– Да, – согласился графф. – Одно только Соглашение держит твою шею несломанной, а череп неразбитым.
– Или твоя огромная сырая задница, – ответил я, смерив его взглядом и стискивая зубы. – Не надо думать, что это легко сделать, Крошка.
– Может, да, может, нет, – прогрохотал графф. – Это решится на поле.
Я дышал так неглубоко, как только мог. Не то, чтобы огромный граф как-то плохо пахнул, но, черт возьми, запаха было очень много.
– Говори.
– У нас разногласия, друг Зимы, – прогрохотал граф.
– Друг Лета, также, – сказал я. – Они дали мне драгоценности и все такое.
– Да, – сказал огромный графф. – Ты оказал хорошую услугу моему Двору, если не моей Королеве. В таком случае я удивлен, что ты использовал отраву против двоих младших из моей семьи.
– Отраву? – сказала Мёрфи спокойно.
– Железо, – объяснил я. И повернулся к граффу. – Они пытались убить меня. Я хотел выжить.
– Никакой друг любого Двора не стал бы использовать отраву, чародей, – зарычал графф. – Разве ты не знаешь это? Это – больше чем простое оружие, оно вызывает больше, чем просто боль. Это – яд для тела и духа, вот что ты использовал против нас.
Я впился взглядом в этого большого идиота.
– Они пытались убить меня, – повторил я, только более медленно, наверное, это звучало оскорбительно. – Я хотел выжить.
Графф сузил глаза.
– Так ты собираешься продолжать в том же духе?
– Я хочу выжить, – ответил я. – Я не просил этой борьбы. Я не начинал ее.
– Ты обречен умереть в любом случае, смертный, рано или поздно. Почему бы не сделать это с честью и чтобы твое существование было более мирным?
– Мирным? – спросил я, чуть ли не со смехом. – Если я начинаю борьбу, Крошка, я планирую, что она будет настолько немирной, насколько будет нужно. – Я ткнул пальцем в его сторону. – У меня ничего нет против тебя и твоих братьев, Крошка, за исключением того, что вы пытаетесь, черт возьми, меня убить. Уйдите, и все будет в порядке.
Графф зарычал. Это походило на звук работающего самосвала.
– Я этого не буду делать. Я буду служить моей Королеве.
– Тогда и не ждите ничего хорошего от меня, – ответил я.
– Ты также вел бы себя со слугами Зимы? – недоверчиво спросил графф. – Ты, кто ударил сердце Арктис Тор? Тебя поддерживает Темная Королева, смертный?
– Извини, Крошка, но ты вовсе не такой особенный, как ты похоже думаешь. Я веду себя именно так каждый раз, когда кто-то пытается убить меня. – Я ткнул в него своим посохом. – Так что, если ты приехал сюда, чтобы попытаться уговорить меня лечь и умереть, то можешь сразу же идти обратно. А если ты прибыл договариваться, у тебя должно быть больше мозгов, чем у твоих братьев, или я превращу вас всех в большую груду мясного ассорти и ребрышек.
Графф зарычал снова и отвесил мне жесткий поклон.
– Тогда давай выйдем. И уладим этот вопрос.
Мм. Мм ох.
Демонстративная бравада перед плохим парнем – или не таким плохим парнем, в зависимости от обстоятельств – является необходимой манерой, как бы меткой территории. Но я не собирался равняться с явной массой Малыша граффа, и я действительно не думал, что буду пробовать мои силы против него без всякой чертовой подготовки сначала. Я также должен был помнить, что большой не обязательно равно глупый.
Фактически, большинство подданных Летнего Двора знает огромное количество способов противоволшебства. Если Крошка имел хотя бы половину способностей, которые мне были продемонстрированы в прошлом, у меня были бы реальные неприятности в прямой борьбе. В принципе, все, что он должен был сделать, это встать снаружи и ждать. У пивной Мака была только одна дверь.
Хуже того, Томас и Молли ждали меня снаружи в барже Томаса, они увидят и кинутся помогать. Я не был уверен, что могло случиться в этом случае. Оставляя полностью в стороне факт, что мы ссорились бы в середине Чикаго средь бела дня, я должен был учитывать, что у граффа вполне может быть кто-то в резерве, ждущий поблизости, чтобы вмешаться, если понадобится. Молли имела ограниченные способности к боевой магии, а Томас полагал, что лучший способ ввязаться в любой бой это максимум энергии, скорости, и агрессивной свирепости.
Дело действительно могло стать грязным, и очень быстро.
Я еще пытался сообразить, как выйти из этой ситуации без того, чтобы кто-то был убит, когда Мёрфи подняла пистолет над столом и сказала очень ясным, громким голосом, – Я этого не позволю.
Графф повернулся и уставился на нее в удивлении.
И Мак тоже.
И все остальные тоже.
Черт, и я тоже.
Мёрфи стояла прямо, повернувшись лицом к граффу и слегка расставив ноги. – Я своей властью запрещаю подобный вызов.
Графф наклонил голову в сторону. Его рожки прочертили борозды в деревянном потолке.
Maк вздрогнул.
– Леди? – прогрохотал графф.
– Вы знаете, кто я? – спросила Мёрфи.
– Леди Рыцарь, защитник смертных этого владения, – ответил графф. – Э… представитель закона, так, кажется, это называют.”
– Правильно, – сказала она спокойно.
– Я не делаю вызова Вашей власти, Дама …
– Мёрфи, – сказала она.
– Дама Мёрфи, – прогрохотал графф.
– Нет, Вы делаете, – сказала Мёрфи. – Вы угрожали тому, кого я поклялась защищать.
Граф заморгал – значительный жест в его масштабах – и поглядел на меня.
– Этого чародея?
– Да, – сказала Мёрфи. – Он – житель Чикаго, а я поклялась защищать их против тех, кто вредил бы им.
– Дама Мёрфи, – сказал графф натянуто, – этот вопрос не должен беспокоить смертных.
– Черта с два, – сказала Мёрфи. – Этот человек живет в Чикаго. Он платит налоги городу. Он соблюдает его законы. – Она быстро глянула на меня, и ее рот слегка дернулся. – Если он переносит головные боли населения, а так и есть, тогда будет справедливо и законно, что он должен пользоваться защитой, предлагаемой каждому гражданину. Поэтому он находится под моей защитой, и если Вы ссоритесь с ним, Вы также ссоритесь со мной.
Графф уставился на нее, размышляя, глаза его сузились.
– Вполне ли Вы уверены в своей позиции, Дама Мёрфи?
– Совершенно уверена, – ответила она.
– Даже зная, что обязанность, которая торжественно возложена на меня и мою семью, может потребовать, чтобы мы убили Вас?
– Мастер Графф, – ответила Мёрфи, баюкая оружие в ладони, – а подумайте чуть-чуть, что бы Вы почувствовали, если бы покрытая стальным кожухом пуля вошла в Вашу плоть.
Графф щелкнул ушами в удивлении. С поверхности соседнего стола улетели салфетки.
– Вы смеете нацеливать отравленное оружие на законного чемпиона Летнего Двора?
– В Вашем случае, Мастер Графф, – сказала Мёрфи, – я просто должна буду прицелиться, – она подняла оружие и нацелила его прямо в глаза граффу.
Я начал паниковать. Поскольку я видел, что Мёрфи пытается защитить меня, мне нужно было срочно что-то придумать, чтобы не допустить беды.
Граф затрещал суставами снова.
– Это, – прорычал он, – нейтральная территория.
– Город Чикаго, – возразила она, – не подписывал ваше Соглашение. Я выполняю свои обязанности.
– Нападите на меня здесь, – сказал графф, – и я сокрушу Вас.
– Сокрушите меня здесь, – сказала Мёрфи, – и Вы нарушите Соглашение, действуя от имени Вашей Королевы. Для этого Вы сюда прибыли?
Графф заскрипел зубами, звук был как от работающих жерновов.
– Моя ссора не с Вами.
– Если Вы пытаетесь взять жизнь гражданина Чикаго, которого я поклялась защищать, Вы делаете это ссорой со мной, Мастер Графф. Ваша Королева желает объявить войну смертным властям Чикаго? Или она оставила это на Ваше усмотрение?
Графф уставился на нее, очевидно обдумывая.
– У леди есть пунктик, Крошка, – сказал я, растягивая слова. – Ты здесь ничего не найдешь кроме неприятностей, но и ничего не потерял кроме времени. Уходи. Вы найдете меня снова достаточно быстро.
Графф уставился на Мёрфи, потом на меня. Если бы я был менее бесстрашен, то я задерживал бы свое дыхание, надеясь избежать борьбы. Но я считал, что задерживаю дыхание, чтобы сократить запах.
Наконец графф склонил голову к Мёрфи, попутно смахнув кучу пыли с потолка и заставив вздрогнуть бармена.
– Храбрость, – прогрохотал он, – достойна уважения. Хотя Вы меньше человека, который чародей, а скрывается позади смертного, однако Вы гораздо более отважны.
Я выдохнул так тихо, как только мог, и сказал, – Черт возьми. Так или иначе, я попытаюсь выжить самостоятельно.
– Долго у тебя это не получится. Это я обещаю. – Графф кивнул Мёрфи, затем повернулся и вышел вон тем же сложным способом, что и входил. И даже закрыл за собой дверь.
Мёрфи выдохнула и убрала свое оружие в кобуру на плече. Ей потребовались две или три попытки.
Я опустился на свой стул, ощущая, как ослабли ноги.
Я опустился на свой стул, ощущая, как ослабли ноги.
– Да, – сказал я Мёрфи, – ну, ты и горячая штучка.
Она подарила мне слабую улыбку.
– А, теперь ты заметил. – Она поглядела на дверь. – Он действительно ушел?
– Да, – сказал я. – Я думаю, что ушел. Летний Двор, конечно, не сахар, но у них есть понятие чести, и если какое-нибудь волшебное царство дает слово, это в самом деле слово.
И тут Мак сделал кое-что, что я очень редко видел, чтобы он делал.
Он достал три черных бутылки из нижнего бара и принес их к нам на стол. Он открутил крышечки и поставил одну передо мной, и другую перед Мёрфи, а третью оставил себе.
Я поднял бутылку и принюхался. Пиво было незнакомое, но у него был такой богатый аромат, что мой рот наполнился слюной.
Без слов Мак поднял свою бутылку в приветствии к Мёрфи.
Я присоединился к нему. Мёрфи устало покачала головой и возвратила приветствие.
Мы выпили вместе, и мой язык решил, что любое другое варево, которое ему когда-либо придется иметь, вероятно, будет горьким разочарованием с этого дня и впредь. Слишком много ароматов, невозможно подсчитать, смешивались вместе в такой букет, что я не мог бы описать, даже если мне на это дали неделю. Я никогда не пил ничего подобного. Такое пиво пьет Бог.
Мак выпил бутылку за один глоток с закрытыми глазами. Потом он опустил бутылку, посмотрел на Мёрфи и сказал, – Это было смело.
Лицо Мёрфи вспыхнуло от удовольствия, а также было видно, что пиво ей также понравилось, как и мне. Я сомневаюсь, что Мак все это понял, но я-то знал Мёрфи достаточно долго, чтобы увидеть, что она сейчас начнет краснеть.
Мак возвратился к бару, оставляя Мёрфи и меня допивать нашу разлитую в бутылки амброзию.
– Хорошо, – сказала Мёрфи слабым голосом. – На чем мы остановились?
– Ты собиралась сказать мне, что ты думаешь, что я неправ, и что Чикагская полиция должна вмешаться.
– А, – сказала Мёрфи. – Верно. – Она посмотрела вслед ушедшему граффу на мгновение. -Ты сказал, что этот тип был более крупным по сравнению с теми, что за тобой гонялись?
– Да, – сказал я.
– Мы поднимались против сверхъестественных три раза, – сказала она спокойно. – Дважды это закончилось ужасно.
Мы означало полицейских, конечно. Я кивнул. В одном из тех случаев был убит ее партнер, Рон Кармайкл. Он не был ангелом или чем-нибудь, но он был хорошим человеком и настоящим полицейским.
– Хорошо, – сказала она спокойно. – Я согласна пока подождать. При одном условии.
– При каком?
– Нам пора идти. Ты, очевидно, нуждаешься в защите от больших, плохих козлов.
Я фыркнул. – Да, очевидно.
Она подняла последнюю из ее бутылок. Я поднял свою.
Мы чокнулись ими, прикончили их, и вышли в зимний холод вместе.
Глава 18
– Ну, ладно, – сказал я. – предлагаю начать военный совет.
Мы все сидели в моей крошечной гостиной комнате, поедая Королевские Бургеры. Томас и Молли голосовали за Макдональдс, но так как деньги были мои, то я серьезно сообщил им, что нефиг разводить демократию, и купил Королевские Бургеры.
Слава Королю, детка.
Мёрфи только закатывала глаза на все это.
– Военный совет? – спросила Молли наивно. – Мы собираемся начать другую войну?
– Это следует расценивать, как метафору, – сказал я, и удостоверился, что отношение горчицы и кетчупа на моем бургере было в пределах приемлемых параметров. – Я должен сделать свой следующий шаг, а меня в последнее время били по голове несколько раз. Моим утомленным мозгам нужна небольшая помощь.
– Может их совсем вышибить, как считаешь? – промурлыкал Томас.
– Тихо, ты, – проворчал я. – Идея состоит в том, чтобы произвести полезные мысли прямо здесь и сейчас.
– Не смешно, – сказала Молли, подавляя смех.
Я посмотрел на нее. Она лопала французское жаркое.
Мёрфи потягивала диетическую кока-колу.
– Хорошо, – сказала она, – я не могу дать никаких советов, пока я не знаю твоей позиции, против чего ты.
– Я сказал тебе в автомобиле, – сказал я. – Рыцари Почерневшего Динария.
– Падшие ангелы, старые почерневшие монеты, психотические убийцы, это я поняла, – сказала Мёрфи. – Но это ничего не говорит мне о их способностях.
– У нее пунктик, – сказал Томас спокойно. – Ты мало рассказывал об этих парнях.
Я выдохнул и откусил большой кусок гамбургера, чтобы дать себе время подумать, пока жую.
– Они много, что умеют, – сказал я потом. – Но главным образом, кажется, монеты позволяют им изменять свою физическую форму во что-то, больше подходящее для боя, чем обычное человеческое тело.
– Сражаться против меняющих форму, – сказала Молли. – Круто.
– Ничего не круто, – сказал я ей. Потом сделал паузу и добавил, – Ладно, может немного. Это делает их устойчивее к повреждениям. Это делает их быстрее. Это дает им различные формы вооружения. Когти, клыки, всякое такое. У Кассиуса , например, был ядовитый укус. Дикий Урсиэль мог превратиться в огромного медведя с когтями и клыками и еще с рожками. Еще одна превращала свои волосы приблизительно в миллион полосок титановых лезвий, и они летали везде и простреливали через стену. Длиной эдак двадцать или тридцать футов.
– У меня тоже есть похожие клиентки, – язвительно заметил Томас.
Мёрфи моргнула и поглядела на него.
Я откашлялся и отвлек внимание от Томаса.
– Другой тип, Никодимус, кажется, сам ни в кого не перекидывается, но его чертова тень может прыгнуть со стены и задушить тебя. Жуть на цыпочках.
– То есть у них нет, как это сказать, униформы или что-то в этом роде? – спросила Молли.
– Даже близко нет, – ответил я. – У каждого из Падших, кажется, есть свое собственное специфическое предпочтение. И я подозреваю, что это предпочтение он приспосабливает к различным держателям монет. Квинтус -Кассиусов Падший – обожает змеиные мотивы, и волшебство Кассиуса тоже было интенсивно змеиное. Но он полностью отличался от Урсиэля, а тот полностью отличался от Девочки Богомола, которая также отличается от другого динарианцев, которых я видел.
Мёрфи кивнула.
– Что-нибудь еще?
– Жлобы, – сказал я. – Натуральный культ, в самом деле. У Никодимуса было много последователей, у которых были вырезаны языки. Они были фанатиками, тяжело вооруженными, и достаточно сумасшедшими, чтобы совершить самоубийство, но не быть захваченными врагами.”
Она вздрогнула.
– Аэропорт?
– Да.
– Это всё?
– Нет, – сказал я. – У Никодимуса также были эти …, называют их сторожевыми собаками, я думаю. За исключением того, что они не были собаками. Я не знаю, кто они были, но они были уродливы, бегали быстро и имели большие зубы. Но не это делало их опасными.
– Нет? – сказал Томас. – Тогда, что?
– Падший, – ответил я.
Комната затихла.
– Они – существа, старше чем время, те, кто провел две тысячи лет, изучая входы и выходы смертного мира и смертного ума, – сказал я спокойно. – Они понимают вещи, которые мы буквально не замечаем. Они видели каждую уловку, изучили каждое движение, и они используют держателя монеты, как оружие – даже если они не стоят у руля. У каждого из них прекрасная память, в его непосредственном распоряжении библиотека информации, и интриган, который заставляет Кардинала Ришелье быть похожим на Мать Терезу, бродит в мозгу держателя, как советник.
Томас на миг жестко уставился на меня, сморщившись. Я попытался проигнорировать его.
Мёрфи покачала головой.
– Давайте подведем итог: неизвестное число врагов с неизвестными способностями, их поддерживают бригада сумасшедших, стая агрессивных животных, и сверхчеловеческие интеллектуальные возможности в кармане. – Она посмотрела на меня. – Сложно строить планы, когда мы столького не знаем.
– Хорошо, так мы ведь этим и занимаемся, не так ли? – спросила Молли, она рвалась действовать. – Стараемся узнать больше о них?
Томас щелкнул взглядом по Молли и кивнул.
– Чтобы сделать это, нужно, как минимум, найти их, – сказал я.
– Следящее колдовство? – предложила Молли.
– У меня нет никаких образцов, чтобы работать с ним, – ответил я. – И даже если бы были, кто-то в их команде умеет ставить защиту на уровне Мэб. Мне до такого уровня очень далеко. Моему колдовству остается только молиться.
– Если у них такое большое окружение, как они могут торчать где-либо незамеченными общественностью, – размышляла Мёрфи. – Бригада последователей без языков? Если динарианцы находятся в городе, будет относительно легко определить их местонахождение.
– Последний раз они скрывались в Подземном городе, – сказал я. – Поверь мне, там очень много места.
– Что относительно мира духов? – спросил Томас спокойно. – Есть ведь пара духов, кто мог бы сказать нам кое-что.
– Возможно, – сказал я. – Я поддерживаю отношения кое-с-кем из них. Но такая информация или дорога, или ненадежна. Иногда и то и другое. И не забывай, о ком мы говорим. Падшие – тяжеловесы в мире духов. Вряд ли кто захочет пересекаться с ними.