«Ого! — подумал Левка. — С этой Анжеликой стоит познакомиться поближе».
— Она сейчас у главного, — продолжала болтать девица, проникшаяся симпатией к несостоявшемуся пациенту доктора Соловейчика. — Конечно, она сегодня не работает, а так… Тут с ней следственные эксперименты проводили — потрясающие молодые люди из милиции. После обеда Анжелика домой пойдет, она тут недалеко живет — через сквер и два переулка.
Левка ненадолго задумался, потом выскочил на улицу. По пути сюда возле ворот он видел юношу с трагическим лицом, певшего под гитару «Нас генералами песков зовут». В кепке, которую тот бросил на асфальт, лежало десять копеек. Было неясно, почему местом своей дислокации певец избрал клинику пластической хирургии. Возможно, он рассчитывал, что сюда приходят жалостливые дамочки. Однако расчет не оправдался — дамочки приезжали в автомобилях и не задерживались у ворот, а сразу же проскальзывали внутрь, слишком озабоченные собственными проблемами, чтобы решать чьи-то еще.
Юноша оказался в три раза тоньше и ровно в два раза выше Емельянова. Лицо его поросло щетиной, свитер растянулся и свисал до колен, гитара была плохо настроена и сильно исцарапана.
— Послушай, парень, — сказал Левка, прервав певца прямо посреди куплета.
— Качает ветер на волнах барка-а-ас… — допел тот и спросил:
— Чего?
— Сто рублей надо?
— За что? — спросил тот таким обиженным тоном, словно Левка только что съездил ему по носу.
— Сущая ерунда. Мне нужно познакомиться с девушкой.
— Ну?
— А она сейчас не в настроении. Без содействия ничего не выйдет.
— А я что? — все еще с обидой спросил певец.
— А ты мне поможешь.
— За сто рублей?
— А тебе что, мало? — рассердился Левка и пнул ногой его кепку. — Ты здесь до вечера десятки не напоешь!
— Ладно, ладно, — согласился тот. — Чего я должен делать?
— Что обычно, — пожал плечами Левка. — Все, как в кино. Она выходит, я — по пятам. Ты следуешь за нами, только очень аккуратно. В удобный момент начни к ней приставать. Но не слишком буйствуй, а то тебе и в самом деле кто-нибудь по шее настучит. Ты так, легонечко приставай. Я подойду, дам тебе в нюх — понарошку, естественно! — ты упадешь, изображая полную капитуляцию. И получишь свои деньги.
— Половину вперед! — потребовал парень. Голос у него сделался твердым и холодным, точно колонна на станции метро «Маяковская».
— Фиг с тобой, — пробурчал Левка, боясь опоздать и вовсе пропустить Анжелику, которую он не знал в лицо. — Как тебя зовут?
— Гоша.
— Вот тебе, Гоша, полтинник. Только не сбеги смотри!
После этого он снова нырнул в вестибюль клиники и стал прохаживаться взад и вперед, красиво взмахивая на поворотах полами плаща. Левка считал, что длинный плащ делает его респектабельным и чертовски элегантным. Он и представить себе не мог, что бандит, прикончивший доктора Соловейчика, был одет точно так же, и Анжелика до смерти испугается, когда увидит идущего за ней человека в длинном плаще.
— Вот она! — шепотом сказала регистраторша и подбородком указала на полненькую миловидную девушку с печальными глазами.
Та поправила сумочку на плече, вышла из клиники, миновала ворота и неторопливо двинулась вдоль по улице. Левка окинул орлиным взором окрестности и заметил Гошу, который спрятался за голыми кустами немного впереди. Его было отлично видно, но Анжелика, казалось, не обращала ни на что внимания. Она думала о своем и по большей части глядела себе под ноги.
Левка двинулся за ней, споткнулся и едва не упал. Он чертыхнулся, взмахнул руками, обрел равновесие и… немедленно был замечен. На шум и чертыхание Анжелика обернулась и, посмотрев на него, ускорила шаг. Левка тоже прибавил ходу. Анжелика оглянулась еще раз. Откуда-то со дна ее души всплыл ужас и застыл в глазах. Она пошла быстрее, то и дело приседая от страха. Маленькая улочка, затерявшаяся среди других, оживленных, была не то чтобы безлюдна, однако по ней шли все больше старушки и одинокие женщины, и не к кому, совершенно не к кому было обратиться за помощью!
Тогда Анжелика метнулась в проходной двор, Левка за ней. Едва они миновали гигантский мусорный бак, как из-за него появился невысокий противный гражданин в рваной куртке и, дохнув в спину респектабельного Емельянова перегаром, окликнул:
— Эй, ты, стой! Если не хочешь перо в бок, поделись бабками!
Левка, совершенно уверенный, что это Гоша, и поражаясь его непроходимой тупости — ведь приставать он должен был не к нему, а к девице! — изобразил на лице праведный гнев и, вдохнув побольше воздуха, закричал:
— Что-о-о?! Да я тебя сейчас, пневмония гонконгская, так продезинфицирую, что с тебя все микробы осыпятся, как листья с тополя! Да я тебе сейчас коленки в уши вставлю! Да я…
Он повернулся всем корпусом и увидел совершенно незнакомого типа. Не ожидавший подобного напора, тот отступил и пробормотал:
— Ну ладно, ладно! Мне просто на водку… А так я что? Я ничего! — Он попятился, толкнулся спиной в заваленный с верхом мусорный бак и согнулся. От вибрации куча мусора тронулась с места, и сверху на вымогателя свалилась тяжелая коробка, огрев его по голове. От неожиданности он крякнул, сел и закатил глаза.
Левка посмотрел на Анжелику. Она прижала сумочку к груди, потом моргнула и снова бросилась наутек. Левка быстро пошел за ней. Почувствовав, что он вот-вот догонит ее, Анжелика резко обернулась и выкрикнула:
— Что вам от меня нужно?!
— Мне? — Левка беспомощно огляделся и увидел запыхавшегося Гошу.
Тот стоял в пяти метрах позади него и пытался сообразить, как ему себя вести, чтобы отработать обещанный остаток гонорара.
— Что вам нужно? — снова выкрикнула Анжелика, и тогда Гоша приблизился широким шагом и сказал:
— Это мне от вас нужно! А не ему. Ему наоборот — ничего не нужно. А мне нужно — ого-го! Мне нужно пятьдесят рублей.
— Дебил! — процедил Левка и в сердцах махнул в его сторону рукой:
— Пошел к черту!
Решив, что именно теперь настало время изображать поверженного врага, Гоша повалился на землю и забился в судорогах.
— Я ничего вам не сделаю! — проникновенно сказал Левка, снова повернувшись к Анжелике. — Просто я стоял возле клиники, увидел красивую грустную девушку и вот… решил познакомиться. Извините, если напугал.
— Как это у вас получается? — спросила Анжелика и показала на Гошу дрожащим пальчиком. — Вы делаете руками так, — она взмахнула, изображая Левкин жест, — и люди сразу же отключаются.
— А… это! — пробормотал Левка, не зная, что бы такое соврать. — Ну… видите ли. Я и сам не понимаю, отчего это происходит. Наверное, я скрытый медиум.
— И давно это с вами? — заинтересовалась Анжелика.
Просветленная физиономия Емельянова развеяла ее опасения, а его чистые голубые глаза довершили дело.
— Не то чтобы давно. Год назад меня стукнуло током, когда я занимался э-э-э… припаиванием… паянием… припайкой в общем. Я припаивал провода, и меня стукнуло. Я ученый, — брякнул он.
— Боже мой! У вас, вероятно, открылись паранормальные способности. Я сама медсестра, но никогда не сталкивалась ни с чем подобным так вот… Прямо на улице.
— А что, если нам с вами выпить кофе? — взял быка за рога Левка. — В кафе? По чашечке, а? Я расскажу вам все подробно. Может быть, вы посоветуете, что мне с этим делать. У вас такой… проницательный вид.
Это было лучше, чем комплимент. В самом деле: какой женщине не хочется быть проницательной! Через полчаса они уже сидели в кофейне и болтали, словно старые друзья.
— А что вы делали у нас в клинике? — поинтересовалась Анжелика. — Ваша внешность кажется мне очень приятной. Она не нуждается в коррекции!
Емельянов немедленно порозовел и расцвел, словно мак.
— В клинику меня послал друг. Ваш доктор Соловейчик звонил ему домой и сказал, что им кто-то интересуется.
— Доктор Соловейчик?! — воскликнула потрясенная Анжелика. — А вы в курсе, что с ним случилось?
— Какое-то несчастье, — пожал плечами тот. — Очень жаль.
— Не какое-то несчастье, — понизила голос Анжелика. — Его убили!
Ни у одного ее знакомого не было внешности, столь внушающей доверие, как у Емельянова. Анжелике захотелось рассказать ему все. Левка слушал затаив дыхание.
— Значит, он был в плаще?
— В плаще. Ему тридцать или сорок, он блондин, и у него светлые усы. Он представительный. Не какой-то там мозгляк. Не знаю, смогла бы я его узнать или нет, он обернулся всего на одну секунду.
«Вот, черт побери! — подумал Левка. — Вляпались мы с этими деньгами. Вернее, Витька вляпался. Или все-таки не деньги? Тогда что?»
— Смотрите, — сказала Анжелика. — Тот тип, который привязался к нам во дворе. Он не сводит с вас глаз!
Левка обернулся и увидел Гошу, который сидел за соседним столиком и обводил его по контуру пламенным взором.
— Отнесу-ка я ему пятьдесят рублей! — воскликнул Левка, поднимаясь. — И пивом угощу. Надо же как-то возместить человеку моральные издержки.
Левка обернулся и увидел Гошу, который сидел за соседним столиком и обводил его по контуру пламенным взором.
— Отнесу-ка я ему пятьдесят рублей! — воскликнул Левка, поднимаясь. — И пивом угощу. Надо же как-то возместить человеку моральные издержки.
— Господи, какой вы благородный человек! — восхитилась Анжелика.
Получив свой полтинник, на который он, впрочем, уже не рассчитывал, Гоша сказал Емельянову примерно то же самое: что он благородный человек и у него золотое сердце. Левка возвратился за столик, лучась довольством, чувствуя себя щедрым, порядочным и вообще — неотразимым. Не успел он усесться на свое место, как за соседним столиком завязалась перебранка с потасовкой. Молодой человек поссорился со своей дамой и начал громко обзывать ее. Дама вспылила, вскочила и немедленно получила оплеуху. Упала на стул и залилась слезами. Ее обидчик захохотал и развалился на стуле.
— Сделайте что-нибудь! — шепотом потребовала Анжелика. — Вы же можете. Как тогда — руками.
— А вдруг ничего не получится? — пробормотал Левка, покрываясь испариной. Драться в кафе ему не хотелось. Он, конечно, в меру задирист, но вряд ли ему удастся угомонить такого здорового типа. Тем более, тот сильно навеселе.
— Вы должны попробовать! — подгоняла его Анжелика.
Выхода не было. Левка встал, глубоко вздохнул, повернулся к буяну и, подобно дирижеру, поднял руки над головой. Пальцы он собрал в щепотки, потом начал делать ими быстрые движения, как будто разбрасывал семена. И приговаривал при этом:
— Пыш-ш! Пыш-ш!
— Ты что, дурак? — немедленно спросил буян. Однако голос у него был не слишком уверенный.
Люди вокруг с любопытством уставились на Левку, даже разговоры смолкли, и сразу стало слышно, как на улице перекрикиваются дорожные рабочие.
— Ты что это делаешь, а? — снова спросил парень и медленно встал. Ростом он оказался на голову выше «медиума». — Чего ты на меня пшикаешь, а?
— Давайте, давайте! — громким шепотом подбодрила Анжелика. — Концентрируйте энергию!
— Пыш-ш! — уже менее уверенно повторил Левка, чувствуя, как по его спине поползли первые капли пота. Сейчас его свалят с ног и разберут на косточки прямо у всех на глазах. Как неудобно.
Буян сделал шаг в его направлении, остановился, собрал глазки в кучку и воскликнул:
— Ой!
Левка опустил руки и с любопытством уставился на него.
— Что такое? — испугалась девица, за которую Левка якобы заступался. — Что с тобой, Коленька?
Судя по всему, у Коленьки неожиданно заболел животик.
— Ой, как схватило! — пожаловался он и согнулся пополам. — Ой-ой-ой!
Он повалился на свой стул, а Анжелика потянула Левку за рукав и восхищенно сказала:
— Вот это да! Ну вы даете! Да у вас настоящий дар!
Левка недоумевал. «Может быть, я и вправду обладаю неведомой силой? Как рыцарь джедай? — подумал он. — Или это просто совпадение? Надо будет позже проверить». Как бы то ни было, но в глазах Анжелики он выглядел не каким-то там Левкой, а настоящим львом. И эта девушка, ставшая свидетельницей его величия, неожиданно очень ему понравилась. Он пошел провожать ее до дому самой длинной дорогой и в лабораторию вернулся только к вечеру.
* * *Никогда прежде Виктор не думал о Полине. Не думал так. Не волновался о ней. Волноваться был удел Глеба. Астахов только снисходительно хмыкал: ну как же — старший брат! И вот все переменилось.
— Куда она могла подеваться? — спрашивал Глеб, в который раз бросая бесполезную телефонную трубку! — Бестолковая девчонка! Как она не понимает, что, рискуя своей жизнью, мешает нам заниматься серьезными делами! Мы беспокоимся о ней вместо того, чтобы работать и решать важнейшие проблемы.
— Я чувствую себя ужасно, — признался Виктор. — Ведь это я во всем виноват. Если с Полиной что-нибудь случится… Я знаю ее характер! Если ей что взбрело в голову…
— Все дело в том, что мы понятия не имеем, что она задумала! — с нажимом произнес Глеб. — Когда она была замужем, я хотя бы не нес за нее персональной ответственности. За все отвечал Коля.
— Кстати, — Виктор кашлянул. — Этот Коля… Он как был, ничего?
— В каком смысле? — Глеб воззрился на него поверх очков, по обычаю, сползших на самый кончик носа. — Про что ты спрашиваешь?
— Про что спрашиваю? Ну… Почему они развелись?
— Черт их знает. Полинка говорила, характерами не сошлись. Но, если тебя интересуют подробности, могу сказать, что развод не был скандальным. Все обошлось тихо-мирно.
— Я видел этого ее Колю всего-то пару раз, — заметил Виктор, усиленно борясь с обуявшим его странным чувством. Ревность? Злость?
— Невелика потеря, — пробормотал Глеб, вновь склоняясь над столом. — Ничего выдающегося в нем не было. Полинка это, в конце концов, тоже поняла.
— А сейчас у нее есть кто-нибудь? Я ничего про Полину не знаю. Мы с ней так долго не виделись…
— Долго? — рассеянно переспросил Глеб.
— Три с половиной года.
Глеб удивленно поднял голову:
— — Нет, правда? Действительно долго. Ушам своим не верю. Я почему-то думал, что вы встречались время от времени. С Левкой-то она постоянно виделась… Я как-то не обратил внимания…
— Может, она на меня сердилась? — задумчиво пробормотал Виктор.
— Три с половиной года? — не поверил Глеб. — За что бы это?
— Ну, мало ли за что? Женские обиды — это тонкая материя. Может, я сказал ей что-то такое…
— Или чего-то не сказал, — про себя пробормотал Глеб.
В этот момент на столе зазвонил телефон.
— Да? — резко ответил он, сняв трубку. И тут же весь взъерошился, как кот, которого отогнали от миски со сметаной. — Где ты находишься? — завопил он. — А?! Я все отлично слышу. Не вешай трубку! Говорю тебе, не вешай трубку!
Естественно, это была она, Полина. Виктор испытал громадное облегчение оттого, что с ней все в порядке.
— Дай ее мне! — потребовал он и протянул руку.
— Тут Витька хочет с тобой поговорить! — буркнул Глеб и сунул трубку Виктору, прошипев:
— Убил бы ее, попадись она мне в руки!
— Алло! — пропела трубка голосом Полины.
— Ты где? — выпалил Виктор.
— Не блещешь оригинальностью, — ответила та. — Заладили оба: ты где, ты где? С ума от вас можно сойти.
— От нас?! — взвился было Виктор, но тут же успокоился и обычным голосом спросил:
— Ты зачем убежала?
— Интересно, а что я должна была делать? Жить в вашем мужском гареме? У меня ответственный заказ. Если я сделаю его плохо или подведу людей по срокам, запросто могу испортить свою блестяще начинающуюся карьеру.
Полина врала. Заказ еще даже не был оформлен.
— Что она говорит? — прошипел Глеб, вытянув шею. Виктор досадливо отмахнулся от него и отвернулся к окну.
— Я просто удивляюсь, — он пожал плечами и повел бровью, будто собеседница могла его видеть. — Мы вместе начали распутывать дело…
— Да? — с преувеличенным удивлением спросила Полина. — А мне показалось, ты вышел из игры.
— Как я мог выйти из игры, когда охотятся за мной?
— Значит, ты весьма непугливая дичь. Под окнами сидят бандиты, а ты спокойненько общаешься с калькулятором!
— Это не легкомыслие, — веско сказал Виктор. — Если мы успеем за две недели доделать программу, то получим огромные деньги, которые дадут нам свободу маневра. Может, мы вообще уедем из страны.
— Ах, вот как! Чудесно. Мне кажется, ваши мозги в надежде утечь за границу заранее размягчились. А вдруг тебе не дадут уехать? Ты об этом подумал?
— Что она говорит? — возбужденная физиономия Глеба снова возникла в поле зрения Виктора.
— Она пытается заставить меня что-нибудь делать, — громко сказал он. — Слушай, может, мне действительно сходить в милицию?
— Не вздумай! — воскликнула Полина. — Тебя сразу убьют, неужели ты не понимаешь? А так, может, еще есть шанс. Кстати, а что бы ты там сказал, в милиции? Ты ведь до сих пор так и не понял, чего от тебя хотят бандиты.
— Ну… — протянул Виктор. — Это как раз дело следователей — делать тайное явным.
— Ты уверен? — с сомнением спросила Полина. — А вдруг тебя задержат до выяснения всех обстоятельств, упекут в предвариловку, а туда просочится киллер — и привет?
— Так чего ты от меня хочешь? В милицию мне идти нельзя, программу доделывать не надо, на твою помощь рассчитывать не приходится…
— Я хочу, чтобы ты начал активно действовать сам.
— Я буду.
— Ага, так я и поверила.
— Не понимаю, почему ты считаешь меня таким беспомощным.
— Не беспомощным, а беспечным. Излишне самоуверенным. Эти типы ждут неизвестно чего, потом им надоест, они войдут в здание, достанут пушки…
— Но они не знают, что я в институте.
— Пока не знают. А могут и узнать. Или просто заскочат проверить.
— Ладно, — сказал Виктор, — я обещаю, что мы с Глебом прямо сейчас что-нибудь решим. А ты выброси из своей хорошенькой головки все, что связано с бандитами, убийствами и угрозами, обещаешь? Потом, когда все закончится, мы отметим это дело за большим праздничным столом. Кстати, так где ты находишься?