Собравшаяся внизу громадная толпа громко зааплодировала, а Семен Семеныч радостно засмеялся и — проснулся!
Сон освежил его, телеса согрелись, и идея про уголок Умнова очень воодушевила Семен Семеныча. Только одно немного цепляло сознание: а ну как жена, если придет и увидит над кухней плакат «Уголок Дурова», обидится и снова уйдет? Хотя если не транспарант писать, а просто афишу повесить — она, может быть, не догадается? И тут взгляд его упал на коллекцию брелоков, которые собирала жена — это были тотемы годов китайского календаря: тигры, крысы, собаки, козы, коты и прочие звери.
— Эврика! — воскликнул Семен Семеныч, и сгреб всех зверушек в карман. Он достал стремянку, забрался под потолок и стал приделывать брелочки к светильнику, благо, что на брелоках были кольца. Получился очень стильный и необычный светильник.
«Жена увидит — даже обрадуется!» — подумал довольный Семен Семеныч и пошел оборудовать Уголок Умнова. Много времени это не заняло. Он расчистил место для ноутбука, который просто обязан появиться у него — какой же Умнов и без компьютера? С полки над столом были убраны все детективы, и их место заняла подшивка журналов «Изобретатель-Рационализатор», где еще пару лет назад Семен Семеныч иногда публиковал небольшие свои статьи и изобретения.
Выбрасывая хлам из ящиков письменного стола, Семен Семеныч обнаружил там тетрадь — еще со студенческих времен она у него хранилась. Сердце стукнуло сильно, как бы предчувствуя что-то важное. Семен Семеныч открыл тетрадь и вспомнил! Это были не записи лекций и не разбор книги или черновик реферата. Это были его собственные планы, он в свое время был одержим идеей создания солнечных батарей особого типа — для такой местности, как наша средняя полоса, где солнечных дней в году выпадает не так много, а есть время, когда солнца не бывает и по месяцу — ноябрь, декабрь…
Он с легкой грустью перелистывал страницы, вспоминая свою юность, а потом его осенило: так вот чем займется моя лаборатория секретная имени Умнова! Альтернативными источниками энергии! Это была гениальная идея! Этот сектор экономики был совершенно неосвоен в стране, и поэтому есть вероятность работать несколько лет практически без конкурентов!
Семен Семеныч вскочил и начал плясать и подпрыгивать от воодушевления, а потом побежал к Петровичу.
Они разложили все добро из кошелька-сундука на две кучки, откупорили бутылку шампанского и отметили начало хорошей жизни.
Перебирая в руках купюры, Семен Семеныч поразмыслил немного и предложил:
— Слышь, Петрович, а я вот что подумал: ну что мы будем ждать каких-то особых денег, давай сразу олигархами станем! Ты теперь Биллгейтс, — помнишь, как мы договаривались?
— Помню, Роман!
— Какой еще роман? — Удивился Семен Семеныч.
— Роман Абрамович, — напомнил ему давешнюю беседу Петрович.
— Ах, да! — шлепнул себя по лбу Семен Семеныч и залился счастливым смехом. — Как хорошо в олигархах-то!
— Это чем же тебе так хорошо? — улыбаясь, спросил Петрович.
— А можно не ждать милостей от природы! Можно их пойти и купить! — радовался Семен Семеныч.
И побежал в киоск за цветами. Потому что соскучился уже неимоверно. Букет устроился в вазе посреди стола, и на эту приманку вернулась жена, навела уют, и немедленно отогрела душу Семен Семеныча. Душа воспарила и отблагодарила жену тайфуном любви и обожания. Когда круги на воде улеглись, Семен Семеныч поделился с женой своими соображениями по поводу нового своего дела. Жена потрепала его по волосам и рассмеялась:
— Все бы тебе в свои любимые игрушки играть, машинки, моторчики…
Но зудеть не стала, и даже подрядилась на первое время исполнять обязанности секретаря-референта, что у нее получилось просто восхитительно!
Семен Семеныч через пару дней зашел к Петровичу поделиться семейной радостью. Петрович сидел на диване, а напротив него на скамеечке сидел котП в такой позе, как будто беседовал с Петровичем только что.
— Привет, — сказал Семен Семеныч, — а ко мне жена вернулась, еще позавчера!
— Прррривет, — сказал котП.
— Привет, — сказал Петрович, немного смутившись.
Сказать, что Семен Семеныч был потрясен до глубины души — это практически не сказать ничего! Он выпучился во все глаза на котаП, и тихо повторил:
— При-вет…
И котП также тихо ответил:
— Пррррри-вет…
— Так твой кот — говорящий??? Что ж ты раньше-то молчал? Мог бы показать соседу-то такое чудо, — забегал по комнате в возбуждении, запричитал обиженно Семен Семеныч.
— Не стони, сосед мой Семен Семеныч, — раньше не мог сказать. Раньше мой кот ничего не говорил, — улыбнулся Петрович, — я его неделю как учить начал.
— Неделю? И такие успехи??? Да ты талант! Макаренко! Песталоцци! Шацкий!
— Ну не Макаренко, — засмущался зардевшийся от похвал Петрович, — я с беспризорниками не работаю, только с домашними… Но именно Макаренко, Песталоцци и Шацкий пришли независимо друг от друга к основному закону воспитания… — сел на любимого конька Петрович.
— Не надо про Песталоции, пусть твой кот еще что-нибудь скажет, — попросил Семен Семеныч.
— А скажи-ка свое любимое слово, — обратился к коту Петрович.
КотП вобрал побольше воздуха и изрек громогласно:
— Кошшшмяяяяяяяяярррррррр!!!!!!!!!
— Ого! — потрясенный Семен Семеныч чуть не упал со стульчика. — Вот это да! Вот это было сказануто! Ураган прям!
— Это что, — сказал Петрович, — ты через неделю приходи — вот это действительно ураган будет!
Прошла неделя. Семен Семеныч все это время не вылезал из лаборатории, и уже нашел кучу подрядчиков, субподрядчиков, технологов и разработчиков, производителей необходимых деталей и торгующие организации, заказал разработку сайта под свой проект, и решил навестить Петровича.
У Петровича обстановка заметно изменилась. В прихожей образовалось громадное зеркало и шикарная вешалка для одежды в паре с красивым маленьким диванчиком. Пол блестел новым покрытием, и появились новые праздничные какие-то обои.
Петрович сидел в комнате на круглом пушистом ковре. Перед ним на маленьких ковриках сидели котята разного возраста, самый маленький был чуть больше апельсина, и задик его был упакован в крошечный пампер. Петрович терпеливо и широко разевал рот и, отчаянно гримасничая, врастяжку произносил:
— Маааа-маааа, маааай-каааа, лууууу-наааа, мяяяяя-соооо…
Семен Семеныч поинтересовался:
— А что ты такие им рожи страшные строишь? Метод такой, обучение через запугивание?
Петрович рассмеялся:
— Нет, не метод. Это я им артикуляцию показываю правильную.
— Петрович, а с «мясом» ты, пожалуй, недодумал: кот тебе никакой «мясо» не сумеет сказать, они букву «с» не выговаривают.
И тут ближайший котенок, который выглядел самым резвым из всей пятерки, раскрыл крохотную пасть, и так же гримасничая, как Петрович, тоненьким мяком произнес:
— Молсииии, суууука! — и показал тоненькие иголочки когтей.
Потрясенный Семен Семеныч шлепнулся на пятую точку рядом с Петровичем, да так и застыл, разинув рот. В это время в дверь позвонили. Петрович пошел встречать пришедшего, а Семен Семеныч, почти теряя сознание от увиденного, наблюдал, как котята переговаривались между собой, а один — черный как ночь, с завываниями вопрошал:
— Ты перед сном мяоулииилась, Бездемооона?
Пришедшего Семен Семеныч узнал сразу: этот седой, но довольно моложавый и подвижный господин был известным артистом с превосходным бархатным голосом, но гораздо больше он был скандально известен своей нетрадиционной («альтернативной» — мелькнуло в голове Семен Семеныча) сексуальной ориентацией. Артист нежно прижал к себе котенка в пампере, и попросил его, улыбаясь:
— Порадуй папочку, котик!
Котик замер на секунду, как бы соображая, что сказать, а потом широко разинул пасть, и оттуда раздался истошный тонкий, как игла, писк:
— Гааа-лууу-бая лунааааааааааааааааа!
Семен Семеныч зажмурился от этого пронзительного звука и прикрыл уши, а артист заливисто засмеялся, расцеловал своего котика, надел на него голубой шелковый комбинезончик и, бросив увесистый конверт на стол, удалился, довольный и сияющий.
Семен Семеныч перевел дух, но встать не смог — голова кружилась.
— Погоди, Семеныч, сейчас человек один придет, ты ему про свой проект расскажешь, — сказал Петрович, — вот, водички пока попей.
Семен Семеныч взял стакан, и только собрался сделать глоток, как дерзкий котенок ехидно произнес:
— Вода не утоляет жажды, я знаю — пил ее однажды!
Семен Семеныч поперхнулся и чуть не прыснул водой на все вокруг. Он поискал глазами, чем бы шлепнуть дерзкую тварь, но отчего-то всплыли вдруг в памяти слова кота Бегемота и сказались внутри значительным голосом: «Кот — это древнее и неприкосновенное животное…», и он передумал.
— Вода не утоляет жажды, я знаю — пил ее однажды!
Семен Семеныч поперхнулся и чуть не прыснул водой на все вокруг. Он поискал глазами, чем бы шлепнуть дерзкую тварь, но отчего-то всплыли вдруг в памяти слова кота Бегемота и сказались внутри значительным голосом: «Кот — это древнее и неприкосновенное животное…», и он передумал.
А тем временем новый пришедший посетитель радовался успехам своего питомца. Это был красивый, уверенный в себе мужчина, и котенок его старательно распевал детские смешные песенки:
Хозяин ласково потискал котенка и сказал:
— Славно! Дочка будет в восторге!
Он передал Петровичу такой же объемный конверт с деньгами, а Петрович сказал:
— Познакомьтесь — это Семен Семеныч, изобретатель, я вам о нем говорил.
— Семеныч, — представил мужчину Петрович, — это господин Королев, директор аэропорта нашего самого большого.
Мужчины пожали руки, и Королев сказал:
— Наслышан о вас и вашем проекте. У меня встречное предложение. Поскольку мы тратим огромное количество электроэнергии, мы, естественно, заинтересованы в ее получении, и желательно быстром и дешевом. При этом мы располагаем огромными площадями, на которых можно разместить громадное количество ваших солнечных батарей. Поэтому я считаю, что наше сотрудничество взаимовыгодно и весьма перспективно.
Королев передал онемевшему от услышанного Семен Семенычу свою визитку и попросил:
— Позвоните мне, пожалуйста, в самое ближайшее время — мы в вас очень заинтересованы!
Я не буду рассказывать, как друзья скакали и пели от радости, я не буду описывать восторг, с каким Семен Семеныч рассказывал новости жене, и как все завертелось и закрутилось в вихре радостных дел и событий, — вы и без меня наверняка знаете, что такое взлетать над обыденностью! Пройдет месяц, и наши герои будут уже так востребованы, что только на минуточку будут забегать друг к другу — поделиться новостями и порадоваться успехам. Вот и сейчас Семен Семеныч по дороге на совещание директоров заглянул на секунду к Петровичу.
Петрович старательно набирал на клавиатуре роскошного ноутбука текст, даже язык высунул.
Семен Семенович глянул в монитор и аж подпрыгнул от изумления:
— Петрович, да ты что-о-о-о-о? Ты и в самом деле, что ли??? Они же ЭТО не клюют!!!
Петрович с достоинством посмотрел на Семен Семеныча и изрек:
— Они не клюют, потому как им не дают! А у меня и клевать станут, и плевать, если потребую! У нас без глупостей! Да и ты меня сам научил: раз написано объявление, то по закону сохранения энергии уже приготовлены куры, которые будут клевать деньги, и деньги, которые курам очень понравятся на вкус.
И тронул курсором мышки значок принтера. Немедленно принтер загудел, подсчитывая что-то в своей квадратной голове, и из него полезла бумага. По три штуки на страницу, на ней красовались объявления:
БЫСТРО И КАЧЕСТВЕННО
ОБУЧУ ВАШИХ КУР
КЛЕВАТЬ ДЕНЬГИ!
эсклюзивно!
Очень дорого!!!
Семен Семеныч поинтересовался:
— А ты не отпугнешь клиентов этим: «Очень дорого!!!»?
— Что ты! Наоборот! У меня и с котятами так получилось: я пока эти слова не припечатал в объявление, у меня все больше девочки со двора приходили, просили, чтобы их котик научился говорить «я тебя люблю» или «Катька-дура». А как только написал, что очень дорого, так сразу контингент сменился — на роллс-ройсах теперь приезжают, и котят привозят, которые по три тысячи баксов стоят, не меньше. И образовательные требования у них другие: вот чтоб котик Ницше цитировал, или из Гете что-то мог бы, из Шекспира… Правда, хозяева сами за своей речью не следят, а котята ведь такие восприимчивые! Ну, ты сам слышал.
Петрович поднял пару листов, отвел руку, полюбовался, но посмотрел на часы и засуетился:
— Побегу! У моих подопытных кур самый клев сейчас, пойду, прослежу!
* * *Ох уж и история получилась! Ну, просто — НЕ ПРИШЕЙ КОБЫЛЕ ХВОСТ!
— А при чем здесь кобыла? — спросите вы.
— Да ни при чем! И хвост тоже ни при чем!
Это кризисы на нас так смиииишно действуют!
Можно сказать — чрезвычайно творчески действуют!
Как барыня с поленом из сказки про Емель!
Кстати сказать, бизнес-идея с установкой солнечных батарей на территории аэропорта — моя собственная. Кому надо свежую идейку — обращайтесь, я их генерирую по пять штук на дню только до завтрака!
А вы как думали? Меня однажды та барыня поленом так обработала, что придумывалка в голове включилась на постоянную генерацию идей — вот так и пашет с тех пор — я просто не нарадуюсь!
И поэтому — трижды крикнем: ДА ЗДРАВСТВУЮТ КРИЗИСЫ!
Конфета-Поэта
Она считала себя неудачницей. Роскошные мужские тапочки стояли на почетном месте, но надеть их было некому Ее ветреный приходящий друг Роман любил шлепать по светлым полам босиком, а гостям случайным она тапки эти и не показывала.
Редкий гость Роман сорил фантиками, напевая: «Свежее дыхание облегчает понимание», закидывал в рот пару мятных горошин, она сразу вспоминала, что следует дальше в рекламном ролике, закрывала глаза и подставляла лицо для поцелуя, но он уже шуршал газетой в кресле и мурчал «сердце красавицы…». Она не роптала, она просто тихо грустила, наблюдая в телевизоре жаркие страсти сериалов, соглашаясь внутренне даже на семейные сцены, лишь бы семейные, а с ее ангельским терпением она и не допустит разладов в своей семье.
Роман прибегал разряженный, как принц на балу, и она зажмуривалась от радости, предвкушая театр или ресторан, но оказывалось, что ему некуда деваться полтора часа, а в восемь у их коллектива корпоративная вечеринка и он пока кофе попьет, — «сделай, малыш, хорошо? Только не крепкий, и сахарку побольше, а я пока позвоню по делам».
Уже в тапках лежала и красивая зажигалка, которую она купила на Валентинов день и так и не отдала почему-то Роману. Зажигалка светилась изнутри космическим синим светом, и стоило ее взять в руки, начинала сверкать разноцветными огнями — просто волшебная зажигалка! Еще в тапках пряталось маленькое шоколадное сердечко в красном золотце — она не смогла пройти мимо такой красоты в супермаркете, и цапнула аж три коробочки сердечек, и вот последнее чуть не погибло в лапах сластены-Романа, который смолотил все три коробки в один присест.
А долгожданный «Золушка» все не объявлялся.
В один прекрасный день она хлопнула дверью. Нечаянно. Ворвался сквозняк и буквально вырвал дверь из рук и хлопнул ею громогласно.
«О! У нас скандал и хлопанье дверьми…», — подумала она печально и пошла гулять, лишь бы не сидеть в доме в одиночестве.
Во дворе было грязно и сыро — конец марта, и пусто. Только странноватое дитя возилось в луже с какой-то пакостью, видимо воображая, что это кораблик. Она подошла ближе и удивилась — упитанная деточка возила в ледяной воде большой зеленый бумажный кораблик, на котором уютно устроились две шпротки, и бормотала приятным совсем не детским баритоном:
«Из бухты-Барахты-вышли-две яхты-груженны-волосами-под всеми-парусами…»
Она чуть не подпрыгнула от изумления. А деточка подняла лицо и оказалась круглолицым небритым господином средних лет, одетым в зеленую курточку, полосатую шапочку с кошачьими ушками и лыжные малиновые штаны. Он взглянул на нее круглыми шмелевыми глазами и продолжал бормотать свою странную мантру, в которой она разобрала-таки слова, но смысл их был странный и загадочный:
Шпроты катались на кораблике, сверкая золотыми животиками, вода заливалась в кораблик, руки странного господина были сине-багровые от холода, а лицо — вдохновенным, как лица городских сумасшедших.
— Вы простудитесь, — пожалела она убогого, — когда в воде холодной долго возиться, насморк бывает.
Странный господин поднялся с корточек и оказался похожим на Винни-Пуха — невысокого росточка, круглый и небритый. «Смуглый, круглый и небритый. Дядя Киви получается», — улыбнулась она про себя.
— И не Гиви вовсе. Я Фей. Фей-Хуан. Не путать с Доном Хуаном — я по другой части, я к барышням тоже неравнодушен, но без ихнего фанатизма, — толстячок пытался смотреть строго, но сделать каменное лицо из его мягких круглых щечек было сложно.