–И далеко ты собрался?
Пес смешно приподнял ближнее ухо и больше ничем не показал, что слышит новую знакомую.
–У меня нет своего дома, понял, нет? – с бессильной злостью воскликнула Поля. – Я могу только накормить, потом тебе придется уйти.
На этот раз девушка реакции пса не заметила. Сама чуть не упала от радостного, пьяного вопля – ох, как хорошо Поля знала эти мерзкие гнусавые плывущие интонации, отчим только так с ней и разговаривал, трезвым он вообще падчерицу подчеркнуто не замечал.
–Мама родная, да что ж сегодня за вечер встреч?!
Поля настороженно обернулась. От соседнего дома, спрыгнув с крыльца, к ней, широко раскинув руки, двигался совершенно пьяный Кирсанов. Там же жалась к перилам утренняя девица, и несколько парней курили. Один из них, отбросив сигарету, хохотнул:
–Леха, этот маленький подосиновик твой?
–Ка-анечно, мой, – разудало подтвердил Кирсанов и едва не упал, споткнувшись о бордюр. – То есть, моя. Ты, Колька – хам, никакой в тебе, Колька, галантерейности! Это ж не гриб, понял, нет? Это ж Аполлинария Владимировна Морозова! Моя… ик! рыженькая красавица. То бишь – златовласка, усек, Колян? Никаких тебе рыжих, это не… ик! галантно. Только зотоло…тьфу! – зла-то-вла-сая красавица, во!
–Краса-авица? Это ты о ней?
–Тебе не понять, Колька! Ты ж, блин, слепой! Тебе ж, Коляныч, куколок Барби подавай, и чтоб непременно и снизу, и сверху, везде чтоб всего, и побольше чтоб, знаю я тебя, Коляныч, ох, как знаю. А э-эта… ик! эта, Коляныч, штучный товар!
Кирсанов взял штурмом невысокий штакетник у детской площадки, едва не повалив его, и перегородил Поле дорогу.
Поля брезгливо поморщилась и поспешно сказала:
–Извини, но мне некогда.
–Поздороваться некогда?!
–А говорил – «моя», – поддразнил от крыльца Колька. – Да она тебя знать не хочет! Вон, уходит!
Поля действительно попыталась обойти Кирсанова, но тот пьяно ухмыльнулся и сделал ей «козу»:
–У-тю-тю, какие мы сердитые!
–Пошел вон!
–Разве можно так со старшими разговаривать, а? – добродушно пожурил Кирсанов. – Я ведь и рассердиться могу!
Поля беспомощно оглянулась: группа на крыльце откровенно развлекалась, лишь девица смотрела на нее с откровенной неприязнью. Пес сидел у Полиных ног, привычно склонив голову набок, и рассеянно наблюдал.
Поля бросила взгляд на свои окна: Наташа вот-вот должна проснуться.
–Мне в самом деле нужно бежать!
–Пожалуйста, – пьяно ухмыльнулся Кирсанов, – не держу. Ма-аленький штраф за грубость большому и сильному дяде и беги себе на здоровье!
–Леха, а что за штраф? – радостно завопил Колька. – Может, я тоже задолжал что-нибудь эдакое?
–Не-е, Коляныч, – Кирсанов отрицательно помотал пальцем, – С тебя я возьму деньгами, ты мне вчера в карты проигрался, не забыл? А с рыженькой – поцелуй. Один! Нет, два. Или один, но дли-инный…
–Дурак! – вспыхнула Поля, отступая.
–О-о, – обрадовался Кирсанов, – за оскорбление еще один! Одын плюс одын – два. И оба – длинных. Люблю арифметику, способности у меня к ней, еще нянька говорила!
Поля не собиралась спорить с пьяным. Развернулась и пошла, только не к дому, а к магазину. Девушке совершенно не хотелось, чтоб Кирсанов узнал ее адрес. Пусть считает – они столкнулись случайно.
Интересно, как он здесь оказался? Плохо, если у Кирсанова в этом доме друзья, и он здесь часто бывает.
«Надо же, трезвый он совсем не противный, даже забавный, – тоскливо подумала Поля. – Сколько же нужно выпить…»
Додумать Поля не успела. Кирсанов на удивление быстро догнал ее, и Поля пискнула, так больно он схватил ее за руку.
–С ума сошел?!
–Точно, – ухмыльнулся Лешка, подтягивая упирающуюся Полю к себе. – Вместо смирительной рубашки – два поцелуя. Отличное лекарство, сама увидишь.
–Пусти, – изловчившись, Поля ловко лягнула Кирсанова в щиколотку. – Ненавижу пьяных!
Кирсанов заскулил от боли, но Полиной руки не выпустил.
–Я не пьян, – пропыхтел он. – Я лишь… пригубил!
Поля завертела головой, но кроме Лешкиных друзей на крыльце никого во дворе не увидела. Поймала заинтересованный взгляд рыжего пса и возмущенно прошипела:
–Отгони его, чего пасть раззявил?!
И зажмурилась от страха: пес будто приглашения ждал, с такой готовностью сорвался с места. Молнией метнулся между ними, Кирсанов испуганно отшатнулся и коротко вскрикнул. На крыльце возбужденно загомонили, девица истерично засмеялась.
Полина рука оказалась свободна, и она с облегченным всхлипом отпрыгнула в сторону. Осторожно открыла глаза и невольно ахнула: бледный как полотно Кирсанов страдальчески морщился, хмель слетел с парня в секунду, в его запястье мертвой хваткой вцепился пес.
Впрочем, как тут же отметила обомлевшая Поля, Кирсанову не грозило лишиться руки, кровь на асфальт не капала. Пес грозно рычал, показывая окружающим впечатляющие клыки, но на Полю косился с явной лукавинкой, калечить парня без ее разрешения он не собирался.
–Эй, златовласка, – крикнул Коляныч, – отзови своего монстра!
Поля демонстративно помассировала ноющее запястье и оглянулась на крыльцо: там за это время появился еще один тип, Поля мгновенно его узнала: пляжный великан. Утренняя девица что-то торопливо втолковывала ему.
–Дядя раскаялся, – никак не мог угомониться Коляныч, – он больше не будет, он вообще-то хороший!
Поля посмотрела на Кирсанова, но раскаяния в его взгляде не заметила, как ни старалась. Зато угадала странную мешанину из злости и смеха, и это ей не понравилось.
–Отзови свой капкан, детка, – обманчиво мягко попросил Кирсанов.
–Я не детка!
–А кто?
–Для те… для вас – Аполлинария.
–У меня стресс, мне не выговорить.
–Ваши проблемы.
–В самом деле, малышка, давай-ка отбой!
Чужой голос прозвучал над самой головой. Поля подпрыгнула, будто ее укусила змея. Испуганно обернулась и попятилась: перед ней стоял пляжный великан, она и не заметила, как подошел.
–Не трогайте меня, – в панике прошептала Поля, отступая поближе к собаке.
–Ни боже мой, – великан демонстративно спрятал руки за спину. – Даже в мыслях не держу.
Поля недоверчиво фыркнула. Великан улыбнулся:
–Пса пожалей, у него уже шея затекла.
Поля вопросительно посмотрела на собаку, та явственно ухмыльнулась и уронила на асфальт слюну. Поля с нервным смешком сказала:
–Вы уверены…
–Меня зовут Иваном.
–Меня… Аполлинарией, – растерянно пролепетала Поля, задирая на него голову.
Великан снова подобрался почти вплотную, Поля мгновенно почувствовала себя мышью перед огромным котом.
–Очень интересное имя, – кротко кивнул великан, – можно называть вас Полей?
–Никаких сокращений, – Поля бросила нервный взгляд на собственные окна и едва не ляпнула, что Полей звать ее брата-близнеца, и во избежание путаницы… – Только Аполлинария!
–Может, вспомните и обо мне? – язвительно поинтересовался Кирсанов. – Не скажу, что чувствую себя слишком уютно.
–Как я вас понимаю, – Поля нехорошо улыбнулась. – Когда вы оставляли синяки на моем запястье…
–Ничего подобного!
–Р-р-ры, – напомнил о себе пес.
Кирсанов вздрогнул и мгновенно замолчал. Поля виновато посмотрела на собаку. Иван осторожно предложил:
–Забудем об инциденте?
–Точно. Факир был пьян, и шутка не удалась, – проворчал Кирсанов, нервно поглядывая на огромного пса.
Поля растерянно шмыгнула носом. Она не представляла, как приказать дворняге отойти от Кирсанова. Ведь никакой гарантии, что ее послушают. И тянуть нельзя, вряд ли великан за спиной будет долго ждать. Вид у него…
–Ну, ты и вредина, – подал с крыльца голос Коляныч.
–Рыжая стерва! – прошипела Лешина подруга, повторяясь, ее словарный запас явно ограничен.
Что-то нелицеприятное загомонили и остальные, но великан поднял руку, и все послушно замолчали.
Поля поймала внимательный взгляд Ивана и неожиданно покраснела. Шагнула к дорожке, ведущей к магазину, и неуверенно шлепнула себя по бедру:
–Пошли! Ну его, плюнь.
Пес неодобрительно заворчал, но руку Кирсанова отпустил. И одним прыжком оказался рядом с Полей, она едва не отскочила в сторону от неожиданности.
Кирсанов удивленно рассматривал собственное запястье: ни царапины. Он брезгливо поморщился. Вытер руку носовым платком и скучно пообещал Поле:
–Еще увидимся.
–Вот уж без чего вполне обойдусь, – буркнула Поля, не оборачиваясь. И возмущенно прошептала: – Цепляешься весь день как репей, достал уже!
ГЛАВА 6
Игорь не хотел приглашать гостей, он вообще не любил их: какие могут быть гости, если нет своего дома? Не угощать же народ пиццей из супермаркета, разогретой в микроволновке? Или магазинными пельменями? Можно яичницей, ее-то Игорь наловчился жарить самостоятельно и на результат не жаловался.
Нет, гостей в дом Карелин не водил. Никогда. Если не считать девиц, ночевавших порой у него. Или друзей, временами набегавших с пивом. Но это не гости. Во всяком случае, сам Игорь их гостями не считал.
Он жил один. Раньше. Теперь у него подобие семьи. И подобие дома, в котором уже не пахнет пылью. Теперь любой человек, пришедший к Игорю, гость, Скуратов не сомневался в этом ни на минуту.
Гостей придется знакомить с Полькой и Наткой-Натальей, а Игорь к этому не готов. Ему бы с собой разобраться.
Для начала: зачем ему эти двое?
Лишняя головная боль!
Игорю сегодня не повезло: столкнулся с Карелиным и Машей, едва вышел из автобуса. Естественно, Карелин тут же потребовал показать ему приемышей. Маша, новая подружка – они менялись у Карелина каждые две недели – смотрела с любопытством, история с малолетними бродягами казалась рождественской сказкой.
Маша призналась себе: сама она никогда бы не пригласила в дом беспризорников. Даже если б споткнулась о них зимой, в лютый мороз. В лучшем случае, она позвонила бы в милицию и на этом сочла гражданский долг выполненным. А скорее всего, Маша просто не обратила бы на нищих внимания.
Маша знала Игоря по университету, редко кто из однокурсниц не замечал его. Во-первых, Скуратов старше всех на факультете, большинство парней поступило в университет сразу после школы.
Во-вторых, по слухам – Маша не знала, верить ли им – он москвич.
В-третьих, у Игоря всегда есть карманные деньги, он с первого курса подрабатывал внештатным корреспондентом в ежедневной городской газете. Фамилия Скуратова уже на слуху, самой Маше о таком только мечтать.
В-четвертых, Игорь держался… как взрослый. В нем нет ребячливости, неуверенности, никакой мальчишеской робости перед девушками, может, армия виновата?
В-пятых, Скуратов высок, плечист и по-своему красив. Вернее, значителен, надежен, что-то в нем есть такое…
Пунктов набиралось много, Маша частенько их перебирала, размышляя, как поближе подобраться к институтской легенде. Все-таки не каждый парень бросает столичный вуз, а потом идет в армию, не для каждого словечко «долг» имеет в наше время хоть какое-то значение.
И потом – ни о ком не ходило по университету столько странных слухов. Кое-кто из девушек уверял, что видел Игоря чуть ли не в столичном дворянском собрании. По телевизору, естественно. И о его родителях никто ничего толком не знал, зато столько всего болтали…
Если честно, Маша и с Карелиным подружилась по единственной причине – хотела через него познакомиться с Игорем. Сам Саша ей не очень нравился, и понятно – легкомысленный балаболка, факультетский клоун и хохмач, пусть и неплохой парень.
Странная история с сиротами, рассказанная восторженным Карелиным, Машу серьезно раздражала: глупая, даже преступная сентиментальность, недопустимая для мужчины.
А если б Игорь жил не один?!
Машу передернуло от брезгливости, стоило представить, что это в ЕЕ дом Скуратов притащил двух голодных оборвышей, на НЕЕ взвалил заботу о них. А если Игорю взбредет в голову усыновить приблудышей?!
Маша и на Карелина стала посматривать более благосклонно. Почему-то казалось: Сашка на подобное не решится. Восхищаться другом – это одно, самому обратить внимания на голодную малышку – другое.
И все же Маша поддержала Карелина, уж очень хотелось побывать в квартире Скуратова. Девчонкам будет интересно услышать о ней. Вовсе не обязательно уточнять, что Машу пригласили туда как Сашину подругу.
Звонить Игорь не стал. Открыл дверь своим ключом и кивком пригласил однокурсников заходить.
Квартира встретила хозяина привычными запахами. Карелин завертел головой и удивленно заметил:
–А у тебя… ничего стало.
–Почему «стало»? – проворчал Игорь, придирчиво осматривая прихожую.
На его взгляд, в ней ничего не изменилось, не считая появления детских сандалий под вешалкой. Новых черных кроссовок не было, Игорь мгновенно это отметил. Полька, паршивец, где-то шлялся, бросив сестру.
«Ах да, он же работает, – вспомнил Игорь. – Нянька, тьфу на него…»
–Уже не сарай, – пояснил Саша. – Домом запахло.
–И в чем это выражается? – насмешливо буркнул Игорь.
Ответить Карелин не успел. Дверь в одну из комнат распахнулась, на пороге стояла Натка-Наталья. Встрепанная, в одних белых трусиках, с неизменным резиновым утенком в руках. Явно только что из постели, на нежной щечке отчетливо выделялся след от подушки.
Взгляд ее рассеянно скользнул по застывшим взрослым. Зацепился за Игоря и остановился. Скуратов поежился, с таким изумлением уставилась на него девочка.
–Не узнала, Натка-Наталья? – натужно улыбнулся он.
–Я думала, ты мне приснился, – прошептала малышка, глаза ее в полумраке прихожей показались Игорю такими же огромными и темными, как в первую встречу в садике. – Тебя все не было и не было, только чайная чашка на столе. Она есть, а тебя нет.
–Я… работаю, – чувствуя себя последней свиньей, невнятно забормотал Игорь. – Поздно возвращаюсь – вы уже спите, и рано ухожу – вы еще спите.
Натка-Наталья серьезно кивнула, принимая его объяснения. Ткнула пальчиком в глубину прихожей и звонко поинтересовалась:
–Там кто, привидения?
Игорь оглянулся на однокурсников – он совсем забыл о них – и снова пожалел, что пригласил Карелина с Машей к себе. Малышка и его-то практически не знала, видела всего два раза, а тут гости. Как она к ним отнесется? Не напугали бы. Сашка – шумный, бесцеремонный, а ребенок… непростой, только-только синяки сошли.
–Почему «привидения»? – неуверенно спросил Игорь.
–Ну, они же мне… привиделись, – серьезно пояснила Натка. – Может, их вовсе нет на самом-то деле? А я вижу. Вот и получается – привидения. Настоящие.
–Они есть, – заверил Игорь. – Это… мои друзья. Саша и Маша. Мы вместе учимся.
–В школе? – Натка робко улыбнулась Карелину, рассматривавшему ее с откровенным изумлением.
–Нет, в университете. Это…
–Я знаю, школа для больших, Поля скоро тоже туда поступит.
–Вот-вот, – обрадовался Игорь. – Именно там мы и учимся. Уже на пятом курсе. И мы с тобой сейчас угостим гостей…
–Чаем, – подсказала Натка. – Скоро Поля придет с работы, и мы угостим их чаем.
–Именно чаем и непременно с лимоном, – улыбнулся Игорь. – Ты только платье надень, Натка-Наталья. А то как-то неловко знакомить гостей с голым ребенком.
–Ладно, – Натка бросила последний взгляд на незнакомцев и исчезла, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Игорь оглянулся: однокурсники дружно таращились на захлопнувшуюся дверь. Наконец Карелин шумно сглотнул и пробормотал:
–Уверен, что ей три года?
–Почти четыре, – поправил Игорь. – Я видел свидетельство о рождении.
–На вид от силы два. Правда, по разговору…
–Все шесть, – с неожиданной гордостью сказал Игорь.
Посмеялся над собой и пригласил гостей на кухню. Маша, следуя за ним по пятам, неуверенно спросила:
–Поля… это кто? И почему работает? Сколько ей лет?
–Польке-то? – Игорь заглянул в чайник и нахмурился: придется заваривать. – Уверяет, что почти восемнадцать. И работает из упрямства, нянькой, кажется.
–Нянькой? – удивился Саша.
–Ну да, – кивнул Игорь, – нянькой. По объявлению. Я его видел, это объявление, только плохо помню, улица где-то в центре, кажется.
–Рыжую шмакодявку взяли нянькой?!
–Школа окончена, кстати, с золотой медалью. Паспорт на руках, почему – «шмакодявка»? – обиделся за найденыша Игорь. – Полька, кстати, неделю уже работает, значит, хозяева довольны.
–Про золотую медаль еще лиса-огневка толковала, помню-помню, – усмехнулся Саша. – Просто ты сказал, что пацан – копия сестрицы, а у той видуха… Нянькой к своей племяшке я б ее точно не взял!
–Почему? – с любопытством спросила Маша.
–Да ты б ее видела! Огненно-рыжая, нос в веснушках, а самой едва пятнадцать дашь, в чем только душа держится. А зовут ее…
–Аполлинария, – хмыкнул Игорь, выставляя на стол печенье.
–Как?!
–Аполлинария, – Игорь улыбнулся. – А мальчишку – Аполлинарием, Полькой, то есть.
–Ничего себе!
–Полька и Аполлинария. Я уже как-то привык.
–И скоро… Полька придет?
Маша вздрогнула от неожиданности, когда вместо Игоря ей от двери ответила малышка:
–Скоро. Я просыпаюсь, немного играю, потом возвращается Поля. Я недолго жду, честно.
Маша обернулась и всплеснула руками: приемыш Скуратова напоминал Дюймовочку из детского мультфильма. Крошечная девчушка, худенькая, белокурая, голубоглазая, в нарядном розовом платьице, украшенном вышивкой и кружевами. В белых носочках и таких же туфельках. В одной руке малышка сжимала широкий капроновый бант, в другой – утенка. Она показала Игорю бант и виновато сказала:
–Обычно меня причесывает Поля. Я… не смогла его завязать.