Она стояла в углу клуба и служила Савелию для подметания окурков после танцев. Работа простая, незатейливая, которая не требует особого ума или расторопности. И вдруг — в полёт! Никаких предварительных курсов, ни намека на героическую миссию… Такое обращение со стороны чёрта, несомненно, граничило с хамством, но приходилось терпеть, потому что сломать хрупкое создание нечистому ничего не стоило.
Как случилось её волшебное превращение? Два-три заклинания, сказанные в кулак — и она почувствовала в себе неведомые прежде силы. Конечно, их было недостаточно, чтобы, например, рвануть на «бочку», но тянуться, как «У-2» в Отечественную, вполне хватало. И метла понесла!
Впрочем, чувство собственной значимости крепло и держалось у неё лишь до той поры, как их обогнала Оксана. В тот самый момент, когда рванулась поганая девчонка вперед, издеваясь и насмехаясь над ними в душе, испортилось настроение и у Ларисы, и у её метлы. Первая сразу стала бормотать какие-то проклятия, грозить небесными карами, пытаться имитировать бег, чтобы увеличить скорость, а вторая попросту приуныла и летела дальше без всякого энтузиазма.
Тем не менее, нужный дом, отмеченный в её памяти чёртом, нашла без всяких помех.
Сделав дугу, они ловко и быстро приземлились, причём метла сделала это впервые в жизни, и почти удержала седока. В последний момент Лариса потеряла-таки равновесие и повалилась на снег, но на дворе было подметено, и никаких следов её позора не осталось.
Потерев ушибленные колени и осмотревшись, девушка быстро заприметила в тени сарая метлу Оксаны. Поразмыслила несколько секунд, скривила губы и прошептала:
— Я же говорила тебе, не стой у меня на пути, подружка…
Склонившись над воспитанницей Степаниды Ивановны и сняв варежки, она стала нащупывать узел, держащий пучок веток.
Через минуту завершив своё дело, поднялась, и, стараясь не шуметь, вошла в один из сараев. Едва только скрывшись там, услышала, как раздался шум в доме, и вскоре на крыльце появилась Оксана с валенками в руках, и старик — вероятно, хозяин дома.
— Благодарствую, Николай Кузьмич. Дай вам Бог доброго здоровья, — произнесла Оксана весёлым голосом.
— Передавайте привет Степаниде. Буду ждать её в гости к лету, — ответили ей.
— Не беспокойтесь, передам. Доброй вам ночи. Извините за беспокойство.
— Да ничего, ничего. Время-то нынче, сами знаете, какое. Вот и приходится опасаться ночных посетителей. Калитку найдёте, как закрыть?
— Найду. Всего доброго…
— Ага. Ну, до свидания. Приятно было познакомиться…
Дверь за стариком закрылась, снова послышался шум задвигаемых засовов. Оксана, постояв немного на крыльце, двинулась к тому месту, где она оставила метлу. Прихватив её с собой и неся в другой руке валенки, пошла к калитке. Для приличия скрипнула ею, посмотрела по сторонам, никого не увидела, приготовилась к полёту и, произнеся: «Ну, родимая, назад, к дому!», взмыла ввысь.
Едва только она исчезла, из сарая выбралась Лариса. Она проводила соперницу мутным взглядом, саркастически ухмыльнулась и произнесла:
— Счастливого пути…
И после этого торопливо направилась к крыльцу.
Душа Оксаны пела. Она прижимала к себе связанные крепкой нитью валенки, и думать забыла о Ларисе. А когда вспомнила да повертела головой, никого уже не заметила ни сзади, ни спереди. Где-то теперь её бывшая подруга? Впрочем, почему бывшая?..
Лариса была по-своему хорошей девушкой, только, возможно, слишком нацеленной на богатого жениха. Но кто нынче безгрешен? Вон сама Оксана второй год не может найти себе пару, а всё из-за того, что нужен ей такой мужик, чтобы и на руках носил, и при случае мог приладить по спине вожжами. Уважение к себе привил, иными словами.
— Каково ей будет, когда она… гм… — пробормотала Оксана, так и не подобрав подходящего слова. И возникла у неё жалость к Ларисе, и захотелось простить её загодя. Ведь она наверняка проиграет их спор, потому что…
В этот момент девушка впервые почувствовала что-то неладное. Метла как-то странно дёрнулась под нею и ощутимо сбавила скорость.
— Ну, милая, напрягись! Осталось совсем немного.
Оксана лукавила. Они только что миновали последние дома города, и под ними теперь простирался лес с редкой сетью грунтовых дорог, плохо различимых в этот час.
По всему было видно, что метла старается изо всех сил. Она пыталась набрать высоту, чтобы разогнаться при пикировании, но не смогла подняться даже на полсотни метров. Временами её сотрясали судороги, и на сердце девушки стало тревожно. Тем более что она не могла понять, в чем их причина.
Так продолжалось какое-то время, пока дрожь метлы не стала походить на предсмертные конвульсии. И в этом момент Оксана услышала торжествующий голос:
— Что, подруженька, задерживаешься? Или не надобен тебе больше Никола ясный сокол?
Подняв не на шутку встревоженное лицо, Оксана увидела над собой усмехающуюся Ларису. Та держала в руках ещё одну пару новых валенок и поигрывала верёвочкой от них, будто золотой цепью.
— Ты тоже купила? — спросила Оксана удивлённо.
— И догнала тебя! — хохотнула её соперница. — Не хвалилась бы ты раньше времени, подружка!
Оксана задохнулась от ярости. А вслух сказала, как отрезала:
— У меня ещё есть время. Ты пока не вернулась в село.
— Но вернусь прежде тебя! Потому что на своей инвалидке ты доберешься туда только через неделю! — И с этими словами Лариса показала пальцем куда-то назад, при этом заливаясь язвительным смехом. Повернув голову, Оксана охнула: от хвоста метлы остались всего пять-шесть прутиков, один из которых — можжевеловый — готов был вот-вот выпасть. Нить, связывающая ветки, болталась свободно и почти не удерживала их.
— Как это могло случиться? — невольно воскликнула Оксана и услышала в ответ:
— Я предупреждала тебя: не становись на моем пути. Никола будет мой.
— Так это сделала ты?! — Ужас и презрение, мелькнувшие на лице соперницы, вызвали у Ларисы только приступ нервного хохота.
— Конечно. Нужно быть осмотрительней. Когда дело касается мужчин, нет места жалости.
— Подружка, очнись! — вскричала Оксана, не веря своим ушам. — Это ведь не ты говоришь! Ты не могла так поступить со мной…
— Не обманывай себя, подружка. Мы были вместе до тех пор, пока ты не перешла мне дорогу. Сейчас между нами пропасть. — Сказав так, Лариса ещё раз посмотрела на метлу соперницы. — Скоро ты упадёшь и разобьёшься насмерть. Или сломаешь ноги, и тебя съедят волки. Но всё равно мы больше не увидимся, поэтому нам нет смысла долго разговаривать. Прощай…
— Лариса! — в отчаянии крикнула Оксана.
— Прощай! — снова произнесла её соперница и рванулась к звёздам, набирая высоту.
Ещё один кустик выпал из хвоста пораненной метлы, и та не выдержала. Каким усилием приходилось ей поддерживать скорость и высоту полёта, оставалось тайной, но теперь падение оказалось почти неуправляемым.
Взвизгнув, Оксана прижала к груди с таким трудом добытые валенки, зажмурила глаза — и приготовилась к смерти.
Но, видимо, Степанида Ивановна сумела вложить в своё детище не только колдовские силы, но и силы духа. Именно последние во все века помогали вершить величайшие чудеса. Метла, сорвавшись в беспорядочное падение, всё-таки смогла замедлить его возле самых вершин деревьев, и рухнула не отвесно сверху вниз, а под небольшим углом к горизонту, при этом пожертвовав собой. Раздался треск, орешник не выдержал, разломившись пополам и частично приняв на себя удар девичьего тела. А дальше оно падало среди переплетений веток, кувыркаясь и цепляясь одеждой. В самый последний момент Оксана ударилась головой обо что-то твёрдое и, потеряв сознание, сползла на снег…
19
Она очнулась оттого, что стала замерзать. Открыла глаза и увидела, что лежит возле поваленного дерева, уткнувшись в сугроб лицом. Пошевелила руками, потом ногами… Всё, вроде бы, цело. Попыталась подняться — с трудом, но получилось. Голова болела невыносимо, перед глазами расплывались красные круги. Саднила оцарапанная щека и пара-тройка мест на теле. Видимо, сильно ударилась при падении. Счастье, что на ней полушубок, он спас от многих ран.
Оксана вспомнила последние мгновения полёта — и закрыла глаза, боясь даже мысленно пережить заново. А когда открыла — разглядела в темноте возле ног последние два прутика от метлы и бечёвку, когда-то соединяющую их воедино. Машинально подняла, повертела в руках и снова бросила…
И тут перед глазами возникло перекошенное злобой лицо Ларисы, и Оксана ахнула! Нет, не от испуга — от жалости и сострадания. Совсем не безобидной представилась теперь ей затея Степаниды Ивановны подобрать сыну подходящую невесту по своему разумению. И результат… Он оказался настолько неожиданным, что предсказать его не взялся бы ни один человек на белом свете.
Вспомнилось девушке, как заликовало всё у неё внутри, когда она взяла в руки валенки, изготовленные мастером из города…
Её словно холодным душем обдало! Где же они? Повернувшись вокруг себя, увидела в темноте на сером снегу два черных пятна — и отлегло на сердце. Впрочем, лишь на мгновение. Всплыли в памяти подробности соперничества с Ларисой — и мгновенно снова болью пронзило душу. Она проиграла!
Теперь Никола достанется подруге. Он не посмеет отказаться от своего слова, потому что какой он после этого будет мужик… И они уже весной справят свадьбу, как кузнец и планировал. Лариса будет счастлива, хотя, может, и ненадолго, потому что особых богатств, о которых мечтала всю жизнь, не получит. Зато приобретёт взамен другое сокровище, а цену его, Бог даст, узнает позже…
Как ни была Оксана крепка духом, от таких мыслей быстро разревелась. Ей стало неимоверно тоскливо и жалко себя. Усевшись на ствол поваленного дерева, поддалась она горю, и рыдала навзрыд, по-бабьи. Не обратила даже внимания, как за ближайшими деревьями хрустнула ветка, и секундами позже совсем рядом послышался звук шагов по снегу…
Наплакавшись всласть, утихомирилась понемногу, потом помолчала, задумавшись, и сказала вслух, чтобы себя саму успокоить:
— Я буду любить его, даже если он женится на заморской принцессе, и у меня не останется никаких шансов. А если попадётся стерва да змея подколодная, то ещё и пожалею. От жалости моей, может, не будет ему ни холодно, ни горячо, только я не для награды делать это стану. Просто так сердце женское требует. А ему не прикажешь.
Произнесла — и почувствовала, как к ней возвращается сила, а дух твёрдость обретает. Поднялась на ноги, утёрла слезы и обратила лицо к небу:
— Стой не стой, а идти всё равно придётся. Где тут у нас север?
Сориентировавшись на местности (благо, ночь оставалась ясной, небо чистым, а между кронами разлапистых сосен отыскалась прореха), Оксана подняла свою главную драгоценность — валенки — и стала пробираться к дому. Пройти ей предстояло километров тридцать пять, не меньше…
Расставшись с бывшей подругой, Лариса взвилась ввысь. Это было доказательство того, что она выше, умнее, хитрее — подтверждение статуса победительницы.
Гордость и радость распирали девушку. Она запустила руку под полушубок и нащупала висящие на шее подвески. Те приятным звоном ещё раз поведали о своей неимоверной стоимости. Теперь это будет принадлежать ей по праву, и станет хорошим свадебным подарком. Потому что Никола никуда от неё не денется. Самая опасная соперница, наверно, уже лежит посреди зимнего леса, и понемногу остывает…
От таких мыслей Ларисе стало ещё веселее. Замечательно ощущать себя единственной в мире женщиной, которую сейчас ждёт кузнец. Ей подумалось, какой он душечка, особенно, когда хмурится, и девушка зашлась счастливым смехом.
А потом от восторга захотелось совершить какое-нибудь безумство. Задрав метлу почти вертикально, она вознамерилась подняться ещё выше — чтобы дотронуться рукой до звёзд… но не успела.
Взгляд её упал на восток, где осветилась узкая полоска вдоль горизонта — и метла вдруг замерла на месте. А потом они обе стали падать вниз…
Там расстилалось большое поле. Посреди него высилось несколько больших скирд сена, на один из которых волей случая и рухнула с высоты в несколько десятков метров Лариса. Её подбросило, словно на батуте, потом швырнуло в сторону, ударило об жердины… Острая боль пронзила ноги, и, запоздало вскрикнув, девушка лишилась чувств…
20
Случилось так, что Степанида Ивановна наблюдала в окно, как её сын имел разговор с чёртом. Вначале у женщины появилось желание выскочить на двор, чтобы остеречь Николу: как-никак, а собеседник ему достался жуликоватый. Но, поразмыслив хорошенько, от этой мысли отказалась. Свою кровиночку Степанида Ивановна знала хорошо, поэтому положилась на здравость его ума и твёрдость духа. А когда оседлал Никола чёрта, и полетели они в сторону города, то и вовсе успокоилась. По своей охоте нечистый едва ли захотел бы везти кузнеца, значит, подневольный он сейчас. А раз так, то всё идёт нормально, и волноваться не стоит.
Запалив керосиновую лампу, взялась Степанида Ивановна готовиться к обряду снятия своего наговора. Присутствие самой Ларисы было в этом случае желательным, но не обязательным. В конце концов, между ними уже установилась определённая магическая связь, чувствуя которую, можно добраться до самой глубины души девушки. Конечно, опыт для таких вещей должен иметься немалый, а Степанида Ивановна не имела его вовсе. Приворотное зелье для людей прошлой ночью она варила впервые, по наитию. Не было в её жизни до сих пор надобности в этом. Отвороты делать тоже не приходилось. Но не сомневалась она, что всё пройдёт в лучшем виде.
Взяв с собой лампу, поднялась Степанида Ивановна на чердак сеновала. Там, развешенные на веревках, висели пучки разных трав, собранных за лето. Были тут и белладонна, и дурман-трава, морозник, болиголов крапчатый, конопля, белена, даже связка засушенных мухоморов… Всё это в разное время и в разных пропорциях годилось для совершения определённых колдовских ритуалов.
Собрав в полотняный мешочек необходимые ингредиенты, Степанида Ивановна вернулась на кухню и подтопила печь. Времени оставалось достаточно, можно было приготовить всё без спешки.
Горшок в этот раз она выбрала совсем небольшой. Когда вода закипела, раскрошила травы и опустила туда на двадцать минут. Потом ухватом перенесла отвар на стол — остывать, а сама взялась за мелок.
Рисовать пиктограммы — дело хитрое, требующее не только знания техники, но и твёрдую руку. То обстоятельство, что в детстве ходила Степанида Ивановна в художественную школу, немало способствовало удачным опытам. Работал эффект мышечной памяти. Опустившись на четвереньки, забормотала хозяйка дома задом наперёд «Отче наш» и вошла в состояние молитвенного транса. При этом она не видела и не слышала, что творится вокруг, зато информацию из тонких планов черпала, сколько потребно. Обрабатывать её сознанием не было необходимости: всё начинало работать само по себе, без всякого вмешательства разума.
Руки с кусочком мела забегали по полу, оставляя на крашеных досках замысловатый рисунок. Чем сложнее готовилось колдовство, и чем более сильных магических помощников предполагалось задействовать, тем сложнее составлялась пиктограмма.
Случай с Ларисой не был заковыристым. Обыкновенный приворот, какие колдуны со стажем могли производить десятками способов и без всяких усилий. Поэтому в шестиконечной звезде и нарисовала Степанида Ивановна только пять магических знаков, а в последнем луче — кошку, символизирующую свободу воли. То есть, хочу — напущу приворот, хочу — сниму его.
Остывающий отвар она тоже разделила на шесть частей, и расставила на свой рисунок.
Когда пришло время, Степанида Ивановна ещё раз сверилась с часами, посмотрела на двор — не идёт ли кто, и начала производить сам ритуал…
Вершины звёзды, наконец, притухли. Лучи, бившие из них в потолок, стали блекнуть, чашки с отварами ещё дымились, но уже не бурлили. Это означало, что высшие силы приняли заказ к исполнению, и можно завершать процесс.
Снаружи послышался шум. Хозяйка торопливо подошла к окну, откинула занавеску — и увидела во дворе картину, которая заставила её усмехнуться. Никола держал за хвост чёрта и свободной рукой лупил его гибкой хворостиной пониже спины. Визг и всхлипывание нечистого очень порадовали Степаниду Ивановну. Признаться, она недолюбливала плешивого кавалера, хотя он и имел наглость один раз подкатить к ней со своими ужимками. Она дала ему от ворот поворот в весьма грубой форме, так что чёрт ещё долго после этого ставил холодные компрессы на затылок. По этой причине встречи их были редкими, только по крайней необходимости.
В последние минуты Степанида Ивановна успела подтереть пол да вылить отвар в помойное ведро. Запах дыма и озона, конечно, присутствовал, но, возбуждённый последними событиями, Никола не обратил на них никакого внимания.
Он вошёл в приподнятом расположении духа и первым делом спросил мать, почему та ещё не спит.
— Тебя дожидалась, Коля. Не хотела одна ложиться.
— Скоро уж на службу подниматься, — напомнил тот.
— Что же делать, встанем, раз надо, — согласилась Степанида Ивановна. — Отцу Савелию хуже нашего придётся. На нем все ответственные мероприятия сегодня.
Они стали готовиться ко сну, и вскоре погасили свет.
Отец Савелий протрубил своим зычным голосом последние строки канона «Рождество Христово»:
«Посетил ны есть свыше Спас наш, Восток востоков, и сущии во тьме и сени обретохом истину, ибо от Девы родися Господь».
Хор старух подхватил его и повторил три раза. Все присутствующие в церкви принялись креститься и поздравлять себя с праздником.