Вирлисс присвистнул.
Баронесса закатила глаза.
— Я ему сейчас всю рожу расцарапаю, честное слово, – с милой улыбкой сообщила она Эету.
— Сударыня, – Вирлисс тактично придержал рассвирепевшую даму за локоток. – Хотя Тар и выглядит теперь, благодаря вашим стараниям, как эльф, не забывайте, что по сути он скелет, хищная нежить… Они – лучшие убийцы среди немёртвых. Ради Мортис, не надо лезть в драку.
Ариэлла только фыркнула, вырывая руку.
— Занятно преподают историю юным эльфам! Или кто ему сказал такую глупость, что демоны стравили выродков Одина и Гвариана? Да вас и стравливать не надо было: и те, и другие хороши! Да, – признала она. – Мы – почти самая юная раса Невенара, моложе нас была только нежить. Мы рождены яростью и болью Вельзерена, как немёртвые – яростью и болью Мортис. Что бы ты запел, мальчишка, если бы, гневом Всеотца, по ложному обвинению, оказался заперт в огненных недрах мира, который сам же и создавал? Мы такое же оружие, как и нежить, но месть нашего создателя – не одному из богов, но всему злу мира.
— Всему злу мира? – скептически приподнял брови Таривил. – Всему миру – было бы точнее!
— Довольно! – жёстко оборвал Эет. – Здесь не Невенар. На Атариде нет ни эльфов, ни демонов, здесь вам нечего делить. И я не желаю больше слышать исторической полемики! Таривил, не забывай, что разговариваешь с женщиной, с нашей гостьей, к тому же, вернувшей тебе прежний облик. А вы, сударыня, извольте помнить, что, оскорбляя моего слугу, оскорбляете меня, да ещё и в моём собственном доме. Всё, я предупредил обоих!
В зале воцарилась тишина. Вирлисс с трудом сдерживал улыбку в уголках губ: он-то знал, каким жёстким может быть внешне мягкий и застенчивый Эет, а вот для кое-кого это, похоже, стало сюрпризом…
Баронесса дважды моргнула. Таривил гневно поджал губы и, метнув на Эета раздражённый взгляд, поклонился.
— Я сожалею, что позволила себе настолько забыться, – словно ничего не произошло, очаровательно улыбнулась Ариэлла. – Приношу вам свои глубочайшие извинения, сударь.
— Они приняты, – кивнул Эет. – Могу я предложить вам отобедать в нашем обществе?
По губам демонессы снова скользнула улыбка.
— С величайшим удовольствием, – кивнула девушка.
— А ты, Таривил?
— Спасибо, – поклонился эльф. – У меня нет аппетита.
Эет вздохнул.
— Что ж, не стану заставлять. Можешь пойти и выбрать себе любую из свободных келий. Приведи её в порядок по своему вкусу и делай, что хочешь.
Эльф вновь поклонился и, ни слова не говоря, направился к выходу из зала.
— Тар, тебе помочь? – крикнул вдогонку Вирлисс.
Юноша обернулся.
— Благодарю, я справлюсь сам, – сдержанно ответил он и скрылся в тени коридора.
Баронесса многозначительно улыбнулась и пожала плечами.
— Сколько волка ни корми… – прошептала она.
Эет сделал вид, что не расслышал.
— Вынужден опять оставить вас в обществе моего друга, – вздохнул он. – Мне придётся пойти на кухню. Увы, у нас нет прислуги.
Баронесса изумлённо приподняла бровь.
— Таривил не прислуга, – объяснил Эет. – Он…
— Он ваш воин. Конечно, – тонко усмехнулась Ариэлла.
Эет улыбнулся.
— Что поделаешь, – развёл он руками. – Я не люблю приказывать.
— Но вы умеете это делать… – задумчиво протянула она. И вдруг живо добавила: – Знаете, коль скоро у меня есть некоторое время, я бы тоже хотела привести себя в порядок перед обедом и немного побыть в одиночестве. Я надеюсь, вы меня поймёте: правду сказать, мне надо просто успокоиться.
— Конечно, – кивнул хранитель Храма. – Идёмте со мной, я провожу вас в одну из гостевых комнат. Вир, надеюсь, ты нас извинишь?
Вирлисс с улыбкой пожал плечами, и гостья из иного мира последовала за золотоволосым личом вглубь коридора.
— Знаете, – заметил Эет. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы нашли с Таривилом общий язык. Вы оба явились с нашей прародины, причём представляете, как я понимаю, враждующие лагеря; каждый из вас владеет своей частичкой исторической правды, и я надеюсь, что благодаря вам сумею сложить более или менее достоверную картину событий…
— Вы учёный, – понимающе улыбнулась баронесса.
— Например, мне стало интересно, кто такой Вельзерен, – улыбнулся в ответ Эет. Они остановились рядом с комнатой, в которой когда-то жил Локи, но юноша не торопился раскрывать двери. Баронесса прислонилась к стене, а молодой маг опёрся рукой о дверную притолоку. В глазах Ариэллы скакали задорные искорки.
— Вельзерен, – медленно проговорила она, загадочно блестя глазами, – наш бог и Владыка, как Мортис – владычица немёртвых. Но, кроме того, Вельзерен создатель людей и всего Невенара.
Эет вскинул брови.
— А я слышал, что Создатель людей и Невенара – тот, кто сотворил всё сущее и все миры, сколько их ни есть… Тот, кто сотворил и Землю, и этот остров, мою и вашу душу…
— Всеотец, – кивнула, не смутившись, Ариэлла. И, привстав на цыпочки, почти беззвучно прошептала: – Но ведь не все же бегают на кухню, чтобы приготовить обед, когда в доме есть слуги!
Лич усмехнулся и склонился к самому лицу Ариэллы. Его дыхание касалось её губ – и Ариэлла приоткрыла их, ответив Эету той же усмешкой, со смесью вызова и приглашения.
— Значит, Вельзерен был слугой Всеотца? – вкрадчиво спросил Эет.
— Одним из лучших слуг, – парировала девушка. – Ближайшим помощником, выше, чем Изначальные.
— И как же так получилось, что он оказался в немилости? – молодой человек хотел дотронуться до её волос, но Ариэлла в последнюю секунду вывернулась, коротко рассмеявшись.
— А вы не слишком торопитесь? – осведомилась она. – Вот так всё вам сразу и открой!
Глаза демонессы смеялись.
Эет выдохнул, покачав головой. Богиня, что он творит? Эта дьяволица… Она и мёртвого способна соблазнить!
В следующую секунду осознав, что подумал, Эет невольно рассмеялся.
— Я с нетерпением буду ждать вашего рассказа, – самым обычным тоном, не допускающим никаких двусмысленностей, сказал он, распахивая перед Ариэллой двери.
Она кивнула и оставила Эета в одиночестве.
Лич задумчиво хмыкнул и медленно пошёл меж кельями к внутренним лестницам. Интересно, насколько искренна была эта девушка в своём негодовании против Таривила? Один бурный диалог – и у неё есть повод попросить для себя комнату, "чтобы успокоиться"… А гостью, которой отвели комнату, уже не отправить домой под предлогом, что "слишком поздно".
Да, вот это – профессионализм.
Во всяком случае, она достаточно приятная в обхождении и интересная во всех смыслах девица. А указать ей на дверь всегда можно успеть…
Только больше не поддаваться её обаянию. От этой бесовки исходит невероятной силы притяжение. А он…
А у него больше ста лет не было женщин.
Силинель не в счёт, это совсем другое. К тому же, даже самые страстные поцелуи – лишь поцелуи.
Да ещё и во сне.
Эет скрипнул зубами. Ариэлла не может этого не понимать. Не может этого не понимать и богиня. Каким-то наитием он знал, чувствовал: Сили поймёт и простит, но…
Но позволить демонессе так откровенно управлять его поступками? Так беззастенчиво сыграть на том простом факте, что он мужчина?
Нет, Ариэлла отнюдь не наивная девочка, и трижды прав Таривил, прося держаться с ней настороже.
Как сказал эльф? Демоны порочны?
А ведь так просто плюнуть на все доводы разума и сказать себе: подумаешь! Если дама полагает, что сумеет управлять им, почему бы не подыграть ей в этом заблуждении и не доставить себе удовольствие?…
Так просто…
Слишком просто.
Чёрт возьми, как велик соблазн, и как стремится этот соблазн взять в союзники гордость, шепча: "Уж не боишься ли ты?"
Бояться – нет. Но выглядеть бараном на верёвочке тоже почему-то не хочется. Ведь пока, если смотреть беспристрастно, всё идёт так, как хочется Ариэлле. Не пора ли остановиться?
Так размышляя, Эет дошёл до конца коридора.
Самая последняя дверь по левой стороне была распахнута, и в келье кипела уборка. Таривил, сбросив куртку, в одних штанах стоял на столе и мыл окно, с азартом работая тряпкой. Почувствовав взгляд, юноша замер и обернулся. Весёлый огонёк медленно погас в карих глазах.
Эет улыбнулся пареньку и, ничего не сказав, двинулся дальше.
Эльф выбрал самую дальнюю комнату – и это тоже повод задуматься. Никакого сближения с нежитью Тар не хотел, а о демонессе предостерёг, наверное, лишь потому, что… как он сказал? Лишь потому, что сейчас он и его Господин в одной лодке.
И что за историю упомянула баронесса об эльфийской благодарности?
Да уж, Храм несколько оживился – но вот к добру ли?…
Эет остановился напротив фрески, изображавшей явление Мортис на Атариду. Черноволосая девушка в лёгких развевающихся одеждах нисходила с грозового облака на скалистую вершину над морем, и за её спиной дымкой проступали очертания Храма – словно он медленно возникал там, пересекая грань реальности.
И что за историю упомянула баронесса об эльфийской благодарности?
Да уж, Храм несколько оживился – но вот к добру ли?…
Эет остановился напротив фрески, изображавшей явление Мортис на Атариду. Черноволосая девушка в лёгких развевающихся одеждах нисходила с грозового облака на скалистую вершину над морем, и за её спиной дымкой проступали очертания Храма – словно он медленно возникал там, пересекая грань реальности.
— Мортис… – прошептал Эет. – Дай мне силы справиться со всем, богиня! Дай мужества не отступить и мудрости понять…
Эет закусил губы, осёкшись. О чём он просил?
Если тебе хватит мудрости и смелости….
О Мортис!
Ты предупреждала меня.
Прошлой ночью.
Юноша стукнул кулаком по стене.
— Я законченный идиот, да? – горько спросил он у фрески. – Прости. Мы все хороши. Все трое.
Он поднял Таривила, Вирлисс с помощью эльфа открыл путь демонам, богиня допустила и то, и другое…
Наверное, потому, что не видела иного выхода из тупика, в который загнала Эета сама природа лича. Но выход ли это? Выход ли это на самом деле?
Все в итоге запутались.
— Сили… – нежно прошептал Эт, скользнув пальцами по фреске. – Всё будет хорошо, обещаю. Мы эту кашу заварили втроём, втроём мы её и расхлебаем. Только я прошу тебя… – он глубоко вздохнул. – Я очень прошу тебя. Давай договоримся. Если ты будешь принимать какое-то решение… посоветуйся со мной. Пожалуйста. Я не должен действовать вслепую. Мои мысли и планы ты знаешь и так… но я должен знать твои! Иначе… кто в лес, кто по дрова… ты сама видишь, что получилось. Возможно, я дерзок, но ведь я не требую от тебя ничего сверх того, что вправе просить мужчина у женщины, губы которой он целовал, и которая обещала ему подарить однажды….нечто большее. Не прошу ничего сверх того, что вправе просить муж у своей жены. А в остальном… Я обещаю, что мне хватит мудрости и смелости, Силинель!
Глава 6. Проблемы выбора
Эет
Эет стоял перед зеркалом в зале библиотеки и задумчиво смотрел на своё отражение. Почему он решил приодеться к этому обеду? Ведь, кажется, уже определился для себя: никакой игры в поддавки с баронессой не будет! Он не уступит её женским чарам, и, что бы госпожа Ариэлла ни задумала, ей придётся искать иную тактику для осуществления своих планов… так зачем?
Или флирт с красавицей тут ни при чём? И в душе нарастает предчувствие чего-то очень важного… немыслимо важного… Поэтому?
Да, наверное…
Маг ещё раз придирчиво осмотрел себя.
Голубая бархатная туника, перехваченная голубым поясом – и серые гетры на ногах, которые так подходят к невысоким серым сапогам из мягкой замши. И, чуть темнее туники, широкие пластины длинных наплечников.
Эет никогда прежде не надевал их, хотя обнаружил в кладовых довольно давно. Правду сказать, носить их имели право лишь верховные жрецы, и лишь в официальных случаях: на советах или приёмах…
И пусть он сам не жрец… тем не менее, именно ему вверено управление Атаридой.
Итак, можно сказать, сегодня в Храме официальный приём.
Эет накинул поверх туники, на наплечники, свой длинный серый плащ некроманта и застегнул на груди потемневшей серебряной фибулой. Роскошные волосы цвета светлого золота свободно падали на спину.
Теперь можно и приглашать за стол посланницу Вельзерена….да, именно посланницу – ведь крайней наивностью было бы полагать, что она здесь просто как представительница одного из ведомств Преисподней или, ещё милее, лишь как частное лицо.
Он уже принёс в зал угощение, и Вир сейчас сервировал стол – в соответствии со строгими требованиями этикета,- дав другу время привести себя в надлежащий вид.
Теперь все приготовления закончены.
Эет ещё раз глубоко вздохнул и вышел из зала.
В Верхнем храме обстановка потрясала роскошью. Вирлисс составил вместе все столики и накрыл сверху не обычной белой скатертью, а золотистой, отвечающей тёплому фону стен. Драгоценная посуда и канделябры на столе – и меховые накидки на стульях.
Сам вампир, в тёмно-синей рубашке и серебристо-серых брюках, стоял у колонн, глядя на вечернее море. Пышные волосы были заплетены в длинную косу.
Заслышав шаги Эета, Вир обернулся – и его глаза изумлённо расширились.
Наплечники. Официальный символ верховной власти.
А потом Вирлисс склонил голову в почтительном приветствии – и Эет улыбнулся, кивнув в ответ.
— Вижу, у тебя всё безупречно. Впрочем, как всегда. Ждём только Ариэллу. Ты пригласил её? Или… ведь её комната уже вне зоны воздействия Верхнего храма! Мне позвать?
— Да пригласил я, – улыбнулся Вир. – В стенку своего кабинета постучал и крикнул, что всё готово. Минут десять назад. Барышня ответила, что будет через секунду.
Эет вздохнул и, не сумев сдержать усмешку, развёл руками.
Женщина – всегда женщина.
Вирлисс понимающе хмыкнул.
— А вообще… Как она тебе? – тихо спросил Эет, встав рядом с вампиром, созерцавшим море.
Вир беззвучно усмехнулся.
— Красивая… И невозможно обольстительна. Знаешь, если быть абсолютно честным, меня никак не оставит один нескромный интерес: какова эта чертовка в постели?
— Тебя тоже? – невольно вырвалось у Эета – и, переглянувшись, оба расхохотались.
— Она что, хочет столкнуть нас лбами на почве ревности? – просмеявшись, выдохнул Вир. – Не слишком ли грубая работа для её уровня?
Эет пожал плечами.
— Мне кажется, от этой барышни можно ожидать чего угодно… Вир, если тебе интересно, как оно с ней – можешь выяснять. Я против не буду!
Вирлисс фыркнул от смеха.
— Да, знаешь ли… Соблазн, конечно, велик, но, не забывай, у меня есть невеста. Пусть далеко – но есть. Так что я воздержусь, пожалуй.
— Точно?
— Абсолютно. Поэтому, если ты…
— Нет, – не дав договорить Виру, покачал головой Эет. – И дело не только…
— А вот и я, господа!
Оба обернулись – и обомлели.
Ариэлла стояла перед ними в изысканном голубом платье с длинным шлейфом, скрывавшим крылья – оно удивительно удачно сочеталось своим цветом с их собственными костюмами. Завитки чёрных пушистых волос падали на открытые плечи, декольте невольно притягивало взгляд, приоткрывая соблазнительную ложбинку между грудями, шею туго охватывало странного вида пушистое белоснежное украшение, напоминающее птичьи перья.
И два белоснежных пушистых пера, покачиваясь, венчали причёску, скрывая рожки.
Вирлисс и Эет переглянулись.
Впрочем, если Ариэлла из ничего сумела сотворить себе шубку, стоит ли удивляться смене платья?
— Ослепительно! – хором ахнули оба.
Демонесса кокетливо взмахнула ресницами, выслушала ещё пару комплиментов в свой адрес – и Эет пригласил всех к столу. Он помог даме сесть – справа от себя, как предписывал этикет. Вирлисс устроился напротив Ариэллы, по левую руку от своего друга – и начался их первый дипломатический обед.
Ариэлла непринуждённо поддерживала беседу, болтая о пустяках и одновременно ухитряясь расточать комплименты. Ах, она обратила внимание, из окна восхитительный вид… О, фрески храма выполнены с невероятным мастерством, ими можно любоваться бесконечно… И как ей повезло: находиться в обществе таких прекрасных кавалеров!
— Вы так дополняете друг друга, господа. День и ночь, луна и солнце, золото и серебро… Вы любовники?
Вирлисс и Эет переглянулись. Каждый подумал, что ослышался или чего-то не понял.
— Простите? – вежливо переспросил Эет.
— Я спросила, любовники ли вы, – ничуть не смутившись, повторила Ариэлла. – А что-то не так?
Вирлисс, который в это время решил пригубить вина, поперхнулся и закашлялся.
— Любовники? – переведя дыхание, наконец смог вымолвить он.
— Странное умозаключение, – холодно обронил Эет.
— Чем? – девушка смотрела невинными глазами, полными детского удивления. – О, вы находите в этом что-то предосудительное?
— Сударыня, – Вирлисс осветил лицо хищной улыбкой, и в глазах его появился нехороший блеск. – Думаю, каждый из нас был бы рад развеять ваше заблуждение, но вряд ли наши желания вас заинтересуют.
— Правда? – Ариэлла тоже не сдержала улыбки. – Вы не прочь были бы убедить меня, что интересуетесь женщинами? – Взгляд её оценивающе скользнул по молодым людям, словно она выбирала себе наряд для выхода – и не могла решить, на котором остановиться.
Эет разозлился.
— Да, – глядя ей в глаза, прямо ответил он, пнув под столом Вирлисса. – Только есть… как вы изволили выразиться недавно?… небольшой нюанс. Мы друзья, и привыкли всё делать вместе. Привыкли делить работу и развлечения, вино и еду. Так что…
— Ничего не поделаешь, – подхватил Вир. – Женщине придётся делить постель с нами обоими.