Сначала следователь решил, что несчастная стала жертвой грабителя, который ходит по домам, ищет квартиры, где отсутствуют хозяева, вскрывает их и, взяв первое, что попадется под руку, убегает. Такие преступники обычно с улицы высматривают вечером окна, где не горит свет, затем настойчиво звонят в дверь выбранных апартаментов и, если им не открывают, отпирают замок отмычкой. Вероятно, Хлудова, экономившая каждый рубль, чтобы иметь возможность покупать старые издания, погасила в комнате свет, пошла мыться и за шумом воды не услышала звонка во входную дверь. Вор проник внутрь, начал разбойничать, и тут появилась хозяйка.
Но почти сразу эта версия стала рассыпаться. Патологоанатом сообщил, что Хлудову перед смертью пытали, а убивали с яростью. Это свидетельствовало о том, что жертва была знакома с преступником — в действиях киллера явственно просматривалась личная неприязнь. Следователь опросил ее коллег, и одна из них, учительница истории, вспомнила, что как-то раз случайно увидела Наталью Алексеевну выходящей из дорогого ресторана в сопровождении импозантного мужчины лет тридцати. Очень удивившись, она некоторое время мучилась от любопытства, затем все же спросила у сослуживицы, кто был ее спутник.
Хлудова спокойно ответила:
— Я общалась с одним из своих бывших учеников. Он теперь богатый человек, позвал меня поужинать.
Следователь побеседовал с сотрудниками ресторана, и выяснилось удивительное.
Тот мужчина оказался постоянным клиентом заведения, его там хорошо знали. Петр Маслов действительно когда-то учился у Натальи Алексеевны. Более того, Хлудова очень любила мальчика из неблагополучной семьи, заботилась о нем, а когда мать Петра скончалась от безмерной любви к спиртному, забрала подростка к себе. Но, похоже, генетика паренька взяла верх над воспитанием, которым занималась учительница. В девятнадцать лет Маслова посадили за грабеж.
Хлудова тогда сменила квартиру и работу, переехала в другой район Москвы, стала преподавать в новой школе. Добродетельная женщина не оставила парня в беде, навещала его на зоне. После освобождения Петр снова поселился у нее. Правда, жили они вместе недолго. Маслов вскоре открыл авторемонтную мастерскую, дела у него пошли в гору, бывший зэк купил дорогие апартаменты и перебрался туда. Связи с Хлудовой он не терял, называл ее своей матерью.
Личность Петра Маслова была отлично известна следователю. Дело в том, что преуспевающий автослесарь на самом деле являлся главарем банды, промышляющей нападением на банки и инкассаторские машины. Просто он, отсидев в юности три года, так сказать, поумнел на зоне и больше не попадался. Полиции ни разу не удалось взять его с поличным, хотя и подозревали, что именно Маслов потрошит хранилища.
За неделю до убийства Хлудовой было ограблено отделение одного коммерческого банка, преступники унесли миллион двести тысяч долларов. И у следствия появилась новая версия. Что, если Наталья Алексеевна, обожавшая своего приемыша Петеньку, помогала ему?
Сразу после гибели Хлудовой криминалисты осмотрели ее квартиру поверхностно. Отметили, что жила она небогато, вроде все на месте, и ушли. Но после того как всплыла информация о Маслове, жилище учительницы буквально разобрали на молекулы и в одной из стен обнаружили хитро спрятанный сейф. И тут же выяснилось, что открывала-закрывала его только Наталья Алексеевна. На момент обнаружения тайник был пуст, но в нем осталась бандеролька — бумажная лента, которой перевязывают пачки банкнот. Не составило труда выяснить, что она как раз от тех денег, которые украли на днях из банка.
Петра Маслова вежливо попросили прийти в полицию. Он приехал со своим адвокатом. Следователь выложил на стол фото сейфа, бандерольку и спросил, глядя на допрашиваемого:
— Вы, я думаю, не имеете ни малейшего отношения к недавнему ограблению банка?
За Маслова ответил юрист:
— Конечно, нет.
Тогда полицейский протянул Петру фотографии изуродованного тела.
— Вот что сделал с Хлудовой, которую вы называли своей матерью, человек, укравший содержимое сейфа в ее квартире. Наталья Алексеевна отказалась отдать миллион с лишним долларов, поэтому ее жестоко пытали. В конце концов учительница, не выдержав мучений, открыла сейф, и ее убили, деньги унесли. Полагаю, этот случай можно было бы охарактеризовать русской пословицей: вор у вора дубинку украл. Но, как мы уже выяснили, вы и не слышали о грабеже. Петр, если у вас есть хоть малейшие подозрения насчет личности убийцы учительницы, любившей вас, поделитесь ими со мной. Заверяю, вас по этому делу не привлекут.
— Отличное обещание, — хмыкнул адвокат. — Моего клиента также никогда не привлекут и за убийство американского президента Джона Кеннеди, ведь господин Маслов никогда не летал в США. И он действительно не слышал об ограблении банка. Ему нечего вам сказать. Мы уходим.
Маслов, мрачно молчавший все время, встал, и адвокат с клиентом направились к двери.
— Неужели вам безразлично, кто издевался над Натальей Алексеевной? — бросил в спину бандиту следователь. — Убийца останется на свободе, славно погуляет за счет отобранных у Хлудовой денег.
Маслов обернулся и наконец открыл рот:
— Не беспокойтесь о нем. Подонка Господь накажет.
Божья кара не заставила себя долго ждать. Через три недели из подмосковной речки выловили тело водителя Маслова, Андрея Кузнецова. Его перед смертью жестоко мучили, и по странному совпадению на теле шофера обнаружились те же раны, что и у Хлудовой. Оба дела остались нераскрытыми и стали покрываться пылью в архиве. Но следователь знал: воспитанник учительницы вычислил того, кто лишил ее жизни, и сам расправился с убийцей.
Ну а теперь самое интересное. Задушенная в парке Светлана Кузнецова является родной дочерью Андрея Кузнецова, а оставшаяся в ее спортивной сумке стодолларовая бумажка как раз из партии денег, пропавших двадцать лет назад из коммерческого банка, а потом из квартиры Хлудовой.
Мы непременно расскажем вам, дорогие читатели, о том, как будут развиваться события. Покупайте «Желтуху», только у нас все самое интересное».
Я отложила газету. Вот почему купюры, которыми Света размахивала перед моим носом, имели специфический запах — деньги хранились в тайнике и долго, они слегка отсырели.
Встав, я открыла дверь в санузел и услышала звук, напоминающий чихание слона, — кто-то пустил воду в ванной Кузнецовой. Схватив «Желтуху» и думая, что соседний номер убирает Марина, я пошла к ней, чтобы вернуть бульварный листок. Но в номере покойной оказалась Юлия. Она укладывала в полиэтиленовый пакет голубое платье в белый горошек, точь-в-точь такое, как то, что сейчас висит в моем шкафу.
— Что ты делаешь? — воскликнула я.
— Убираюсь, — нервно ответила Юлия. — Мама велела вещи Кузнецовой унести. Они ж ей не понадобятся!
— Красивое платье, — промямлила я. — Можно на него посмотреть?
Младшая Нечаева прижала пакет к груди.
— Спроси разрешения у моей матери. Извини, здесь она хозяйка.
Сгорбившись, Юля выскользнула из номера.
Я вернулась к себе. Что происходит? Фердинанд звонил и Светлане? У нее тоже было голубое платье!
Глава 21
Портниха Валерия Храпкова жила в самом центре Москвы, в старинном доме, который почему-то до сих пор не расселили, чтобы сделать из коммуналок роскошные, баснословно дорогие апартаменты. Мне пришлось довольно долго нажимать на кнопку звонка, пока наконец дверь не распахнула худенькая пожилая женщина. На ее плече лежал белый кот с голубыми глазами. Портниха сразу начала оправдываться:
— Коридор длинный, соседи его вещами заставили, пока протиснешься, зима наступит.
— Ничего, я никуда не тороплюсь, — приветливо улыбнулась я.
— Заходите, Леночка, — пригласила Храпкова, — рада вас видеть. Но почему вы не позвонили предварительно? А-а-а, я сообразила! Потеряли мой номер? Сейчас сюда придет клиентка, мы с ней вчера условились на полдень, но ничего, как-нибудь пообщаемся, не подеремся. Что-то с платьями?
— Вы знаете мое имя? — осторожно спросила я. — Назвали меня только что Еленой.
Швея погладила кота.
— Конечно, вы же у меня обновки в ретростиле заказывали, принесли журнал. Очень симпатичные наряды вышли, голубые, в белый горошек. Возраст у меня не юный, но на глаза и память пока не жалуюсь.
— Простите, я глупо пошутила! — воскликнула я. — Понимаете, я немного похудела, платье стало свободно в груди и талии. Можно его ушить?
— Без проблем, — заверила Валерия Анатольевна и пошла по коридору в дебри необъятной коммуналки. — Осторожно, на стенах черт-те что висит, вот, смотрите, тут корыто… Надо бы его, конечно, выкинуть, кому сейчас нужна оцинкованная емкость для стирки белья? Но я с соседями не спорю. Давно живем вместе, стали одной семьей, они прекрасные люди, мы все обожаем кошек.
Я чихнула. Последнюю фразу швея могла не произносить — в помещении сильно пахло котами.
— Сюда, ангел мой. — Валерия Анатольевна толкнула дверь.
Войдя в большую комнату, я замерла на пороге. Тридцатиметровое пространство было четко разделено на две зоны: справа обустроено нечто вроде ателье, слева стоят кровать, пара кресел, обеденный стол, стулья, буфет. Но меня поразил не интерьер. Повсюду, куда доставал взгляд, виднелись фигурки кошек. Фарфоровые статуэтки красовались на буфете, пластмассовые расставлены на полу, керамические на подоконнике. На креслах лежат подушки с вышитыми орнаментами, кровать прикрывает плед с принтом в виде перса, а на ковре сидят три живых кота. При виде хозяйки они отчаянно замяукали.
— Проголодались? — всплеснула руками портниха. Затем сняла с плеча белого «наездника», сказав ему: — Слезай-ка, Мартин. Совсем ходить разучился, в прямом смысле слова на шею мне сел. Не дам вам есть! Недавно завтракали. Ветеринар запретил обжираться, в особенности тебе, Мартин. Леночка, идите за ширму, надевайте платьице. Где мои очки? Вечно их куда-то прячут. Да вот же они!
Она взяла со стола очки, водрузила их на нос, взглянула на меня и попятилась.
— Вы не Лена!
— Нет. Извините, что сразу не призналась, — ответила я. Хотела продолжить, но тут у меня затрезвонил телефон.
На экране высветилось имя: «Миранда». Я быстро сбросила вызов, убрала звук и снова посмотрела на портниху, которая растерянно моргала, по-прежнему стоя у стола.
— Валерия Анатольевна, я сейчас попробую объяснить, в чем дело. К вам приходила девушка, очень похожая на меня, так?
Храпкова села на стул.
— Без очков я вижу не так уж плохо, однако рассмотреть детали не способна, но, как только вооружусь вторыми глазами, становлюсь зоркой. Да, между вами и Еленой есть определенное сходство, но вас невозможно назвать близнецами. Она выше, крупнее в плечах, груди, слегка шире в талии и старше вас, но ненамного. У вас глаза ярко-голубые, у нее серые. У Елены другая форма рта, носа. Волосы светлые, но у них холодный оттенок в отличие от вашего теплого. Издали вас легко принять за двойняшек, но вблизи никак нельзя. Хотя, если обеих одинаково одеть, причесать, сделать корректирующий макияж, вы легко можете сыграть в сериале однояйцовых сестер.
— Вы на удивление наблюдательны, — улыбнулась я. — Как правило, люди не замечают столько деталей.
— Умением видеть мелочи я отличалась с детства, — похвасталась Валерия Анатольевна. — Зачем вы пришли? Как вас зовут? Сомневаюсь, что вы хотите ушить платье.
— Мое имя Степанида Козлова, — представилась я. И начала плести историю, перемешивая правду с ложью: — Я не знакома с Еленой, но очень хочу ее найти. Некоторое время назад у меня в магазине украли сумочку, и с ней кошелек и паспорт. Денег жаль, но их можно заработать, документ я восстановила и забыла о краже, но не так давно раздался звонок из банка — клерк сообщил о просроченном кредите. Я помчалась туда, сказала, что никогда не просила у них ссуду, упомянула про украденный паспорт и услышала в ответ: «Чего только люди не соврут! Вы взяли крупную сумму и не возвращаете. Вас опознала наша сотрудница, оформлявшая договор. Думаете, у нас работают слепые?» Вот так я обнаружила, что в Москве живет удивительно похожая на меня девушка, судя по всему, мошенница. Долго рассказывать, как я выяснила, что «двойняшка» шила у вас платье, но вы — моя последняя надежда. Вам обманщица представилась не Степанидой, а Еленой. Вероятно, ее так зовут на самом деле. Может, она сообщила и свою фамилию?
Портниха погладила кота Мартина.
— Нет, только имя. Садитесь, пожалуйста, в кресло.
Я села и продолжила расспросы:
— Когда вы заполняли квитанцию, наверняка вписали в нее адрес. Не покажете ее мне?
Храпкова пошла к буфету.
— Нет, Степанида, я не оформляю никаких документов. Не проверяю у клиентов удостоверения личности, не выдаю чеков. Заказчики приносят материал, оставляют задаток, мы обсуждаем фасон и расстаемся до первой примерки.
Мартин неожиданно прыгнул на мои колени. Я почесала ласкового кота за ушком, заметив:
— Опасно открывать дверь совершенно незнакомому человеку.
Валерия Анатольевна пожала плечами.
— Красть у меня нечего, сексуального интереса я давно у мужчин не вызываю. Чего мне бояться?
— Кто направил к вам Елену? — уцепилась я за последнюю ниточку.
— Она позвонила по телефону, — объяснила Храпкова. — Я ведь даю объявления в бесплатных газетах и интернете. Мне нужны клиенты, а их все меньше делается. Наверное, я стала хуже работать. Раньше бывало, сошью блузку новой заказчице, та вскоре юбку закажет, платье, пальто. Но вот уже пару лет меня преследуют неудачи — заберет клиентка готовую вещь и исчезает навсегда. Поэтому приходится вертеться, постоянно себя рекламировать. Мне-то много не надо, я и на пенсию проживу, но кошечкам требуются корм, услуги ветеринара. Правда, именно сейчас у меня много работы, я занята до ноября.
— Значит, никакой информации о Елене у вас нет, — расстроилась я.
— Нет, — после короткой паузы подтвердила портниха. — Но, знаете, она мне сразу не понравилась. Вошла в комнату, скорчила гримасу. Мартин, дурачок, приблизился к ней, решил познакомиться, а она брезгливо воскликнула: «Уберите кошку. Сейчас на юбку шерсть налипнет, придется в химчистку сдавать, а за Валентино там тройную цену сдерут».
— Елена носила одежду от Валентино? — переспросила я.
— Да, — подтвердила Храпкова. — Не фейк, настоящую, хорошо узнаваемую, из последней коллекции. Еще и туфли, и сумку от того же дизайнера. Не бедная особа. Но со скверным характером и желанием продемонстрировать окружающим свою исключительную значимость. С порога заявила: «Меня пригласили на карнавал. Вот фото платья. Необходимо сделать два совершенно одинаковых наряда. Детали повторите скрупулезно. Ткань и фурнитура в пакете. Если я обнаружу, что вы накосячили, не возьму заказ, оплачивать работу не стану. Один прикид шьете по моим меркам, другой вот по этим». И подала мне бумажку. Я ей сказала: «Трудно качественно выполнить заказ, не видя женщину, которая будет его носить. Лучше приведите подружку». Елена разгневалась: «Тряпки на один раз, сходим на костюмированный праздник и выбросим. Таскать состроченную на коленке ерунду не в наших правилах, предпочитаем изделия мировых брендов. Главное, чтобы приятельница влезла в сшитую вами хламиду».
— Мило, — пробормотала я, — хорошее у Елены воспитание.
— Два года назад я выставила бы нахалку за дверь, — грустно продолжала Валерия Анатольевна, — но сейчас, когда заказчиц все меньше и они по непонятной причине стали одноразовыми, я поостереглась демонстрировать гордость. Быстро сшила платье и приготовилась выслушать от Елены гору едких замечаний. Подумала: ну, сейчас начнет придираться — подол подшит криво, в рукавах резинки жмут, молния плохого качества. То есть захочет цену сбить, потребует скидку за мелкие недочеты. Ан нет! Клиентка не предъявила претензий, спокойно расплатилась и даже добавила небольшую сумму сверх оговоренной, на чай. Больше ничего вам о грубиянке рассказать не могу.
— Спасибо, — вздохнула я.
— Не за что, — улыбнулась Храпкова, — ничем ведь не помогла.
Я встала.
— Разрешите дать вам совет?
— Конечно, — кивнула портниха.
— Давно пользуетесь цветным воском для обработки швов?
В глазах швеи мелькнуло удивление.
— Два года назад я посетила ярмарку «Иголка и нитка» и впервые эти карандаши увидела. Они мне очень понравились — проведешь разок по материалу, и он не махрится. Я постоянно думаю, как клиентам угодить.
— У вас в это же время наметился отток заказчиков?
— Правильно, — согласилась Валерия Анатольевна.
И я рассказала пожилой женщине о том, как сильно пачкают тело и нижнее белье обработанные ею швы. Храпкова пришла в ужас.
— Боже! Но никто до сих пор не жаловался.
— Женщины не хотели скандалить, — пояснила я, — просто больше к вам не обращались.
— Спасибо, милая, сейчас же выброшу карандаши, — пообещала портниха. — Можно теперь мне в ответ на ваш совет тоже кое-что подсказать?
— Конечно, — разрешила я.
— Встречаются похожие люди, но, как правило, это родственники, — начала Валерия Анатольевна. — Елена должна быть близким вам по крови человеком.
Я отвергла ее предположение:
— Ошибаетесь. У моих папы с мамой — к сожалению, их нет в живых — был только один ребенок, второго родители произвести на свет не успели.
— Кроме отца с матерью у людей есть дяди, тети, их дети, — настаивала портниха. — Поговорите с кем-то из родных постарше, порасспрашивайте членов семьи.
— У нас с бабулей никого нет, — уперлась я.
Валерия Анатольевна опустила глаза.