– Какое еще наследство? У Вали нет родственников, – сердито произнесла Наташа, но в ее голосе чувствовалась неуверенность. Мало ли как в жизни случается, люди друг друга и через пятьдесят лет находят.
– А вы всем дверь открываете? Спрашивали хотя бы: «Кто там?» – сказал Федор, не сомневаясь, что контакт уже произошел и в квартиру его впустят. Из всевозможных легенд он выбрал именно эту – наследство – и теперь надеялся, что встреча принесет результат. Пришлось надеть жаркий тесноватый костюм и начистить ботинки – в таком парадном виде Федор с натяжкой, но походил на официальное лицо, утрясающее нудные имущественные проблемы.
– Ничего не могу с собой поделать, – усмехнулась Наташа. – Верю в лучшее с утра до вечера и дверь поэтому открываю нараспашку.
Квартира была обставлена скромно, без излишеств. Чисто, аккуратно и вкусно пахнет свежей выпечкой. Аромат ванильной сдобы, тянущийся из далекого детства, заставил Федора сглотнуть набежавшую слюну. Он смерил хозяйку внимательным взглядом, отметил бледность кожи, выразительность глаз, особую красоту, отвернулся и снял обувь.
– На кухню, пожалуйста, проходите. Плюшки сахарные любите? – миролюбиво спросила Наташа и оправдалась: – Дурацкая привычка печь. Вроде и возиться лень, и гостей особых не жду, а тянет к плите, хоть ты тресни! Возможно, это у меня нервное. Так вы кушать будете?
Несмотря на грозную внешность, Федор Наташе понравился. Его габариты, сравнимые с размерами двустворчатого шкафа (с антресолью), как ни странно, внушали доверие. Такой мужчина закроет собой – и все. Ни одна проблема не проползет мимо, ни одна беда не посмеет приблизиться. Взгляд тяжелый, но глаза добрые.
– Спасибо, не откажусь, – ответил Федор, начиная испытывать легкую симпатию к гостеприимной хозяйке.
Наташа поставила на стол глубокую тарелку с сахарными плюшками, блюдце с нарезанным лимоном, вскипятила чайник и налила крепкого чая. Села напротив, издала приглушенный стон и поморщилась.
– Что случилось?
– Не беспокойтесь, со мной все в порядке, просто мышцы дико болят. Целую ночь за местным пенсионером с молотком по округе бегала. Отвыкла от физических нагрузок, вот и страдаю теперь.
Федор чуть не поперхнулся плюшкой.
– Неплохо провели время, – прокомментировал он и улыбнулся.
Сухоруков от правосудия все же ушел. Полчаса он носился по двору, петляя между качелями, припаркованными машинами, деревьями и клумбами. Догнать его, к сожалению, не удалось. Наталья утешилась только вернувшимися к ней деньгами. Споткнувшись о кирпич, злостный Сухоруков выронил трубу, тем самым потеряв весомую прибавку к пенсии и остатки хорошего настроения. Утешиться можно было еще тем фактом, что смертоубийства все же не произошло.
– А теперь расскажите про наследство, – попросила Наташа. – Что за родственник и откуда взялся? Он, получается, умер? Вы из нотариальной конторы?
Неторопливо Федор выстроил грамотную цепочку вранья, хотя обманывать девушку желания не было. У Валентины Баталовой имелся родственник со стороны отца – двоюродный дедушка. Прожил он всю жизнь в Челябинске и особо ни с кем не знался. Коллекционировал монеты, серебро и антиквариат. Перед смертью написал завещание. «Мы высылали Валентине Николаевне три уведомления, но она ни на одно не отреагировала. Домашний телефон не отвечает, – закончил речь Федор. – Вы не знаете, где она может быть?»
Наташа сначала удивилась, а затем задала кучу вопросов. Удовлетворив любопытство, она тяжело вздохнула и кратко поведала о том, что ее подруга пропала. Почти. «Я бы сама, между прочим, хотела знать, где Валя сейчас находится. Этот парень ее увез, а я тут сижу и нервничаю». Девушка рассказала о звонках («Наташа, не волнуйся, я в гостях у родственника, у меня все в порядке!») и поделилась малочисленными подробностями.
– Так она уехала с другом? – уточнил Федор, развивая тему.
– Нет у нее никакого друга. То есть не было. Я бы знала.
– Тогда с кем же она уехала?
– Понятия не имею! Но звонит же, нормально разговаривает, шутит даже, обещает скоро вернуться. Что-то за последнее время у Вали слишком много родственников объявилось…. Если ей верить, сейчас она гостит как раз у одного из них. Но, чувствую, вранье это. Влюбилась Валька, ох, влюбилась… И пока не признается в этом. – Наташа скривила губы, демонстрируя недоверие к мужской части населения.
– Да, странная история. А враги у нее есть? – на всякий случай поинтересовался Федор.
– У нас тут только один враг – Сухоруков, козел старый! Ни на что не годный, занимается мелкими пакостями и счастлив до безобразия. А того парня, что Вальку увез, я только со спины мельком видела. Рост приблизительно такой же, как у вас, похудее немного. Вы крепкий, накачанный, – Наташа смутилась, – а он нет. Наверняка, запудрил ей голову! Но чтобы вот так, за пару минут… Короче, я ничего понять не могу, но когда Валька вернется, всыплю ей хорошенько.
– Надеюсь, она заинтересована в наследстве…
– Конечно! Моей подруге только в последнее время везло: должность менеджера получила, премии платить начали, даже в лотерею Валька выиграла. Мы с ней так хорошо выигрыш прокутили, – Наташа улыбнулась, вспоминая бесчисленное количество съеденных пирожных. – Я бы даже сказала, что деньги к ней прилипать стали. Перевод на Валькино имя пришел, а откуда – неизвестно… Вот и наследство с неба свалилось, здорово, правда? Так бывает: черная полоса в жизни, потом опять черная, а затем – бац! – и белая.
– Да, здорово, – согласился Федор. – Значит, финансовое положение Валентины улучшилось?
– Ага. Я так за нее радовалась. А то отец умер, мать умерла… Тяжело все это. И квартира полупустая.
– Почему полупустая?
– Валькин отец картины собирал – все стены были увешаны, но теперь коллекция не то в музее, не то в галерее какой-то. А Антонина Андреевна после смерти мужа имущество частично продала, денег ей не хватало… наверное. – Наташа, помолчав немного, вдруг оживилась: – А может, вы Вальку найдете? Вы же обязаны вручить наследство. – Она с надеждой посмотрела на Федора, словно он непременно должен был ответить: «Да, конечно. Найду гражданку Баталову прямо сейчас и привезу домой».
– Я отыщу ее, – ровно произнес Федор и сделал последний глоток чая. – Большое спасибо, очень вкусно. На всякий случай я оставлю вам номер своего телефона. Если Валентина вернется, позвоните, пожалуйста. Или вдруг появится иная информация. – Он поднялся из-за стола, помолчал немного и, чтобы окончательно расположить Наталью к себе, с улыбкой добавил: – Если вам что-нибудь понадобится, тоже обязательно звоните. Консультации, брачный контракт, раздел имущества… Возможно, и вам троюродный дедушка или двоюродная бабушка оставят наследство.
В машине Федор наконец-то закурил. Мысленно перебирая услышанное, он пытался найти хоть какую-нибудь зацепку. Пытался и не находил.
* * *В саду было тихо, лишь изредка из распахнутого окна кухни доносились резкие звуки гремящей посуды. Запах запеченных овощей, сдобренных специями, перебивал тонкий аромат роз. Устроившись с книжкой в беседке, Валька безуспешно пыталась прочитать хотя бы одну главу любовного романа. Стоило только опустить глаза на приторные строчки, как тут же мысли уносились в другую сторону. Где сейчас Сергей? Что делает? Скучает ли? Она пыталась определить свое отношение к нему, подыскивала нужные слова, но тут же отмахивалась от банальных фраз и вновь принималась читать. И откуда только взялось это грустное, немного нервное настроение?
«Сергей то уезжает, то приезжает… Тяжелая у него работа…» – Валька шумно вздохнула.
Конечно, хочется верить, что это начало большой, настоящей любви, и страшновато обмануться. Пришло к ней счастье или нет? Пришло… Да, точно. Но гладко никогда не бывает, а значит, впереди трудности.
– Где ты? – прошептала Валька.
Скоро она вернется к себе домой (с наследством или без), захочет ли Сергей и дальше встречаться? Этот вопрос жужжал в голове часто, и никогда ответ не получался четким и твердым. Почему бы и нет? Но кто ж знает…
– Привет, – раздался сзади знакомый голос, и перед лицом появилась красная роза. – Признаюсь сразу, срезал у калитки.
– Приехал! – воскликнула Валька и вскочила со скамейки. Улыбнулась до ушей, прижала к груди цветок и замерла, смутившись. Один раз они уже целовались, нужно ли форсировать события или лучше ждать? Нет, пока невозможно подойти к Сергею, обнять его и… Вот если бы он еще разок, то тогда бы… Валька развеселилась, понимая, что из простого делает сложное.
Сергей притянул ее к себе, поцеловал в губы, пробормотал ласковые слова и, улыбнувшись, заглянул в глаза.
– А если Юрий Яковлевич увидит? – забеспокоилась Валька, даже приблизительно не представляя реакцию Казакова.
– Не волнуйся, он всыплет мне, а не тебе, – утешил Сергей.
– А если Юрий Яковлевич увидит? – забеспокоилась Валька, даже приблизительно не представляя реакцию Казакова.
– Не волнуйся, он всыплет мне, а не тебе, – утешил Сергей.
– Да, наверное, тебе достанется первому.
– Придется оправдываться, скажу, что не устоял, не совладал с собой, ибо лучше Вальки Баталовой нет никого на свете.
Рука Сергея опустилась ниже и задержалась на талии. Лицо стало серьезным, глаза прищурились. Вальке показалось, что он изучает ее и надеется прочитать тайные мысли. «Только не это!» – со смехом подумала она, представляя, как на Сергея валятся все ее сомнения, ахи и охи. И сон с участием Наташки, Сухорукова и французского багета тоже валится.
– А ты что-нибудь узнал про Ольгу? – спросила Валька, несколько отстраняясь. Самое время стать серьезной и обстоятельной.
– Узнал.
– Тогда немедленно рассказывай. А фотографию раздобыл?
– Пойдем в дом. Казаков, наверное, нас уже заждался. Я пообещал привести тебя.
В кабинете Валька сразу устроилась в удобном кресле, скинула тапочки, прижалась к подлокотнику и подперла щеку кулаком. Демонстрировать Юрию Яковлевичу розу она побоялась, поэтому оставила ее на столике рядом с лестницей и теперь переживала, как бы та не завяла. Скорей бы утащить цветок в свою комнату и поставить в вазу. А потом глядеть на него и мечтать… Валька быстро посмотрела на Сергея и переключила внимание на Казакова.
Ольга Кравченко. Эта женщина крепко вошла в ее жизнь, она казалась одновременно реальной и нереальной. Женщина из прошлого, способная повлиять на настоящее и будущее.
– Наконец-то в моем кабинете починили кондиционер, – сказал Юрий Яковлевич, убираясь на столе. – Все руки не доходили вызвать мастера. А теперь вот, пожалуйста, красота! Валентина, тебя не продует?
– Нет, что вы, – ответила Валька.
Обратив внимание на рубашку Казакова, бежевую с аляповатыми зелеными квадратами, она улыбнулась. Юрий Яковлевич выглядел непривычно и очень по-домашнему. У такого человека обязательно должны быть дети и внуки. Они бы его радовали, а он бы дарил им тепло и заботу. Но, увы, не сложилось. Получается, не встретил Юрий Яковлевич ту единственную и неповторимую… Не встретил.
Валька, терзаемая вечной темой любви, еще раз тяжело вздохнула – к сожалению, против судьбы не попрешь. А с другой стороны? Казакову уже пятьдесят восемь лет, но выглядит он очень хорошо, вдруг Юрий Яковлевич все же обретет счастье? Однажды. Нежданно-негаданно. Счастье, оно такое… Хитрое, вредное и… замечательное!
– Сегодня я обедал с детективом Жираром Бени, другом твоей покойной двоюродной бабушки, – сказал Казаков, обращаясь к Вале. – И сообщил ему, что ты живешь у меня и в ближайшее время сможешь заняться оформлением документов. Он был весьма рад и тряс мою руку как ненормальный! – Казаков засмеялся. – Сережа, выкладывай, что удалось узнать. Умотали мы тебя с этими розысками, но ничего не поделаешь, надо нам решить столь сложную задачку.
– Пока нарыл мало интересного, – сказал Сергей, присаживаясь за стол. – Кравченко Ольга Владимировна проживает в Париже давно. Ее мать преподавала в школе историю, отец – тренер по фигурному катанию. Скорее всего, именно благодаря ему семья распрощалась с Россией. Наверняка предложили работу, он и согласился.
– Так у нее есть родители? – изумилась Валя. Этот факт показался невероятным.
– Родителей уже нет в живых. А что тебя удивляет? – усмехнулся Сергей. – Ольга Кравченко ничем не отличается от других, не в капусте же ее нашли.
– Не знаю… Наверное, я ее слишком отождествляю с женщиной с картины. Как будто она жила много-много лет назад, и ее уже нет… Или художник ее выдумал.
– Ты слишком много думаешь об этом, – покачал головой Юрий Яковлевич. – Надо отвлекаться. Пожалуй, тебе нужно съездить в Москву, развеяться. Или еще куда-нибудь.
– Ага, мне тоже так кажется.
– Но ненадолго, – уточнил Казаков. – За тобой глаз да глаз нужен.
– До отъезда в Париж Ольга жила на Арбате, вот адрес. – Сергей вынул из кармана небольшой листок и положил его на край стола. Валька вытянула шею, пытаясь разобрать слова и цифры. – Окончила десять классов, поступила в институт, но учиться не стала, забрала документы.
– Где же Ольга могла познакомиться с папой?
– Скорее всего, рядом с домом, – задумчиво произнес Казаков, придвигая листок с адресом к себе. На его лбу образовалась глубокая морщина. – Николай часто бывал на Арбате, гулял, покупал картины…
– Чем она занимается сейчас? Кем работает? – нетерпеливо спросила Валька.
– А вот здесь сплошной пробел. Я напряг одного приятеля, живущего в Париже, и он провел маленькое расследование. Двухкомнатная квартирка, купленная на имя Ольги Кравченко, пустует. Находится она в малопрестижном районе, вид из окна оставляет желать лучшего – кирпичная стена прачечной. Соседи Ольгу помнят очень плохо, говорят, что она не появляется, а где живет, они не имеют никакого представления.
– Скорее всего, у этой женщины есть еще жилплощадь, – предположил Казаков.
– Или Ольга давным-давно влюбилась в какого-нибудь француза и…
– Сергей, прошу тебя, давай обойдемся без «и». Сейчас ты нафантазируешь! Дай-ка нам фотографию, – Юрий Яковлевич требовательно протянул руку.
Валентина уже несколько минут косилась на карточку, лежащую перед Сергеем, но подойти и посмотреть не решалась. Пусть сначала Юрий Яковлевич, а уж потом она.
– Красивая женщина, – кивнул Казаков. – Я думал, что узнаю ее, мало ли где видел ранее, все же с Николаем мы были очень дружны. Но нет, я не встречал Ольгу. Уверен, запомнил бы такое лицо. Валентина, ты хотела посмотреть…
Ольга Кравченко действительно оказалась похожей на женщину с картины, но не только черным цветом волос, очертанием губ, выражением лица, тонкой шеей… Было что-то еще – неуловимое, идущее изнутри. Она завораживала, звала, гипнотизировала, заставляла сердце биться чаще.
Валька провела пальцем по фотографии, посмотрела оборотную сторону и повторно заглянула в большие глаза Ольги. То ли они были печальными, то ли злыми, то ли строгими, то ли в них застыл смех… Красота этой женщины производила двоякое впечатление: притягивала и в то же время вызывала опасение.
– Сергей, ты сказал, что Ольга раньше жила на Арбате, а кому сейчас принадлежит квартира? – спросила Валька. – Может, там прописаны ее родственники? Они бы смогли нам что-нибудь рассказать…
– Пожалуй, я разочарую тебя, – ответил Сергей, поднимаясь со стула. – Квартира была коммунальной. Сейчас ее владелицей является Береговская Ия Марковна, раньше она соседствовала с семейством Кравченко. Женщине уже за семьдесят.
– Ты беседовал с ней? – поинтересовался Казаков.
– Юрий Яковлевич, да когда б я успел? Эту информацию еле собрал: пока уговоришь на вопросы отвечать, пока документы поднимут, пока то, пока се…
– Ну что ты, Сережа, я понимаю, просто спросил. Похоже, нетерпение одной юной принцессы перескочило и на меня. – Казаков улыбнулся и подмигнул Вальке. – Необходимо поговорить с Береговской, может, она что и вспомнит. Ну а если ничего путного не узнаем, то, скорее всего, придется ждать следующего приезда нашей таинственной особы в Москву. Я уверен, это случится весьма скоро. Будем наводить справки в гостинице «Славянская», и как только Ольга зарегистрируется…
– Как это ждать?! – воскликнула Валька. – А если она не скоро приедет?
– Так что же, поживешь пока у меня…
– Но это невозможно!
Казаков засмеялся:
– Валя, я пошутил. Тебе, конечно, хочется вернуться домой, и я не вправе тебя задерживать, но прошу, потерпи еще немного. Дня через два я устрою твою встречу с Жираром Бени, а дальше решишь сама. Как бы мне хотелось уберечь тебя от каких-либо треволнений и разбирательств. А также от… м-м… неприятностей и боли. Деньги далеко не всегда приносят радость и благополучие, к тому же они часто меняют людей не в лучшую сторону. Обман, предательство… Одни пользуются доверчивостью и слабостью других, третьи плетут интриги, а четвертые для достижения своих целей начинают использовать детей… Впрочем, ты это и без меня знаешь. – Казаков махнул рукой. Он собирался еще что-то сказать, но не стал. Резко взял фотографию и, о чем-то размышляя, побарабанил пальцами по столу. На лице отразились недовольство и напряжение.
Валька догадалась: Юрий Яковлевич боится ее расстроить. По сути, об Ольге же ничего не известно. Хороший она человек или плохой? Чего хочет? Где живет? Можно задавать бесчисленное количество вопросов, но ответов на них пока нет… Или есть? Валька внимательно посмотрела на Казакова и задержала дыхание. Ей всегда, всегда казалось, будто он знает больше, чем рассказывает. Бережет ее, не желает обрушивать правду сразу, старается оградить от плохого… Но не зря же Юрий Яковлевич ищет именно Ольгу и именно ее считает главной персоной в этой непонятной истории со слежкой! Не зря же он осторожничает и не отпускает ее, Вальку, домой. Что ему удалось выяснить? Хотя, может, и выяснять не пришлось: Казаков был другом отца, а друзья часто делятся горестями и радостями… «Все кругом считают меня маленькой, а мне, между прочим, девятнадцать лет».