— Стерва проклятая! — повторил он и рванулся к паршивке.
Но Памела уже повернулась и пустилась бежать со всех ног в глубину парка. Ее рыжий хвост плясал, словно язык пламени.
Между ней и Люком Адама выросли двести тридцать фунтов мяса и костей.
— Не тронь девчонку! — сказал Баггси Вейс, и на этот раз «люгер» в его руке не дрожал. — Выйдет паршиво… для тебя!
Памела пушистым семечком чертополоха летела над тропинками и цветниками.
— Чертов осел, да не сделаю я ей ничего! — заорал Люк Адама. (Он шел на уступки, спасая главное, а счеты можно было свести и потом.) — Хотя бы поймайте ее, не то плакали наши сто тысяч фунтов!
Баггси так далеко не заглядывал. Стоит только девочке выбежать на дорогу, а там ее подхватит первый попавшийся Эммотт, и больше он никогда ее не увидит…
Профессор Шварц и Питер Панто все это давно сообразили. Казалось, они соревнуются в беге на сто метров в этом огромном заброшенном парке, плавно заходят на поворот…
Из сарайчика вышел Джой Адонис в рубашке с засученными рукавами и топором в руке. С тех пор как они обосновались в «Сладостном отдыхе», он только и делал, что рубил дрова.
— Девчонка, девчонка! — крикнул ему Баггси Вейс. — Вон там!.. Она сбежала…
Джой Адонис соображал так же быстро, как профессор Шварц и Питер Панто.
Предоставив им бежать направо, к ландам, он свернул налево, к воротам.
— Прискорбные нравы! — Преподобный Мак Ивор со вздохом закрыл Библию. — Думаю, я могу уйти…
— Вы правы, — согласилась миссис Пламкетт. — Разумеется, я как никто сожалею обо всем этом! — смущенно прибавила она.
— Да-да, конечно! — ответил преподобный отец. — Может быть, вы согрешили по неосторожности и излишней доверчивости. Вы слишком доверчивы и кокетливы. Но… Извините, я тороплюсь.
— Не туда! — крикнула ему вслед миссис Пламкетт, поскольку тот удалялся хоть и с достоинством, но поспешно, и успел отойти довольно далеко. — Сюда!
Преподобный Мак Ивор был в таком смятении, что устремился навстречу неприятностям.
— Храни вас Господь! — произнес он, взмахнул, не оборачиваясь, тощими руками и проворно свернул на другую дорожку.
— Джозеф… Джо… Люк! — причитала миссис Пламкетт.
Яркий образ полковника Баббла на мгновение заслонил в ее душе образ Люка Адама. Два убийцы… Один убивал тигров, другой убивает детей… «Может быть, вы грешили излишней доверчивостью и кокетством?» В одном она не сомневалась. Она и на этот раз рискует остаться с носом. Остаться с носом?.. Она и сама удивилась тому, что выразила свою мысль в таких непривычных выражениях. Остаться с носом?.. Она тщетно старалась подыскать менее грубую формулировку. Правда, обстоятельства, в которых она оказалась, и впрямь были исключительными.
Два выстрела прогремели одновременно с боем часов церкви святого Томаса, отсчитавших десять ударов.
Первым к телу подбежал Джой Адонис, тащивший Памелу за ее рыжий хвост.
Питер Панто лежал ничком.
Его сицилийский кинжал все еще покачивался, словно стрелка метронома, в стволе высохшего дерева.
IX Поиски аутсайдера
Баггси Вейс и Джой Адонис перенесли легкое тело Питера Панто в дровяной сарай с тем, чтобы потом, достаточно углубив могилу, потеснить Чарли Росса. Независимо от того, сумеет ли Скотланд-Ярд проникнуть в «Сладостный отдых», лучше было не оставлять трупы валяться где попало.
Люк Адама и профессор Шварц машинально двинулись следом за ними. Баггси Вейс и Джой Адонис опустили тело на утоптанный земляной пол и молча распрямились. Баггси Вейс, пристально глядя перед собой, казалось, продолжал внутренний монолог. Джой Адонис в задумчивости поглаживал свои шрамы.
Молчание грозило затянуться.
— Ладно, согласен, я его недооценил! — неохотно признал Люк Адама. — Этот парень свое дело знает.
Остальные явно только и ждали от него, чтобы он повинился.
— Вчера вечером Чарли Росс, сегодня утром Питер Панто, — с нажимом произнес Джой Адонис. — Этот ублюдок явно принимает нас за мишени в тире!
— Вот именно, что мы не в Луна-парке! — яростно напал на него Люк Адама. — Чарли влепили пулю из-за того, что Баггси захотелось виски, Питеру — из-за того, что Баггси непременно хотелось похоронить Чарли по всем правилам…
— А как же без этого! — сказал задетый за живое Баггси.
Его здоровенная клешня поползла вдоль лацканов.
— Убери грабли, — ласково посоветовал ему Люк Адама. — Нас и так уже осталось всего четверо… Четверо против одного.
Снова наступило молчание, еще более тягостное, чем прежде. Восточный ветер швырнул в сарай горстку снежных хлопьев.
— Этот тип, должно быть, стрелял с верхушки дерева или со стены, — решил Люк Адама. — Устроившись на ограде казармы, любой Смит, если дать ему время, перестреляет целый полк.
Профессор Шварц все это время склоненный над телом Питера Панто, накрыл его куском мешковины и разогнулся.
— Убийца не стрелял ни с верхушки дерева, ни со стены, — с сожалением в голосе произнес он. — Внешний вид ран, со следами пороха, не оставляет ни малейших сомнений. Убийца стрелял в Питера так же, как и в Чарли: в упор…
— В упор? — недоверчиво переспросили остальные трое.
Профессор Шварц утвердительно кивнул.
— Допустим, убийца был в трех или четырех шагах от жертвы… Самое большее, в трех-четырех шагах…
— Не может быть! — закричал Люк Адама. — Не может такого быть, профессор… Питер Панто был убит у крыльца, в сотне метров от ограды. Я, можно сказать, видел, как он упал. В таком случае, я должен был бы видеть, как улепетывал его убийца.
Профессор Шварц обдумав его слова, ответил:
— Не обязательно.
— Не обязательно?
— Все зависит от направления, которое убийца выбрал. Вы ждали, что он побежит к воротам, и смотрели только в ту сторону. Предположим, что он побежал в сторону дома…
— Но послушайте, профессор! Зачем же ему самому так подставляться?
Профессора Шварца явно охватывало раздражение. Он не любил тратить время на бессмысленную болтовню.
— Вы в самом деле так думаете? Дом просторный, старый. Большая часть комнат никем не заселена. На чердаке и в подвале должно быть множество укрытий. В подвале, кроме того, полно припасов. Червячка в яблочке не всегда углядишь.
— Вы правы, профессор! Джой, Баггси, за мной! Сейчас мы все здесь разберем по досточке! — приказал Люк.
Профессор Шварц в задумчивости посмотрел им вслед.
— Послушайте! — крикнул он вдогонку. — Действуйте рационально. Запирайте каждую комнату после того, как осмотрите. И постарайтесь не перестрелять друг друга.
— Что? — обернулся к нему Джой Адонис, шуток не любивший.
Но одного-единственного взгляда оказалось достаточно, чтобы его успокоить. Профессор Шварц листал блокнотик, скрепленный резинкой. Как и большинство ученых, он, должно быть, начисто лишен был чувства юмора.
Не пробило еще и десяти часов, когда эта троица разбрелась по дому, и только после полудня они, покрытые пылью и паутиной, снова сошлись в холле.
Понапрасну они взламывали стенные шкафы, обыскивали малейшие закоулки, выстукивали стены…
Встревоженная миссис Пламкетт высунулась из кухни со сковородкой в руке:
— Я уже давно слышу, как вы бродите туда-сюда… Вы что-нибудь ищете?
Люк Адама каким-то чудом сумел сохранить хладнокровие.
— Да, — кивнул он. — Подземный ход что-нибудь в этом роде…
— Мне очень жаль, но боюсь, ничего такого здесь нет! Я сама уже лет тридцать его ищу, — призналась Аделия. — Не знаю, поймете ли вы это, но подземный ход превратил бы меня в совершенно другую женщину.
Профессор Шварц покачал на ладони голубые глаза Питера Панто, потом с разочарованным видом бросил их в банку из-под корнишонов.
Не помогут они ему получить Нобелевскую премию!
Глаза оказались совершенно здоровыми.
X Из дома никому не выходить
В ту ночь в «Сладостном отдыхе» все спали плохо, и в первую очередь — Баггси Вейс. Кто-то невидимый, заявил он за завтраком, все время бродил по дому.
— Ну, хватит чушь молоть! Это тебе приснилось, — перебил его Люк Адама.
— Приснилось? — оскорбился Баггси Вейс. — Я слышал, как он, прихрамывая, топтался на лестничной площадке, потом завывал, как… как дверь склепа.
— Так надо было вылезти из постели и пойти поглядеть, — сказал Джой Адонис. — И тебе не пришлось бы, как сейчас, попусту голову ломать.
— А я, по-твоему, что сделал, Валентино? — возразил Баггси Вейс. — С головой накрылся одеялом? Я, если хочешь знать, сразу же схватил свою пушку и пошел в коридор. Никого. Зажег свет, перегнулся через перила. И на первом этаже тоже никого не было.
— Говорю тебе, ты видел сон! — твердил Люк Адама.
— Если бы это был сон, я перестал бы слышать, как он прихрамывает и воет. Только теперь это шло из футляра часов, как будто… как будто туда забрался калека на костылях. Я заглянул туда. Никого. Я посмотрел у себя под кроватью, залез под шкаф, потом в шкаф. Никого. Я все ящики вывернул…
— Никого? — скептически переспросил Люк.
— Никого, — подтвердил Баггси без малейших колебаний. — Наконец я успокоился и лег обратно в постель. Не успел погасить свет, как на меня мгновенно обрушился страшный холод. Можно было подумать, что айсберг надо мной наклонился и шарит по мне руками. Удовольствие, знаете ли, то еще! Я чуть было не выстрелил наугад прямо в темноту, но боялся, как бы не попортить мебель… — Он повернулся к миссис Пламкетт и подозрительно на нее уставился: — В этой дыре привидения, часом, не водятся?
Аделия, которая уже собиралась выйти из комнаты, остановилась на пороге с нагруженным чашками подносом в руках. «Дыра» на нее большого впечатления не произвела. Должно быть, это один из синонимов «гнездышка».
— Да, водятся! — ответила она. — Уже очень давно. Если я вам до сих пор ничего не сказала, то только для того, чтобы вас не… встревожить.
— Классно! — с горечью воскликнул Баггси Вейс. — И кто з-з-здесь… водится?
— Понятия не имею, — призналась Аделия. — Наверное, первый владелец дома. Ревнивый муж, который навлек на себя неудовольствие короля. Местные называют его «Призраком Бальи». Некоторые уверяют, будто он разгуливает с собственной головой под мышкой. Наиболее осведомленные рассказывают, что ему случается ею жонглировать.
— Ж-ж-жо… жонглировать? Вы что, смеетесь?
— Даже и не думаю, — заверила его Аделия. — Да, чуть не забыла… По преданию, если голова Бальи подкатится к ногам нечестивца, тот обратится в дерево.
— Пре-превратится в де… дерево? — Баггси от ужаса начал заикаться.
— Как правило, траурное, — уточнила Аделия. — Иву или кипарис.
— Ив-ву или к-к-кипарис?
Люк Адама уже наслушался досыта этих историй.
— В таком случае, нам бояться нечего! — беспечно произнес он. — В жизни своей не видел, чтобы дерево — хоть траурное, хоть какое другое — выросло в доме.
Аделия, уже шагнув одной ногой за порог, другой как раз собиралась затворить дверь.
— Напомните мне показать вам зимний сад — сказала она на прощание.
— Боже правый! — простонал совершенно ошеломленный Баггси Вейс. — Вы тоже это слышали, как и я?
— Конечно, — сказал Джой Адонис. — Старуха пытается нас запугать, чтобы мы отсюда убрались…
Баггси Вейс возразил: миссис Пламкетт, по его мнению, ни за что не могла бы до такого додуматься.
— Если даже местные… — начал он, не в силах свернуть с этой темы.
— Местным повсюду мерещатся привидения, — перебил его Люк Адама. — Достаточно того, чтобы у кого-то до утра остался гореть свет в окне. Сто против одного, что местные и нас самих считают призраками.
— Может, мы уже и на самом деле призраки! — задумчиво произнес Баггси Вейс. — Хотите постигнуть глубину моей мысли? (У Баггси Вейса порой встречались неожиданные обороты речи — результат бестолкового чтения.) Мы должны пойти на риск. Смыться, пока этот ублюдок не взялся снова за свое, попробовать оторваться. Переберемся в другое место, где нас еще не засекли и где в нас не будут палить из-за каждого угла…
Профессор Шварц закрыл свой блокнотик. Резинка, удерживавшая листки, негромко щелкнула.
— Такая возможность — вчера уже рассматривавшаяся и не нашедшая сторонников — сегодня, на мой взгляд исключается, — решительным тоном перебил он. — Сегодня утром я из любопытства сходил поглядеть на машины. Обе выведены из строя.
Люк Адама побледнел:
— Выведены из строя?
— Кто-то их сломал, — подтвердил профессор Шварц. — По всей видимости, именно аутсайдер.
Настал черед Джоя Адониса выразить «глубину своей мысли». Оказалось, что мнения со вчерашнего дня он не переменил.
— Говорил я вам, надо было привязать девчонку к капоту! — злобно твердил он. — Говорил я вам…
— Замолчи, — оборвал Адониса Люк Адама, что-то в уме прикидывая.
Джой Адонис терпеть не мог каких бы то ни было проявлений власти. Он потянулся к кобуре.
— Не понял?
— Заткнись, — доходчиво разъяснил ему Люк, поигрывая кухонным ножом. (Люк Адама, как и Питер Панто, считался чемпионом по метанию кинжала.) — Мы вызовем механика, он починит тачки, — после некоторого размышления прибавил он. — Если верить местной газете, сэр Вейль все еще не в порядке. Мы заставим девчонку позвонить ему и поговорить подходящим тоном. А через два дня, если Неизвестный не объявится и если мы не сможем тем или другим способом получить деньги, мы последуем совету Джоя и двинемся дальше с новыми шинами. А пока…
— Вот-вот, — сказал Баггси Вейс. — А что пока?
— Пока поиграем в покер или кункен, — решил Люк Адама. — И ни под каким предлогом носа наружу не высунем. Пароль, обеспечивающий нашу безопасность: «Из дома никому не выходить».
Джой Адонис смеялся не часто. Его веселье закончилось глухим кашлем.
— Отличная мысль! Если мы отсюда не выйдем, этому ублюдку придется сюда постучаться… И мы пришьем его на пороге.
Он не успел договорить. Все остальные тоже затаили дыхание.
Кто-то позвонил у ворот.
— Что… Это еще что такое?
Люк Адама одним прыжком подскочил к окну, осторожно отогнул занавеску, прикрывавшую нижнюю его часть.
— Там полицейский, — тусклым голосом сообщил он.
— Кто?!
— Полицейский, — тем же неживым голосом повторил Люк Адама. — И вроде бы он что-то держит в руке.
— Что… Делать-то что будем? — пробормотал ошалевший Баггси Вейс.
Люк Адама машинально протер рукой затуманившееся от его дыхания стекло.
— Ничего… Пусть звонит. Он подумает, что в доме никого нет… Господи! Старуха бежит ему открывать!
XI Минус три
— Ну, слава Богу, мистер Макферсон! — воскликнула растроганная миссис Пламкетт, все еще не веря своему счастью. — Вы мне его вернули!
Беггар сбежал вскоре после ухода Кроппинс и миссис Банистер. Вот уже два дня миссис Пламкетт, давясь слезами, на все лады его звала.
— Должен вам сказать, он отчаянно сопротивлялся! — сурово произнес констебль Макферсон. — Я поймал его с поличным — он занимался бродяжничеством на окраине, вон там… — Констебль широким большим пальцем указал себе за спину, на волнистую серую линию ланд. — Он ни за что не желал идти со мной. Мне пришлось привязать ему на шею веревочку и тащить сюда, а он упирался не хуже осла…
Миссис Пламкетт упала на колени прямо на усыпанной гравием дорожке и попыталась прижать Беггара к своей груди. Но Беггар, взъерошенный и настороженный, упрямо не желал мириться.
Констебль Макферсон, глядя на эту трогательную сцену с высоты своих шести футов шести дюймов, лениво огляделся:
— Мне так думается, мэм, что вы как-нибудь его обидели, что-то ему здесь не нравится.
Миссис Пламкетт с трудом поднялась, помогая себе руками.
— Не представляю себе, что бы такое могло произойти! — уверенно соврала она. — Ему просто-напросто захотелось побегать на воле. Это уже не в первый раз…
Еще одна ложь, но отныне безопасность маленькой девочки, Беггара и ее собственная зависели от того, насколько удачно она сумеет обманывать.
Констебль Макферсон снова обвел сонным взглядом дом и сад.
— Говорят, вы уволили Кроппинс и миссис Банистер?
— Лучше скажите, что они ни с того ни с сего отсюда свалили! — пылко возразила миссис Пламкетт.
— Свалили? — сдвинув соломенные брови, переспросил констебль Макферсон.
— Неожиданно ушли, — поспешно поправилась миссис Пламкетт.
Если она хоть сколько-нибудь дорожит своей репутацией, ей надо следить за своими выражениями.
— Может быть, вы заставили их намного больше работать? — предположил констебль Макферсон. — Мне говорили, что у вас много гостей.
— Несколько человек, — призналась застигнутая врасплох Аделия. — Четверо или пятеро…
— Мне сказали, шесть или семь.
— Дело в том, что… Двое уехали.
— И возвращаться не собираются?
— Я… я не думаю, чтобы они вернулись.
Сунув большие пальцы обеих рук за ремень, расставив ноги и вобрав голову в плечи, констебль Макферсон, казалось, расположился здесь навеки.
— В каком-то смысле, вам не очень-то этого и хочется, а? Всякому нравится принимать у себя добрых друзей, но, как известно, ветка гнется, если на нее слишком много птиц усядется. И, поскольку теперь вам никто не помогает…
— Мистер Бастион пообещал, что скоро кого-нибудь пришлет…
— Он и мне так сказал.
Аделия уже не могла победить нарастающий страх. Добродушный с виду констебль Макферсон был при этом и самым любопытным человеком во всем городке. Следовало как-нибудь его отвлечь.