Широкое бочкообразное тело прочно сидело на каких-то рахитичных, кривых конечностях. Внушительная пасть, полная зубов, и в противовес ей хвост – жалкий прутик. Покажи Костуку кто рисунок подобного создания, он бы посмеялся. Но столкнувшись нос к носу с живой тварью, смеяться не хотелось. Совсем.
– Аргххх, – выразительно сказала образина, глядя на Костука. – Разумный, гррр.
– Что? – изумился поэт. – Ты разговариваешь?
– Я – да, – гордо ответила образина, усаживаясь по-собачьи. – Я – Страж, гррр. Стражи – рррразговаривают, по-всякому. А вот ты скорро перрестанешь ррразговарривать.
Черная морда оскалилась в плотоядной ухмылке.
– Почему? – Костук позволил себе улыбнуться.
– Я – Страж, гррр– Я сторрожу, я убиваю разумных.
– И что ты сторожишь? – спросил Костук спокойно и расслабленно, одновременно готовя заклятье.
Реакция на вопрос оказалась неожиданной. Страж свирепо зарычал и прыгнул прямо на мага, недвусмысленно выставив когтистые лапы.
Костук не успел отскочить. Но Сила сконцентрировалась вокруг него холодным туманом. Попав в этот туман, Страж рухнул на землю, не закончив великолепный прыжок. Упал, издал хлюпающий звук и захрапел, громко и немелодично.
Не тратя времени, маг двинулся дальше. Заклинание сработало великолепно, в считанные мгновения усыпив столь крупное существо, как Страж. Холодный туман не рассеялся, так и остался вокруг Костука невидимым облаком. Все живое, что попадало в него, мгновенно погружалось в сон. Птицы падали прямо в полете, свалилась с дерева, уснув, толстая, безобразная змея.
После беседы с первым Стражем последовали встречи с его собратьями. Костук с ними не разговаривал, просто шел навстречу. А те начинали болтать и мигом засыпали, оказавшись в непосредственной близости от мага.
Одно плохо – Костук теперь сам не мог спать. Вернее, мог, но едва он заснет, структура Силы разрушится и заклинание потеряет силу. И маг спешил, очень спешил дойти до Храма раньше, чем сон, неумолимый владыка, возьмет власть над слабым телом.
Купец
Дорога совсем не казалась Мбома скучной. После встречи с хвостатыми хищниками он шел осторожно, ночевал исключительно на деревьях, предварительно удостоверившись, что будущее место ночлега свободно от змей. Ядовитые гады встречались часто.
Но следующая встреча с чудесами Внутреннего леса оказалась совсем не такой, как ожидал путешественник. Здоровенная зубастая тварь, что стремительно вылетела из-за кустов, не напала сразу. Неожиданно уселась, напомнив собаку (если бывают столь большие собаки!), и с любопытством уставилась на зула:
– Ну, ччего сммотришь? – спросил Мбома, пытаясь сдержать дрожь в голосе. Губы неожиданно склеились, язык повиновался плохо.
– Смотрррю, да, – ответила тварь вполне членораздельно. Мбома ощутил, что сейчас упадет, отступил на шаг и все же не удержался, со всего размаха грохнулся на зад. На черной морде появилось нечто вроде улыбки. – Смотрю, гррр. Ты – ррразумный. Аргх. Чернож... чернокожий, гррр. Ну, в общем, и чернож... гррр, тоже, аргх.
– Ва-ва-ва, говоришь? – зубы Мбома неприлично лязгали. Он пытался отползти, но руки слушались плохо, подламывались.
– Гррр, да. Я – Страж. Страж – говорррит. А ты – нет, – ритмичные подвывания и похрюкивания сотрясли мощное поросшее короткой шерстью тело. Мбома не сразу понял, что Страж смеется.
Зул вытер выступивший пот, попробовал собраться с мыслями. Мысли оказались против. Выскальзывали верткими ужами, норовили удрать. Разум отказывался верить в то, что здоровенная зверюга, более всего похожая на помесь шакала и паука, может разговаривать, и еще вполне разумно!
– Гррр. Сейчас я тебя буду есть, – деловито сообщил Страж, по-доброму оскалившись. Зубы обнажились, и Мбома понял – будет, и именно сейчас.
И тут зул сумел собраться. Преодолев страх, поднялся, отряхнул одежду и начал беседу. Что он за купец, если даже не попробует выторговать себе жизнь?
– Приветствую тебя, доблестный Страж, да не выпадет твоя шерсть и не затупятся когти! Погоди меня есть, ибо, хотя я и представляю несомненную питательную ценность, но могу представлять пользу иного рода. Зовут меня Воме из Ашанти, – осторожность заставила соврать. Обойдется этот лохматый и без настоящего имени путешественника.
– Гррр, – нахмурился Страж, ошеломленный потоком слов. Уши его нервно задергались. – Мудрррено говор-рришь. Страж должен есть ррразумных, должен, гррр...
– Никто не подвергает сомнению эту обязанность, – горячо заверил Стража Мбома. – Но всех ли разумных должен есть Страж? И кто ему это приказал?
– Аргх, – на морде Стража отразилась неуверенность. – Страж: должен есть ррразумных... всех... и всегда должен был... аргх.
– Ну, а как ты считаешь, умнейший из Стражей, справедливо ли это? Ведь разумный, в данном случае я, в ответ не может съесть тебя!
– Спррраведливо, гррр? – Страж задумчиво почесал задней лапой за ухом. – Не можешь... аргх. Ты двигаешься медленно, и зубов нет.
– Вот и я говорю! – обрадовался Мбома почти натурально. – Не могу я тебе повредить. И где же справедливость? Должен же быть у меня шанс, чтобы не быть съеденным?
– Не съем? Гррр... аргх, – Страж напрягся, глаза его блуждали, морда морщилась. – Страж должен есть ррразумных!
– Да, но ведь тех, кто может от тебя убежать или победить тебя, ты не съешь? – спросил Мбома.
– Бррр, – Страж стыдливо отвернул морду. – Таких мало... аргх. Не съем...
– Но я вот не могу убежать, и драться мне с тобой бесполезно. И что мне делать?
– Аргх, – Страж вновь почесал за ушами. На этот раз, для разнообразия, другой ногой. – Сдавайся. А я буду есть.
– Ну, это скучно, – Мбома сморщился, стараясь сильно не дрожать. Здоровенные клыки были совсем рядом. – Есть вариант лучше и интереснее!
– Варрриант?? Гррр.... Какой? – на черной морде появился интерес.
– Загадки, – Мбома значительно поднял палец. – Игра в загадки.
– Гррр, мы иногда игррраем в загадки, да.... аргх. – Страж опустился на живот, подогнув лапы, и стал походить на непомерно раздувшийся бурдюк. – А на что будем играть?
– Если выиграю я, то ты пропустишь меня и проводишь до озера. Если проиграю я, ты меня съешь, – Мбома затаил дыхание, ожидая ответа.
– Но я тебя и так... гррр, съем, – резонно заметил Страж, зевая. Солнце отразилось от его клыков и испуганно спряталось. Зул похолодел.
– Ты разве не хочешь доказать, что ты не только сильнее меня, но и умнее? И не знаешь, что съеденный нечестно зул приводит к болезням живота?
– Болезни... гррр, – узкий лоб сморщился. Страж скривился и стал похож на прописного мудреца из какой-нибудь дикой деревни. – Болезни – не люблю! Аргх!
– Ну что, согласен? Даешь слово? – Мбома трясло от холода, хотя стоял солнечный полдень.
– Даю... гррр, – недовольно проворчал Страж. – Начинай.
– Зимой и летом одним цветом, – брякнул Мбома самую простую загадку, первую, что пришла в голову.
– Листья, – Страж ответил пренебрежительно, зевнул, даже не требуя подтверждения правильности. – Гррр, кричит, рычит, не верррь ему, он плачем заведет в беду, гррр.
– Морок, – ответил Мбома торопливо. Спешил не зря, ибо Страж, спросив, начал многозначительно облизываться и поглядывал на зула, словно покупатель на рынке на кусок мяса.
– Прравильно, – разочарование отразилось на морде чудища. – Спрррашивай ты, гррр.
– Из серебра построен дом, слиток золота спрятан в нем, – продекламировал Мбома нараспев. Добрым словом помянул бабку, что пока была жива, часто тешила внука загадками.
Страж щелкнул челюстями, уши его нервно задергались:
– Золото? Серррребррро? Аргх!... Что это? Ты меня обманываешь?
– Нет, – сказал зул сердито. – Серебро – это такая белая штука, белая и блестящая, а золото – желтая и блестящая. Я думал, ты знаешь, что это.
– Гррр... белое, желтое. Желтое в белом? – зул застыл в ожидании. Страж дергал хвостом и что-то бурчал.
Наконец, Мбома не выдержал, спросил:
– Ну что, сдаешься?
– Нет... аргх... дом из белого? Внутри желтое, – круглые глаза полыхнули алым, и огрызок хвоста задрался победно. – Яйцо! Гррр. Страж ест яйца, когда не ест ррразумных!
– Правильно, – вздохнул Мбома. – Твоя очередь.
– Ей от укусов не станет больней, следов от когтей не оставишь на ней, – четко и чисто выговорил Страж.
– Ей? – Мбома нервно захрустел пальцами. Резкий запах зверя мешал думать, клацающие клыки не давали сосредоточиться.
– Ну что? – Страж непонятным образом переместился немного ближе, хотя позы не изменил. Всем видом выказывал желание пообедать.
Догадка взорвалась в голове с треском молнии:
– Вода, это же вода! – завопил Мбома. Страж разочарованно заворчал и отодвинулся.
Догадка взорвалась в голове с треском молнии:
– Вода, это же вода! – завопил Мбома. Страж разочарованно заворчал и отодвинулся.
Следующую загадку Мбома постарался выбрать посложнее:
– Приходит с неба он в слезах и повергает все во прах!
– Уррр, – отозвался Страж. – Сложный вопрррос, аргх. Я должен думать.
– Хорошо, – покладисто согласился Мбома – и вдруг ощутил, что зверски голоден.
Страж напряженно морщил лоб, чесался, шевелил ушами, стимулируя мыслительный процесс. А зул, не обращая на него особого внимания, вытащил из мешка кусок вяленого мяса и принялся жевать. Вкуса не ощущал, но желудок требовал насыщения, и отказать ему было ой как сложно. «Хоть помру сытым!» – думал путешественник, жадно вгрызаясь в жесткое, жилистое мясо.
Мбома успел наесться, а Страж все думал. Вокруг него летали яркие бабочки, одна даже уселась на спину, запуталась в густой черной шерсти. Говорящий зверь не обратил на нее особого внимания. Наконец, он тяжко, как-то жалостно вздохнул, и заговорил:
– Буррря? Грром? – видно было, что уверенности в ответах соперник не испытывает, и радость понималась изнутри, искренняя, детская, какой Мбома не испытывал много лет.
– Нет, – сказал он торопливо, боясь, что своенравная птица удачи возьмет да и повернется совсем не клювом, а противоположной частью тела. – Что, сдаешься?
– Урр, – в глазах Стража полыхнул гнев, он гибко вскочил. – Сдаюсь, гррр. Что это?
– Пожар. «Приходит с неба он в слезах» – во время дождя молния бьет в дерево. «И обращает все во прах» – после пожара остаются лишь пепел и угли.
Страж взвыл, задрав морду. Короткий хвост дергался с такой скоростью, что его нельзя было рассмотреть.
– Ты проиграл, – сказал Мбома, отступая на шаг. Кто его знает, эту зверюгу? Кинется и сожрет, забыв про уговор.
– Да, гррр, – неожиданно согласился Страж, перестав выть. – Теперррь я должен тебя пррроводить до озера.
– Как? – от изумления у Мбома отвисла челюсть. – Ты не будешь меня есть? Выполнишь уговор?
– Конечно, ррр, – чудище выглядело удивленным. – Страж всегда деррржит слово. Аргх. Иначе нельзя, гррр... Идем быстрее!
– Сейчас, сейчас, – затараторил Мбома, спешно надевая мешок. – Но ты был достойным соперником!
– Хорррошо, – прорычал черный зверь, огромный и зубастый, что оказался более честен, чем многие цивилизованные существа, и гораздо меньшим чудовищем, чем некоторые зулы вполне благородного происхождения.
Князь
Мага, которого несут на носилках, Владигер видел впервые и потрясение испытал порядочное. Лицо Летозара было белее снега, а глаза устало закрыты:
– В чем дело? – вскричал князь, вскакивая с кресла.
– Все нормально, – ответил Летозар, открывая глаза. Носилки опустили на пол, и маг с видимым усилием приподнялся. Помогая ему перебраться на стул, Владигер ощутил, что Летозара бьет дрожь.
– Так в чем дело? – нахмурился князь. Слова мага его не успокоили. – Ты что, с магией начудил?
– Нет, – Летозар вымученно улыбнулся. – Начудил кое-кто другой. И в связи с этим проблемы возникнут у нас всех, причем достаточно скоро.
– Какие проблемы? – Владигер почувствовал раздражение. – Прекрати говорить загадками!
– С запада к Весеграду приближаются десять драконов, на каждом из которых маг.
– Сколько? – Владигер закусил губу. – Так много? Они что, ополоумели?
– Не знаю, – устало пожал плечами маг. – Но это дела не меняет. Ополоумели или нет – неважно. Главное – что делать нам?
– Что ты предлагаешь? И сможешь ли сражаться сам? – князь спешно принялся одеваться.
– Что я предлагаю? – Летозар покачнулся. По лицу его бежали крупные капли пота. – Готовь войско. К отходу. Пусть стрелки прикрывают, а остальные уходят в лес. Иначе сгинем все. А я пока ни на что не способен – дальновидение истощило меня. Но скоро буду в порядке. Вопрос лишь в том, когда наступит это «скоро».
– Хорошо, – кивнул князь решительно. – Оставайся пока здесь.
Ветеран
Гонец с приказом о перемещении войск застал Илигора в самый неподходящий момент. Бравый воевода собирался расслабиться, выпить кружку-другую медовухи. А тут пришлось, ругаясь на чем свет стоит, созывать младших воевод и объяснять странные приказы. Назвать распоряжения князя каким-то иным словом язык не поворачивался. Вывести войско как можно быстрее в лес и рассредоточить? Зачем? А всех лучников отправить к князю? Тоже непонятно!
Собрать и отрядить стрелков удалось быстро, но вот построить основное войско воевода не успел. Испуганный крик полетел над лагерем, множась многоголосой паникой: «Драконы!»
Илигор развернулся вовремя. Через зеленый частокол леса, словно огромные синие кони через забор, переваливались крылатые исполины, суматошно колотя широченными крыльями. На драконах виднелись крошечные фигурки Остроухих.
Не теряя времени, наездники-маги направили «скакунов» прямо на лагерь. Илигор замер в оцепенении, недоуменно глядя на врагов. Драконы приближались беззвучно, словно в кошмарном сне. От одного из наездников прянула алая молния, с грохотом ударила куда-то влево. Завопили люди, и воевода смог выйти из ступора: «Всем уходить! В лес! Скорее!» – успел он крикнуть прежде, чем огнедышащие твари достигли лагеря.
Маг
Угайд упивался атакой. Ненависть и жажда мести подгоняли лучше любого кнута или даже награды. Молодой альв хорошо запомнил, к какому Племени принадлежат убийцы его брата, тысячника, погибшего позавчера, и теперь намеревался причинить боль максимальному числу Волосатых, этих мерзких тварей, возникших не иначе как по недосмотру Творца.
Его не смутило даже то, что другие маги, собравшиеся вместе лишь вчера, отреагировали на странный приказ из столицы мрачно и особенного рвения не высказали.
Молния словно сама спрыгнула с пальцев, ударила в большой желтый шатер. Тот почти сразу вспыхнул. С криком посыпались из него темные фигурки, пытаясь потушить горящую одежду.
Угайд захохотал, громко и зло. Дракон, повинуясь приказу, открыл пасть. Река алого пламени хлынула широко. Из тех, кто выскочил из шатра, не спасся никто. Но Волосатые, что удивительно, не испугались. Свист стрел наполнил воздух. Дракон недовольно заревел, пытаясь отвернуть. Угайд выругался, повел рукой. Мощный порыв ветра отбросил остроклювых птиц от цели. Но лагерь врага Угайд с драконом уже миновали. Пришлось разворачиваться для новой атаки, прямо над городом. До небес оттуда доносились испуганные вопли. По улицам в суматохе бегали жители. Картина эта вызвала в душе альва бурную радость, и он погрозил горожанам кулаком.
Воздух свистел, когда он закладывал крутой вираж. А когда вернулся к лагерю Волосатых, там царил кошмар. Горело все, что может гореть, и многое из того, что гореть, в принципе, не должно. Мага у атакованных, по-видимому, не оказалось, и альвы осыпали Волосатых разнообразными убийственными заклинаниями, не встречая сопротивления. Плыли по воздуху разноцветные струи пламени, весело догорали шатры. Снизу доносились крики и брань, но в них слышалось больше злобы, чем испуга. Волосатые сопротивлялись. Стрелы летели и летели, где-то кучно, где-то реже. Цель, правда, пока не поразила ни одна.
Угайд облетел лагерь, выбрал место, где более всего скопилось вражеских воинов. Резко пошел вниз. Дым принес запах горящей плоти, и альв ощутил тошноту. Закружилась голова.
Князь
Нападение противника князь встретил, как и подобает полководцу – среди воинов. Едва успел разослать приказы, а вот проследить за их исполнением – уже нет. Все смешалось, войско даже не успело построиться. Владигер смог собрать вокруг себя несколько сотен лучников, в основном Полурослых, и пока им удавалось держать летающих тварей на расстоянии. Вокруг горел лагерь, бегали перепуганные воины. Князь с ужасом смотрел, как все больше народу присоединяется к его отряду, делая его все более привлекательным объектом атаки. Но отослать воинов, что пробивались сквозь панику и огонь, он не мог. Обожженные и окровавленные, они занимали место в строю.
Стрелы не причиняли драконам особого вреда. Но громадные звери дергались, словно псы от укусов слепней, и отворачивали, не слушаясь наездников. Маги с драконьих спин били точнее. Каждая молния или струя пламени находила цель.
Когда вокруг князя собралось более тысячи воинов, Владигер решил – настало время уходить. Жалко город, но есть надежда, что его не тронут. Большая часть войска уже погибла в лагере, меньшая, как он надеялся, пробилась в леса. Кое-где разрозненные кучки дружинников пытались отходить организованно, отстреливались.
Но большой отряд заметили и Остроухие. Вопль, что донесся из-за спины князя, разбудил бы и мертвого: «Сзади! Сзади!» – орал кто-то надтреснутым голосом.