем не сталкиваться, чтобы избежать тягостных расспросов, отправился на луг. Тот предстал перед ним в самом неприглядном виде: со скошенной травой, неуютно пустынный с проплешинами голой земли. Далеко у реки виднелись старые осевшие стога. Зато тут он вряд ли кого-нибудь встретит.
«Самое то при моем-то настроении…» – грустно подумал он, идя краем луга и приминая ногами пожухлую траву.
Но Петины надежды не оправдались – не пройдя и половины луга, он увидел тетю Арину, ту самую, с которой разговорилась когда-то Анна, пришедшая сюда, чтобы разузнать о пропавшем мальчике.
Эта встреча когда-то соединила их с Олей судьбы, и сейчас он мрачно вспомнил об этом…
«Нужно было меня спасать, чтобы потом вот так бросить…» – с горечью подумал парень.
– Петька! – крикнула тетя Арина, и, бросив тяжелую корзину, которую несла, принялась обнимать его. Он заметил, как она состарилась, из-под платка выбились совсем седые волосы. Теперь она стала настоящей старушкой.
– Как живешь? – спросила женщина, добродушно улыбаясь.
– Вот, вернулся передохнуть от учебы, – смущенно ответил он.
– Ну и молодец, отдохни, учеба для тебя сейчас самое главное, – одобрительно кивнула тетя Арина.
– А как Ольга поживает? – глядя в сторону, вдруг неожиданно для самого себя спросил Петя, хотя давал себе зарок таких вопросов не задавать.
– Да что уж, милый, тут говорить, все по-прежнему. Небось знаешь…
– В смысле? – непонимающе поднял брови парень.
– Ну, как пропала, так и пропала, – подслеповато щурясь на блестящую пряжку Петиного ремня и разглядывая его городскую одежду, печально сказала женщина.
– Как пропала? Где?
– А ты что же, не знаешь, что ли, ничего? – изумленно протянула тетя Арина, сообразив, наконец, что жених понятия не имеет о поездке его невесты в Москву.
– Я к ней не заходил, – отвернулся Петя. – Но зато столько писем написал, а она мне ни разу не ответила. Одно может не дойти, два… Но десять?.. Не хочет, наверное, замуж за меня, решила, что поторопилась, или появился у нее кто-то, а сказать боится, вот и придумала – не отвечать. Ну, я ее неволить не буду – чего зря человека мучить? Пара пустяков…
– А ты что, не знаешь про ее поездку? Ну! Дурак-то какой! Как так можно? – в возбуждении закричала тетя Арина. – А ведь все гордость твоя виновата!
– Да что случилось, скажите толком! – крикнул Петя, ему передалось возбуждение женщины.
– Как что? Да она же в Москву уехала и пропала. А ты и слыхом не слыхивал! Что Анна за человек такой, змея подколодная, хоть бы написала будущему зятю, – зачастила тетя Арина, – что, дескать, так и так…
– Как пропала? Как в Москву? – У Пети так вытянулось лицо, что тетя Арина невольно прыснула.
– Ну, так! Акимовы сами не знают, что и думать – пропала и все, ни одной весточки…
– А как она там оказалась-то? Ничего не пойму, – обескураженно протянул парень.
– Тут такое было, милый… Ее всей деревней провожали. За ней дама какая-то расфуфыренная из Москвы приезжала, небось артистка или знаменитость какая-нибудь. Вся такая… Одета как с картинки. А машина так и сверкает. Я сама не видела, люди говорят.
– Ну-ну, вы мне не про даму, вы про Олю говорите, не томите! – нетерпеливо просил Петя, забыв обо всем на свете.
– Ну вот, – важно выдержав паузу, продолжила старушка, – она ее и увезла. Надобность у нее в Оле была, то ли муж пропал, то ли сын заболел, не поняла я. Говорили, скоро вернется, а почитай, второй месяц гостит. И сами Акимовы не знают, что и думать, – пропала девка, и все тут. У нас такие разговоры ходят, – она понизила голос, – что уж не насильно ли ее там держат, вот как… Да куда же ты? – воскликнула она, глядя вслед Пете, широкими шагами удалявшегося от нее.
В доме у Акимовых ему были не очень рады: братьев Оли не было дома, а Анна не скрывала, что его приход ей в тягость.
– Почему вы мне не написали, что Оля пропала? – с порога спросил Петя.
– Да она и не пропадала, – неприязненно ответила Анна и, опасливо осмотревшись, пропустила его в дом и быстро закрыла дверь.
– А мне вот тетя Арина иначе сказала, – в упор глядя на нее, возразил парень.
– Ну, уехала и уехала. Дела у нее там.
– Но она ведь собиралась быстро вернуться.
– Значит, не закончила, нужна еще.
– Вы знаете что-то? – Петя схватил ее за руку, пытаясь прочитать ответ на ее лице.
– Да пусти, схватил, черт, так, что синяки будут, – проворчала Анна, отдернув руку.
– Расскажите мне все, иначе я никуда не уйду, – заявил Петя. Глядя на него можно было не сомневаться, что угрозу он исполнит.
– Мне перевод из Москвы был и телеграмма от нее, мол, все хорошо, вот, мама, тебе деньги, а я тут устраиваюсь, – нехотя призналась Анна, – а что мне еще надо?
– Телеграмма, значит, – задумчиво покачал головой Петя. – А где она? Можно взглянуть?
– Да запропастилась куда-то, сама не найду… Слышь, ты ее с пути не сбивай, а, – просительным тоном заговорила Анна, схватив парня за рукав и заглянув ему в глаза, – у нее своя тропка, не мешай ей. Она уже не нашего полета птица, важным людям услуги оказывает. Пусть идет себе своей дорогой, а ты иди своей. Найди себе другую невесту, за тебя любая пойдет, первую красавицу себе возьмешь…
Петя стряхнул руку несостоявшейся тещи и, не сказав ни слова, вышел.
Дойдя почти до конца деревни, он вдруг услышал чей-то крик и шаги за спиной. Обернувшись, он увидел Васю, который со всей мочи догонял его.
– Кричу – не слышишь… Еле догнал… – выдохнул брат Оли, подбегая к нему.
– Чего тебе? – вскинулся Петя.
– Ты куда собрался-то? Что делать будешь?
– А тебе какое дело? Вернусь в свою деревню, проведу время со своими родителями, которые по мне соскучились, и забуду о твоей подлой сестре, вот что! Пара пустяков!
– Мать тебе уже напела в уши? Я домой возвращаюсь – гляжу, ты выходишь от нас, весь смурной. Ну, точно, думаю, наплела тебе с три короба. Не слушай никого, Ольга в беду попала!
– Я и не знаю, что думать, мне разное говорят, а у самого голова кругом идет.
– Про сестру узнать хочешь? – Вася остановился, наклонился и запыхтел, как паровоз, восстанавливая дыхание.
– А если нет?
– Да погоди ты, – Вася легонько толкнул Петра в плечо, – ты не слушай, чего тебе мать наговорила. Она сама не знает, что несет. А от Оли вестей и вправду не было.
– А как же телеграмма?
– Да ведь неясно, что это она послала, телеграмма и телеграмма, даже без обратного адреса. А то бы я давно съездил туда. А так – куда ехать-то?.. – возразил Вася. – Я тебе так скажу: не понравилась мне эта Валентина сразу. Глядела так зло, словно хищница. Не к добру это. Оля не хотела ехать, только и думала, как вернуться поскорей, а тут даже строчки не написала – считаешь, это нормально? – вглядываясь в лицо незадачливого жениха сестры, спросил парень.
– Она вам сама вообще ни разу не написала?
– Нет. Думаю, она и написать никому не может…
Петя нахмурился.
– Ну что же вы мне ничего не сообщили. Ведь пара пустяков… А сам ты что думаешь?
– Нет. Думаю, она и написать никому не может…
Петя нахмурился.
– Ну что же вы мне ничего не сообщили. Ведь пара пустяков… А сам ты что думаешь?
Вася пожал плечами:
– Не знаю, не в ее это характере. Чувствую, что она рвется домой, может, и правда, не пускают ее, писать не дают? А мы все ждали – вот-вот приедет… Выходит, зря ждали…
– Пойдем-ка назад, – сказал Петя, ухватив Василия под локоть, и повел его обратно к дому. – Ты давай рассказывай все, что помнишь.
И Вася, захлебываясь от возбуждения, начал быстро рассказывать, с чего все началось…
Слушая его, Петя хмурился все больше и больше.
– Завтра вернусь в город, возьму в техникуме отпуск и поеду в Москву. Буду ее искать, – решил он.
– А учеба как же?
– Да пара пустяков, договорюсь. Потом или наверстаю, или на следующий год продолжу.
– Я не могу бросить мать, а то бы с тобой рванул. Чую, Ольга в беду попала.
– Похоже… Только как мне ее найти, ума не приложу. Ни телеграммы, никаких концов… Ладно, приеду – что-нибудь придумаю…
– Слушай! – вскрикнул вдруг Вася, осененный какой-то идеей. – Я знаю, как тебе помочь. Это, конечно, не адрес, но все же вдруг наведет на след – чем черт не шутит? У меня есть рисунок, который Оля набросала в день своего отъезда. Я его сохранил, как знал, что пригодится. На нем нарисован дом, в котором находился пропавший муж этой самой Валентины. Сейчас принесу…
– Ну, спасибо… Вдруг, действительно, поможет… – обрадованно заметил Петя.
Домой Петя пришел совершенно потерянный и, не обращая внимания на материны слезы, не отвечая на ее расспросы, начал собираться в дорогу.
– И ведь не погостил ни дня, сыночек, – рыдала она.
– Прости, мам, с Олей беда, мне надо ехать.
– А мы тебе уж и не родственники, – с обидой крикнула мать.
– Ты не обижайся, пожалуйста, и пойми меня. Я как смогу, сразу приеду.
– Что же это ты удумал? – запричитала мать. – Это как же?
Но Петя был тверд:
– Ничего, найду Олю и сразу обратно. Пара пустяков… Не бойся, в Москве я жить не останусь – нечего мне там делать.
– Ты чего, мать, забыла, что Ольга когда-то жизнь ему спасла? – поддержал сына отец. – Пусть едет. Это его долг. К тому же она его невеста.
На следующий день утром Петя уже был в своем техникуме. С педагогами действительно удалось договориться быстро – по общему согласию ему дали отпуск по семейным обстоятельствам.
Через несколько часов он был в поезде, идущем в Москву.
Часть 2
Поиски
Сойдя на перрон московского вокзала, Петя был сразу же оглушен и раздавлен множеством звуков, запахов, столпотворением людей. Его немедленно толкнул своей тележкой какой-то носильщик, со всех сторон раздавалась ругань и крики, воняло чем-то кислым. Беспомощно повертев головой, он заметил, наконец, куда идут остальные пассажиры, и последовал за ними – так он вышел на площадь.
Москва не шла ни в какое сравнение с их областным центром – довольно большим городом. Но испытал Петя скорее не восторг, а разочарование. Тут всего было много – людей, домов, машин, трамваев, шума и суеты. Он сразу понял, что взялся за сложную задачу – найти в столице девушку, зная только ее имя и фамилию, почти невозможно.
Может, и зря он сюда приехал – и Олю не найдет, и сам пропадет, здесь это пара пустяков… А то еще хуже – с позором придется возвращаться в деревню. Как он в глаза тому же Васе посмотрит? Но не это важно. Важно, что он влюблен и жизни своей не представляет без Ольги. Лучше сгинуть здесь, чем ничего не делать. Да он с ума сойдет от тоски. Здесь, конечно, лихо ему будет, чего уж там… Ну да ничего, потерпит. Он парень крепкий, упрямый – все выдюжит. Ему не хотелось думать о безнадежности своих поисков. Как это – он не найдет девушку, которую горячо любит, с которой хотел прожить всю жизнь? Этого не может быть. Рано или поздно судьба повернется к нему и пошлет удачу. Петя не сомневался в этом. Надежда и любовь вели его, разве тут до сомнений и колебаний. Он найдет Ольгу. Найдет – и точка. Пара пустяков…
«Надо как-то здесь закрепляться, нескольких дней на поиски явно не хватит, да даже месяцем дело не ограничится. Город просто огромный…» – подумал он, может быть, впервые трезво оценив ситуацию.
Пете нужна была работа, пусть даже самая простая и тяжелая, и еще – жилье. Легче всего, решил он, пойти куда-нибудь на завод. Но оказалось, что устроиться рабочим в Москве было не так уж просто.
Хорошо, что поезд пришел в Москву рано утром. Было время осмотреться и хоть как-то устроиться. Петя начал поиски. Спрашивая дорогу у прохожих, он начал обходить ближайшие предприятия, читал объявления, вывешенные на проходных, но почти везде не подходил по требованиям. Наконец, уже ближе к вечеру, удача ему улыбнулась – на завод «Каучук», что на Усачевке, требовался разнорабочий. Принимать Петра сначала не хотели – за плечами у него был только неоконченный техникум, к тому же профессия – сельский механизатор в городе не котируется, да и паспорта у него не было. Но все же кадровик сжалился над ним, к тому же рабочий был нужен срочно. Петю оформили. Выходить на работу нужно было на следующее же утро.
И еще удача: его устроили в общежитие недалеко от завода – каких-то полчаса пешком. Работа оказалась тяжелая и монотонная, поначалу он страшно уставал. Но сознание, что он в том же городе, что и Оля, придавало ему силы. Правда, начать поиски Ольги ему удалось только на третий день. Был выходной, на работу идти было не нужно.
Вторую кровать в его комнате занимал угрюмый здоровый парень Михаил, который приехал из Одессы. Он почти ни с кем не разговаривал.
– Слушай, друг, ты не удивляйся, у меня тут беда такая случилась, – обратился Петя к нему, доставая из кармана рисунок, – где такое место? Может быть, ты знаешь?
Михаил удивленно взглянул на соседа, потом медленно протянул руку и взял листок, но, рассмотрев рисунок, покачал головой.
– Не знаешь, да? – понял Петя. – Жаль.
– Ты сходи в центр, там людей много, – прокашлявшись, произнес Михаил, пожав плечами и взглянув на рисунок еще раз. Петя удивился, насколько его голос был тонким и звонким, что никак не вязалось с его могучим обликом.
– А я на заводе всем ходил, показывал, отчаялся уже. Понимаешь, никто не в курсе, где это, и даже подсказать не могут, где искать, только смеются.
Михаил сочувственно кивнул и отвернулся.
Доехав до центра на трамвае, Петя вышел на улицу и в растерянности остановился. Он предполагал, что искать будет сложно, но такого никак не ожидал. Обычно все местные жители примерно представляют, где что находится в их городе. Даже в областном центре, где он учился, у каждого можно было спросить – как пройти туда-то, и почти все знали ответ и подсказывали дорогу. А сейчас навстречу ему шли целые толпы народа, и им, казалось, нет никакого дела до какой-то пропавшей девушки.
Петя постоял несколько минут, раздумывая, что ему предпринять, потом решился – остановил за рукав первого же парня, который показался ему сметливым и деловым, и молча протянул ему рисунок.
Тот удивленно взглянул на Петю, слегка усмехнулся, но, заметив умоляющие глаза и серьезное лицо человека, готового с кулаками наброситься на любого, кто будет над ним смеяться, внимательно поглядел на рисунок и с сожалением покачал головой, мол, увы, первый раз вижу. Петя огорченно кивнул и пошел дальше…
К обеду он совсем умаялся – несколько часов подряд подходил к прохожим в парках, на улицах и площадях и протягивал рисунок. Люди реагировали по-разному, в основном искренне желали помочь. Но ни один человек не знал, где находится нарисованный дом…
Петя жил в Москве уже третью неделю, но в своих поисках не продвинулся ни на шаг. Все свое свободное время он бродил по городу – осматривал улицы, показывал встречным картинку. Но никто не признал искомый пейзаж, даже приблизительно не указал район, где такое может находиться.
Несколько человек, впрочем, отправили его по ложному следу – и каждый раз не туда, то церквушка оказывалась другой, то дом в реальности был совсем не похож на изображенный. Надежда у Пети потихоньку таяла, но отступать он не собирался.
«Конечно, как-то по-дурацки я ее ищу. Надо бы было в деревне получше расспросить, что за Валентина такая… Да разве они чего путного запомнили, даже адреса не спросили, дурачки деревенские. Телеграмму потеряли… Надо Васе написать, пусть еще раз поищет, расспросит и сообщит. Ладно, так или иначе, по рисунку или без него, но я ее найду… – размышлял он, сидя на скамейке в каком-то сквере, – ведь Ольга поехала с этой Валентиной… Кто-то должен знать эту женщину…»
Правда, еще в деревне, предвидя эти трудности, Петя допытывался у матери Ольги:
– Как же вы так – дочь с кем попало отпустили?
– Ты бы тоже отпустил, – огрызнулась Анна, – мне что, надо было паспорт у нее спрашивать? Видно же, шишка какая-то важная…