Зато Грегори Сильвертон — это иное явление. Из семьи алабамских плантаторов, которого с детства готовили к управлению семейным делом, но тот взял, да и прорвался в Вест-Пойнт, который и закончил несколько лет назад. Затем служба на мексиканской границе, где он показал себя хорошо с точки зрения эффективности, но вот проявленная при этом жестокость... В общем, из армии его пусть и аккуратно, но вышибли более года тому назад. Озлобленный подобным действием Сильвертон вынужденно вернулся в родные края и временно затих. Думал, чем бы заняться таким, что позволило бы ему использовать полученные в Вест-Пойнте знания. Временами отводил душу, участвуя в «патрулях», что вылавливали беглых негров. Ну и вот, началась война между Севером и Югом.
Почему его занесло именно ко мне, в «Дикую стаю»? По той причине, что Сильвертон не столько даже разумом, сколько чутьём понял, что в «Дикой стае» его за склонность не брать пленных и жёстко допрашивать ценные источники информации журить не станут. Да и идеология... Вот у него она присутствовала от разума до самых первобытных инстинктов. Мозгом, подсознанием, инстинктами Грег Сильвертон осознавал, что приход к власти Линкольна и ему подобных обрушит всё, что он привык воспринимать как данность. Так что в этом случае мотивация была железная... даже железобетонная.
Вот эти два человека и были поставлены на роты. Две из трёх. Третья же, наиболее проверенная, состоящая из уже обстрелянных и проверенных в бою... Её поручать кому-либо со стороны было бы неразумно. Вот и досталась она Джону Смиту. Что же до Вилли Степлтона, то для него было отдельное предназначение. Личный помощник, а по сути начштаба. Полученные им из учебников Вест-Пойнта знания вполне позволяли делать такую работу. Да и поддержание общей дисциплины — это тоже было на нём. Единственное, чего ему поручать никоим образом не стоило — тыловое обеспечение. Не то чтобы Вилли не мог с этим справиться... Просто душа ну совершенно не лежала. А это, уж извините, весьма важный нюанс.
Сражение вот-вот должно было начаться. По крайней мере, первый, пусть и пробный, удар со стороны противника. Мак-Дауэллу приказали атаковать позиции конфедератов как можно скорее, прямо с марша. Следовательно, именно это он и сделает, как очень уж исполнительный офицер. Кто-то назовет это силой, я же отнесу к разряду серьёзных недостатков. Оставалось лишь узнать, в какое место будет нанесен этот самый удар. И именно туда будет выдвинута большая часть «Дикой стаи». Ведь свободу действий, предоставленную нам Борегаром, грех не использовать.
Вот и я чувствую себя, словно ко мне электричество подключили. Весь на иголках. Обычные люди этого не замечают, но от тех, кто знает меня получше, скрыть уже не получится. По крайней мере, Джонни с Вильямом этот нюанс чётко видят. Не обманывает их моя вроде бы спокойная прогулка взад-вперёд на свежем воздухе. Да и бросаемые время от времени взгляды то на бойцов, то в сторону Булл-Рана, они тоже не остаются незамеченными.
— Ждёшь?
— Да, Джонни, жду, — остановившись, отвечаю я. — Откуда угроза, туда и мы.
— Стоит ли оно того?
— Ещё как. При Чарльстоне и в Александрии мы были сами по себе, а тут в составе большой армии. И если покажем, что и здесь наши действия окажутся заметными на общем фоне, то это многое значит. Вилли, подтверди!
— Вик прав, — кивнул Степлтон. — Если сейчас кто-то может попробовать сказать, что на нашем месте справился бы любой другой отряд такого же числа, то сейчас, когда этих отрядов вокруг множество...
— Понял я. Но ещё один вопрос есть. Новобранцы. Ты ведь, Вик, хочешь роты Байера и Сильвертона сразу задействовать. Почему не мою, где все уже обстрелянные?
— В бой рвёшься?
— Нет, просто не пойму...
— Все просто, Джон, — слегка улыбнулся Степлтон. — Вик хочет их проверить. И солдат, и офицеров. А твоя рота будет активным резервом.
— Вот оно что. Теперь понял. Значит, если...
Разговор был прерван появлением несущегося в нашу сторону во весь опор всадника. Одного из наших, потому его и не остановили. Наблюдатель, с десяток которых были отправлены в разные сектора у реки. Они должны были дать знать о себе лишь тогда, когда кто-то удостоверится в том, что части армии Мак-Дауэлла двинулись к реке.
— Где? Какими силами?
Только это я и спросил у солдата, спрыгнувшего с лошади и подбежавшего ко мне, И ответ был получен незамедлительно:
— Блэкберн. Больше бригады, скорее несколько. Кажется, хотят установить пушки.
Пушки... Если близ Блэкберна, то у тамошнего брода есть несколько холмов, артиллерию там и правда хорошо устанавливать для прикрытия переправляющихся через реку войск. Более одной бригады — явно Мак-Дауэлл решил нанести удар силами одной из своих дивизий. Разведка боем? В надежде, что при удаче и остальные войска можно будет ввести? А ведь пожалуй так оно и есть.
Кто держит оборону на том участке? Бригада Джеймса Лонгстрита, состоящая из четырёх полков и толики кавалерии. Артиллерии... нема. Ну, почти что нема, потому как считать за оную отнюдь не дальнобойные гладкоствольные «наполеоны»... Печаль и тоска. Зато сам бригадный генерал вроде как с головой, жёсткий, способный принимать решения. Хотя личность... неоднозначная. Впрочем, эти его особенности к отдельным сражениям не относятся, свою репутацию он изгадил в ноль после войны. Чего стоит дружба с Грантом — тем самым, который, наряду с Шерманом считался самым ярким военачальником Севера — да и очень уж успешная карьера после крушения Конфедерации. Плюс обливание помоями генерала Ли в послевоенную пору. Серьёзный повод присмотреться? Несомненно, да ещё какой! Прямо сейчас? Явно не тот случай. Всё это будет позже, гораздо позже.
— Приказ — выдвигаемся к позициям бригадного генерала Лонгстрита. Тремя ротами. Пулемёты с охранением туда же, но они остановятся в некотором отдалении. Их время ещё не пришло. Вильям, доведи это до офицеров. И пусть фортуна не оставит нас своим благосклонным вниманием.
На фортуну надейся, но и о собственных действиях не забывай. Это я понял давным-давно. Вот и на этот раз ничего не хотелось оставлять на волю случая. Так что до позиций бригады Лонгстрита добирались пусть и верхами, но не сломя голову, да к тому же выслав вперед головной дозор.
Предосторожность оказалась лишней, всё было в порядке. «Федералы» ещё не успели подойти, а вот Лонгстрит уже развернул все свои четыре полка поперек ведущей на Манассас дороги. И наше прибытие оказалось для бригадного генерала... не совсем ожидаемым. Это стало ясно практически сразу, едва я, сопровождаемый Степлтоном и Смитом, оказался «пред его глазами».
— Майор Станич, отдельный Джорджианский батальон «Дикая стая». Прибыл по приказу генерала Борегара для помощи в отражении атаки противника.
— Станич значит, — саркастически хмыкнул бригадный генерал Лонгстрит, отрываясь от разглядывания лежащей перед ним карты. — Сколько у вас солдат?
— Три роты.
— Хорошо. Подкрепите первый Виргинский полковника Мура.
Вот как? А вот тут, уважаемый, буду вынужден вас расстроить. У меня несколько иные планы, да и полномочия присутствуют немалые. В плане самостоятельности уж точно.
— Простите, генерал, но вынужден внести поправку. Мой отряд не просто мобилен из-за наличия лошадей, но ещё и вооружен новыми винтовками, позволяющими стрелять не только очень быстро, но и не в полный рост, а лёжа.
— И что?
— Будет куда эффективнее, если оставить нас вне четкой позиции, чтобы мы могли оказаться на направлении удара «федералов». Может и не остановим, но точно собьём темп их продвижения
Не слишком доволен Лонгстрит, это ощущается. Но не по причине полученного подкрепления и его боевых качеств — о которых наверняка наслышан, не в вакууме же он живет — а из-за того, что младший по званию, изволите ли видеть, советы даёт. А ведь может попробовать закусить удила, так что придется выкладывать козырь. Но мягко, без излишнего нажима.
— Командующий армией рассчитывает использовать мой батальон именно так. Вы же знаете генерала Борегара, он привык просчитывать предстоящее сражение до мелочей.
— Да, знаю, майор, — кивнул Лонгстрит, явно малость расслабившийся. Как-никак именно генерал Борегар был его непосредственным командиром, поэтому и идти поперек его воли без веских причин он явно не намеревался. — Займите позицию позади первого Виргинского. Далее действуйте по обстановке.
— Разрешите выполнять, генерал?
— Разрешаю...
Ну вот и поговорили, причём обойдясь без никому не нужного конфликта. Я получил желаемое, а командир бригады сохранил лицо, по сути почти не изменив своё первоначальное распоряжение. Мы, как он и говорил, подкрепим первый Виргинский, но не будем к нему привязаны. Наличие у «Дикой стаи» лошадей позволит быстро перебросить личный состав в нужном направлении. Именно то, что и требовалось.
— Пользуешься именем Борегара? — ухмыльнулся Джонни, когда мы уже оказались на достаточном расстоянии и никто посторонний услышать не мог. — Генералу это не очень понравилось.
— Имеющиеся карты нужно разыгрывать в нужное время, не открывая раньше, но и не передерживая. Ты лучше проследи, чтобы наши наблюдатели крутились у всех четырех полков бригады. И не в тылу, а впереди, тут несколько минут уже многое решат.
— Знаю.
— Все мы знаем, но лучше лишний раз напомнить, — поддержал моё беспокойство Степлтон. — А ты, Вик, еще капитанам рот напомни, чтобы не вздумали стрелять стоя. Сам же говорил, помнишь?
— Помню, Вилли, хорошо помню. Если действуем от обороны, то или из укрытий, или лёжа. Попасть сложнее, а у нас винтовки такие, которые перезаряжать и лёжа можно. Но Сильвертону с Байером напомнить следует. У них могут старые привычки в крови взыграть. А лишние потери нам точно не нужны.
Собственно, именно это я и сделал, едва мы добрались до своих. Даже прежде того, как отдал приказ выдвинуться к позициям первого Виргинского и расположиться за их боевыми порядками. К счастью, во время этого инструктажа я не увидел никакого возражения или недоумения на лицах ни капитанов, ни даже их лейтенантов. Разве что в том плане, что «мы и так помним, зачем нам ещё раз о том же напоминать». Более того, Сильвертон даже задал дельный вопрос, который стоил подробного на него ответа:
— Как использовать стрелков с «шарпсами», майор? Приказать им отстреливать офицеров и сержантов или сначала простых солдат. Если первое, то может начаться паника и янки убегут раньше, чем мы нанесём им большие потери.
Капитан Байер при этих словах слегка поморщился. Опытный солдат удачи готов был выполнять приказы, но ему не очень нравилось выбивание офицеров противника с дальней дистанции. Однако... он признавал эффективность данной тактики. И это было главным. Зато Сильвертон подобными вопросами точно не был удручён. Скорее наоборот. Неудивительно, что из регулярной армии его вежливо выперли. Зато тут он точно на своём месте будет.
— По ситуации, капитан Сильвертон. Если вы увидите, что противник атакует малыми силами, то действуете по второму варианту. То есть стрелки с «шарпсами» сначала выбивают простых солдат. А потом, при сближении до пятисот метров... офицеров желательно устранить. Если же число янки велико, то лучше выбивать их командиров сразу, не дожидаясь возникновения проблем для нашего батальона. Да, капитан Байер, это касается и вашей роты. Всем всё понятно?
— Да, майор.
— Да, сэр.
— Капитана Смита я и не спрашиваю. К тому же его рота будет выступать в роли мобильного резерва, поддержав вас или вас, — перевожу взгляды с Байера на Сильвертона, — в случае нужды. А теперь просто ждём. Просто... ждём.
* * *
Нельзя сказать, что ожидание сильно затянулось. Чуть больше часа прошло до того момента, когда зашевелились наши наблюдатели. А зашевелившись, быстро донесли, что противник, перейдя реку, движется к позициям семнадцатого Виргинского.
А раз так, то и последовавший приказ сдвинуться влево был вполне оправданным. Роты Байера и Сильвертона должны были показать, что они из себя представляют. Я же на сей раз буду наблюдать за сражением издалека, через окуляр подзорной трубы. И следить, кому и когда следует послать подкрепления из числа роты Смита.
Артиллерия... Нарезные орудия янки, что и следовало ожидать, были куда более эффективными, со своих позиций на холме стреляя куда дальше, чем гладкоствольные «наполеоны» Лонгстрита. Снаряды из этих устаревших орудий просто не долетали до позиций противника. Впрочем, орудия янки тоже не могли стрелять очень уж далеко, а Лонгстриту хватало ума не располагать полки так, чтобы артиллерия северян всерьёз их проредила. Для эффективного огня тем следовало перетащить артиллерию через речку, но попробуй они это сделать и... И тогда наши «наполеоны» их бы достали по полной.
К тому моменту, как мы добрались до позиций семнадцатого Виргинского, а роты Баейра и Сильвертона, спешившись, двинулись в нужном направлении, там уже началась перестрелка. Около трех рот, как я мог судить, пытались попробовать на прочность боевые порядки виргинского полка. И довольно успешно, потому как часть конфедератов, им противостоящих, попятилась. Новобранцы, ети их в центр мирового равновесия! А вот янки, как я понял, послали на «разведку боем» хоть немного, но более опытных солдат. Ну да ничего, сейчас вы вкусите полным ковшом от щедрот «Дикой стаи».
Сильвертон с Байером все сделали правильно. Как только стало ясно, что расстояние достаточно для прицельной стрельбы из «шарпсов» с оптикой, стрелки открыли огонь. Причём приоритетными целями были офицеры. Сейчас было плевать на численные потери противника. Нужно было смятение, хотя бы частичное. А уж потом можно будет и бойцам со «спенсерами» подключаться, когда дистанция сократится. Как ни крути, а у «спенсера» прицельная дальность куда меньше.
Ай молодцы, ай умницы! Огонь почти сразу принёс результаты. Первые, но от этого не менее радующие. У янки стали валиться первые убитые именно что от огня наших снайперов. Учитывая же выбор целей и плотное построение противника...
Видя, что враг — то есть мы, конфедераты — получили подкрепление, да к тому же перешедшее в некое подобие контратаки, северяне несколько замедлились. Пока они ещё не понимали, что происходит, да и угрозу от рот Байера с Сильвертоном оценить просто не могли. Ведь основная стрельба велась со стороны семнадцатого Виргинского, а наши покамест не вышли на рубеж, с которого можно было открывать прицельную стрельбу из «спенсеров».
Вот только даже минутное замешательство в подобных ситуациях может дорого стоить. И это было доказано здесь и сейчас. По команде обе наших роты совершили резкий бросок вперёд, сокращая дистанцию. Конечно, это привлекло к ним ещё более сильное внимание, на них перенесли большую часть огня, но... Попасть в рассыпные порядки, да к тому же не с самого близкого расстояния, да с низким темпом стрельбы из своих дульнозарядок и немногих однозарядных винтовок и карабинов, заряжающихся с «казны». Потери если и были, то ничтожные.
А затем, уже по другому сигналу от офицеров, обе роты... залегли. А сделав это, открыли стрельбу. Не беспорядочную, а очень даже ритмичную, повинуясь командам. Но сам факт стрельбы лёжа, да еще и с огромной, непривычной для противника скоростью... Деморализующее воздействие было однозначным. Неудивительно, что уже спустя пару минут все три роты северян не просто попятились, а начали откровенный драп в сторону брода через реку. Причем их провожали не только выстрелы, но и свист с улюлюканьем. Последние, правда. шли больше со стороны виргинцев. Мои, что радовало, оказались куда более дисциплинированными.
— Отбились! — радостно выдохнул Джонни. — Янки бегут.
— Три роты. Всего лишь авангард. Вилли, прикажи кому-нибудь пулей лететь к полковнику Корсе, командиру семнадцатого Виргинского. Пусть пошлёт своих подобрать подранков. Хотя нет... Пусть это сделают наши. Нужно допросить.
— Сделаю. Пошлю ирландцев под руководством одного из сержантов. Новички всё же... могут быть излишне чувствительными.
— Это ты правильно, — согласился я со Степлтоном. — Но они хотя бы успели почуять свист пуль над головами, ощутить дыхание смерти, что всегда есть на полях сражений.
— Скоро ли будет новая атака? — спросил меня Джонни, пока Вильям отдавал приказы насчет притаскивания сюда кого-то из не до конца пристреленных. — Или они будут ждать до завтра?
— Вряд ли. Сейчас командиры поговорят с офицерами отступивших. С теми, кто не поймал пулю от наших стрелков, конечно. А поговорив, двинут куда более серьёзные силы. И затягивать они не станут, чтобы наше командование не успело перебросить подкрепления.
— То есть мы их... не напугали?
— Конечно же нет, Джонни! И не должны были.
— Жаль!
— Наоборот, — возразил я. — Пока они не принимают нас всерьез, имеется преимущество. И им надо воспользоваться максимально эффективно.
Мой друг лишь пожал плечами. Дескать, тут тебе виднее. А ведь и впрямь виднее. Тут ведь дело не столько в принесенном из двадцать первого века знании, сколько в ином складе личности. По другому я воспринимаю окружающий мир, видя в нём то, что люди середины XIX века видят также, но толком не научились понимать. И вот это — настоящее преимущество, которым я пользовался и пользоваться буду.
Насчет пленных меня... не обрадовали. Нет, они были и некоторые даже не собирались в скором времени помирать, но толку с них в качестве источников информации было ровным счётом никакого. Ну что они знали? Полк свой, роту, да и всё по большому то счёту. Планы командования до них не доводили, а они не офицеры, чтобы самостоятельно уметь думать в нужном ключе. Да и вообще эти парни особыми умом и сообразительностью не отличались. Печально. А вот немалая часть офицеров трёх рот таки да полегла, это мне сообщили. Что ж, получается, использование снайперов снова себя оправдало. Приятно это осознавать. Заодно и некоторые мои офицеры будут меньше ворчать по тому поводу, что в случае атаки им приказано идти находиться не впереди и даже не в первом ряду, а в лучшем случае в середине боевых порядков.