– И чтоб в пещеру влазила, – прибавил Косоглаз. – В дырку чтоб прошла и все место не позанимала.
Гоблины выжидающе замолчали, не сводя глаз с Боба.
– Итак, – сказал Боб, – требуется двуспальная кровать с ортопедическим матрасом, чистое покрывало и белье с «Гоблинским патрулем». Кровать нужно будет внести в пещеру через узкий проем. И чтобы она не занимала много места.
Гоблины оживленно закивали. Все, кроме Красавчика. Пока Боб перечислял требования к кровати, Красавчик думал о том, что они чересчур уж завышены. Такой идеальной кровати просто не существует.
– Как насчет выдвижных ящиков? – поинтересовался Помощничек Боб. – Цена чуть подрастет, но для хранения вещей в небольшом помещении – отличный вариант.
О чем это он?
– Платить вперед, разумеется, не нужно. Покупаете сейчас, платите потом, все просто. Но я вам очень рекомендую подумать о ящиках. А также о лампе для чтения.
– Это что же – кровать есть? – изумленно проговорил Красавчик.
– На складе нет. Вчера вечером последнюю продал.
Красавчикова мечта разбилась на тысячу осколков.
– Но мы оформим под заказ, – прибавил Боб. – Я позвоню свояку – он привезет.
Осколки мгновенно сложились обратно, как скоростной пазл.
– Только придется подождать, – сказал Боб.
– А долго? – с мольбой вопросил Красавчик. – Дет пять?
– Ну что вы. Полагаю, через час он будет здесь. Позвольте посоветовать вам небольшое уютное кафе, где вы сможете подождать с комфортом. Вниз и налево – мимо не пройдете. Хозяйка там миссис Пышка, милейшая пожилая дама. Скажите, что вы от меня, и вас угостят поджаренными булочками с изюмом за счет заведения.
Гоблины не верили своим ушам. У них будет кровать! Ее привезут через час! И даже платить не придется! А сейчас задарма дадут булочки!
Жизнь никогда еще не была так хороша.
Глава пятая
Достопочтенная Чепухинда любила свой дом. Его входная дверь, выкрашенная в жизнерадостный желтый цвет, была увита розами. За окнами цвела в ящиках герань, а в саду буйствовали краски. Внутри тоже было миленько: мягкие кресла, полированные столики, фарфоровые статуэтки и вазочки.
В смысле – обычно. В то утро, о котором идет речь, Чепухиндин дом больше напоминал стройплощадку.
Вертихвостка, Мымра, Крысоловка и Чесотка топтались в саду: выдергивали с корнем цветы и бросали их в тачку. У живой изгороди дожидались посадки высокие шипастые кактусы, колючие кустарники и мешки ядовитых мухоморов.
Помощники, как им и полагается, помогали. Стив размечал грядки для кактусов. Шелупоня возил тачку – к большому мусорному баку за воротами и обратно, туда-сюда, туда-сюда. Вернон разбивал молотком пустые цветочные горшки, а Барри, сидя на стремянке, раздирал клювом плетистые розы.
Макабра красила входную дверь черной краской, а Хаггис с разбегу атаковал прелестную вишню у калитки. Щепки летели во все стороны, вишневый цвет осыпался розовым снегом. Лепестки прилипали к сырой двери, но Макабра просто красила поверх.
Метлы работали в бригаде. Под надзором Зубилы они передавали по цепочке мебель через окно в кухне. Стулья, столы, шкафы, даже драгоценный Чепухиндин колдовизор – все отправилось в мусор. Туту в окружении своих летучих мышей скакала на куче, чтобы в бак влезло побольше.
В доме тоже кипела работа. Под присмотром Антипода и Антикота близнецы, балансируя на сушилке для посуды, снимали Чепухиндины кружевные занавески. За ними слонялась по комнате Тетеря – собирала Чепухиндин любимый фарфор и кидала в мешок, который держал наготове ленивец.
В заднюю дверь влетела Шельма, помада размазана по лицу, в руках поднос. За ней по пятам мчался Дадли.
– Готово! – задыхаясь, выпалила она. – Приготовила завтрак! Всё как она просила!
Близнецы и Тетеря, бросив все дела, уставились на поднос. Шельма превзошла саму себя. На подносе были кексы, лепешки и булочки. Тосты с маслом и горка клубничного джема. Бекон, сосиски, яичница, чайник с чаем и рафинад в сахарнице. А также плошка с мюсли «Козьи катышки» и кувшин молока. Все продумано до мелочей.
– Лучше тебе поторопиться, скажи, Бу? – посоветовала Гагабу.
– А то, Га. Она уже спрашивала, где завтрак, – подхватила Бугага.
– Она там? – Шельма нервно глянула на дверь в гостиную.
– Ага, – хором ответили близняшки. – Неси.
Шельма робко толкнула дверь носком ботинка. Дверь со скрипом отворилась, и Шельма бочком вошла.
В гостиной было темно. Темно – и по-другому! Всю мебель вынесли. Никаких тебе столиков, ни единого кресла. Там, где раньше стоял диван, теперь было пустое место. На стенах, где прежде висели портреты Чепухиндиной родни, виднелись бледные прямоугольники. Даже ковер убрали, обнажив старые черные половицы.
Единственным предметом интерьера в комнате был чудовищный трон. Его установили напротив окна, выходящего на вытоптанный сад. На троне сидела Хлыстинда – хлыст на коленях, Кристина на плече.
У трона стояла измученная Грымза с блокнотом в руке – по всей видимости, ее запрягли составлять очень, очень длинный список. На плече у нее сидел Очкарик, в клюве он сжимал связку карандашей.
Шельма на цыпочках прошла по голому полу. Она остановилась перед троном и кое-как преклонила колени. Тарелка с хлебом съехала вбок, и один тост упал на пол, маслом вниз.
– Пардон, – сказала Шельма, сглотнув. Красные глаза Хлыстинды проинспектировали поднос.
– Это ты называешь завтраком? – презрительно хмыкнула она.
– Фуфло, – поддержала свою госпожу Кристина. Она злобно зыркнула на Дадли. – Чего уставился?
– Унести? – дрожащим голосом спросила Шельма.
– Нет, тащи сюда, – сказала Хлыстинда. – Все-таки попробую. Но в следующий раз подашь черную патоку. Джем – для слюнтяек. Свободна.
Шельма с котом пулей вылетели за дверь.
– Эй ты! – Хлыстинда ткнула пальцем в Грымзу. Та испуганно дернулась. – Продолжаем записывать Новые Правила. Буду есть и одновременно диктовать. Правило № 12. Все дома должны быть покрашены в черный цвет. Правило № 13. Все волшебные палочки должны храниться у меня до особого распоряжения. Правило № 14. Все копилки должны быть выпотрошены, а их содержимое сдано мне. Правило № 15. Все опоздавшие подлежат суровому наказанию. Легка на помине… – Она гаденько хихикнула. – Вот и наша смердючка. Давай, смердючка. Не спеши. Ух, повеселимся!
За окном по дорожке не спеша шла Пачкуля, на шляпе у нее сидел Хьюго. Она старательно изображала невозмутимость, но было видно, что она потрясена.
Из-за дома выбежала Шельма, за ней – Одноглазый Дадли. Бедняжка промокала глаза платком.
– Эй! – окликнула ее Пачкуля. – Ты куда это? Мы же договорились, надо медленно ходить…
Но Шельмы уже след простыл. Ее рыдания стихли вдали.
Пачкуля отшатнулась от сырой черной входной двери. Макабра, ничего не сказав, мрачно обмакнула кисть в банку с краской.
Пачкуля свернула за угол и вошла в кухню. Близняшки все еще снимали занавески, а Тетеря опустошала полки. Вдоль стены рядком выстроились банки черной краски.
– Что происходит? – спросила Пачкуля.
– Да вот кухню освобождаем, – прошептала Гагабу. – Чтобы было куда поставить ее котел и бутыли с отравой. И коллекцию паутины. Когда все вытащим, начнем стены в черный красить.
– Чего? Чепухинду же удар хватит. А как же План Сопротивления?
– Задвинули мы его, – буркнула Гагабу.
– Она хлыст достала, – пробормотала Бугага. – Сказала, что шляпы наши подожжет.
– Где тебя носило, Пачкуля? – поинтересовалась Тетеря. – Тебе же велели на рассвете явиться. Мы тут все утро вкалываем.
– М-да, – сказала Пачкуля. – Решили в ее рабыни записаться – тем хуже для вас.
– Она в гостиной, – сказала Бугага. – Сказала, чтоб ты туда шла, как только заявишься.
– Ладно, – сказала Пачкуля. – Мы ее не боимся, да, Хьюго?
Хьюго промолчал. Он думал о Кристине.
Пачкуля энергично постучала и вошла в гостиную.
Хлыстинда сидела в темноте на троне и, чавкая, уминала бекон. Поднос был у нее на коленях, по соседству с хлыстом.
– Вон! – приказала она Грымзе. – Потом продолжим.
Грымзе, как и Очкарику, дважды повторять не надо было.
– Подойди, смердючка, – прорычала Хлыстинда.
Пачкуля приблизилась к трону. Медленно, как и предписывал План Сопротивления.
– Думаешь, ты очень умная? – Пылающие красные глаза опять взялись за свое. – Бунтуем, стало быть, а? Хочешь идиотку из меня сделать? Так тебя понимать? Вот что я тебе скажу. – Хлыстинда взяла с подноса лепешку и впилась в нее зубами. – Я никому не позволяю делать из себя идиотку. Так, Кристина?
– Так, так, – сказала Кристина, не сводя маленьких злобных глазок с Хьюго. – Ох как я тебя клюну, комок меха.
– Слушай меня внимательно, – продолжала Хлыстинда. – Я на этой работе давно. Видишь? – Она погладила хлыст, и тот как будто заерзал. – Это Волшебный Хлыст. Универсальный. Вроде волшебной палочки – только норов у него покруче. – Она с прихлюпом отхлебнула чаю. – Я вас всех вымуштрую. Не только ведьм. Всех. Скелетов, троллей, вурдалаков – всю шушеру. Отныне Я Правлю Этим Лесом, и все должны узнать об этом. Для этого ты высечешь статую.
– Слушай меня внимательно, – продолжала Хлыстинда. – Я на этой работе давно. Видишь? – Она погладила хлыст, и тот как будто заерзал. – Это Волшебный Хлыст. Универсальный. Вроде волшебной палочки – только норов у него покруче. – Она с прихлюпом отхлебнула чаю. – Я вас всех вымуштрую. Не только ведьм. Всех. Скелетов, троллей, вурдалаков – всю шушеру. Отныне Я Правлю Этим Лесом, и все должны узнать об этом. Для этого ты высечешь статую.
– Чего-чего? – переспросила Пачкуля.
– Того. Это твое наказание за то, что опоздала. Приказываю тебе изваять мою статую. Из черного мрамора. Величественный монумент, который будет внушать страх и трепет каждому, кто его увидит. Полное сходство, минимум в три полных моих роста, и в основании пусть будет медная табличка с моим именем. Повелеваю установить статую перед входом в зал «У черта на куличиках».
– Постойте, постойте! – запротестовала Пачкуля. – Чепуха какая-то. Мы ваять не обучены, скажи, Хьюго?
– Это тебе проверка на прочность. Если вдруг были сомнения – магию использовать запрещается. Не ищи простых путей. Торжественное открытие состоится сегодня в полночь, и смотри не подведи меня. Афиши будут расклеены по всему лесу, явка обязательна. Мрамор уже доставлен, вместе с инструментами. Так что принимайся за работу. – Она метнула выразительный взгляд на хлыст. – Или тебя нужно подстегнуть? Кристина будет докладывать мне о ходе работы.
– Но…
ХРРРРЯЯЯЯСЬ!
Заместительница щелкнула хлыстом, сбросив поднос на пол. Зеленая вспышка…
Через полсекунды Пачкуля и Хьюго обнаружили, что лежат навзничь перед банкетным залом. Пачкулина шляпа горела, а от Хьюго отчетливо несло палеными усами. Оба вскочили и принялись сбивать на себе огонь.
Только перестав дымиться, они увидели ее. Глыбу черного мрамора, высящуюся над поляной! Рядом дожидалась стремянка и сумка с инструментами.
И. о. явно не шутки шутила.
Одно дело – возиться с пластилином или там глиной. Но высечь гигантскую статую из мрамора – совсем другой коленкор. Даже если есть необходимые инструменты. Необходимыми инструментами, по всей видимости, были резцы и молотки. В двух экземплярах – нормального размера для Пачкули и крошечные – для Хьюго.
– Откуда начинать? – с сомнением спросила Пачкуля. – Снизу или сверху?
– Не снать.
– Я полезу наверх и начну с носа. А ты внизу давай шуруй, там, где табличка будет.
– Итёт.
Они взяли инструменты и подошли к мраморной глыбе. Пачкуля полезла на стремянку. Стоя, покачиваясь, на верхней ступеньке, она приложила резец туда, где, по ее представлению, положено было быть носу, и несильно ударила по нему молотком. Резец только отскочил вбок, не оставив на мраморе и царапины.
– Утарь посильней, – посоветовал снизу Хьюго.
И Пачкуля ударила посильней. Снова без результата.
– Вмашь как слетует, – предложил Хьюго.
Пачкуля замахнулась и бахнула молотком со всей силы. Она не попала по резцу, молоток впечатался в мрамор. От глыбы откололся здоровый кусок и рухнул на землю, едва не попав Хьюго по лапе.
– Эй! Осторошно!
– Пардон, – сказала Пачкуля, рассматривая образовавшееся дупло. – Ну хоть что-то. Тут нужна грубая сила. Попробуй теперь ты.
– Итёт. – Хьюго приложил свой резечик к мрамору, замахнулся – и ка-ак шандарахнет. От основания побежала вверх трещина и добралась почти до середины.
– Во дает! – принялась распекать его Пачкуля. – Сила есть, ума не надо!
– Та, сила ест, – довольно сказал Хьюго. Силищи ему и впрямь не занимать – для хомяка.
– Ну что, – сказала Пачкуля. – Айда крушить.
И они с удвоенным пылом взялись за работу.
Хрясь! Бах! Хрясь!
Осколки засвистели во все стороны. В глаза скульпторам полетела грубая черная мраморная пыль. Пачкуля лихо хрястнула молотком – и очередной булыжник сорвался вниз. На сей раз Хьюго таки получил по лапе.
– Ай! – взвыл хомяк, прыгая от боли. – Ай! Ай! Ай!
– Хорош ныть, – сказала Пачкуля. – По-моему, нос готов. Что скажешь?
Потирая лапу, Хьюго посмотрел вверх, на торчащий из глыбы длинный, тонкий клин, более-менее смахивающий на нос.
– Нетурно, – сказал он без особой уверенности.
– Скажи, а? Еще бы покрючковатее… Чуток пообтесать – и будет совсем идеально.
– Остафь как есть, – посоветовал Хьюго.
– Да ладно. Я уже наловчилась. Только чуть-чуть тюкну, по самому кончику…
Пачкуля приладила резец и легонько стукнула по нему молотком. Нос отвалился весь целиком. Хьюго увернулся в последнюю секунду – нос вошел в землю и застрял там, вибрируя, как стрела.
– Зараза! – вздохнула Пачкуля и полезла вниз. – Что называется, «вспахала носом землю».
Они отошли подальше и оглядели глыбу с расстояния. В целом она не слишком изменилась, разве что стала щербатой.
– Ничего у нас не выйдет, да? – сказала Пачкуля.
– Йа.
– Что будем делать?
– Не снать.
– Давай передохнем и пораскинем мозгами.
– Но Кристина ше приходить…
– Да, но пока-то ее здесь нет.
– Итёт.
Они плюхнулись под деревом на удобное бревнышко. Пачкуля порылась в кармане кофты – вдруг ириска завалялась или там пирожок.
– Ого. Что это тут у нас? Я и забыла совсем.
Она вытащила листовку. Ту самую, которую они два дня назад подобрали на обочине.
– Универмаг Помощничка Боба «Все необходимое», – задумчиво прочитала Пачкуля. – Слушай! Вряд ли ж там есть статуя и. о. предводительницы, как думаешь?
– Ммм, – с сомнением промычал Хьюго. – Шансоф мало.
– Ну а вдруг? Тут сказано: «Купи сейчас, заплати потом». Ух ты, есть список того, что у них там продается. Ничего себе! Впечатляет! Все что душе угодно – от прищепок до тропических островов. Про статуи, правда, не написано, но что мы теряем? Хлыстинда не узнает. Скажем, что сами сваяли.
– А как ше селёная сыпь? Она уфидеть, что ты фрать.
– Говорить будешь ты. Слушай, просто зайди туда и спроси. Это на Кудыкиной горе, на полпути к вершине. Тут карта есть на обратной стороне, видишь?
– Это ше шорт снает где!
– Так лети на метле. Будете там в два счета.
– Но Кристина…
– Я все улажу. Лети давай.
– Итёт, – сказал Хьюго. Ему неохота было почем зря тащиться аж на Кудыкину гору. Но и встречаться с Кристиной не хотелось.
– Пока тебя не будет, я тут еще постучу для вида, – сказала Пачкуля. – Давай, одна лапа здесь – другая там.
Хьюго посеменил прочь.
Пачкуля устроилась поудобнее и вытянула ноги. Только она собралась пошуровать в карманах, как откуда-то сверху раздался голос:
– Куда грызун делся? – С ветки на нее недобро смотрела Кристина.
– Порезался, – соврала Пачкуля. – За пластырем пошел.
– Нюня, – презрительно усмехнулась Кристина. Потом мотнула клювом. – У тебя сыпь зеленая.
– Аллергия на ворон, – ядовито сказала Пачкуля.
– Да неужели? – еще ядовитее сказала Кристина. И они свирепо зыркнули друг на друга.
– Чего расселась? – спросила Кристина.
– Думаю, – сказала Пачкуля, вперив взгляд в мраморную глыбу. – И созерцаю. Творческий процесс не терпит суеты.
– Передам, что ты сидишь на пятой точке, – сказала Кристина. – Передам, что ты только мусор разводишь.
Они еще разок свирепо зыркнули друг на друга. Потом Кристина хрипло каркнула и улетела.
Глава шестая
Слушаю вас, сэр, – сказал Помощничек Боб, вскакивая. – Чем могу быть полезен?
– Фы Боб? – спросил Хьюго, слезая с метлы.
– Он самый, сэр. Что вас интересует?
– Статуя, – сказал Хьюго без особой надежды.
– Ясненько. – Боб достал карандаш. – Какого рода статуя?
– Статуя ведьмы. Страшилище. С волшепным хлыстом.
– С волшебным хлыстом, угу. – Боб записывал детали.
– Гласа шуткие. Красные.
– Похоже на… – Боб, прищурившись, посмотрел вдаль, потом щелкнул пальцами. – На Достопочтенную Хлыстинду, вот на кого.
– Откуда фы снать? – изумился Хьюго.
– Она моя давнишняя покупательница. Кстати, хлыст как раз я ей и продал. Так. Из чего желаете статую? Ледяную? Шоколадную? Сырную?
– Ис шорный мрамор.
– Ага. Что ж, вам повезло. Попроси вы шоколадную, пришлось бы ни с чем уйти. А из черного мрамора есть на складе.
– Прафда?
– Разумеется. На ней и табличка с именем должна быть. Куда доставить?
– К залу «У шорта на куличиках», – сказал Хьюго. Он весь обмяк от облегчения.
– Прекрасно. Пойду налеплю квитанцию с адресом. Будет у вас в течение часа.
И с этими словами Боб испарился. В универмаге больше не было ни души.
Хьюго с метлой уставились друг на друга. Потом метла весело подпрыгнула, а Хьюго исполнил кувырок – и еще добрый десяток кувырков.
Много, много позже, когда солнце уже садилось, семеро помятых, покрытых мозолями и волдырями, измочаленных гоблинов тащились обратно вверх на Кудыкину гору. Хотите верьте, хотите нет, только они опять заблудились. Виноват был, как обычно, Красавчик. Вместо того чтобы свернуть налево, он пошел направо, в итоге они несколько часов проплутали. Цуцик сказал, что Красавчик барахло, а не проводник, завязалась перебранка, и они изрядно повалялись в грязи.