— Фонарь включи! — Тофик хлопнул его по плечу. — И вы тоже, здесь недалеко, так что можно не экономить.
Прежде чем Наташа успела сообразить, о каком фонаре идёт речь, Омар протянул ей каску. Наташа надела её, пальцы сразу же вспомнили, как отрегулировать ремешок, как включить свет. В ярком луче мелькнуло лицо спускающегося в шахту Алексея, он недовольно зажмурился, исчез.
— Убавь немного, — посоветовал Омар, также включая фонарь. — А то он будет слепить нас.
Данилова помогла ему накинуть бронежилет, ей в свою очередь помог Тофик. Натягивая перчатки, Наташа поймала на себе его извиняющийся, собачий взгляд и мысленно выругалась. Когда и бывший бомж отправился вниз, Тофик положил руку Даниловой на плечо:
— Осторожнее там.
— Ладно уж, не напрягай меня. Пройдём один перегон, и всё.
— Два перегона. Ты карту-то смотрела, а? Нет, не смотрела, — вздохнул подполковник. — Ну давай, шагай.
Наташа поставила ногу на ступеньку веревочной лестницы и, как могла, быстро полезла вниз. Страх, клубившийся вокруг как туман, в узкой шахте потянулся к ней. Чуть подрагивали пальцы, вдруг пришло в голову, что «рокот» не снят с предохранителя, кобура застёгнута на дополнительную петлю.
— Знаешь, что я ещё хочу тебе сказать... — Тофик говорил теперь через клипсу. — Они ведь всё-таки не понимают меру опасности. Алексей просто паникует, а в общем-то ничего не знает, Омар тоже, Мартиросян твой только догадывается. Поэтому ты не должна доверять их чувству самосохранения, рассчитывай только на себя. Чуть что — немедленно назад, понятно?
— Раз, два три! — отчётливо произнесла разозлённая Наташа. — В чащах юга жил-был цитрус! Как связь, Центр?
— Хорошо, но скоро будет хуже, — проворчал Тофик.
— Ну, что у нас тут? — Наташа наступила на какие-то кабели, толстыми связками тянувшиеся по пыльному полу, запнулась. — Посветили бы под ноги, а?
— Возьми верёвки, — сказал Омар. — Рюкзаки мы уже разобрали, а вот одна связка осталась, запасная. Она лёгкая.
— Покажитесь-ка! — Данилова не спешила выполнить просьбу, здесь не Омар командует. — Сколько антенн в рюкзаке?
— Около сотни, — подсказал Тофик. — И комплект выживания. Если не потребуется, не распаковывайте, ладно? Хорошо бы их вернуть на склад в целости.
— Ладно. Только к чему нам столько антенн? Перестраховываешься, Тофик... — Наташа прошла вперёд, как бы невзначай подобрав звякнувший карабинами моток верёвки. — Как тут низко...
— Один из законов: всегда ходи пригнувшись, — сказал Алексей. — Даже если свод высоко, всё равно. Может свисать что-нибудь, до чего лучше не дотрагиваться даже каской.
— Ага... Так, куда идти?
Увеличив яркость фонаря, Наташа осветила длинный тоннель примерно двадцати метров шириной и метров двух высотой. На потолке, стенах, полу — всюду вились толстые кабели, из-за которых приходилось пригибаться.
— Туда, — показал Омар.
— Мартиросян замыкающий.
Данилова довольно быстро пробиралась вперёд и вскоре без подсказки заметила чёрный провал в полу, наполовину скрытый пучком кабелей. Рядом высилась аккуратная горка железной арматуры, оставшейся после трудов Тофика.
— Обрати внимание, там антенна, — тут же напомнил о себе подполковник.
— Ты ведёшь видеонаблюдение? — удивилась Наташа. — В прошлый раз...
— Мы с Раисой новую экипировку пробивали с тех самых пор. Помнишь, как Коваль первый себе на каску камеру пластырем примотал?
— Помню...
О Ковале он напрасно вспомнил, напрасно. Да и оказаться в таком близком контакте с Тофиком ей не хотелось. Камера на пластыре куда лучше — оторвал и в карман положил, делай что хочешь. А эта скорее всего совмещена с фонарем, пытаться выковыривать её опасно.
— Одна камера?
— Четыре, — сразу ответил Таги-заде. — С инфракрасным спектром. Иначе нельзя, Наташа, у нас должна остаться запись... что бы ни случилось. Ты их не разглядишь толком, если вдруг встретитесь, а мы потом запись расшифруем и всё увидим.
— Потом, без меня... — хмыкнула Данилова.
— Да при чём же здесь это! — вскипел Тофик. — Ну, хочешь, я сейчас к вам спущусь, хочешь?!
— Отставить обиды, подполковник.
Наташа подошла к провалу и всей кожей ощутила, что страх сконцентрировался там, в темноте, ожидая её. Липкий, мерзкий...
— Там есть антенна, — вновь заговорил Таги-заде. — Справа, видишь? Но невдалеке от провала надо ставить ещё одну, иначе связь потеряет качество. Тут очень много металла везде.
— А по этим кабелям разве нельзя информацию передавать?
— Это всё старье, — сказал Алексей, присаживаясь на корточки. — Масса обрывов, во многих местах не хватает кусков. Всё это можно отсюда спокойно вытащить и выбросить.
— Техники из мэрии другого мнения, Лёша, — не согласился Тофик. — Так что аккуратнее, не нарвитесь на высокое напряжение. Ну, спускайтесь, там всё тихо.
— На антенне тоже камеры? — догадалась Наташа.
— А как же? Это же ПРШК-3, — искренне удивился Тофик. — Для того и созданы, просто крупнее обычных и мощнее — армейский вариант.
— Всерьёз же ты налёг на наши склады...
Омар проверил оставленную подполковником верёвку, перевязал, хмурясь, какой-то узел. Диггер согласно кивал, глядя на его работу, и подтягивал лямки рюкзака. Он, похоже, немного успокоился, почувствовав себя в привычной когда-то стихии.
— Я пойду первым. — В метнувшемся луче своего фонаря Наташа увидела озабоченную складку над переносицей.
— Мартиросян замыкающий, я же сказала!
Первым спустился Омар, потом ловко съехал по верёвке Алексей. Погрозив Сергею пальцем, Наташа последовала за ними. Навстречу подуло ветром, прохладным и пыльным. Вот что забыли они с Тофиком: пыль! Ещё год назад этот вопрос поднимался оперативниками, но респираторов не нашлось.
— Надо намочить тряпки, — сказала она Омару. — Тофик, фляги-то нам можно трогать?
— Фляги, конечно, трогай сколько хочешь, там вода.
— Мы и так привыкли, — пожал плечами бывший бомж, ныне убийца. — Да?
— Да, — эхом отозвался Алексей. — В тряпке не чуешь запахов, это может быть опасно.
— Каких запахов? — Данилова застегнула кармашек рюкзака, так и не достав флягу. — С нами были диггеры год назад, у них были респираторы, даже такие... акваланги.
— Изолированные противогазы с баллоном, да? — Старый диггер тихо рассмеялся. — Это баловство. Когда уходишь на неделю, не до баллонов... Видно хуже и не чуешь запахов. А запахи самые разные: дым, дерьмо, вода, труп... Мимо воды проходить не стоит, а вот от всего остального стоит держаться подальше.
Данилова вертела головой, шаря лучом по стенам и потолку тоннеля. Сырые плиты, обрывки проводов, множество дополнительных опор.
— На этом участке, может быть, и рельсы остались?
— Нет, металл отсюда давно забрали. Резаками удобно рельсы кромсать, удобнее, чем кабели.
— А кому нужен металл?
— Тем, кто здесь жил, — вмешался Омар. — Хорошая опора для новых ходов. Наташа, мы должны кое о чём договориться.
— Так! — громко напомнил о себе Тофик. — Начинается?
— Что начинается? — Спустившийся Сергей встал рядом с Даниловой, поправил в кобуре бронежилета пистолет.
— Мы не должны идти со светом, — твёрдо сказал Омар. — По крайней мере, не включать фонари часто. Нас будет видно издалека, а мы сами будем тащиться почти вслепую.
— Но год назад... — Наташа растерянно перевела взгляд на Алексея. — Диггеры ведь ходят со светом!
— Самоубийцы, — уточнил тот. — Или те, кто только по подвалам шастает. Настоящий диггер должен вести себя внизу как местные жители, иначе ему не выжить.
— Он выживет, только если местные жители его не увидят или по каким-то причинам пожалеют, — с пренебрежительной усмешкой заметил Омар. — Тофик Тимурович, мы ведь ищем здесь каких-то бандитов уцелевших, даже цыган, верно? Значит, они хорошо вооружены. Зачем изображать из себя мишени?
Наташа поёжилась. Что произойдёт, если они погасят свет? Как справиться с липкой мерзостью? Страх сгустился, а ей и без того давно не по себе.
— Но как же мы пойдём в темноте? Мы ведь просто ничего не увидим.
— Надо было заказать инфракрасные маски, — обиженным тоном заметил Алексей. — В продаже их нет, даже в пиратских Сетях, но у полиции-то должны быть!
— Я же тебе говорил, — устало вздохнул вдалеке Тофик. — Маски будут позже, когда развернётся легальная часть операции... Слушайте, но год назад мы ведь воевали с цыганами при свете, и нам это не помешало. Начнётся перестрелка — выключайте фонари, конечно.
— А оружия нет, — тихо хмыкнул диггер.
— Не знаю, что вы устраивали год назад, но мне это слышать странно, — возразил Омар. — Если была полицейская облава, то от вас все прятались. А теперь нас четверо, и прятаться придётся нам. Я с детства привык на ощупь передвигаться и не жаловался, хотя ни перчаток, ни каски не имел.
Повисла тишина. Наташа посветила в тоннель, увеличив яркость. Луч упёрся то ли в провал почвы, то ли, наоборот, в насыпь. Какое-то мелкое животное бросилось в темноту.
— Там есть проход, — тихо сказал Омар. — Чтобы его быстро найти, свет нужен. Это хорошо, что у нас есть много света; если включим его неожиданно, то в бою получим преимущество. Но идти с фонарями по тоннелю — смертельно опасно.
— Тофик, твои камеры видят в инфракрасном спектре, — решилась Наташа, ступая вперёд. — Я хочу в следующий раз тоже иметь такую возможность, ну а пока следить за нами будешь ты.
— Подожди...
— Я не собираюсь торчать здесь весь день. У нас пробный спуск, вот и будем пробовать. Здесь много крыс, Омар? Они опасны?
— Не суй руки в их норы, не будут опасны. Правда, мы уже залезли в нору, если ты говоришь о больших крысах. Но Тофик Тимурович говорит, что здесь почти никого не осталось, что бомжевать никто не желает и таборники уходят... Я ему верю... — Омар первым погасил фонарь, так же поступил и Алексей. — Вообще-то ходили и с фонарями, и с факелами, но только по своей территории. Использовали щупы, это такие палочки, с ними удобнее... Но если мы хотим в скором времени лезть действительно глубоко, то не надо себя баловать.
— Что, если я пойду впереди с включенным фонарём? — предложил Мартиросян. — Если что-то случится, вы меня прикроете.
— Нет, — отрезала Наташа. — И не болтай, ты замыкающий. Слушай шаги за спиной, знаешь такое правило?
— Антенну, — хрипло попросил Тофик, и она будто увидела его болезненную гримасу и руку, поглаживающую живот. — На той насыпи поставьте лучше две, надёжнее будет.
— Как скажете, Центр, — ответил Омар, не разжимая губ. — Тоннель этот скорее всего пустой, но лучше нам всем вести себя тихо, а иначе нет смысла фонари выключать.
Вздохнув, Наташа почти полностью убрала яркость, за спиной погасил огонь послушный Мартиросян. Омар приблизил лицо к щели между насыпью и потолком, подставил щёку сквозняку и, удовлетворённо кивнув, полез вперёд. Алексей уже успел вытащить из своего рюкзака антенну, уложил небольшой ящик с топорщащимися проволочками на землю. Испытывающе поглядев на Данилову, диггер отправился за Омаром.
— Выключаю фонарь, — сообщила неизвестно зачем Наташа и тут же оказалась в темноте.
Сзади заскрипела земля под подошвами Сергея, почти сразу патрульный споткнулся, выругался.
— Учимся жить по-новому, Серёжа.
Прежде всего Данилова переложила «рокот» из-за пазухи в кобуру на жилете, сняла с предохранителя. Потом, растопырив руки, полезла искать щель. Пальцы наткнулись на что-то подвижное, она едва не взвизгнула.
— Это я, — бесшумно сообщил Алексей. — Вообще надо всегда, если возможно, иметь контакт. По ту сторону насыпи положи мне руку на плечо.
— Как слепые, — заметил Сергей.
— Вы и есть слепые! — это уже Омар. — Я положил вторую антенну, командир. Движемся дальше.
Они уходили в глубь тоннеля, но Живец не мог последовать за ними, не мог больше сопротивляться бьющей по щекам руке. «Слишком медленно, — подумал он. — Не успеть».
* * *
— Дело плохо... — Человек в белом халате и такой же шапочке отступил на шаг, подтягивая резиновые перчатки. — Ничего нельзя гарантировать. Нам надо провести полноценное обследование и лишь тогда...
— Вы же сами говорите, что ничего нельзя гарантировать! — раздражённо перебил его Шацкий. — Я не могу рисковать, надо попытаться хотя бы что-нибудь узнать.
— Я должен буду потребовать официального приказа! — Медик смешно растопырил локти.
— Всё уже готово! — Шацкий вытащил из кармана небрежно сложенный листок и развернул перед глазами медика. — Это вас устроит?
— Вполне. — Тот посмотрел куда-то за Шацкого, оттуда появилась женщина в таком же белом халате, но без шапочки и перчаток. Она ловко приняла бумагу и сразу же исчезла из поля зрения Живца. — Сразу отсканируйте, Светлана, а потом убирайте капельницу.
Живец чуть приподнял голову и увидел, как Светлана вышла из бокса. Шацкий встретился с ним глазами и тут же их отвёл, потом посмотрел опять. Чувствует неловкость? Живец улыбнулся ему.
— Кстати, Аркадий Владимирович, а вы не видели мою собачку?
— Личность собачки установили без проблем, — сухо ответил Шацкий. — Не считай нас за идиотов. Что тебя ищут люди Милоша, я тоже знаю. Может, начнёшь говорить? Ещё не поздно.
Вернулась Светлана, умело убрала капельницу, Дмитрий даже ничего не почувствовал, но веки мгновенно отяжелели. Замелькали образы, еле различимые во тьме... В комнате появился запах сырости.
— Смотрите, что с ним происходит! — громко сказал врач.
— Торопитесь же!
Ему что-то ввели, но Живец понял это, лишь когда игла покинула вену. Он снова находился в боксе, снова был собой, хотя за миг до того ещё чувствовал тяжесть с левой стороны, там, где на комбинезоне Даниловой была закреплена кобура.
— Шацкий, а если я умру?
— Милош будет очень рад. — Крепыш уселся рядом и оглянулся на медиков, которые быстро вышли.
— Пока эта штука действует... не пытайся сопротивляться, Дима. Вот что мне ясно: тебя ищет Милош, чтобы убить, именно убить, а не арестовать. Официально ты — наркодилер, из тех, что были задержаны Седьмым Особым отделом накануне перестрелки. Итак, мой первый вопрос: ты был там, у Башенки?
— В Башенке, — поправил его Живец. Ему нравился Шацкий. Хороший мужик, поможет наконец-то во всём разобраться. Одна голова хорошо, две лучше... — Я был в Башенке, когда моряки убили всех.
— Моряки? — Шацкий приблизил свое смешное сосредоточенное лицо. — Какие моряки?
— Те, что перебили Седьмой Особый. Живыми не брали, убивали всех. Потом пришла команда зачистки, люди Милоша, но я сбежал... Я очень вёрткий, Шацкий! Мне везёт. У меня чутьё. Знаешь, как меня на самом деле зовут?
— Как? — Шацкий наклонился ещё ниже, Дмитрий почувствовал мятный запах.
— Живец. Потому что я выживаю везде. Плещеев всё удивлялся... Они убили Плещеева, ты знаешь?
— Плещеев! — Шацкий выпрямился, закатил глаза. — Полковник СПР! Что там у них случилось?
— Всех зачистили, — печально поведал Живец. — Вообще чёрт-те что творится, Шацкий, а ты вот... конфетки ешь. Ты что-нибудь сделай, ладно? А я... я сейчас.
Он закрыл глаза. На самом деле Живец уже спал и говорил с Шацким будто во сне, он очень хотел досмотреть тот сон, неприятный, но затягивающий...
* * *
Тоннель когда-то был широким, через него бежали поезда по рельсам, а стены опутывали многочисленные кабели. Теперь дорогу то и дело преграждали кучи непонятно откуда взявшегося мусора вперемешку с осыпавшейся землёй, полузатопленные участки, бетонные пробки. Омар каждый раз будто нюхом находил проход, бесстрашно лез в узкие круглые норы, протискивался сквозь трещины в бетоне, кем-то заботливо расширенные.
Сергей ругался всё громче, Алексей тоже что-то бурчал под нос. Наконец они оказались в длинном, полузасыпанном землёй боковом ходе, на последнем участке которого пришлось опуститься на четвереньки. Когда все четверо опять вышли в тоннель, Наташа скинула рюкзак:
— Перекур. Долго ещё?
— Здесь не курят. Примерно столько же... — Омар оставил почти опустевший рюкзак на спине, повалился на кучу земли, рядом с подозрительно светящейся семейкой грибов. — Впереди вода, много воды.
— Откуда ты знаешь?
— Запах! — Омар обернулся к Алексею. — Давай, доставай паёк!
— Может, не стоит? — Алексей посмотрел на Наташу. — Ещё столько же... Я бы вернулся. Вообще, нельзя так ходить, всё совершенно запущено, разрушено...
— Что? — Наташа оторвалась от карты, на которую наносила последние пометки стилусом. — Наверху поговорим. Возвращаться глупо, мы же на середине пути. Серёжа, ты как?
Мартиросян ответил не сразу, он сначала закрепил антенну на выходе из прорытого неизвестными крысами тоннеля, потом дотронулся до клипсы:
— Подполковник, вы меня слышите?
— Всех вас слышу, — невесело отозвался Тофик. — Помехи растут, но пока слышу... Антенн хватает?
— Если дело так пойдёт и дальше, то истратим почти все.
— Ладно, не жалейте. Данилова, ты в порядке? Уверена, что не хочешь вернуться?
— Уверена. Алексей, ну дай же ему поесть, если он хочет! Тофик, мы в самом деле посредине?
— Ближе к «Речному вокзалу». Я отснятое почти не смотрел, но судя по тому, в каком состоянии тоннели, кое-кто в мэрии получит по рогам. Возможны такие осадки, что... Омар, ты бы всё-таки выбирал дорогу поаккуратнее, ведь давно внизу не был.
— Четыре года! — Дитя подземелий уже получил от Алексея пластиковую кювету, выдернул шнур и ждал, пока пища разогреется. — Знаешь, начальник, а здесь и в самом деле никого нет. Я чую. Жутковато даже.