Я сморгнула слезы. Я не знала, что и думать. Он был прав, это выше моих сил, но он делал это все для меня. Тогда я покачала головой и прочистила горло. Я должна была еще раз подумать. Мне нужно было отодвинуть свои эмоции в сторону и сосредоточиться.
Я прохрипела:
– Что насчет твоей семьей?
– Что ты имеешь ввиду?
Я оттолкнула его на дюйм. Он сильно влиял на мои ощущения. Так как сразу же мое тело захотело снова прильнуть к нему.
– Когда Франко узнает, что ты защищаешь меня, это не будет только между ним и тобой. Верно?
Он кивнул.
– И он должен пойти к своей семье, чтобы попросить согласия, прийти за мной?
Жгучая боль пронзила меня, когда я поняла, что они будут делать со мной, если это произойдет. Я отогнала эти мысли прочь.
– Значит, он нуждается в согласии своей семьи, но не ты? Должна ли твоя семья одобрить мою защиту?
Его взгляд смягчился, и он мягко дотронулся до моей шеи, и нежно потирая пальцем, пробормотал:
– Оно уже есть.
– Что ты имеешь ввиду?
Подойдя ближе, он прижался к моему лбу.
– Я защищаю тебя с тех пор, как присоединился к семье Маурисио. Ты – была в первую очередь той причиной, почему я присоединился к ним.
Что? Я-то ту причем? Мои глаза умоляли его о дальнейших объяснениях, но я не могла говорить.
Он усмехнулся про себя, и в уголке моего рта оставил легкий поцелуй. Он не отошел как прежде, а остался, и я почувствовала, как его язык коснулся моих губ:
– Те люди, после того, как убили ЭйДжея, охотились на тебя. Они хотели, чтобы его семья была уничтожена. Я убил их, а затем, пошел к Маурисио. Твоя безопасность была частью условия, чтобы я мог присоединиться к его семье. Ты всегда будешь в безопасности. Это моя первоочередная задача, даже не смотря на мою семью. И они знают об этом. Все, что я сделаю для тебя, всегда будет одобрено моей семьей.
Но, я не могла думать. То, что он сказал – это все не имело смысла. Ничего из этого не имело никакого смысла. Он защищал меня все это время? Но…
Он оставил поцелуй на моей щеке и вздохнул, поглаживая мою руку.
– Я старался защитить тебя. Я хотел, чтобы ты жила свободой жизнью, но когда ты пришла ко мне, я больше не мог позволить тебе эту свободу. Ты должна быть со мной. Ты должна оставаться рядом и позволить моим людям знать, где ты находишься в любое время. Я не могу рисковать, даже вероятно, что Франко пойдет против своей семьи. Он достаточно безумен, чтобы это сделать. И, если он сделает это, разобравшись с моими людьми… – он вздрогнул и крепче прижал меня к себе. – Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Мне нужно иметь возможность связаться с тобой в любое время.
Я кивнула и вздрогнула одновременно.
– Что случилось?
Я не могла ему сказать. Я даже не знала. Внутри меня разразился шторм и, как только он, объяснял мне все больше и больше, мне становилось хуже. Тогда я начала ломаться. Я не могла всего этого понять, поэтому я начала цепляться за те моменты, которые имели для меня смысл. Я должна была остаться с ним. Франко Донван все еще может прийти за мной. Я нуждалась в Картере. Что имело смысл для меня, так это то, что я должна быть с ним.
– Эмма.
Я почувствовала, что паника начала понемногу отступать… Я снова смогла дышать. Я могла думать. Но мое сердце колотилось в груди. Его рука лежала между моими грудями, и мое сердце удвоило темп. Я начала задыхаться.
– Я больше не буду прятаться. Я обещаю.
– Ты останешься?
– Да.
Затем он вздохнул и прижался своим лбом к моему.
Я не могла оставить его, даже если бы и захотела. И на этом я остановилась. Я не могла думать о даже возможности того, что я больше не хочу его покидать. Я отбросила мысли в сторону и спросила:
– Мэллори?
Он нахмурился.
– Что насчет нее?
– Что они знают о ней?
Он снова напрягся.
– У меня есть человек на стороне. Он сказал, что они мало о ней знают, но они знают, что у Джереми была подруга, и они ее ищут.
– Что, если у него было много подруг?
– Они знают, что была девушка, с которой он виделся регулярно.
Тут вдруг меня осенило.
– Знают ли они ее имя?
– Еще нет.
В груди все сжалось, будто он что-то утаивал, и тут я поняла. Сердце отяжелело.
– Но они узнают, не так ли?
Он кивнул.
– Мне очень жаль, Эмма.
– Как долго это займет времени?
Он одарил меня печальной улыбкой.
– Я не знаю. Я не думаю, что это будет слишком долго, прежде чем они найдут Мэллори.
В горле застрял ком.
– Они собираются причинить ей боль?
Он не ответил.
Я знала ответ на свой вопрос.
Он отбросил прядь волос с моего лба. Затем он снова поднял меня на руки, но на этот раз, его объятия для меня, были комфортны…
– Они могут позволить ей жить, если она сдаст тебя.
Я не могла говорить. Боль была слишком сильной. Впервые, я не могла поверить в то, что я надеялась, будто моя соседка по комнате и лучшая подруга сдаст меня ради своей безопасности. Джереми не сможет продолжать причинять ей больше боли. Я кивнула. Я была согласна с этим, если она будет в безопасности.
– Картер.
Он крепче прижал меня.
– Да?
– Ты можешь поспать со мной?
– Конечно.
Но, как только мы вышли из комнаты, он понес меня не в мою комнату, а свою. Близился рассвет, поэтому в его комнате уже было достаточно светло, но я особо не смотрела по сторонам. Мои глаза были закрыты, когда он укрыл меня одеяло и лег рядом. Он снова меня обнял.
– Во сколько тебе нужно проснуться?
– В восемь часов.
Но это не имело значения. Я не смогла уснуть, также как и Картер.
Когда, час спустя, сработал будильник, я встала с кровати и была готова к работе. Картер приготовил мне кофе, а затем мы направились к машине. Когда мы подъехали к моей работе, он сжал мою руку. Майк, или его двойник, открыл для меня дверь, но я не вышла. Я оставалась в машине еще минуту. Никто не сказал ни слова. Дверь была открытой, ожидая меня, и затем, когда я начала выходить, мое сердце сжалось.
Прежде, чем я вышла, Картер поцеловал меня в уголок рта. По щеке скатилась слеза, но он ее смахнул. Когда я вышла, я знала, что вся моя жизнь изменилась, и это был первый раз, когда я приняла этот факт.
ГЛАВА 12.
Остаток недели превратился в рутину. Я едва видела мистер Хадсона. Со мной он был доброжелателен, но работал над новым проектом почти только с Терезой, с которой мы часто вместе обедали. К концу недели она быстро стала моим другом, который, казалось, мне был очень нужен, после того, как я перестала получать сообщения от Аманды. Однажды утром, Тереза и я пошли в кафе за бубликами, и Аманда нас обсуживала. Она избегала зрительного контакта со мной, но я наблюдала за ней и видела мешки под ее уставшими глазами. Я подумала, что что-то случилось с Мэллори, но я не могла игнорировать предупреждение Картера. Пути назад не было. Так было лучше для всех, то, что я оставила старых друзей. Лучше для них и для меня.
Я скучала по Мэллори и Аманде. Я даже скучала по Бену, совсем чуть-чуть. Это были хорошие времена, когда мы вчетвером вместе проводили выходные, поэтому, когда Тереза пригласила к себе домой, чтобы поесть пиццу, попить вино и посмотреть фильмы, я была взволнована. Картер на выходные покинул город. Он не сказал мне, куда он собирается, только проинформировал, что вернется в воскресенье вечером, так что я не собиралась проводить выходные в одиночестве. Я позвонила ему, сообщив, где буду. Он лишь попросил, чтобы его люди знали о моих планах на вечер. Он приставил ко мне в качестве охраны другого человека. Я начала осознавать, что одни и те же люди не работают 24 часа в сутки. Они перешли на регулярную восьмичасовую смену, но все они выглядели одинаково. Мне звонили три разных парня, называвшиеся Майком. Но у настоящего, того самого Майка, был шрам на внутренней стороне левой руки, а глаза были темнее, чем у всех остальных.
Когда мы остановились у дома Терезы, тот самый Майк сидел рядом со мной.
Я выдохнула, пытаясь успокоить нервы. Он одарил меня ободряющей улыбкой, прежде чем вышел из машины.
Я ждала внутри.
Это было их обычным делом: автомобиль останавливался чуть поодаль, и один из охранников выходил, осматривая здание на наличие угроз, и когда он заканчивал с проверкой, машина подъезжала к месту назначения. Затем, другой охранник, обходил автомобиль и, не увидев рядом никого подозрительного, останавливался около моей двери, в это же время, ожидая третьего охранника, который осматривает здание изнутри, и уже после этого открывал мне дверь. Как только вся работа проделана, я могла выйти из машины. Я заходила внутрь и забывала о них.
Они всегда были рядом. Я никогда не знала, где они были, но они были совсем близко. Однажды вечером за ужином Картер сказал мне, что обучал своих людей быть призраками. Они должны были приспособиться и прекрасно вписаться в любой интерьер; в противном случае, он бы не нанял их в свою команду. Он никогда не использовал их сам. Когда он ушел, с ним был только один мужчина, по имени Джин. Я никогда его не видела, но несколько раз слышал его голос, когда он приезжал за Картером.
Джин был для меня загадкой, так же, как и вся жизнь Картера.
Когда Майк открыл мне дверь, я слегка ему кивнула и пошла к дому Терезы. Швейцар, не говоря ни слова, открыл дверь. Его рука, когда он это сделал, дрожала, и он покраснел, заметив, что я обратила на это внимание. Я хотела пробормотать что-то о понимании ситуации, но не стала. Я склонила голову вниз, и последовал за ним к лифту. Он нажал кнопку этажа, где жила Тереза и пожелал мне спокойной ночи. Он сказал, что предупредил ее о моем приезде, разговаривая с ней по домофону у стойки регистрации.
Как и с Майком, я кивнула швейцару в благодарность. Затем, шагнула назад и ждала, пока лифт остановится на ее этаже.
Тереза открыла дверь и высунула голову. Она махнула мне.
– Привет! Пицца уже в пути и две бутылки вина уже охлаждены. Я надеюсь, тебе понравится такой сорт. Я предпочитаю сладкое.
Когда я услышала ее непринужденный смех, клубок нервов внутри ослаб. Войдя в ее квартиру, я была ошеломлена такому уюту и теплу. Это была квартира с простой планировкой и тремя спальнями.
– Хочешь, проведу экскурсию?
Я сверкнула улыбкой.
– О да.
– Здесь кухня.
Она обвела рукой комнату, где мы находились, со стойкой по центру.
– Там гостиная.
У нее был белый бархатный диван, изогнутый вдоль одного из углов комнаты. На одной из стен был большой телевизор с плоским экраном. Она пересекла гостиную, и открыла стеклянные двери, которые вели на большое патио.
– Вот мой балкон. Ничего особенного, но мне нравится вид. – Балкон выходил на внутренний двор, который со всех сторон окружали здания. В центре внутреннего дворика был бассейн.
– А это моя спальня, – она сделала два шага вперед и открыла очередную стеклянную дверь, и мы зашли в большую спальню. Она соответствовала белому дивану с белым пледом, что находился в гостиной. После осмотра ее спальни и двух других комнат, используемых в качестве кабинета, и тренажерного зала, я не заметила ни одной комнаты для гостей. Последней нашей остановкой была ванная комната. Она открыла дверь.
– У меня есть своя отдельная ванная комната, но ты можешь также пользоваться ею. У меня никогда не бывало гостей, так что, это будет что-то вроде твоей ванной, так что можешь пользоваться ей, когда угодно.
Искра удовольствия прошла сквозь меня. Она уже планирует следующую ночевку со мной!
Ее домофон зазвонил и она подошла к двери:
– Да?
Человек по ту сторону сказал:
– Доставка пиццы.
– Хорошо, пропустите его. Я буду ждать.
– Да, мисс Уэббер.
Она улыбнулась и покачала головой, поворачиваясь ко мне.
– Он всегда называет меня мисс Уэббер. Я живу в этом доме с трех лет. Может показаться, что Джарвис начнет называть меня по имени, но он никогда этого не сделает.
– Ты живешь здесь всю жизнь?
Она кивнула и вытащила бумажник из своей сумочки.
– Да, мои родители переехали сюда, когда мой отец получил новый архитектурный заказ. Затем он умер, но я не захотела покидать это место. Я немного понизила цены на апартаменты, и мне нравится это здание. Это мой дом. Я знаю всех соседей всю свою жизнь. Хотя их и не так много.
Мои глаза округлились. Она понизила цены? Я никогда не могла позволить себе такое место, не с зарплаты помощника господина Хадсона. Но потом я вспомнила остальные ее слова:
– Ох, мне так жаль твоих родителей.
Тереза пожала плечами и открыла дверь.
– Все в порядке. Это была автомобильная авария. Мне сказали, что они не чувствовали боли. Грузовик оглушил их.
Я уловила тот факт, что она замялась.
Прибыл лифт, и она вышла, чтобы расплатиться за пиццу. Когда курьер ушел, она закрыла за собой дверь, с большой дымящейся коробкой из-под пиццы в руке. Я была не уверена в том, что сказать. Я поняла, что подруга знает, что такое горе и смерть, но я не понимаю ее образа жизни. По большей части, я выросла одна с ЭйДжеем. Мэллори и Бен выросли с родителями, но они жили в нищете. Мы втроем пытались найти способ выйти из этого положения. Я была самой успешной, но никогда не чувствовала себя комфортно в доме, как этот. Картер был другим. Это было его место, не мое.
– А ты и твои предки?
– О-о!? – Что я могла ей сказать!? – Хм, мои родители умерли, когда мне было девять. Я росла вместе с братом.
– Мне тоже жаль твоих родителей. Ты должно быть близка со своим братом?
Была.
– Да.
Я заставила себя широко улыбнуться и сменить тему.
– Пицца вкусно пахнет.
Она хихикала, когда достала тарелки:
– Обожаю пиццу Сэмми. Я выросла на ней. Моя мама всегда заказывала ее. Я думаю, что она была влюблена в парня из доставки, но мой отец никогда не возражал. Это были единственные моменты, когда он ел фаст-фуд. Моя мама была сторонником здорового питания. Но не я. Балую себя, как только предоставляется возможность. Останавливаюсь, только когда появляются лишние килограммы.
Я вынуждена была согласиться. Она была стройна как палка и, обедая с ней в течение недели, я знала, что у нее хороший аппетит. У меня никогда не было проблем с весом. Но были проблемы с аппетитом, и Тереза стала это замечать. Я была настроена, сегодня ей соответствовать, но, когда я приняла это решение, пока я искала бокалы для вина, она уже слопала кусок пиццы. По-моему у меня не было шансов. Однако я положила кусочек на свою тарелку и взяла бокал с вином, который она мне подала.
Это было нормально, побаловать себя после напряженной рабочей недели и смеяться с друзьями за бокалом вина. Все было в норме. Я могла бы быть нормальной.
Картер не был нормальным, но я не могла позволить, чтобы сейчас только он один занимал всю мою жизнь …
– Так, что хочешь посмотреть?
Она указала на диванчики, и вскоре мы расположились с одеялом, пиццей и второй бутылкой вина. Пока я смотрела на девушку, она покраснела и пробормотала:
– Я становлюсь ленивой, как только сажусь на диван. Я не люблю вставать. Не суди меня.
– Никогда.
Я не могла сдержать улыбку, которая растянулась от уха до уха. Тереза была именно той подругой, в которой я так нуждалась.
После второго фильма и второй бутылки вина кто-то постучал в дверь. Я упала с дивана, а в груди бешено колотилось сердце. Тереза покосилась на дверь: не было ни страха, ни даже удивления. Она вздохнула и встала с дивана, немного неуклюже, чем обычно:
– Извини меня, я сама разберусь с этим.
С чем именно!?
Я заползла обратно на диван, так чтобы они не могли меня видеть, но попыталась заглянуть через спинку. Когда она открыла дверь шире, я услышала мужской голос и у меня челюсть отвисла. У Терезы был парень, и она мне ничего не сказала? Ладно. Я закатила глаза. Я тоже не рассказывала ей о своей личной жизни. Так что я не могла винить ее за то, что она не поделилась со мной своей личной жизнью.
– Ной, ты меня не предупредил!
Я перестала подглядывать и сползла на пол перед диваном. Это был мой босс.
Он зарычал от раздражения и огрызнулся:
– Это было слишком… Я рассказал тебе о семейном ужине на прошлой неделе.
– Да. – Тереза держала себя в руках. – Ты говорил, но никогда не приглашал меня. Я думала, что ты просто эгоистичный мудак, как обычно.
– Ох! Ты сводишь меня с ума.
Она презрительно фыркнула.
– Ты сам виноват. Я ничего не делаю, чтобы сводить тебя с ума. – Ее голос смягчился. – Твоя мать, должно быть, сердится на меня.
– Не волнуйся. Она винит меня, сказала, что я, должно быть, сделал что-то, чтобы разозлить тебя.
– Послушай, входи. Я позвоню твоей маме и во всем разберусь. Но я не одна, поэтому не могу никуда пойти.
– Ты не одна? – В его голосе слышались нотки заинтересованности. – Кто?
– Друг.
На этот раз фыркнул он.
– У тебя нет друзей.
Она зарычала.
– Я бы захлопнула дверью прямо перед твоим лицом, если бы не надо было звонить твоей маме.
– Окей, – он издевался над ней.
– Неважно. Заходи и будь доброжелателен к моей подруге.
Она повернулась и схватила телефон со стола рядом со мной. Когда она наклонилась, то послала мне извиняющий взгляд, но она продолжала говорить с большим парнем, который следовал за ней.
– Ты должен быть профессионалом. Она работает на тебя.
А потом Тереза вышла из комнаты, прислонив трубку к уху.
Я села. Так, это был Ной Томлинсон. Я никогда не встречала этого парня, но видела его фотографии. Там было несколько из тех, когда он еще занимался смешанными боевыми искусствами и много тех, где он выиграл национальный чемпионат. Он носил джинсы и свитер, который растягивался на его груди впечатляющим образом. Парень был огромный, и я поймала его взгляд, я знала, что он умный. Подозрительность и озадаченность сверкали в его глазах, когда он осмотрел меня с ног до головы.
Я ожидала, что владелец «Ричмонд» высунет руку, пригладит волосы и станет вести вежливую беседу на уровне босса. Но он этого не сделал. Вместо этого Ной нахмурился сильнее и прислонился к кухонной стойке. Он скрестил руки на груди, что еще больше подчеркнуло его мощную грудь, и исподлобья глянул на меня.