Я узнал одного из этих двух бандитов, того, что с двумя пистолетами. Его звали Барт, или что-то вроде того, и он был наемником, довольно дешевым наемником, но по крайней мере вы могли получить то, за что заплатили. Барт был парнем того сорта, которых вызывают, когда нужно сломать кому-то ребра, но не очень дорого.
Другой парень мне тоже был знаком, но я не мог вспомнить его имени. Ну, не могу же я помнить всех. Кроме того, все, что я действительно должен был знать, было то, что это он стрелял в Мёрфи.
Я пошел вперед, прямо на них, и остановился на расстоянии около пятнадцати футов. К тому времени, когда я добрался туда, они протирали глаза от льда и снега. Я не стал дожидаться, пока они будут хорошо видеть. Я тщательно прицелился и загнал пулю в правое колено парня с дробовиком.
Он закричал, и кричал долго.
Барт повернулся ко мне и поднял оба оружия, но мой защитный браслет был уже готов. Я послал желание, и полушарие мерцающей прозрачной серебряной силы возникло между Бартом и мной. Он начал стрелять в меня с двух рук, но с таким же успехом он мог стрелять из водяного пистолета. Мой щит поймал каждый выстрел, а я поворачивал его, чтобы отклонять пули в воздух, а не в здания по соседству вокруг нас.
Оружие Барта защелкало, обоймы кончились.
Я понизил щит и поднял револьвер, пока он возился в карманах, ища новые обоймы.
– Барт, – упрекнул я его, – Продумай это как следует.
Он замер на месте, а затем медленно отодвинул руки далеко от карманов.
– Спасибо. Теперь подумай, что я хочу, чтобы ты сделал потом?
Он бросил свое оружие. Барту было лет тридцать с чем-то, он был красив, высок, с фигурой человека, который провел много времени в гимнастике. У него были небольшие глаза, как у ласки, но тем не менее, темные и блестящие. Они метались туда и сюда, ища возможные способы спасения.
– Не заставляй меня стрелять тебе в спину, Барт, – сказал я. – Пуля может поразить твой спинной хребет, парализовать тебя, не убивая. Это было бы ужасно. – Я подходил к нему, держа оружие направленным на него и держа в поле зрения другого бандита. Он все еще кричал, хотя теперь это был хриплый слабый звук. – Ты знаешь, кто я?
– Господи, Дрезден, – сказал Барт. – Ничего личного, мужик.
– Ты пытался убить меня, Барт. Вообще-то это здорово личное.
– Это была работа, – сказал он. – Просто работа.
И я внезапно вспомнил, где я видел другого парня прежде: он валялся без сознания в прихожей офиса Деметры в «Превыше всего». Он был одним из слуг Торелли, и у него, казалось, было ненамного больше здравого смысла, чем у его босса.
– Твоя работа убьет тебя однажды, Барт, – сказал я. – Возможно даже прямо сейчас. – Я позвал, – Молли? Как она?
Голос Мёрфи откликнулся мне вместо Молли.
– Все хорошо, – сказала она. Слова были подрезаны, чувствовалось, что ей больно. – Жилет остановил все пули, кроме одной, так что все не так плохо.
– Она ранена в руку, Гарри, – сказала Молли взволнованно. – Кровь не останавливается, я что-то не могу больше ничего сделать.
– Мёрф, возвращайся в автомобиль. Там тепло.
– Черт, Гарри. Я буду…
Я закончил предложение для нее.
– У тебя шок. Не глупи, Мёрф. Я не смогу тащить тебя без сознания и держать этих парней под контролем.
Мёрфи прорычала что-то неопределенно угрожающее, но я услышал, что Молли сказала,
– Дай я тебе помогу.
Глаза-бусинки Барта почти выскакивали из его головы, поскольку он искал источник звука голоса Молли.
– Что? Что, черт возьми?
К настоящему времени, я был уверен, люди в зданиях вокруг нас уже вызвали полицию. Я был уверен, что полицейские будут добираться дольше, чем обычно. Я хотел уйти к этому времени, а это означал, что времени у меня не особо много. Но Барт не должен был этого знать. А еще Барт понятия не имел, во что он вляпался.
У меня по всей вероятности не было времени, чтобы поджарить даже одного из бандитов. Рыло от Торелли было ранено и вероятно плохо соображало сейчас. Кроме того, он был более лояльным к Торелли, раз он был личным телохранителем. Поэтому я выбрал Барта для того, чтобы получить кой-какую информацию.
Я вышел вперед, переложил пистолет в левую руку, и протянул правую вперед. Я произнес тихое слово и сфера огня, яркая, как крошечное солнце, возникло в воздухе чуть выше моей правой руки. Я медленно повернулся, смотря на Барта, и сделал несколько шагов к нему.
Головорез вздрогнул, подскользнулся и упал на задницу на снег.
Я отпустил сферу огня, и она поплыла к Барту.
– Слушай, большой парень, – сказал я любезным тоном. – У меня недавно был отпуск несколько дней. И я должен сказать, что сжигать чье-то лицо – отличный способ расслабиться.
– Меня просто наняли! – пробормотал Барт, запинаясь, и отползая на заднице от огня. – Я только водитель!
– Наняли, чтобы сделать что? – спросил я его.
– Я должен был остановить вас и прикрывать стрелка, – Барт почти кричал. Он показал пальцем на раненого парня. – Его.
Я раздвинул пальцы немного шире, и пылающая сфера продвинулась на несколько дюймов ближе к лицу жлоба.
– Барт, Барт. Давай не будем врать. Это все между нами.
– Меня просто наняли на один раз! – Барт почти кричал, корчась, чтобы отодвинуть свое лицо дальше от огня. – Они ничего не говорят таким парням, как я!
– Такие парни, как ты, всегда знают больше, чем им говорят, – сказал я. – Таким образом у тебя есть кое-что, что ты можете рассказать полиции, чтобы вытащить себя из тюрьмы.
– Я ничего не знаю! – сказал Барт. – Я клянусь!
Я улыбнулся ему и придвинул сферу огня еще немного ближе.
– Вдохни синий, – сказал я. – Выдохни розовый. Эй, это очень расслабляет.
– Торелли! – закричал Барт, выбрасывая руки вперед. – Иисусе, это был Торелли! Торелли меня нанял! Он хочет закопать Марконе!
– Как давно? – потребовал я.
– Я не знаю. Несколько недель, наверно. Это, когда они наняли меня! О, Иисусе!
Я сжал руку в кулак и разрушил сферу огня прежде, чем она сделала что-то большее, чем опалить рукав пальто Барта. Он лежал там на земле, тяжело дыша, и не опуская руки.
Звук сирен приближался. Пора было идти.
– Он говорил с кем-то последнее время? – потребовал я. – С кем-то новым? Устраивал союз?
Барт покачал головой, дрожа.
– Я его вообще редко видел. Я не замечал ничего такого.
– Гарри! – крикнула Молли.
Я слишком увлекся беседой с Бартом, и я слишком был взволнован по поводу Мёрфи, и выпустил из вида второго бандита. А он поднял свой дробовик и уже перезарядил его. Я повернулся к нему, поднимая защитный браслет. Проблема состояла в том, что мой элегантный перепроектированный браслет имел большее количество способов применения, чем старый, но и требовал больше силы для использования, и в результате я не мог поднять его очень быстро. Я бросился на землю, стараясь, чтобы Барт оказался между мной и нападающим. Барт отчаянно отползал, чтобы очистить линию огня, а я чувствовал, что я не успеваю поставить щит вовремя.
Мыш, должно быть, выскочил из машины в самом начале конфронтации, потому что он возник из теней и снега, буквально ворвавшись на сцену. Он двигался настолько быстро, что волна летящего снега сопровождала его, это было похоже на то, как быстроходный катер прорубает воду. Он схватил бандита в тот момент, когда он потянул спусковой механизм.
Дробовик рявкнул. Барт выкрикнул ругательство.
Мыш схватил бандита за его раненую ногу, в которую я выстрелил минуту назад, и начал трясти его так легко, как терьер трясет крысу. Жлоб издал еще один пронзительный крик, казалось, что это кричит боров на скотобойне. Дробовик вылетел из его пальцев, и он, видимо, потерял сознание от боли, так как стал напоминать тряпочную куклу.
Сирены становились громче, и я встал на ноги. Барт лежал на земле, извиваясь взад и вперед и крича. Выстрел из дробовика поразил его прямо в задницу. Было много крови на его джинсах, но не столько, как если б была задета главная артерия. Впрочем, такая рана могла потенциально искалечить, или возможно даже убить его, если бы было какое-нибудь внутреннее кровотечение. Но бывают и более неприятные ранения, а от всего адреналина, что бурлил во мне, это казалось довольно забавным.
С усмешкой я позвал Мыша и побежал к автомобилю.
Молли уже усадила Мёрфи на пассажирское место, прикрепила ремнем. Я должен был перелезть через нее, чтобы добраться до стороны водителя. Она издала горячее проклятие, когда я случайно задел ее руку. Сиденье водителя был фактически занято рулем, и в течение секунды я думал, что мне придется отталкивать педали одной рукой и вести другой, но мне удалось найти рычаг, который отодвинул сиденье назад, и автомобиль все-таки запустился с первой попытки.
– Черт возьми, Дрезден, – прохрипел Мёрфи. – Тут присутствовало оружие. Мы должны вернуться.
Мыш запрыгнул на заднее место через открытую дверь, и Молли закрыла обе двери на той стороне автомобиля. Я повернул руль и пошевелил Сатурном, освобождая его от снега, а затем двинулся вниз по улице. На моем лице все еще была иррациональная улыбка. Просто щеки свело.
– Совсем не должны, Мёрфи.
– Мы не можем просто позволить им уйти.
Я подавил следующий приступ адреналинового хихиканья.
– Они никуда не денутся. А я – персона нон грата, помнишь? Ты хочешь, чтоб мы с тобой были замешанными в стрельбе на улице?
– Но…
– Черт возьми, Мёрфи, – сказал я сердито. – Ты хочешь, чтоб я сел в тюрьму? Если мы вернемся теперь, жлоб Торелли скажет им, что я стрелял в него. Они возьмут мое оружие, и если они смогут найти пулю, или если она все еще находится в его ноге, это – нападение со смертельным оружием.
– Нет, если ты защищался, – возразила Мёрфи.
– В справедливом мире, возможно, – сказал я. – А здесь, если нет никого, кроме двух парней с известной репутацией, оба они ранены, полицейские предположат, что они поссорились и стреляли в друг друга. Два плохих парня уходят,ты хранишь верность своей работе, и я не сажусь в тюрьму – что было бы все равно, что быть убитым. – Я поглядел на нее. – Кому от этого плохо?
Мёрфи ничего не говорила какое-то время. Потом она сказала,
– Все проигрывают, Гарри. Закон должен защищать всех. Он должен применяться одинаково ко всем.
Я вздохнул и перевел внимание на дорогу. Я поездил в течение нескольких минут, чтобы убедиться, что за нами никто не тащится, и затем развернулся назад к дому Майкла.
– Ты принимаешь желаемое за действительное, Мёрф, и ты знаешь это. Адвокаты Марконе любят такие штучки.
– Закон не совершенен, – ответила она спокойно. – Но это не значит, что мы не должны пытаться заставить его работать.
– Сделай для меня кое-что, – сказал я.
– Что?
– Закрой свой нос, чтоб был Филадельфийский акцент, и скажи: ‘я – закон.’ [37]
Мёрфи фыркнула и покачала головой. Я поглядел на нее. Ее лицо было бледно от боли, глаза казались стеклянными. Ее левая рука была обернута чем-то, что было похоже на полосы, оторванные от футболки Молли.
Я глянул в зеркало заднего обзора. Мой ученица, действительно, была одета только в зеленый лифчик под ее зимним пальто. Она обняла Мыша обеими руками и уткнулась лицом в его запорошенный снегом мех.
– Эй, там сзади, – сказал я. – Вы не пострадали?
Мыш зевнул, но Молли ощупала его кругом.
– Нет. Мы оба в порядке.
– Круто, – сказал я. Я быстро глянул через плечо, чтобы улыбнуться Молли.
– Отличная была завеса. И как быстро! Ты молодец, кузнечик.
Молли просияла.
– У меня тоже бывает такое лицо, как у тебя, когда ты делал тот маленький файрбол?
– Я предпочитаю думать об этом, как о маленьком световом шаре, – сказал я. – И ты была как древнегреческий стоик, кузнечик. Ты тоже хорошо поработал, мохнатая морда, – сказал я Мышу. – За мной должок.
Мыш открыл рот в собачьей усмешке и завилял хвостом. С хвоста разлетелся снег прямо на голую кожу Молли. Она завизжала, срываясь на смех.
Мёрфи и я обменялись взглядами. Если бы бандит выстрелил на одну сотую секунды раньше или позже, Мёрфи была бы мертва. Пуля, возможно, попала бы ей в голову или шею, или порвала артерию. Без Мыша я тоже, вероятно, был бы мертв. А если бы они убили меня и Мёрфи, я сомневался, что они оставили бы в живых Молли, зачем им свидетель против них.
Тот каждый был близок – никакая сверхъествественная необходимая оппозиция. Молли не могла бы понять, что все же, но Мёрфи и я сделали.
– Как рука, Мёрф? – спросил я спокойно.
– Только мышца пробита, – сказала она, закрывая глаза. – Это больно, черт, но не смертельно.
– Везти тебя в больницу?
Мёрфи не ответила сразу же. Было намного больше в этом вопросе, чем слова в нем. Доктора согласно закону должны сообщить о любом огнестрельном ранении властям. Если бы Мёрф занялась надлежащим лечением, то они сообщили бы об этом полиции. А так как она была полицейским, это означает, что она должна будет ответить на кучу вопросов, и это будет вероятно означать, что вся правда о том, что случилось с нами, вылезет наружу.
Но ответственный, законопослушный человек так бы и сделал.
– Нет, Гарри, – она сказала наконец, и закрыла глаза.
Я медленно выдохнул, расслабляясь. Этот ответ стоил ей кое-чего. Мои руки начали дрожать на руле. Вообще говоря, это хорошо, когда есть кризис в продвижении. Это позже, что это начинает добираться до моих нервов.
– Не волнуйся, – сказал я. – Мы починим тебя.
– Езжай давай, – сказала она устало.
И я поехал.
Глава 20
– Все это становится ужасно темным, Гарри, – сказал Майкл, обеспокоенным голосом. – Мне не нравится это.
Снег хрустел под нашими ногами, пока мы шли от дома к мастерской. Дневной свет исчезал, поскольку второй облачный фронт поражал город, затемняя небеса с обещанием большего количества снега.
– Мне тоже очень это не нравится, – ответил я. – Но никто не примчался подарить мне варианты. – Я остановился в снегу. – Как Мёрфи?
Майкл остановился около меня.
– Черити – вот у кого было настоящее медицинское обучение, но эта рана оказалась достаточно простой и для меня. Бандаж остановил кровотечение, и мы убрали рану полностью. Конечно, она должна поберечься в течение следующих нескольких дней, но я думаю, что все будет в порядке.
– Ей очень больно? – спросил я.
– Черити всегда держит немного кодеина под рукой. Это не такое сильное болеутоляющее, как в больнице, но это позволит ей уснуть, по крайней мере.
Я скривился и кивнул.
– Я собираюсь выследить динарианцев, Майкл.
Он глубоко вздохнул.
– Ты собираешься напасть на них?
– Я должен, – сказал я, немного более резко, чем надо бы. – Поскольку есть люди, которые не заслуживают второго шанса, Майкл, и если эти ребята не занесены в постоянный список дерьма, я уж и не знаю, кто там записан.
Майкл слегка улыбнулся мне.
– Все мы там, Гарри.
По мне прошла дрожь, но я не позволил ей показаться на моем лице. Я только закатил глаза.
– Ну, да, ну, да. Первородный грех, Божья Благодать, я уже слышал это и раньше. – Я вздохнул. – Но я не планирую нападать на них. Я только хочу узнать о них все, что смогу, прежде, чем мы столкнемся с ними.
Майкл кивнул.
– Мне нужна любая информация, которую ты можешь мне дать. Но мне не нужны философские дебаты.
– Я уже связался с Отцом Фортхиллом. – проворчал Майкл. – Он прислал сообщение о том, кто, как мы думаем, мог бы быть в городе с Тессой.
Я провел несколько секунд, чувствуя себя настырным сопляком.
– О, – сказал я. – Спасибо. Это …, здорово может помочь.
Майкл пожал плечами.
– Мы научились опасаться даже своей собственной разведки. Падшие – мастера обмана, Гарри. Иногда требуются столетия, чтобы поймать одного из них на лжи.
– Я знаю, – сказал я. – Но у вас должна быть какая-то уверенность.
– Немного, – сказал он. – Мы довольно уверены, что Тесса и Имариэль являются вторыми по старшинству из динарианцев. Только Никодимус и Эндуриэль действовали дольше.
– Тесса и Никодимус конкуренты? – спросил я.
– Вообще, да – ответил Майкл. – Хотя я предполагаю, если стоит это упоминать, что они – также муж и жена.
– Брак, Заключенный в Аду, а?
– Не то, чтобы это значило много для любого из них. Они очень редко сотрудничают, и когда это случается, не нужно ждать ничего хорошего. Последний такой случай, согласно отчетам Церкви, был непосредственно перед тем, как Черная чума прибыла в Европу.
– Эпидемия? Никелевые головы сделали это в последний раз, когда они были в городе. – Я покачал головой. – Но, наверное, есть не одна мелодия в репертуаре семейной пары, которые вместе так долго.
– Разнообразие – ключ к счастливому браку, – согласился Майкл торжественно. Его рот дрогнул. – Никелевые головы?
– Я решил, что их прежнее название придавало им слишком большое достоинство, учитывая то, каковы они. Я исправляю это.
– Те, кто недооценивает их, долго не живут, – сказал Майкл. – Будь осторожен.
– Ты меня знаешь.
– Да, – сказал он. – Где мы остановились?
– Эпидемии.
– Ах, да. Никелевые головы использовали эпидемии, чтобы спровоцировать большинство опустошений и беспорядков в прошлом.
Я прогнал улыбку, которая угрожала моему образу твердой задницы, а Майкл продолжал.
– Это оказалось успешной тактикой больше чем в одном случае. Как только возникнет чума, нет почти никакого предела погубленным жизням и страданиям, которые они могут причинить.
Я нахмурился и скрестил руки на груди.
– Саня сказал, что Тесса предпочитала выбирать нетерпеливых …, и как я понял, предпочитала их талантливым.