Из оружия в руках гавасайца вился белый дымок.
— Пожалуй, обойдемся без разговоров, — хмыкнул Георгиз, — или у кого-то есть что спросить?
— Вообще-то, мы еще не услышали ответ на первый вопрос, — хмыкнул Морокл, — что здесь происходит? Я не настолько глуп, как кажусь, но двадцать минут назад бар был полон пьющих, веселившихся гавасайцев. Куда они делись? И при чем здесь, извините, эти гавасайцы с цепями и плазмерами?
— О! Все очень просто, — усмехнулся Георгиз. Исчезнув под стойкой бара, он вытащил на свет большой цветной плакат и показал его. На плакате был изображен Крюков в полный рост, а за его спиной Морокл и Лиз с весьма угрожающими выражениями на лицах. Также на плакате был текст, который однозначно говорил о том, что за поимку указанных опасных преступников назначена награда в размере двух тысяч косморублей.
— За одного? — удивился Морокл.
— Ага. На троих получается семь тысяч.
— Шесть. — поправил Крюков.
Георгиз озадаченно потер лоб:
— В косморублях? Хм. Возможно. Но это не значит, что я тотчас вас выпущу. Согласитесь — шесть тысяч, это больше, чем триста косморублей, которые вы мне предлагали. Когда я увидел Лиз, а позже узнал о вашем приятном обществе, я подумал, что могу неплохо подзаработать. Мои дела с торговлей оружием идут неплохо, но какой уважающий себя бизнесмен откажется от лишнего заработка? А за шесть тысяч я смогу купить небольшой ресторан в центре Гавасайи и оборудовать новую подпольную сеть.
— Но мы были с тобой лучшими друзьями последние полгода! Разве ты не помнишь наши прогулки под кислотным дождем? Как дарил мне оспаримусы и поливал меня из шланга? — взревела Лиз, обиженная в самых лучших чувствах. Гавасайец с плазмером угрожающе поднял ствол повыше.
— Из шланга? — глухо переспросил Морокл.
— Помню, — равнодушно отозвался Георгиз, — и что? Женщиной больше — женщиной меньше. Тем более, недавно я узнал, что у тебя, золотце, четверо детей.
— Ну, во-первых, не четверо…
— Господин Георгиз, — подал голос Морокл, — господин Георгиз, а вам случайно не нужен страховой агент? Лучший в своем роде, а? Даю полезные советы, страхую падшие души и беру взятки!
В воздухе возникла светящаяся визитка. Георгиз небрежно взял ее, пробежал глазами и отшвырнул в сторону:
— На кой она мне? Подкупить решил что ли?
— Я? Ни за что!
— У него, между прочим, огромные деньги на счету! — вставила Лиз, — Совсем недавно он застраховал целую планету, которая, наверное, уже взорвалась! Если ты спасешь нас от полиции, Морокл расскажет тебе, как снять оттуда две тысячи наличными!
— Двенадцать тысяч хочу! — оживился Георгиз.
— Лучше в полицию, — Морокл скрестил руки на груди, подошел к ближайшему столику и сел на стул, — пусть вяжут, я больше с места не двинусь.
— Так-то лучше. Моя задача продержать вас до того момента, как сюда приедет полиция, — сказал Георгиз, — а дальше будут решать они. И не вздумайте размахивать оружием. Я специально отвел вас на склад неликвидов. Ничего не заряжено, ничего не чищено.
— Я заметила, — хмыкнула Лиз.
— А ведь я говорил, что все одрионцы продажные сволочи, — буркнул себе под нос Морокл.
— Что он сказал? — кончик носа Георгиза покраснел.
— Я сказал, что вы все сволочи, — повысил голос Морокл, — раз уж сдали нас полиции, то принесите стаканчик крепкого унтского за счет заведения! Я хочу напиться, чтобы не видеть такого позора! Лучшего в галактике страхового агента с дипломом посадят за решетку! После всего, что он пережил! Невыносимо!
— Я сволочь, поэтому бесплатную выпивку выдавать не намерен, — сказал Георгиз, — перебьешься.
— Тогда я тоже, пожалуй, присяду, — коротко подмигнув Крюкову, Лиз подошла к столику, за которым сидели гавасайцы с цепями, — а цепи вам зачем?
— Чтобы не возникало проблем, — нервно перебирая цепочку, ответил один из гавасайцев, — ну, если вы сопротивляться будете или кого ударить захотите.
— Мгм, мгм. Как раз и захочу. Только что об этом думала… — Лиз сделала внезапный выпад, и вышибла стул из-под ближайшего гавасайца.
Склизкое существо со звоном цепи шмякнулось на пол. В это же мгновение мощным ударом кулака Лиз вышибла из-за стола и второго гавасайца. В ее руке возник ракетомат, ствол которого целенаправленно указывал на голову Георгиза.
— Насколько мне известно, ракетомат не нуждается в патронах, — сказала Лиз, поправляя прическу, — он заряжается воздухом. Универсальное оружие в своем роде. До сих пор не имеет аналогов. Глупо, Георгиз, оставлять его на складе неликвидов. Или ты хотел списать партию, чтобы потом перепродать ее на какой-нибудь отсталой планете?
— Э. Ты как всегда права, — молниеносная смена лидерства, похоже, больно ударила по самолюбию Георгиза. Его нос покраснел еще больше, а руки сами собой поползли вверх.
— Попроси своего друга положить пушку. А то отстрелю тебе, сам знаешь что.
Гавасайец медленно положил плазмер на стойку и задрожал всем своим желеобразным телом.
— Все одрианцы неблагодарные и продажные! Я не перестану это утверждать, — еще более твердым голосом повторил Морокл, — может, пристрелим его?
— Сначала надо выяснить, где он хранит исправное оружие, — заметила Лиз, — мы же собираемся улетать, ты забыл?
— Нет. Просто я подумал, что можно пристрелить, тогда, гавасайца, — выкрутился Морок, очень хочется посмотреть, какого цвета у него кровь. Никогда не видел, честное слово!
— Тебе так хочется кого-нибудь пристрелить?
— Ну, в общем, да.
— Оружие находится рядом, — быстро выпалил Георгиз, — средний столик! Просто нажмите на солонку.
— Леша, ну-ка проверь…
Крюков подошел к среднему столику и нажал на солонку. В полнейшей тишине из стола выдвинулась полупрозрачная панель, на которой помигивали красным какие-то цифры.
— Нажми любую комбинацию, — сказал Георгиз.
Крюков провел по цифрам пальцами. На этот раз раздалось едва слышное гудение, левый от него столик перевернулся вверх ножками, и обнаружилось, что к нему снизу прикреплено два новеньких блестящих огнемета.
— Так-то лучше, — Морокл отцепил огнеметы и взвесил их на руке, — заряжены!
— А то, — отозвался Георгиз, — надо было мне подготовиться лучше. Знал же, что Лиз настоящая женщина убийца!
— Да и мне терять нечего, — сказал Морокл скромно.
— Ты у меня герой, Эдик, — Лиз не сводила глаз с Георгиза и безымянного гавасайца, — я думаю, ракетоматов и огнеметов хватит. Теперь надо бы вас связать вот этими самыми цепями.
Лиз указала на лежащих на полу гавасайцев. Сознания потерять они не успели, но вставать сильно не торопились.
— Знаете что, — между тем сказал Георгиз. Краем глаза он поглядывал на часы, висевшие на стене, над входной дверью, — я только что нажал ногой кнопочку тревоги. У каждого уважающего себя бармена такая кнопочка имеется. И через пару минут сюда прибудет полиция. Я как раз намеревался сдать всех вас. Вот и не прогадал!
Лиз задумчиво посмотрела на Георгиза, потирая подбородок кончиком ствола ракетомата:
— Пожалуй, Морокл был прав, я тебя пристрелю.
Ствол ракетомата уперся в грудь Георгиза. Бармен затрясся, отчаянно размахивая руками…
И в это время потолок над ними рухнул.
Алексея накрыло волной обжигающе горячего воздуха и облаком пыли, вперемешку со штукатуркой. Кто-то промелькнул рядом, раздались выстрелы. Тяжелая деревянная балка рухнула поблизости, оставив на полу ощутимую вмятину. Крюков отпрыгнул в сторону и… замер.
Потому что, оказалось, что все вокруг тоже замерли.
Лиз стояла тут же, с двумя ракетоматами навскидку. Морокл примостился за ней и тяжело пыхтел, пытаясь зарядить огнеметы. А около входных дверей возились с канатами два полицейских.
Лысоголовые. С четырьмя руками. В форме.
"Неужели на всех планетах Вселенной полицейские — близнецы?" — промелькнула мысль, пока Крюков стряхивал с головы пыль.
— Эй, мы не хотим причинить вам вреда! — сказала Лиз осторожно, — отойдите в сторону.
— А вы сдавайтесь сначала, — сказал один из полицейских, — мы пересекли половину галактики, чтобы поймать вас, проделали такой классный трюк с проломом потолка, а вы предлагаете нам отойти?!
— Вы сломали мой потолок! — взвыл Георгиз, появляясь из-за стойки. На белом от штукатурки лице был виден только малиново-красный кончик носа, — вы разнесли мой бар! Кто теперь придет ко мне выпить и закусить? Кто восстановит справедливость, а главное — ущерб!!
— А с вами мы еще поговорим, гражданин, — отозвался второй полицейский и указал на ряд перевернутых взрывной волной столиков. К ним с внутренней стороны было прикреплено самое разнообразное оружие.
Теперь Георгиз ощутимо побледнел даже сквозь штукатурку.
Теперь Георгиз ощутимо побледнел даже сквозь штукатурку.
— Лиз, у меня не получается… — прошептал едва слышно Морокл, — запал заело… что делать будем?
Несколько томительных минут зал бара оживлялся кряхтением Морокла и движениями полицейских, которые освобождались от канатов, одновременно с этим пытаясь держать Крюкова со товарищи на прицеле. Между ними в пыли, кусках бетона и досок копошились постепенно приходящие в сознание гавасайцы с цепями. Судя по доносящимся с пола вопросам, они смутно разбирались в происходящем.
— Так вы сдаетесь, или нет? — спросил один из полицейских, — мы будем вынуждены убить вас. Вы и так заслужили смерть, еще тогда, в универмаге!
— Да что вы от нас хотите? — воскликнул Морокл, — мы честные граждане! Один из нас страховой агент, второй женщина-переросток, а третий, так и вовсе однорукий калека! Вы перепутали! Мы вовсе не те, кого ищут!
Один из полицейских нагнулся и поднял с пола цветной плакат Георгиза.
— Очень похожи…
— Фотомонтаж! — твердо заявил Морокл, — в наши дни встречаются подделки и похлещи!
— Нам нужно забрать вас в участок и сверить отпечатки пальцев, — заявил второй полицейский, — странно, что на одной планете и в одном квадрате поисков появилась похожая троица! А руку и отрубить можно.
— Что за кощунство, издеваться над калечным! — возмутился Морокл на весь зал, а потом шепотом добавил, — стреляй, Лиз.
— Что? — спросила шепотом Лиз.
— Я говорю — стреляй. Мы их не надуем. Лучше сбежать.
— О чем вы там шепчетесь? — подозрительно спросил один из полицейских.
— Они обсуждают план побега, — услужливо сообщил Георгиз, стоящий как раз неподалеку, — за содействие полиции, вы, быть может, не заметите, что тут произошло, ну, под столиками…
— Посмотрим, — кивнул полицейский, — руки вверх. Я думаю, вы и есть те, кого мы ищем! И бросьте возиться с оружием! А то откроем огонь.
Морокл закинул огнемет за плечи и вдруг стал закатывать рукава пиджака.
Лиз удивленно заломила бровь. Крюков, сжимающий волшебный посох, как раз подумывал бросить его на пол.
— Что вы там делаете, задержанный? — подозрительно поинтересовался один из полицейских.
— Я тут подумал немного и решил, что выход найден.
— Какой выход? Из чего?
— Позвольте сделать последний… хлопок?
Морокл звонко хлопнул в ладоши.
Входные двери с треком распахнулись. Стоящие рядом полицейские исчезли в туче пыли. Ударной волной и деревянными створками их отшвырнуло далеко вперед, аккурат на перевернутые столики.
В дверном проеме стоял Угж и удивленно осматривался по сторонам:
— А что это вы тут делаете, а?
— Позже объясню, — Морокл побежал к дверям первым, — господа, пора убираться, пока полицейские не пришли в сознание! Быстрее, я видел неподалеку дверь на планету Хо-Хо!
— Постой минутку, мне надо завершить одно дело, — Лиз в два шага очутилась около растерявшегося Георгиза и с силой опустила ему на голову огромный кулак, — это тебе за неразделенную любовь, зараза!
Георгиз слабо крякнул, закатил глаза и растянулся на барной стойке. Перегнувшись через стойку, Лиз извлекла откуда-то два ярко-красных пакетика и кинула их Крюкову:
— Держи. Я обещала, что угощу тебя маго-маго. Лиз всегда сдерживает обещания, правда, солнышко?
— Мгм. Идем, Лиз. Поторопимся.
И с этими словами Морокл первым выскочил на улицу.
Третий полет в Неизвестности.
— Не будь я разбита на миллионы осколков, солнышко, я бы расцеловала тебя так крепко, как только смогла бы! Как ты догадался вызвать своего мохнатого напарничка?
— Ну. Хм. Э-э-э… Вообще-то, я рассчитывал, что из моего рукава выпорхнет галстук-бабочка, она отвлечет внимание полицейских, я схвачу какое-нибудь оружие с пола, его же там много валялось, ну, а дальше… мгм… еще что-нибудь придумал бы…
— Твой план гениален! Но с Угж вышло еще лучше, дорогой! Как только прилетим, я обязательно тебя расцелую. Мы захватили БАБАШКу?
— Обязательно.
— А ПИСку?
— Нет, на ней же блокировка! Но я взял огнеметы. А еще у Алексея есть его волшебный посох.
— Волшебный посох?
— Ну, да. Мне его Живодеркин подарил. Сказал, что это самый настоящий волшебный посох.
— Ага, и с резиновым набалдашником!
— Вообще-то, да.
— Не смешите меня, люди. Только вы верите в чудеса! Сколько раз бывала на вашей чудной планете и всегда одно и то же! То у вас лешие всякие, то домовые, то, вот, волшебный посох тебе всучили! Я надеюсь, ты не платил за него денег? Мог бы выбросить его сразу! Взял бы лучше ПИСку, чем кусок деревяшки с резиной фитюлькой на конце. Только одна от него польза, но я вам не скажу какая.
— Ладно, Лиз. Хватит ругать нашего общего товарища. Леше и так худо, он недавно потерял руку и пережил очередную облаву полицейских. Для его неподготовленного разума это не мало. Признаюсь честно, даже мне не по себе, хоть я и воевал.
— Ты воевал?
— А что такого? Мы с Лиз входили в отряд освобождения Бормотании и Шведзерланда! Я сидел за компьютером, а она выступала в третьем батальоне!
— Ага. У меня даже шрам есть. Как прилетим, покажу.
— Я думал, ты обычный страховой агент, Морокл, ты не очень производишь впечатление военного.
— Бывшего военного. Я уволился десять лет назад, когда война закончилась, и мои способности шифровальщика стали не нужны.
— Так ты был шифровальщиком?
— Разгадал двенадцать шифров! Из них восемь до сих пор знаю только я. Потому что как только я разгадывал шифр, наша армия совершала молниеносный авиа налёт и уничтожала базы противника подчистую, не успев никого допросить. А знаешь, кем был Угж?
— Я бы попросил!
— УГЖ?!!
— Ну, да. Это я. Вызвав меня, вы не удосужились отправить меня обратно. Придется лететь с вами до конечного пункта. А уж там будьте добры.
— Будем.
— Угж.
— А почему тебя не было на планете Солдавон-унд-Генерал?
— Не видел смысла, угж. Вообще не люблю планеты, которые вот-вот взорвуться. Пыли от них много, знаете ли. Да и поживиться нечем.
— Не скажите.
— Угж.
— Смотрите, кажется, какой-то свет.
— Ты набиваешь глаз, Алексей! Я в твои годы не была такой зоркой. Умела высматривать только хороший мужиков! Мы уже прилетели, говоришь?
— Вроде бы. Смотрите, я вижу что-то зеленое!
— Это листья. Мне приходилось бывать на Хо-Хо. Там одни джунгли.
— Верно. Кажется там…
Глава четырнадцатая, в которой происходит встреча с местными жителями.
…одни джунгли.
Вообще-то, Алексей ни разу не был в самых настоящих джунглях и имел информацию о них исключительно из фильмов и передачи "В мире животных" с Николаем Николаевичем Дроздовым. Ах, да, еще он смотрел все части "Последнего героя". Как правило, в джунглях везде росли пальмы и множество деревьев с широкими листьями. Все это было увешано густым слоем лиан, а под ногами постоянно что-то хлюпало и шевелилось. А еще ботинки тонули в холодном, дрязгом тумане. Кто-то шебутливо перебирался над головами с ветку на ветку, в темно-синем небе порхали неизвестные птицы… за спиной шумно чихнул Морокл:
— Проклятые порталы! Ну, почему никто не додумался создать более комфортное перемещение! Всякий раз оставляешь дверь открытой, и вот результат — продуло!
Крюков обернулся. Из растений, отдаленно напоминающих папоротники, выбрался страховой агент собственной персоной. Одной рукой он мял белый платочек в крупный синий горошек, а второй рылся в кармане брюк. Позади Морокла показалась Лиз.
— Кажется, тут недавно прошел дождик, — потянула воздух носом женщина-убийца, — замечательное место Хо-хо! Уютный климат, приятно прилететь. Если бы не местные жители…
Морокл в подтверждение снова оглушительно чихнул.
— Тщщ! — Лиз приложила в губам указательный палец, — зайчик мой, чихай пожалуйста потише. А то сам знаешь что!
— Что? — спросил Крюков, вновь чувствующий себя глупым и беспомощным.
Глаза Лиз округлились. Она вышла из кустов:
— Хо-хо, это планета заключенных! Кстати, хохойцы чертовски похожи на местную флору… или фауну? В общем, вон тот ствол видишь? Примерно так выглядит рядовой хохоец. Они самые злобные, самые мерзкие и самые кровожадные существа во Вселенной. За исключением ворлузиан, разумеется. Самое интересное, что хохойцы до сих пор не обнаружили двери-порталы, а цивилизованного уровня, ну, когда выковывают мечи из стали и пекут хлеб, не достигли. Потому что все время между собой воюют.
— Зачем?
— Это образ жизни, понимаешь? Если хохоец не убьет кого-нибудь в течение двух дней, он накладывает на себя руки. Или бросается с обрыва. Или топится. Или… В общем, живут они недолго, но эффектно, племенами по пять-десять хохойцев и воюют с такими же племенами. МУРЛО, видя подобные дела, долго голову не ломало, и решило планету Хо-хо изолировать. Посещать ее могут только ученые и представители всевозможных мирных организаций. А еще сюда ссылают всех опасных преступников. Долго они тут не живут, но иногда… хм… бывает.