Несколько секунд Морокл переваривал услышанное. Потом сказал:
— Не выйдет, господа. Системы безопасности нам обойти не удастся.
— Но вы же как-то миновали их, раз попали к нам!
— Мы не миновали их, — сказал Морокл спокойно, — мы сквозь них прошли, нарушив и поломав. Думаю, те, кто отвечает за безопасность, в данную минуту решают, кто мы такие и что с нами делать.
Теперь несколько секунд молчали хохойцы. Ордж тяжело вздохнул:
— Тогда, я думаю, нам придется убить однорукого гуманоида. Против законов племени не пойдешь. Общественность не поймет.
— А никого убивать уже не надо, — развел руками Морокл, — у нас убежал четвертый. Осталось три. Все решено. Можете привязывать нас и поутру вести к Хо, чтобы поделиться добычей.
При упоминании имени Хо, хохойцы испуганно пригнули неотесанные головы и заозирались по сторонам.
— А откуда вы знаете о Хо? — свистящим шепотом поинтересовался Ордж.
— Мы не знаем, — помотал головой Морокл, — это я так, к слову сказал. Должен же быть на планете великий вождь, которому все должны приносить двадцать пять процентов от добычи, чтобы он никого жестоко не наказал.
— Тридцать три процента, — прошептал Ордж испуганно.
— Вот и я о том же, — кивнул Морокл, — ну так что? Уйдете еще на одно совещание, или решим все на месте?
Ордж открыл было рот, но в это время где-то неподалеку раздался шум, вроде как рухнуло дерево, и кто-то страшно заругался на знакомом наречии.
Лица хохойцев озарились счастливыми улыбками:
— Мы тут расставили несколько ловушек, специально для любопытных и животных. Похоже, ваш мохнатый друг ничего о них не знал, — сообщил Ордж, потирая ладони, — все-таки вас четверо. Поэтому придется поутру одного убить. А уж я решу, кого именно.
Остановившийся на Лиз взгляд маленьких кровавых глазок удивительно точно передал ход мыслей хохойца.
Лиз сдержанно промолчала.
Глава шестнадцатая, в которой узнают про Хо и про другие приятные мелочи.
Дж оказался настоящим работящим хохойцем.
Сначала он сбегал в джунгли, и, вернувшись, сообщил, что Угж болтается в сетке, которая, в свою очередь, привязана к очень высокой пальме, и выбраться у мохнатого существа нет никакой возможности. Затем, под чутким руководством Орджа были принесены и вкопаны в землю три ствола, к которым привязали лианами военнопленных.
Проще всего обошлись с Крюковым. Опасений он никаких не вызывал, тем более с отсутствующей левой рукой, поэтому перемотали его наспех, не удосужившись даже вытащить волшебный посох из-за пояса сзади, приняв за обычную дубинку.
Морокл тоже не сопротивлялся, в отличие от Лиз, которая, при желании, могла бы вогнать обоих хохойцев по пояс в землю одним-единственным ударом. Но, зная о поставленных задачах, она помахала руками для виду, набила Дж вторую шишку на макушке, потом сдалась и позволила себя примотать, то и дело жалуясь на то, что лианы впиваются в ее нежную женскую кожу.
Наконец, когда все было в некоторой степени улажено, Дж куда-то удалился, захватив с собой большую сетку, а Ордж уселся около шалашика, ковыряясь веткой в зубах и не сводя с пленников глаз.
День, тем временем, клонился к вечеру. Большое яркое солнце вот-вот должно было исчезнуть за макушками деревьев. Наползли откуда-то серые тучи, подул прохладный ветерок.
Первой не выдержала Лиз.
— Чего уставился? Женщин ни разу не видел, окаянный? — спросила она.
— Успокойся. У меня, как и у всякого хохойца нет век, поэтому я не могу моргать, а смотрю куда угодно подолгу, — ответил Ордж с едва заметной улыбкой, — и всего другого, о чем ты думаешь, тоже нет.
— А как же вы размножаетесь?
— Почкованием, — ответил Ордж, — у нас, если на то пошло, пола тоже нет, но бытует общее заблуждение, и нас почему-то называют мужскими именами.
— Понятно, — Лиз поелозила руками, — а где твой брат?
— Он пошел за дровами. По ночам здесь шатается множество разных тварей, которые любят хохойцев, но не любят огня, — поделился Ордж, — в том племени, где я жил, почти каждую ночь крылатые мускулуты утаскивали одного хохойца, а поутру мы находили только обглоданный скелет. Главной ошибкой того племени было неприятие огня. Они боялись сгореть. А вот быть съеденными они почему-то не боялись.
— То есть, разжигать костры ты сам придумал? — спросил Морокл.
— Вот именно.
— Верное решение.
— Благодарю. Я еще придумал расставлять ловушки с сетками, в которую попалось ваше существо, а в дальнейшем подумываю об ограждении территории плотно вкопанными один к одному стволами деревьев.
— Так это же забор! — воскликнул Морокл.
— Вот именно. Я у одного заключенного на фотографии видел! Полезное изобретение. Никто не сможет подобраться незамеченным.
— А пищу вы на огне готовите? — поинтересовался Морокл.
— Есть у нас кое-что из запасов… — Ордж поднялся и, заглянув в шалаш, стал ворошиться в траве. Видимо найдя там что-то, он радостно воскликнул, и обернулся, держа на вытянутой руке небольшую освежеванную тушку местного животного.
В это же время на поляну вышел Дж. На спине он нес полную хвороста сеть. Свалив дрова около шалаша, он принялся укладывать хворостины в характерное выгоревшее пятно.
— Сегодня у нас будет пир, посвященный первой крупной добыче! — сказала Ордж, присев на корточки рядом, — уложишь дрова, и сгоняй к Федоту, попроси штопор.
— К Федоту? — скривился Дж, — Федот запросит треть от добычи!
— Ничего. Их у нас целых четверо. Отдадим ему мохнатого, и скажем, что все такие. Пусть давится.
Недовольно ворча, Дж закончил укладывать хворост и скрылся среди деревьев. Ордж, вытащив из трещины в боку два неровных камня, стал выбивать искру. Получалось у него не очень. Точнее — из рук вон плохо. Искры выбивались мелкие, разлетались в сторону и никак не желали падать на хворост.
— Извини, пожалуйста, — вдруг сказал Морокл, да так, что все вздрогнули, — позволь спросить, а ты всегда так мучаешься, когда зажигаешь костер?
— Через раз, — пропыхтел Ордж, орудуя камнями, — иногда вообще не получается, и сидим голодными.
— А нельзя ли сходить к Хо, и попросить у него спичек?
— У Хо никто, никогда и ничего не может взять, — пропыхтел Ордж, — он живет один, и попасть к нему на прием очень трудно…
— А кто он вообще такой? — словно невзначай поинтересовался Морокл, — я слышал о Хо много интересного, но никогда о нем не рассказывал истинный хохоец.
Камни в руках Орджа чиркнули друг о дружку особенно удачно. Искорки пробежали по хворосту. Сухие ветки не замедлили затрещать и разгореться. Это существенно повысило настроение хохойцу:
— Хоть я и не люблю любознательных, но тебе, так и быть расскажу, — начал Ордж, откинувшись на траве, — Хо настоящий хохоец, но родился он не здесь, а прилетел всего несколько лет назад. Придя в джунгли, он сразу построил себе большой белокаменный дворец и стал жить на самом краю Великой Хохойской Пустыни.
Ордж замолчал. Морокл несколько секунд слушал, ожидая продолжения, потом поинтересовался:
— И это все?
— А вы что хотели? Чтобы я сочинил увлекательную историю о том, как Хо организовал банду, терроризировал население ближайших планет, а потом ушел на покой и теперь убивает всех, кто приблизиться к его дому ближе чем на километр? Нет, я такое нафантазировать не способен. Рассказываю все, как есть.
— Но ведь он международный террорист! Самый известный во Вселенной. Его знают везде!
— Потому что он особенный! — таинственно сказал Ордж, и подкинул в разгорающийся костер несколько веток. Темнота стремительно опускалась на джунгли. Со стороны пальм и деревьев раздались первые звуки просыпающихся обитателей ночи. Крюков вздрогнул. Обычно рев и крики не предвещали ничего хорошего. В темнеющем небе призывно заурчали грозовые тучи.
— И что в нем такого особенного? У него три руки? Или птичье гнездо на голове?
— Допустим, птичье гнездо и у меня есть, — сказал Ордж, — неужели не догадываетесь? Живет Хо, никого не трогает, а его все знают! И даже небылицы рассказывают о террористической банде, нелегальных доходах и трупах у него на заднем дворе! Ну же? Кто догадается, тому там несколько ребрышек! А кто не догадается — того съедим!
— Так вы еще и людоеды, — фыркнул Морокл.
— Среди вас только один человек. Скажем так — мы существоеды.
— А меня вообще нельзя есть, — сказала Лиз, — я ядовитая и желчная. Лучше меня похороните.
— А что хорошего в том, что тебя похоронят заживо? — удивился Морокл.
— Ты обо мне волнуешься, дорогой?
— Не в этом дело. Мне просто интересно. Ладно меня — зарежут и съедят, а тебе еще под землей лежать, пока воздух не закончится. Это же хуже.
— Не забывай, что с тобой потом будет, после того, как съедят и переварят, — парировала Лиз, — лучше под землей, солнышко.
— Результат, кстати, один и тот же, — встрял Ордж, подбрасывая хворост.
— А я, кажется, догадался, — сказал вдруг Крюков, — если ты говоришь, что Хо поселился на краю пустыни и никого не трогает, то он действительно единственный в своем роде! Ведь хохойцы жить не могут без войны!
— Молодца! Будут тебе ребрышки! — Похвалил Ордж.
— Откуда так много знаешь? — поинтересовалась Лиз.
— Моя учеба! — гордо ответил Морокл, — я вел с ним разъяснительные беседы еще на заре нашего знакомства!
Тут вновь появился Дж, от постоянного мельтешения которого, честно говоря, уже начинало рябить в глазах. В руках он держал ржавый, погнутый шампур.
— Федот сказал, чтоб мы ему завтра притащили половину от того, кто толще, — сказал он, присаживаясь рядышком, — а еще сказал, что пожарить можно и у него. Там древесина лучше.
— Ага, а потом за пользование дровами и землей возьмет еще половину. Нет уж, сами справимся. Давай сюда, — Ордж забрал шампур и принялся ловко насаживать освежеванную двухголовую тушку на него.
При взгляде на этот кровавый процесс, Крюкову расхотелось есть совсем. В кармане штанов еще лежали две пачки маго-маго, которые он успел спрятать во время появления хохойцев, но добраться до вожделенного лакомства (правда, никто не дает гарантий, что маго-маго не окажется противным и соленым на вкус) не представлялось возможным. Морокл же, наоборот, громко сглотнул и поинтересовался:
— Раз уж мы попали к вам в плен, и нам суждено стать вашим завтраком, не угостите ли крылышком?
— Мы же должны набирать вес, чтобы быть сочнее и вкуснее! — поддакнула Лиз.
— Мне нельзя сочное, — пожал плечами Ордж, — у меня язва желудков.
— А мне-то можно, — встрял Дж, — я хочу сочное и вкусное!
— Вот и отдашь им свое крылышко, а я делиться ни с кем не собираюсь.
— Тогда дай мне оба крылышка!
— Почему это?
— Потому что я тебе тогда отдам половину ребрышек и голову.
— Голова и так моя!
— Половина головы моей! Я ловил шмакрудава! Я его освежевал и ощипывал! Раз уж на то пошло, он весь мой!
— А вот это видел? — Ордж скрутил кукиш и ткнул им под нос брата, — поймав шмакрудава ты выполнил свои прямые обязанности по пополнению провианта в нашем племени, понял? А как делить пищу решаю я и только я, как старший по званию!
— Есть, — козырнул слегка обескураженный Дж, — но, может, все-таки дашь мне оба крылышка?
— Ладно, — смягчился Ордж, — тогда ты первый стоишь на посту.
— Я и так всегда первым стою.
— Нет. Всегда ты стоишь в порядке очереди сам за себя. А сегодня отстоишь за себя, а потом еще первым, до восхода солнца.
Дж задумался:
— А ты когда будешь стоять в таком случае?
— Я? После восхода солнца. Как встану, так и до самого вечера.
— Но ведь и я тоже не буду спать до самого вечера!
— Все верно, — сказал Ордж и повесил шампур с шмакрудавом над костром. По поляне мгновенно пронесся характерный запах жарящегося мяса.
— Так вы не будете делиться с Хо добычей? — вдруг спросил Морокл, перебивая спор братьев.
— С чего бы это? — удивился Ордж, — до Хо знаешь сколько добираться?
— Сколько? — излучая невинность и полнейшую глупость в глазах поинтересовался Морокл.
— Отсюда три километра на запад, потом на восток, мимо Великого Озера, а там еще чуть-чуть, — махнул рукой Ордж, — почти целый день идти.
— Ну, это ничего, — пробормотал Морокл.
— Что ты сказал? — подозрительно сощурился Ордж
— Я сказал, что это ничего не значит. Вы все равно нас съедите самостоятельно.
— Вот именно.
— В таком случае, я предлагаю всем немного вздремнуть, — Морокл показательно зевнул, — до утра дотянем, а там видно будет.
— А крылышки? — спросил Дж.
— Крылышки мне! — быстро сказала Лиз, — я спать пока не собираюсь, а кто не успел, тот опоздал! Алексей, будешь?
Крюков покачал головой. Как бы аппетитно не пахли жаренные шмакрудавы, но есть подобное он не собирался ни при каких обстоятельствах. Существуют же, в конце концов, какие-то моральные принципы!
— Тогда я сама. Давай сюда крылышко!
Крюков посмотрел на Морокла. Тот опустил голову и закрыл глаза, тихо сопя носом, словно и вправду спит. А, может, и не притворяется. Вспомнив про пистолеты за поясом у страхового агента, Крюков немного успокоился, положил голову на грудь и тоже попытался уснуть.
Как это ни странно, это у него отлично получилось. Спустя несколько минут Крюков спал и даже не слышал хруста крылышек на зубах у Лиз, тихих переговоров хохойцев и раскаты грома, стремительно приближающиеся от горизонта.
Глава семнадцатая, в которой пленники неожиданно остаются в гордом одиночестве.
— Прорвало!
Сквозь шум ветра Алексей не сразу сообразил, что происходит.
Вроде бы открыл глаза — а перед глазами сплошная темнота. Совсем недалеко светились красным еще не истлевшие угольки костра. И кричал кто-то:
— Просыпайтесь! Прорвало! Прорвало, говорю, так вас да раз так!!
Рядышком заворочалась Лиз.
— Что происходит? Эй, кто здесь?
И в это время из темноты вдруг вынырнула неясная тень с факелом в руках. Подбежав ближе, тень приобрела очертания рослого костлявого хохойца с копной листьев на голове и огромными глазами на пол лица. Хохоец размахивал факелом и продолжал оглашать окрестности дикими криками:
— Прорвало! Спасайтесь! Кто может!
Из шалашика, ругаясь по чем свет стоит, выбрались Ордж и Дж.
— Федот! Что происходит?
— Ясь! — взревел незнакомый хохоец, — бегите! Бегите, несчастные! Прорвало, говорю!
— Что прорвало? Кого? — спросонья пробубнил Ордж.
— Западную Плотину! — закричал Федот и помахал факелом из стороны в сторону, — там ужаснейший ураган снес половину плотины! Река вышла из берегов и стремительно направляется в нашу сторону! Через двадцать минут все затопит!
— Бежим! — запаниковал Дж и юркнул в шалаш, видимо, собирать немногочисленные вещи.
— Погоди. Откуда такая осведомленность, Федот? — насторожился Ордж.
— Сон мне был! — ответил Федот, перекрестился и три раза плюнул через левое плечо, — а как проснулся, припал ухом к земле и чу — вода гремит! Значит точно Плотину прорвало. Западную.
— Что за чушь? — поинтересовалась Лиз, — поспать перед смертью толком не дадут. Нельзя было в другом месте помахать своим факелом?
Несколько секунд Федот смотрел на женщину-убийцу. Дрожащий свет факела выхватил из темноты силуэт мирно спящего Морокла. Он, кажется, совсем не реагировал на разворачивающуюся дискуссию.
— А твой братец сказал, что одни мохнатые и маленькие. А тут большие и совсем не мохнатые.
Ордж поскреб макушку:
— Этих мы позже поймали. Буквально несколько минут назад.
— Несколько минут назад вы дрыхли. Я на пальму залезал и видел, что вы костер потушили часа три назад. Обманывать старика?! — факел ткнулся в сторону Орджа, — значит так, половину мне, и я говорю вам о Плотине.
— Да ты нам и так сказал… а откуда нам знать, что ты вообще не врешь?
— Пронеси младенца Федота от Всемирного потопа… что? А зачем мне врать? Я, понимаешь, о вас забочусь, помощь свою предлагаю, а вы меня во лжи уличаете? Отдавайте шампур, неблагодарные!
— Мы бы и рады поверить, — покачал головой Ордж, — но, понимаешь, дождя-то нет. Да и реки никакой не видно.
— А ветер?
— Что — ветер? Ветер здесь каждую ночь. А вдруг тебе все это приснилось от переедания? В таких делах всякие мелочи большую роль играть могут…
И в это время где-то неподалеку раздался чудовищный взрыв. Небо осветила яркая вспышка молнии, в свете которой можно было с легкостью разглядеть гигантскую волну, возвышающуюся над макушками деревьев.
Хохохйцы застыли пораженные. Лиз громко сглотнула. Морокл продолжал похрапывать.
Закрапал мелкий дождик.
— Лесной перекресток! — завопил Федот, — вода добралась до перекрестка! Конец моему шалашу! Всем конец! А! — и швырнув факел в сторону, хохоец ринулся прочь с поляны, размахивая руками и истошно подвывая.
Ордж и Дж молча смотрели ему в след.
— Если он решил таким образом отвлечь наше внимание от добычи, то у него неплохо получается, — наконец сказал Ордж.
— Я думаю, нам тоже следует убежать отсюда подальше, — заметил Дж, — мало ли что…
— И шампур захвати, на всякий случай, — распорядился Ордж.
— А камешки для огня?
— Оставь. Потом еще найдем.
— Ясно.
Ордж нагнулся, поднял брошенный Федотом факел и первым помчался с поляны к джунглям. Дж последовал его примеру, так ни разу и не оглянувшись.
Земля сотряслась вновь. Непрерывной обоймой вспыхнули молнии. Дождь полил сильнее. Крюкову показалось, что он отчетливо слышит журчание и грохот стремительно приближающейся воды.