— Анита, я был о вас лучшего мнения, — покачал головой Васильев.
— Что я приходила… — упрямо продолжила я, — и что был сеанс… обязательно скажите… ему нужен якорь. Он должен знать, что все это неправда.
Забравшись в любимую кофейню в центре города, я просидела там полдня. Просто заказывала один латте за другим, пока не начало казаться, что молочная пенка вот-вот из ушей польется. Ехать домой не хотелось, а в заведении атмосфера была подходящая: монотонное бормотание посетителей, тихий перезвон посуды, ненавязчивая музыка.
Я думала о Максе. Опять. О том, что он мне сказал. Даже во сне умудрился уйти от прямого ответа на вопрос, показав вместо сцены преступления фантазии о свободе. Но зато искренне прожил в них сам. И произнес те слова, взбудоражившие меня до глубины души…
С самого первого взгляда верил в меня? С какой стати? Я никогда не давала ему даже намека на какое-то особое расположение. Ничего нельзя рассказывать? Почему? Ему кто-то угрожает? Шантажирует молчанием? Может, и нападение в камере связано с этим? Сколько неизвестных в уравнении с убийством Соловьева? Сначала казалось, что одно. Но, похоже, следовало искать второе, а то и третье.
Что в ячейке? Где ее искать? Спросить у Дарьи, в каком банке ее брат предпочитал хранить ценные бумаги? Но даже если и узнаю, кто меня пустит в хранилище? С какой стати и на каком основании? Организовать служебную выемку? Но не сделаю ли я только хуже, обнародовав загадочное содержимое?
И самый главный вопрос — что с Максом будет теперь? Мне пришлось бросить его, не убедившись в состоянии здоровья и в том, что он не спутает «ту» жизнь с «этой», не сойдет с ума, поверив, что спит «здесь», а по-настоящему существует «там». Я бы, например, предпочла оказаться на свободе, чем продолжила сидеть в тюрьме. Как и любой человек, пожалуй.
Домой приковыляла только под вечер. Сергей встретил с горящими глазами. Даже не стал спрашивать, где меня черти носили, сразу с порога перешел к делу:
— Маська, нас на передачу «Тихий вечер» пригласили!
Я молча расстегнула куртку, открыла шкаф, потянулась за вешалкой, а он, видимо, ожидал более восторженной реакции, потому что затих, но вскоре оживился с удвоенной силой:
— Телеканал, конечно, не центральный… так, городской, местечковый, ерунда… но все равно ведь приятно, да?
— Угу, — сказала я и принялась разуваться.
— Программа про перцепторов. Что это такое и с чем это едят. Ну и немного о твоем деле, — спохватившись, муж добавил: — Я сразу сказал, что подробностей мы не разглашаем. Ну как, пойдем?
Я выпрямилась и посмотрела на мужа, поражаясь собственному безразличию. Ведь раньше что-то чувствовала к нему, занималась с ним сексом, мечтала о совместном будущем. А теперь даже злиться не хотелось.
— Иди, Сереж.
Муж нахмурился.
— Как это «иди»? А ты?
— Я соглашение о неразглашении подписывала. И по делу, и вообще. Ты тоже подписывал, но только в лаборатории, сколько уже воды утекло… так что иди. Иди-иди, — я чмокнула его в щеку, как целуют чужого ребенка: вскользь, скорее чтобы создать видимость ласки, чем подарить ее по-настоящему.
Сергей повернулся к зеркальной двери шкафа, придирчиво оглядел себя, повернул голову из стороны в сторону, коснулся пальцами висков.
— Подстричься, наверно, надо. Зубы отбелить, — он растянул губы и скорчил гримасу своему отражению. — Одежду, сказали, дадут для эфира, а потом подарят насовсем. Наверно, что-то модное. Подмышками, тоже наверно, побрить надо. А то перед костюмерами неприлично…
Вот же как. Всю жизнь не брил подмышками, а тут — приспичило.
— Между ног тоже побрей, Сереж. И задницу, — неожиданно вырвалось у меня. — А то неприлично.
— Что?! — муж обернулся с такими круглыми глазами и бледным лицом, что я уже пожалела о порыве.
— Ничего, ничего. Дурацкая шутка. Черный юмор. Прости, не смешно, — с этими словами я ретировалась на кухню.
Весь вечер мы больше не разговаривали.
Глава 7
На следующий день меня вызвали в Центр Научных Технологий, который, по сути, являлся фронт-офисом нашей лаборатории. Попросили явиться с документами. Я сразу поняла, зачем.
Вронская позвонила, когда я как раз была на пути туда.
— По-моему, мы договаривались, что вы не будете действовать за моей спиной, Анита, — ледяным тоном отчеканила она, едва я успела поднести трубку к уху. — А я слышу про незапланированные сеансы.
— Вы хотите, чтобы ваш клиент вышел на свободу? Не мешайте мне работать, — в тон ей огрызнулась я, понимая, что терять уже нечего. — Буду делать то, что посчитаю нужным для результата.
— А вы крепче, чем кажетесь, — вдруг хмыкнула старуха.
— А как вы думаете, почему моя работа стоит так дорого? Слабаков у нас не держат.
— Вы можете остаться без работы. Сторона обвинения пытается опротестовать ваш допуск.
Я беззвучно выругалась, но постаралась подавить панику. К этому все и шло, не так ли? Чему удивляться?
— Вы — адвокат, Марина. Сделайте с этой проблемой что-нибудь.
Вронская рассмеялась хрипловатым сухим презрительным смехом.
— Я — адвокат, но не Господь Бог. Вы слышали, что с адвокатами надо сотрудничать, чтобы они могли вам помочь? А не действовать поперек правил, как глупая девчонка!
«Девчонку» пришлось проглотить вместе с «глупой».
— Так станьте богом! — воскликнула я. — Вам же тоже не копейки платят! Для чего? Чтобы молчать на заседаниях? Вы уважаете Макса? Вы верно служите ему? Значит, сделайте это для него, а не для меня!
С этими словами я выключила телефон и швырнула его в раскрытую сумку, стоявшую рядом. Положила обе руки на руль, вдохнула и выдохнула, постаралась сосредоточиться на дороге. Мне предстояло гораздо более серьезное сражение, чем перепалка с адвокатом Велса.
Вот и показалось белое здание с фасадом сплошь из тонированного стекла. Центр Научных Технологий. Вотчина, из которой мы, Десятка Лучших, когда-то вышли лицензированными специалистами и разбрелись каждый своим путем. Странно, лаборатория ассоциировалась у меня с Соловьевым, а вот это здание — нет. Я помнила лишь запах чернил для ксерокса, скрип ручек на бумаге, тишину пустых коридоров. Редко тут бывала, лишь по каким-то бюрократическим делам.
Я отыскала свободное место на стоянке и с некоторой дрожью в коленях вошла в автоматические двери здания. Сотрудник безопасности на входе проверил мой пропуск, кивнул с узнаванием во взгляде. Я пересекла холл и вошла в лифт с изображением карты мира на задней стене, похожей на символ ООН. Нажала кнопку и заметила, как трясутся руки. Быстро сцепила их в замок перед собой и пока поднималась наверх, проверила в зеркальном отражении боковой стенки — незаметно. По крайней мере, не так заметно. Главное, не брать стакан воды или лист бумаги, чтобы не выдать себя.
Мой путь лежал в кабинет из светлого дуба. В гости к Марго — так мы ее называли. Марго была правой рукой Андрея Викторовича, его незаменимым помощником. Способностей перцептора она не имела, зато обладала прекрасной деловой хваткой и там, где Соловьев погружался с головой в эксперименты, обеспечивала надежный тыл, чтобы эти эксперименты своевременно финансировались. Никто не удивился, когда Марго возглавила Центр после первого же успеха программы «Синий код».
Для нас, Десятки Лучших, она была чем-то вроде крестной матери.
Я постучала в дверь и, услышав разрешение, вошла. Марго совсем не изменилась за то время, пока не виделись. Оставалась такой же эффектной блондинкой с пышными формами, от которых рвались из петель пуговицы на шелковой блузке. Она сидела за столом и подняла глаза, оторвавшись от бумаг, чтобы взглянуть на меня.
— Садись, — указала в кресло напротив себя.
Я сделала мучительные восемь шагов и рухнула на твердую кожаную обивку сиденья.
— У тебя есть объяснения вчерашнему поступку, Анита? — приподняла Марго бровь. Она откинулась на спинку кресла и принялась крутить в пальцах золоченую ручку.
Ну вот, началось.
— Что ты хочешь услышать? — вздохнула я.
— Объяснения, Анита! — Марго в тот же миг отбросила ручку и резко подалась вперед. — Але, проснись, девочка! Ты стала плохо слышать?
Я поджала губы. Видеть старую знакомую столь обозленной было неприятно.
— Нет.
— Может, ты забыла все, чему тебя учили?
— Нет.
— Тогда какого хрена…
— Марго… — попробовала предупредить я поток упреков, но сделала только хуже.
— Я тебе сейчас не Марго! — она вскочила на ноги и хлопнула ладонью по столу, с гневом уставившись на меня. — А Маргарита Анатольевна! И я хочу, чтобы ты сейчас же положила на этот стол свою лицензию! Ты ведь взяла ее с собой?
Я сглотнула и судорожно дернула головой.
— Положи. Ее. На стол, — отбивая ладонью по крышке стола такт, произнесла Марго.
— Положи. Ее. На стол, — отбивая ладонью по крышке стола такт, произнесла Марго.
Мне пришлось открыть сумку, достать документ и оставить его перед ней. Марго так долго рассматривала лицензию, которую сама же и подписывала когда-то, что ожидание начало сводить меня с ума.
— Ты что себе позволяешь, Юсупова? — наконец, тихим и зловещим голосом заговорила она.
— Марго, — я поморщилась, — из-за одного нарушения…
— Молчать! У тебя не должно быть нарушений! Тебя не для этого столько лет учили! У тебя. Не должно быть. Ни одного нарушения! Ты не имеешь на это права. Тебе запрещено допускать нарушения.
— Ты так говоришь, будто я — робот, а не человек…
— Да. Ты — не человек. Ты — программа. Ты — Синий Код. Ты, что, хочешь всех здесь подставить? Работы лишить? — Марго сделала широкий жест и обвела рукой кабинет. — Почему мне на тебя жалобы приходят? «Проведите переоценку квалификации лицензированного вами сотрудника в связи с…» Вся программа держится только на вашем… на нашем профессионализме! Ты хочешь, чтобы люди начали считать нас шарлатанами? Кустарными умельцами? Придет тетенька и просто так залезет к тебе в голову? А может и в трусы залезет? Ты в эротический салон попасть захотела? Старым импотентам знойные ночи устраивать? Да? Ты туда хочешь? Так туда лицензии не надо. Иди хоть сейчас.
— Нет… — едва слышно пробормотала я, понимая, что этот поток не остановить. Его надо только переждать.
— Тебе в руки дали то, что страшнее ядерного оружия! — Марго начала выдыхаться и умерила пыл. — Человеческий мозг! Ты просто не имеешь никакого морального права обращаться с ним халатно!
— Я сделала то, что посчитала необходимым в тот момент. Убедилась, что объект достаточно силен для риска…
— А тебя не рисковать учили, Юсупова! — снова взорвалась Марго. Она ткнула пальцем в мою лицензию так, что казалось — проткнет. — Тебе вот это дали, чтобы ты по правилам работала. А не опыты в полевых условиях ставила. Ты же с чужой жизнью играешь! Ответственность на себя за нее берешь! А ты, как мясник, грязной рукой без санобработки, мысли своего объекта как свиные кишки наверняка перелопатила!
Я честно старалась выдержать прессинг, но поняла, что сдаюсь.
— А вот не надо мне про человеческий мозг рассказывать, Марго! — съязвила я в ответ. — Ты в лаборатории была, когда мы все его свойства методом тыка открывали? Ты присутствовала, когда у Матвея его первый подопытный объект-доброволец умер от внезапного кровоизлияния? Ты видела, как здоровенный парень забивается в угол и ревет в голос, как девчонка, потому что только что убил человека? И ведь не из-за страха наказания ревет — никто его не наказывал, даже слова не сказали, опыты такие опыты. Унесли и нового привели. Он ревел, потому что ему с этим грузом жить всю жизнь теперь! А я там была, и того подопытного помню, и он был хороший человек, который искренне желал просто помочь науке. И я потом до усрачки в сеансы ходить боялась, но себя перебарывала. Так что, поверь, не тебе меня учить.
В кабинете повисла тишина. Некоторое время Марго смотрела на меня, прищурившись, и ее грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания. Потом моя собеседница сгребла лицензию, опустилась обратно в кресло, выдвинула ящик стола и убрала туда документ. Вместо него достала бутылку коньяка и два стакана. Плеснула жидкости в оба, один толкнула ко мне.
— Выпей. Успокойся.
— Я за рулем, — огрызнулась я еще под влиянием нахлынувших эмоций.
— Умная больно. Пей давай. Такси возьмешь.
Я подчинилась, и мы с Марго сделали по глотку. Хмурая складка между ее бровей разгладилась, во взгляде засквозило сочувствие. Злость оставила и меня.
— Отдай мне лицензию обратно, а? — попросила я.
— Нет, Анита. Не могу. Твой профессионализм поставили под сомнение за нарушение инструкций безопасности. Должно быть какое-то наказание.
— За меня адвокат там вступится. Все уладит. Верни, а? Я это дело бросить не могу.
— Раньше надо было тыквой своей думать, а не теперь мне жалиться, — беззлобно проворчала Марго и взглянула повнимательнее. — Неужели он такой непробиваемый, что всем рискнула?
Я отпила еще коньяка, покачала почти пустым стаканом в руке.
— Очень.
— Понимаю, — Марго кивнула, — но все равно помочь не могу. Ты пойми, в другой ситуации может быть, но сейчас… после смерти Андрея… слишком пристальное внимание к программе со стороны… — она ткнула указательным пальцем вверх. — Облажаться нельзя. Ну никак.
— Но это же как раз дело о его гибели…
— Вот тем более. Ты участвуешь в этом деле и так косячишь. Сомнения возникают. Не нужны нам сомнения. Без Андрея и так все под вопросом. У него столько дел неоконченных осталось…
Внезапно мне вспомнился недавний разговор с Тимуром.
— А ты про ограбление квартиры слышала? — спросила я у Марго.
Та переменилась в лице. Воровато огляделась, а потом произнесла напряженным голосом:
— А ты не куришь случайно? Не хочешь на балкончик прогуляться?
— Курю, — протянула я, догадываясь, что дело нечисто.
Она показала рукой на стеклянную дверь за своей спиной. В широком окне открывался прекрасный вид на город. Я полезла в сумку, достала пачку и зажигалку, и мы вышли на узкий балкон. Свежий ветер тут же ударил в лицо, растрепал волосы. Внизу на парковке проехала машина размером со спичечный коробок. Я дала сигарету Марго и подкурила сама.
— По секрету скажу, Анита, — сказала моя собеседница, выпуская изо рта струйку дыма и наклоняясь, чтобы сложить локти на перила. — По старой дружбе.
— Распирает, а поделиться не с кем? — с пониманием хмыкнула я.
— Ага, — она улыбнулась краешком губ, сделала еще затяжку. — Андрея же завербовать хотели.
— Кто?!
— Ну кто? Дед Пихто и бабка Марфа, — скорчила она мне гримаску. — Из-за границы. Ты же понимаешь, что специалист его уровня на вес золота.
— И кто-то еще об этом знал?
Марго задумчиво покачала головой.
— Не думаю. Я сама случайно узнала. Мы с Андреем… ну…
— Обменивались жидкостями тела, — мрачно заключила я.
— Трахались, — хохотнула Марго. — Не секрет, да?
— Я не думала об этом раньше, — честно призналась я, — но если даже с нами он был отстраненным и скрытным, то как еще ты могла узнать?
— Говорю же, умная ты баба, Юсупова. Только тыкву не всегда вовремя включаешь. Ну так вот. Слышала я, как ему звонили какие-то подозрительные личности, что-то там предлагали… и вроде как новая разработка у него была, только не говорил никому.
— Новая разработка?
— Ага. На самой начальной стадии.
— Как «Синий Код»? Новое поколение?
— Код. Но не Синий. Какой-то другой. Других людей с другими способностями Андрей найти хотел. Жаль, что до ума дело не довел… — Марго вздохнула.
— Ты кому-то об этом говорила?
— Нет, — она поморщилась, будто нюхнула чего-то противного, — по спецслужбам же затаскают. А оно мне надо? Еще и причастной сделают. Нетушки.
Вспомнилось, как Тимур намекал, что хочет пригласить меня в свою организацию. А ведь я тоже была кое-каким образом причастна… и мне тоже очень не хотелось в это разбирательство ввязываться.
— Наверно, эту разработку и искали? В лабораторию не прорваться — уровень охраны не позволит — так надеялись, что Андрей Викторович дома что-то держит? А наши, лошпеты, и в ус не дули, а запаниковали, только когда квартиру вскрыли?
Марго красноречиво подняла бровь.
— Интересно, нашли ли что-то?
Она пожала плечами. Докуривали мы в молчании, размышляя каждая о своем.
— Значит, не отдашь лицензию? — предприняла я еще одну попытку.
Марго по-мужски, щелчком, отправила окурок в долгий полет и покачала головой.
— Не отдам, Анют. Не проси. Дай время, чтобы все устаканилось. Потом попробуем переаттестовать тебя.
— Ну ладно.
Разговаривать больше было не о чем. Мы вернулись в кабинет, я взяла свою сумку и попрощалась с Марго. Вышла из здания, добрела до своей машины, села внутрь. Ударила кулаком по рулю.
— Сука!
Заставила себя успокоиться. Ругательствами делу не поможешь. Нет у меня времени, чтобы все устаканилось. И на переаттестацию тоже времени нет. Вместо этого у меня есть Макс с его закидонами и… смерть Соловьева, которая все меньше кажется случайностью.
Я вынула телефон и набрала номер Тимура.
— Да, Анют? — отозвался он.
— Помнишь, ты просил позвонить, если появится хоть какая-то информация?
— Конечно, помню… — судя по голосу, он уже догадывался, о чем пойдет речь.
— Я кое-что выяснила. Но у меня есть два условия по обмену информацией.
— Хм, и какие?
— Марго отобрала у меня лицензию. Ты сможешь ее вернуть?
— Не уверен…
— А если я скажу, что нужную тебе информацию получила как раз от Марго?