– Адские колокола! – выдохнул я, и отшатнулся от монеты.
Томас удивленно дернулся, и машину занесло на снегу. Он повернулся туда, восстановил управление транспортным средством, не отводя глаз от меня.
– Стоп, Гарри. Что?
Я вжался в дверь Хаммера, отодвигаясь, насколько я физически мог, от этой штуки.
– Слушай, только … только не двигайся, хорошо?
Он выгнул бровь.
– Ooooкей. Почему нет?
– Потому, что если эта штука коснется твоей кожи, ты проклят, – сказал я. – Заткнись на секунду и дай мне подумать.
Перчатки. На Томасе были перчатки еще раньше, когда перебирал шарф Жюстины. Он не коснулся монеты своей кожей, или он бы уже знал, в какие неприятности влип. Хорошо. Но монета была угрозой, и я, черт возьми, небезосновательно подозревал, что сущность, заключенная в ней, и без прикосновения может влиять на физический мир вокруг себя, вокруг полно тонких путей, достаточно, чтобы укатясь далеко от своего прежнего владельца, например, так или иначе манипулировать Томасом.
Спокойно. Ее надо куда-то положить. Я завозился в своих карманах. Единственный контейнер, который я таскал с собой, был старый мешочек от виски Королевская Корона, я в нем держал мой небольшой набор для игры в кости. Я высыпал их в карман и открыл мешочек.
У меня тоже была перчатка на левой руке. Моя лапа уже более-менее оправилась от ужасных ожогов, которые это получила за несколько лет до того, но все-таки еще было рано называть ее здоровой рукой. Я держал ее закрытой из любезности ко всем, кто мог бы поглядеть на нее. Я раскрыл мешочек двумя пальцами моей левой руки и сказал,
– Положи ее сюда. И ради Бога, не бросай и не дотрагивайся до меня этой штукой.
Глаза Томаса расширились сильнее. Он прикусил свою нижнюю губу и, очень осторожно двигая рукой, положил маленький безобидный диск в мешочек Королевской Короны.
Я туго затянул завязки, монета была внутри, и завязал узлом. Потом я открыл пепельницу Хаммера, засунул мешочек внутрь, и захлопнул ее снова.
И только тогда я медленно выдохнул, и снова сел ровно на свое место.
– Иисусе, – сказал Томас спокойно. Он поколебался мгновение и затем сказал,
– Гарри … это что, действительно так плохо?
– Это еще хуже, – сказал я. – Но я не могу придумать никаких других предосторожностей, что бы еще можно сделать.
– Что случилось бы, если бы я коснулся этого?
– Падший, внутренняя часть монеты, вторгся бы в твое сознание, – сказал я. – Он предложил бы тебе власть. Искушения. Как только ты втянулся бы, он бы установил над тобой контроль.
– Я сопротивлялся искушению и прежде, Гарри.
– О, это совсем не то.- Я посмотрел на него откровенно и пристально. – Это – Падший ангел, а ты человек. Ему тысячи и тысячи лет. Оно знает, как думают люди. Оно знает, как эксплуатировать их.
Его голос обострился немного.
– Я происхожу из семьи, где все демоны или суккубы. Я думаю, что я кое-что знаю слегка об искушениях.
– Тогда ты должен знать, как бы он зацапал тебя. – Я понизил свой голос и сказал мягко, – Он мог бы отпустить Жюстину к тебе, Томас. Ты бы мог дотронуться до нее снова.
Он уставился на меня в течение секунды, вспышки дикой тоски полыхнули далеко сзади в его глазах. Потом он медленно повернул свою голову назад к дороге, выражение лица превратилось в нейтральную маску.
– О, – сказал он спокойно. И немного спустя, – Нам нужно, вероятно, избавиться от нее.
– Мы так и сделаем, – сказал я. – Церковь была против динарианцев в течение нескольких тысяч лет. Они могут принять кой-какие меры.
Томас мельком глянул на пепельницу, затем оторвал глаза и посмотрел с негодованием на вдавленный капот Хаммера.
– Не могли они явиться шесть месяцев назад? Когда я водил бьюик.
Я фыркнул.
– Насколько же ты привержен к порядку!
– Я только встретил их, но уже ненавижу этих парней, – сказал Томас. – Но почему они здесь? И почему теперь?
– Без церемоний? Я сказал бы, что они утащили Марконе, чтобы доказать другим членам Соглашения, что простым смертным нет места среди нас, извращенцев, я имею в виду – супернатуралов.
– Они – члены Соглашения?
– Надо бы выяснить вот что,- сказал я. – Я сомневаюсь, что кто-то нанял их как ‘Орден одержимых психопатическим демоном.’ Но что-то об этом Девочка-Богомол говорила, да.
– Ну, и какой отсюда вывод? Зачем им Марконе?
Я пожал плечами. Я уже сам задал себе эти самые вопросы и был в не состоянии придумать какие-либо ответы.
– Неясно, – сказал я. – Но они это сделали, по пути разрушив то здание, они обошли или прошли через его охрану, и все-таки захватили его.
– И каким боком, черт возьми, королевы фэйри здесь? – спросил Томас.
Я снова пожал плечами. Об этом я тоже уже себя спрашивал. Я ненавижу просто, когда я должен отвечать на свои собственные вопросы.
Мы проехали оставшуюся часть пути к дому Майкла в серо-белой тишине.
Его улица была на одном из уже расчищенных маршрутов, и мы тихо-мирно до них добрались. Сам Майкл с двумя самыми высокими сыновьями, каждый с большой лопатой, трудились, чтобы очистить дорогу и тротуар и подъезд от продолжающегося снега.
Майкл внимательно посмотрел на Хаммер и сжал губы, заметив Томаса. Он сказал сыновьям что-то, что заставило их переглянуться друг с другом, и уйти внутрь. Майкл спустился с дороги к моей стороне грузовика и внимательно посмотрел на моего брата, а затем на пассажиров сзади.
Я опустил стекло.
– Эй, – сказал я.
– Гарри, – сказал он спокойно. – Какими судьбами?
– Я только что беседовал с Девочкой-Богомолом, – сказал я. Я показал ему блокнот, где я набросал ангельский символ, в то время как он еще был свежим в моей памяти.
Майкл глубоко вздохнул и скривился. Потом кивнул.
– У меня было такое чувство, что они могут быть в городе.
– Да? – спросил я.
Передняя дверь дома открылась, и появился большой, темнокожий человек, одетый в синие джинсы и темный кожаный жакет. На широком плече его висела спортивная сумка, и одна его рука небрежно отдыхала там. Он вышел в холод и снег спокойно, как будто был одет полностью по-зимнему, и преследовал к нам.
Как только он оказался достаточно близко, чтобы разобрать детали, его лицо раздвинулось в широкой, краткой усмешке, и он остановился около Майкла.
– Гарри! – сказал он глубоким густым голосом с российским акцентом. – Мы встречаемся снова.
Я ответил на его улыбку.
– Саня, – сказал я, протягивая руку. Он встряхнул ее с силой, достаточной, чтобы сломать кости. – Что ты делаешь здесь?
– Мимо шел, – сказал Саня, и захватил горсть снега. – Я прибыл последним рейсом прежде, чем они закрыли аэропорт. Похоже, что я остаюсь здесь на несколько дней. – Его глаза перешли с моего лица на блокнот, и приятное выражение с его лица, моментально исчезло.
– Кто-то знакомый? – спросил я.
– Тесса, – сказал он. – И Имариэль.
– Вы встречались, а?
Его челюсти сжались снова.
– Тесса … рекрутировала меня. Тесса здесь?
– С друзьями.
Я сделал набросок символа, который я видел на почерневшем Динарии, который лежал в мешочке и показал им.
Саня покачал головой и поглядел на Майкла.
– Акариэль, – сразу сказал Майкл.
Я кивнул.
– Он у нас тут в мешочке в пепельнице.
Майкл заморгал. Саня тоже.
– Я надеюсь, что у вас есть один из тех святых носовых платков. Я отнес бы его Отцу Фортхиллу, но думаю, что они будут за ним наблюдать. Мне нужно тихое место, где можно скрываться.
Саня и Майкл обменялись длинным, тихим взглядом.
Саня нахмурился, разглядывая моего брата.
– Кто этот вампир?
Я почувствовал, как Томас удивленно напрягся. Как правило, даже члены сверхъестественного мира не могут обнаружить вампира Белого Суда, если он не делает в это время чего-то специфически вампирского. Это – естественный камуфляж для его вида, и они полагаются на него так же, как леопард на свои пятна.
Но, видимо, трудно скрыть такие вещи от Рыцаря Креста. Возможно это – часть власти, которая им дарована, или возможно это – только часть индивидуальности мужчин, выбранных для такого дела, я не знаю. У меня нет четкого мнения по проблемам веры и Всемогущего, и я плаваю в этих водах с чрезвычайной осторожностью и так кратко, как только можно. Я только знаю, что плохие парни очень редко могут что-то скрыть от Рыцаря Креста, у Рыцарей есть способность к обнаружению правды.
Я встретил пристальный Санин взгляд и сказал,
– Он со мной. И именно – причина, по которой Акариэль потерял свое помещение.
Саня, казалось, обдумывал это какое-то мгновение. Он поглядел на Майкла, тот кивнул.
Младший Рыцарь в раздумье наморщил губы, его пристальный взгляд переместился на место сзади.
Хендрикс проснулся, но не двигался. Он наблюдал за Саней своими внимательными глазами-бусинками.
Хендрикс проснулся, но не двигался. Он наблюдал за Саней своими внимательными глазами-бусинками.
– Женщина, – сказал Sanya, хмурясь. – Что с ней?
– Ранена, – сказал я.
Что-то вроде огорчения промелькнуло на его лице.
– Да [34], конечно. Вы не принесли бы ее сюда, если б думали, что она опасна.
– Не тебе или мне, – сказал я. – У Тессы может быть свое особое мнение.
Брови Сани поднялись.
– Так это она ее ранила?
– Нет, она появилась позже.
– В самом деле. – Саня придвинулся, всматриваясь в Гард.
– Ну-ка, назад, – прогрохотал Хендрикс. – Товарищ.
Саня осветился быстрой улыбкой и показал открытые ладони Хендриксу.
Майкл кивнул Томасу.
– Поставь грузовик у задней стены дома. Со всем этим наваленным снегом его не будет видно с улицы.
– Спасибо, Майкл, – сказал я.
Он покачал головой.
– В мастерской есть обогреватель и несколько раскладушек. Я не буду трогать с места детей.
– Я понимаю.
– В самом деле? – спросил Майкл мягко. Он слегка шлепнул по вдавленному капоту грузовика, и манул Томасу, чтоб он въезжал.
Двадцать минут спустя мы все были в тепле, расположившись в мастерской Майкла.
Гард лежит на кушетке и спит, цвет ее лица явно улучшился. Хендрикс сидит спиной к стене около ее раскладушки, по-видимому на часах, но впрочем он начал храпеть в течение нескольких минут. Саня, с помощью Молли и ее братьев, готовит поесть.
Я наблюдал, как Майкл обернул монету Акариэля в чистый белый платок, с вышитым на нем серебряным крестом, бормоча молитву в течение всего времени своих действий. Свернутый платок он уложил в простую деревянную коробку, также украшенную серебряным крестом.
– Извините меня, – сказал он. – Мне нужно сделать это.
– Где они держат эти штуки? – спросил Томас, когда Майкл отбыл.
Я пожал плечами.
– Какой-нибудь большой склад с гажильоном идентичных коробок, вероятно.
Томас фыркнул.
– Даже не думай об этом, – сказал я. – Не стоит оно того.
Томас водил затянутыми в перчатку пальцами по белому шарфу.
– Да?
– Ты же видел, как эти штуки работают. Они бы управляли твоими эмоциями и самообладанием, и с Жюстиной случилось бы что-то плохое. Или они подождали бы, пока ты втянешься, а потом сделали тебя своей марионеткой. И с Жюстиной случилось бы что-то плохое.
Томас пожал плечами.
– У меня уже есть один демон в голове. Что мне еще один?
Я изучил его профиль.
– Да, у тебя уже есть один монстр в голове, – возразил я. – Это ей удалось пережить.
Он застыл на мгновение. Потом хлопнул локтем назад по стене мастерской в жесте чистого расстройства. Древесина раскололась, и в щель потянуло холодным воздухом.
– Наверно, ты прав, – сказал он унылым голосом.
– Святое дерьмо, – сказал я. Новая идея кристаллизовалась в моей голове и холодом спускалась по спинному хребту.
Томас слегка потер свой локоть.
– Что?
– У меня только что появилась действительно неприятная мысль. – Я сделал жест в сторону опустошенных работников Марконе. – Я не думаю, что динарианцы захватили Марконе, чтобы стереть его в порошок в назидание другим.
Мой брат пожал плечами.
– А зачем бы еще им его захватывать?
Я закусил губу, мой живот закрутило неудобными щелчками.
– Может быть, – сказал я, – они хотят взять его на работу.
Глава 15
Томас остался присмотреть за нашими спящими красавицами, а я пошел в дом, чтобы поговорить с Майклом и Саней за кухонным столом Карпентеров.
Я раскрыл все карты. Я уже упоминал о том, что вообще нет смысла лгать Рыцарям Креста, и кроме того, оба они были более чем достойны моего доверия. Весь рассказ занял не так и много времени.
– Поэтому, – сказал я, – я думаю, что нужно действовать быстро, и вырвать Марконе у них прежде, чем они вынудят его присоединиться.
Майкл хмурился, положив свои широкие, травмированные работой руки на стол перед собой.
– Почему ты думаешь, что он собирается сказать им «нет»?
– Марконе мерзавец, – сказал я. – Но он – очень сам по себе мерзавец. Он не будет работать ни на кого.
– Ты уверен? – спросил Саня, задумчиво хмурясь.
– Да, – сказал я. – Я думаю, именно поэтому они хотели захватить Хендрикса и Гард вместо того, чтобы убить их. Таким образом, они могли бы вынудить его взять монету, угрожая, что убьют его людей.
– Это – часто используемая тактика. – проворчал Майкл
– Не для Тессы, – сказал Саня совершенно уверенно. – Она предпочитает находить тех, кто уже хорошо мотивирован, чтобы принять монету. Она расценивает их потенциальные таланты как вторичный фактор, главное – чтобы человек хотел.
Майкл кивнул, соглашаясь.
– Но это значит только, что не Тесса делает заказ.
Саня оскалил зубы во внезапной, жестокой усмешке.
– Никодимус здесь.
– Ё… – начал я, но поглядел на Майкла и изменил фразу на… – Ёрничать не буду. Никодимус почти убил нас всех в последний раз, когда он был в городе. И он убил Широ.
Оба Рыцаря кивнули. Майкл склонил голову и пробормотал краткую молитву.
– Парни, – сказал я, – я знаю, что ваши основные инстинкты велят вам стоять на вахте против сил ночи, подставлять другую щеку, и так далее. Но здесь тип, сила которого, возможно, даже возросла со времен последнего посещения. Если мы будем ждать, пока он покажется, он нас просто порвет.
– Согласен, – сказал Саня твердо. – Надо проявить инициативу. Найти и поразить змею прежде, чем она подготовится ударить.
Майкл покачал головой.
– Брат, ты забываешь нашу цель. Нам дали власть не для того, чтобы мы могли поразить своих врагов, независимо от того насколько они это заслужили. Наша цель состоит в том, чтобы спасти несчастные души, пойманные в ловушку Падшим.
– Никодимус не хочет быть спасен, – сказал я. – Он полностью доволен своим сотрудничеством с демоном.
– Это ничего не меняет в наших обязанностях, – сказал он. – Любой, даже Никодимус, может искать искупления, независимо от того, что он сделал, пока у него достаточно дыхания, чтобы испросить прощение.
– Я так предполагаю, что пара ран в грудь вас бы удовлетворила? – спросил я его. – Ну, раз они так нужны, меня надо пощекотать, чтобы обеспечить их.
Саня хохотнул.
Майкл улыбнулся, но очень коротко и напряженно.
– Мое мнение такое – мы можем предпринять такие агрессивные действия при только самых страшных обстоятельствах.
– Фейри стоят на краю внутренней войны, – сказал я. – Которая, вероятно, повторно зажжет войну между Советом и Вампирскими Коллегиями – и в пользу плохих парней, я мог бы добавить. Один из самых опасных мужчин, которых я когда-либо знал, может получить доступ к знаниям и власти Падшего ангела, что предоставило бы динарианцам доступ к главному влиянию в пределах Соединенных Штатов. Даже не буду упоминать серьезные личные последствия для меня, если они преуспеют в этом. – Я посмотрел на одного Рыцаря, потом на другого и поднял одну руку над головой. – Я голосую за нападение. Кто «за»?
Майкл поймал санину руку на полпути, и мягко прижал к столу.
– Это не демократия, Гарри. Мы служим Царю небесному
Саня нахмурился на мгновение, глядя на меня. Но потом он откинулся назад на стуле в тихом утверждении поддержки Майклу.
– Ты хочешь говорить с ними? – спросил я Майкла. – Ты, наверное, меня разыгрываешь.
– Я не говорил этого, – ответил Майкл. – Но я не собираюсь просто убивать их и все. Это – решение, Гарри. Правда, недостаточно хорошее.
Я откинулся назад на стуле и потер голову рукой. Там формировалась боль.
– Хорошо -, сказал я спокойно, пытаясь составлять план, по мере продвижения. – Что, если … я устрою разговор? Вы могли бы скрываться поблизости, ну, как бы в резерве?
Майкл вздохнул.
– Есть доля софистики в этом. Ты знаешь, что они попытаются предать тебя, если им покажется, что в этом будет для них преимущество.
– Да. И это будет их выбор. Это – то, что ты ищешь, не так ли? Какой-то способ работать с проблемой, давая ей возможность первого хода? При этом желательно, чтобы хороших парней было убито не очень много?
Майкл выглядел огорченным, но кивнул.
– Прекрасно, – сказал я. – Я попытаюсь устроить это.
– Как? – спросил Саня.
– Давайте этим займусь я, – сказал я. Я глянул на часы на стене. – Дерьмо. Я опаздываю на встречу. Могу я воспользоваться твоим телефоном?
– Конечно, – сказал Майкл.
По пути к телефону я заметил, что в доме никого нет.
– Эй, а где все?
– Черити увезла их в другое место на несколько дней, – сказал Майкл. – Так или иначе, заниматься в таком кавардаке все равно невозможно.
– А Молли где? – проворчал я.
Майкл задумался, а затем покачал головой.