– Как благородно! – скривил вялые губы Воскобойников.
И неожиданно почувствовал еще большее смятение. Он вдруг понял, что Боголюбов ему не противен. Ведет себя достойно. Не юлит, не заискивает, не сучит ножками от страха. Он-то поначалу ждал этого, желал торжествовать. Когда не вышло, разозлился. А теперь…
– Благородно или нет, но я порвал со своим прошлым. Ребята были частью его. И мои копейки… Плевать мне, понимаете? Деньги – это всего лишь деньги, не более. На них не вернешь мне сына, жену. Не купишь бессмертия и прощения. Дерьмо это все, начальник.
Вот тут Воскобойников с ним был согласен. Более того, считал, что удача даже в мелочах, уважение, успех у женщин гораздо более ценны, нежели счета в банках. Можно купить заинтересованность в себе, но никак не все остальное. Нежность, любовь, а страстный искренний шепот в тишине спальни! Разве это покупается?
– Итак, она позвонила, переговорили, гм-мм. – Неожиданно запершило в горле, и он раскашлялся.
Кашлял он всегда, когда начинал волноваться, это с детства. Случалось это крайне редко. Все больше кашлял, когда мамино здоровье тревожило. Сейчас-то что?!
– Нет, неправильно. Она позвонила и пригласила к себе в офис. Говорили уже там, – поправил его Боголюбов.
Ему хотелось вдарить начальника между лопатками, чтобы тот перестал кашлять и краснеть.
– О чем говорили?
Воскобойников влез в верхний ящик стола, там у него хранились мятные леденцы. Сунул парочку в рот. Несолидно как-то перхать при подозреваемом.
– Ну… О многом. Она спрашивала, как дела? Я вкратце обрисовал…
Боголюбов хмыкнул, вспомнив, как Жанка жадно осматривала его лицо, плечи, грудь. Как томно без конца вздыхала и жаловалась на Мишку, заделавшегося таким кобелем, что сил просто больше нет терпеть. Она и не слушала его почти. Все больше говорила. Сначала про деньги, которые они ему должны. И она могла бы все это устроить без проблем, да боится, что Мишка помешает. С какой стати ему мешать, удивился тогда Боголюбов, они же всегда прекрасно ладили. Жанка тут же обвинила мужа в скопидомстве. И намекнула, что Мишка выплачивать ему его деньги не поторопится.
«Так и знай!» – поиграла она бровями и наградила таким многозначительным взглядом, что Боголюбов не знал, что и думать.
Складывалось такое ощущение, что она с ним заигрывает! Сделалось противно. А потом сделалось противно от других ее слов.
– Что же она такого неприятного вам сказала? – Оживился Воскобойников, которому он рассказал только про деньги.
– Ну… Что в городе есть человек, который мечтает увидеть меня в гробу.
– Ух ты! И имя назвала этого человека?
– А как же! Это, говорит, брат убиенного мною. Кажется, его зовут Максим, – пожал плечами Боголюбов.
– Ух ты! А откуда у нее такая информация? Он что же, объявление в газету давал? – хмыкнул недоверчиво Воскобойников.
История переставала ему нравиться. Все запутывалось, а он этого не любил. Баба мертва, ее теперь не спросишь, зачем она вызвала к себе потенциального кредитора. Нового фигуранта обозначила. Зачем?! И самое главное, морда у Боголюбова не расцарапана! И руки целы. Может, они чем-то занялись непотребным, а? Прямо в кабинете, дождавшись, когда ее супруг отчалит? Может, на спине у него отметины?
Он разнервничался еще сильнее, и тут же спазм перехватил дыхание, вызвав новый приступ кашля. Что ты будешь делать!
– Не знаю точно. Жанна что-то говорила про подругу, которая узнала мой номер телефона у моего соседа. Она будто бы через кого-то узнала. Честно, начальник? Я плохо слушал. Я все больше осматривался, восхищался даже. За семь лет, что я бездельничал, ребята круто поднялись. Молодцы! – закончил Сергей не без восхищения.
– И тебя даже не интересовало, что кто-то жаждет тебе отомстить? – не поверил Воскобойников.
– Я предполагал, что желающие будут. И что?
– Вы поговорили, что дальше?
– Дальше я ушел. Где-то около девяти. Поехал домой. Потом мне Алика позвонила. Все.
– Кто может подтвердить, во сколько ты покинул офис своих друзей?
– Охранник. Он меня и выпускал. И хочу добавить, что, когда я уходил, Жанка была живее всех живых. Это точно. – Он вытянул вперед руки в наручниках. – Может, освободите?
– Никак нет! – испуганно отпрянул Воскобойников. – Я вынужден задержать тебя на семьдесят два часа.
– Вынужден! – фыркнул Сергей. И помотал головой. – Пока я буду жопой греть нары, настоящий убийца Жанны может удрать.
– А кто, по-твоему, ее мог убить? – вдруг спросил Олег Иванович, прежде чем конвойный увел Боголюбова.
– Я не знаю!!! – крикнул тот уже из коридора.
Он не знает!
И Воскобойников не знает. И муж покойной не знает, хотя подходит на роль подозреваемого ничуть не меньше. У него, к слову, мотив тоже имелся. И достаточно было заглянуть в его бегающие глазки, где нет-нет да проскользнет облегчение и что-то напоминающее восторг, чтобы понять – парень рад, что избавился от обузы.
Жена давно стала для него обузой. На это многие из их фирмы намекали. И даже главный бухгалтер, которая и нашла тело, тоже не удержалась и немного посплетничала.
– Вы их видели? – фыркнула она, когда Воскобойников задал ей вопрос об их отношениях. – То есть Михаил какой!..
– Какой?
– Красавец же, ну! И великой души человек! А Жанна что?
– А что Жанна?
– Пиявка на его прекрасном теле! – вдруг развеселилась бухгалтерша. – Как специалист она – ноль! Как жена – тоже. А вот как чирей на одном месте, это да…
И вот думай теперь и гадай, чей мотив для убийства тяжеловеснее: Боголюбова или Стрельникова? И если приход и уход первого был отмечен охранником, то как уезжал второй, никто не видел. Охранник точное время указать не смог. Камеры ничего не зафиксировали. Так что, Михаил Федорович, не за горами тот день, когда вы поменяетесь местами со своим дружком, не за горами.
Воскобойников полистал тонкую пока еще папку с делом, нашел нужный протокол допроса, поставил палец на записанный им же самим номер домашнего телефона охранника, дежурившего тем роковым вечером, и набрал его.
– Алло! – сердито отозвался мужской голос.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Воскобойников. – Вас беспокоит следователь Воскобойников. У меня к вам один вопрос.
– Слушаю, – голос стал чуть тише и вежливее.
– Вы хорошо помните вечер убийства гражданки Стрельниковой?
– Ну так… А что нужно-то? – Вежливость вытеснило беспокойство, охранник на кого-то цыкнул и отослал прочь.
– Вот гражданин Боголюбов утверждает, что когда он уходил из офиса, то Стрельникова была живее всех живых. Что вы на это скажете?
– А что надо говорить-то? – не понял охранник, кто его только на работу принимал, такого тупоголового.
– Вы как-то можете это подтвердить?
– Что?
– Что она была на тот момент жива?! – повысил голос Воскобойников. И решил до конца все ему разжевать. – На момент, когда уходил Боголюбов, ваша хозяйка была жива или нет? Вы как-то можете это подтвердить?!
Неудивительно, что в их офисе совершено убийство, при такой-то тупой охране! Там всех можно было переколотить, и никто бы до утра не спохватился.
– Ща… – пробормотал охранник и затих возле трубки.
Сопел он долго. Воскобойников успел еще два мятных леденца сжевать. Потому что распсиховался до очередного приступа кашля.
– Эй, вы еще там? – с надеждой оборвал свое сопение охранник.
– Да. Тут я, тут.
– По ходу, он прав.
– Кто прав, уважаемый?
– Ну, этот гость. По ходу, когда он уходил, хозяйка была жива.
– Откуда такая уверенность? – забеспокоился Воскобойников и глаза закатил, парень цедил по слову.
– Он когда выходил, она позвонила. И спросила, ушел он или нет. Я сказал, что на выходе. Она попросила его к трубке, но гость этот, как его…
– Боголюбов? – подсказал Олег Иванович.
– Точно, он. Он отказался говорить с ней. Сделал мне знак, что его уже нет. И ушел. – Охранник облегченно выдохнул. – Это точно.
– Можете под протокол это подтвердить?
– Да, если нужно. Когда подъехать?
Они условились о встрече, и Воскобойников дал отбой. Положил трубку и задумчиво уставился в потемневшее окно.
Что же получается?! Боголюбов ее не убивал?! Точно не убивал? Кто же тогда так умело сымитировал его мастерский захват? Муженек постарался? Так у того тоже алиби, уже проверили. Хотя он мог и не сам это сделать, а попросить кого-то подняться в офис тем же путем, каким сам вышел. И ключами от черного входа снабдить. Надо поработать с парнем, ой надо.
Еще какой-то мститель объявился, по словам Боголюбова. Брат убиенного им парня? Максим? А что, понять того несложно. Боголюбов осиротил его, убив брата, и возможно, ни за что. Почему у него не может быть причин желать Боголюбову смерти? Вполне может. Но вот смерти Жанны Стрельниковой это никак не объясняет. Этот парень Максим жаждал убить Боголюбова, но никак не ее.
Телефонный звонок на его мобильный заставил его вздрогнуть и оторвать взгляд от черного оконного провала.
Телефонный звонок на его мобильный заставил его вздрогнуть и оторвать взгляд от черного оконного провала.
Звонил Суворов. Олег долго думал, прежде чем ответить. И на часы смотрел. Понял, что для ночных похождений этого охламона еще вроде рано и просить о помощи тот не станет, и только тогда ответил:
– Ну!
– Олег Иванович, это я, – почему-то шепотом произнес Серега.
– Дальше!
– Я сделал все, что вы просили.
– Конкретно!
– Походил и поездил за муженьком.
Это он про Стрельникова сейчас. Воскобойников попросил его понаблюдать за убитым горем вдовцом. Не верил он ему, хоть убей, не верил.
– И?
– Олег Иванович, он радости не скрывает! Он свою телку потащил в кабак! – свистел возле уха восторженный шепот Сереги. – И я видел, кольцо ей подарил!
– Как же это ты увидел? – сразу забеспокоился Воскобойников. – Тоже в кабак пошел?
– Ну а как, Олег Иваны-ыч?! – заныл сразу тот. – Там витрин нет, подсмотреть нельзя! Чё было делать-то?!
– Занял?! – разозлился сразу до кашля Воскобойников.
– Занял, – покорно выдохнул Серега. – Вы же обещали премию, вот я и…
– Обожрался?!
– Не-ет, – не очень убедительно произнес Серега и, кажется, мотнул головой, Олег отчетливо слышал хруст. – Поел, девчонку одну угостил, девчонка-то нужна была, Олег Иванович. Для конспирации! И смотрел во все глаза за вдовцом этим. Радуется он, Олег Иваныч. Сильно радуется!
– Адрес Макса Свиридова нашел? – перебил его Воскобойников. Он все понял, и лепет Серегин ему был уже неинтересен. – Я просил тебя найти его. И?
– Тут возникла проблемка одна, Олег Иванович, – заюлил сразу стервец. – Он это… Это… Пропал куда-то.
– Что значит пропал?!
Он снова разозлился. И не дожидаясь кашля, бросил в рот еще пару мятных леденцов. Серега финтил, сто процентов. Пропил деньги, которые еще и не получил даже. Сорвался с девчонкой и про вторую часть задания забыл, гадина такая.
– Нет его по адресу.
– По которому?
– По адресу прописки.
– Так я и без тебя знал, что его там нет! – взревел Воскобойников и жахнул кулаком по столу. – Ты чего из меня идиота делаешь??? Я и без тебя знаю, что его нет по месту прописки! Он уже неделю там не появлялся! А если и появлялся, то так, что его никто не видел! Ты мне его место жительства найти должен был! Лежку его! А ты вместо этого… Ох и урод ты все же, Серега! В общем, так… Если Свиридова не найдешь, никаких тебе денег!
– Олег Иваны-ыч!!! – заныл уже в полный голос Серега. – Я же заня-а-ал!!! Но как же так?! Вы же обещали!!!
– Найди Свиридова, – коротко гавкнул в трубку Воскобойников и отключил телефон.
Все! Домой! Он устал! Дома его ждет невероятно прекрасная женщина с ласковым взглядом и нежными руками. Она приготовила великолепный ужин, уже звонила два раза и столько же раз разогревала. А ему было жутко приятно слушать ее хлопотливое оханье. У него просто душа пела от мысли, что она его ждет, без конца смотрит в окошко. А когда думал о предстоящей ночи, у него ныло в низу живота и хотелось кричать во все горло.
Все! Домой! Дела подождут до утра…
Глава 10
Как только Сергея увезли, она заперла калитку и вернулась в дом. Долго стояла, прижавшись лбом к входной двери, рассеянно покручивая головку замка. Голые щиколотки обдувало ледяным ветром. Где-то внизу, у самого порога, обнаружились щели. Надо же, подумала Алика, а установщик обещал полную герметичность. А дует же, и еще как! Она шевельнула голыми пальцами. Выдувает тепло из дома, выдувает последнюю надежду из ее души.
Боголюбов никого не убивал. В этом она была уверена. Он был нормальным. Она изучила его досье вдоль и поперек. Поэтому и решилась на такой отчаянный шаг, поэтому и вытащила его из тюрьмы. И за эти дни даже успела привыкнуть к его присутствию. С ним было спокойно, увереннее как-то и не страшно стало в пустом холодном доме, хотя он почти и не оставался у нее ночевать.
А у Мари вот остался, тут же отдалось болью в сердце. Сначала Алексей, теперь вот он – Боголюбов. Что есть в той такого, чего нет в ней, интересно?!
Алика оттолкнулась от двери, попятилась, покосилась на зеркало, висевшее на стене. На нее глянула измученная женщина с всклокоченными светлыми волосами, яркими веснушками на бледных щеках и бескровными губами, сложившимися горестной скобкой.
Она некрасивая? Или она неудачница? Или в ней нет ни грамма этой самой сексуальности, которая из Мари брызжет как сок, стоит ее коснуться? Что с ней не так? Почему мужчины, находя ее привлекательной и очень умной, отворачиваются от нее?
Алика стащила с плеч куртку и швырнула ее в зеркало. Нет сил рассматривать себя. Нет сил вообще ни на что. Только гремучей тоске было место в ее душе. Сначала глодала тоска по Алексею, потом к ней добавилась досада на затянувшуюся попытку найти злодея. А тут еще арест Боголюбова. Все летело ко всем чертям. Вся ее затея.
– Что же все так плохо, а?!
Ей вдруг захотелось обратить свой вопрос к Лешкиному портрету, но она все фотографии убрала в большую картонную коробку, еще когда он был жив. Еще когда признался ей в измене. Просто смахнула все рамки с фотографиями со всех тумбочек, столов, комодов, сняла все со стен. Побросала в картонную коробку, заклеила скотчем и задвинула под лестницу, давая себе слово никогда больше ее не доставать. А тут вдруг захотелось возродить в памяти их счастливые дни. Захотелось посмотреть на них, счастливых.
Она побрела к лестнице, но вдруг остановилась.
А что, если позвонить этому, как его…
Да, Стрельникову! Другу Боголюбова! Он же наверняка не откажется помочь другу, попавшему в беду. Тем более что тот никогда прежде о помощи не просил. Где-то, где-то, где-то у нее был его номер телефона.
Алика пошла в гостиную и долго рылась в папке с бумагами, где было собрано все на Боголюбова. Ага, вот она, запись. Стрельников Михаил Федорович, сорока лет от роду, женат. Жена Жанна…
Так, стоп! А не эту ли женщину убили? Сергею ведь именно какая-то Жанна звонила в тот вечер. И на встречу к ней он отправился. Ладно, все равно позвонит другу Боголюбова. Заодно и узнает подробности, которыми ее не особенно потчевал скупой на эмоции и мысли Воскобойников.
– Алло, – осторожно отозвался на ее звонок Михаил.
– Здравствуйте, это Михаил?
– Да, а с кем имею честь?
– Меня зовут Алика. Алика Верещагина, в замужестве Гладьева, – представилась она и зажмурилась от неприятного чувства, порожденного мужским голосом.
В голосе этом звучала настороженность, страх, может быть, подавляемое ликование, но отнюдь не горе. А ведь человек жену потерял недавно. Возможно, только похоронил сегодня! Если ее тело отдали ему.
– Простите, но ваше имя мне незнакомо.
– Догадываюсь, – она вздохнула. И все же не удержалась: – У вас горе?
– Д-да, знаете ли. Сегодня состоялись похороны. – Он тяжело вздохнул. – Моя супруга…
– Ее убили, как я слышала, – перебила фальшивые вздохи Алика. – Вас это удивит, возможно, но я немного в курсе.
– Вы из полиции?! – почему-то ахнул Стрельников. И тут же с опаской возмутился: – Но меня уже допрашивали в то утро… после обнаружения трупа. И на следующий день. Спасибо, что сегодня, в день похорон, оставили в покое!
Ей сильно резануло слух то, что он убитую жену назвал трупом. Ей вот лично никогда бы в голову не пришло назвать погибшего Лешу трупом.
Зря она, видимо, позвонила. Дерьмовый человечек – друг Сергея Боголюбова.
– Я вас не допрашиваю. И я не из полиции. Я тот человек, который помог выйти вашему другу из тюрьмы на два года раньше срока, – призналась Алика. – Он помогал мне в одном деле. А сегодня… Сегодня его арестовали.
В ответ тишина. Гробовая! Она было подумала, что он отключил телефон. Но нет, дышал ей на ухо, часто и надрывно. Наверняка размышлял, послать ее или нет. И если послать, то что ему за это будет.
– Арестовали по подозрению в убийстве, – продолжила Алика. – Как я понимаю, его подозревают в убийстве вашей жены.
И снова пауза. Ни слова в ответ.
Зачем она, дура, ему только позвонила?! Думала, что он тут же предложит ей помощь?! Что кинется спасать Сережу?! Дура!!!
– Вы слышите меня?! – взорвался ее голос возмущением.
– Слышу, – последовал вялый ответ. – Только не пойму, что вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы помогли ему! Чтобы… Чтобы подтвердили его невиновность! Я хочу…
– Охренеть! – вдруг со смешком перебил ее Стрельников. – Дамочка, вы в своем уме, а?! Боголюбов уже убивал! И он станет делать это еще!
– Почему?
– Потому что ему, возможно, это понравилось! – фыркнул ей в ухо друг Боголюбова. – И я не могу ему помогать отмазаться! Я не могу лжесвидетельствовать, потому что я законопослушный гражданин!
– Это вы к чему?
– К тому, что я своими глазами видел его в кабинете своей жены. Стоял на улице и видел через окно, как они разговаривают. А потом ее находят убитой! И как вам это?! А ведь никто в ее кабинет не входил и не выходил больше! Как вам это, а?!