– Я должна сделать ему укол, – сказала девушка, глядя на меня с застывшей улыбкой.
– Кому ему?
Я не спал и мог свободно говорить. И тело мне повиновалось. И девушка эта – явно не порождение кошмарного сна.
– Вам.
– Вы сказали «ему». Кому ему?
– Я сказала «ему»?.. Я оговорилась. Я ему сделаю вам… Я сделаю вам укол, – поправилась она. – Это витамины, ему может быть больно…
– Кому ему?
– Я буду делать укол в ягодицу.
– Ягодица женского рода.
– Я знаю.
Она была похожа на инопланетянку, не совсем удачно запрограммированную на язык и манеру поведения землян.
– Повернитесь на живот, я буду делать вам укол в ягодицу…
Симпатичная девушка. Густые светлые волосы с ровно подстриженной челкой, черные брови – густые, но тонко выщипанные, большие карие глаза, изящный носик, полные губки под жирным глянцем; высокая, худенькая… Но как же она мне сейчас не нравилась!
– В какую, в правую или в левую?
– В левую, – недолго думая, кивнула она.
– В левую вечером делают, а по утрам – только в правую, – сказал я, чтобы сбить ее с толку.
Интуиция подсказывала мне, что я нахожусь на правильном пути.
– В левую надо, – упрямо мотнула головой девушка.
– А я говорю, в правую!
– В левую!
– Нет, только в правую…
Девушка смотрела на меня, как робот, у которого завис мозговой компьютер. Но вот сквозь космическую даль в ее глазах пробился тусклый свет путеводной звезды. Как будто резервная программа запустилась.
Трясущимися пальцами она сорвала колпачок с иголки и резко присела, стремительно воткнув шприц в пустоту, где только что находилась моя нога… Иголка не нашла мою плоть и впилась в матрас. Неистово сжав губы, девушка надавила на поршень шприца. Она, казалось, еще не поняла, что ее, а вернее, чей-то план не сработал. А может, она торопилась избавиться от содержимого шприца.
Но я не позволил ей этого сделать. Схватил за руку, намертво заученным приемом заломил ее за спину вместе со шприцом.
– Пусти! – захныкала она.
Шприц выпал из ее руки, но я успел убрать ногу, чтобы иголка не вонзилась в нее. Мало ли, вдруг там цианистый калий; если так, то игле достаточно царапнуть меня по коже, чтобы добиться своего.
– Пошли!
Я вытолкал ее из палаты в коридор, где горела одна-единственная лампочка – на столе у дежурной медсестры. Только самой медсестры не было. Я нашел ее в ординаторской, в теплой компании с врачом Сергеем Владиленовичем.
Он лишь приоткрыл дверь, но этого вполне хватило, чтобы увидеть лежащую на кушетке под простыней Лену, немолодую уже, но еще девицу. Не везло ей с замужеством, так хоть врач на дежурстве утешит.
– Тебе чего? – протирая заспанные глаза, спросил врач.
Похоже, он пытался вспомнить мою фамилию, но это у него никак не получалось.
Я стоял к нему боком, пряча от его глаз свою пленницу. Но вот настало время повернуть ее к нему лицом.
– Вы знаете эту девушку?
– Нет… Впервые вижу, – мотнул головой врач. – А в чем, собственно, дело?
– Она хотела сделать мне укол.
– И что?
– Как это «что», доктор? На ней белый халат, а вы ее не знаете! Почему она здесь? И почему она хотела меня убить?
– Ты хотела его убить? – спросил у девушки Сергей Владиленович.
– Да, – неожиданно для меня призналась она.
– Спокойно, доктор, я сам!
Я затащил лжемедсестру в процедурную, взял со стеклянного столика резиновый жгут, быстро связал ей за спиной руки и посадил на кушетку.
В помещение тихонько зашел Сергей Владиленович, но я не стал его выгонять. Хотя бы потому, что не имел на это права. Вот он сам мог погнать меня отсюда поганой метлой, но делать этого не торопился.
– Что было в шприце? – спросил я, глядя в пустоту девичьих глаз, на дне которых едва угадывались признаки жизни.
– Яд.
– Какой?
– Не знаю.
– Кто дал тебе этот яд?
– Не скажу.
– Почему?
– Нельзя.
– Ты хотела убить меня?
– Да… Он сказал, где ты лежишь. Сказал, как тебя положить. Сказал, что колоть нужно в левую ягодицу…
– Кто он?
– Не скажу.
– Но ты его знаешь?
– Да.
Я торжествующе посмотрел на доктора. Главное, что девушка знала заказчика убийства, а расколоть ее на признание – дело времени. Есть для этого масса приемов, и среди них имелся весьма безболезненный, а для кого-то даже и приятный. «Сыворотка правды» – это фактически наркотик, и всякого рода торчки могут получить от нее реальный кайф… А у меня в машине есть такая вещь. Могу даже одолжить Мурзину, чтобы он поскорее узнал о существовании подземных людей.
Кстати, я только что едва не стал жертвой этих упырей. Но сейчас я мало думал об угрозе с их стороны. Сейчас я был охвачен охотничьим азартом и шел по следу добычи, которая сама легко могла разорвать меня в клочья…
– Как тебя зовут? – обращаясь к девушке, спросил Сергей Владиленович.
В далеком детстве у нас дома был катушечный магнитофон. Одна бобина накручивала магнитную пленку с записью, другая разматывалась – процесс идет, музыка играет. Но у такой пленки был один серьезный недостаток – она часто рвалась. Звучит песня: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди!». И тут на тебе: «Вся жизнь-у-у-бл-бл-бл…» Разорвалась пленка, а вместе с ней и песня под звук быстро крутящейся катушки. И жизнь песенная уже не впереди, а где-то позади…
Это «у-у-бл-бл-бл!» я вдруг услышал и сейчас. Мысленно услышал. Потому что на катушке девичьего сознания вдруг оборвалась пленка. И закрутилось это сознание на холостом ходу – быстро, но бестолково… Как будто в голове у нее запустилась какая-то разрушительная программа, которая и порвала пленочку.
– Что? – глухо спросила она, тупо глядя куда-то в пустоту перед собой.
Сергей Владиленович повторил свой вопрос. И снова в ответ прозвучало бесцветное «Что?».
– Что было в шприце? – холодея от дурного предчувствия, спросил я.
– Что?
– Ты хотела меня убить?
– Что?
– Кто тебя ко мне послал?
– Что?
У меня возникло чувство, что я общаюсь с пустоголовой говорящей куклой.
– Зависла, – недовольно глянул я на врача.
– Что? – не понял тот.
Я вздрогнул и недоуменно расширил глаза. Его «что?» меня просто убило.
– В смысле, зависла? – осознав свою ошибку, поправился он.
– Программу ей задали – убить меня. Она знала, куда идти, что и зачем делать. И делала все, на что ее запрограммировали. А в этой программе кодовый вопрос был зарыт. Вы спросили, как ее зовут, и этот код сработал. Сработал и отключил сознание. Теперь у нее в голове совсем пусто…
– Ничего не понимаю, – как на душевнобольного посмотрел на меня врач.
– Это зомби, доктор. Робот, который работает по программе. Сначала ей стерли сознание, а теперь стерлась и программа. Перед вами пустая оболочка.
– Как тебя зовут? – обращаясь к девушке, спросил я.
– Что?
– Так ее и зовут, доктор. Именно так ее и зовут… Путь она здесь пока побудет, а я сейчас.
Я сходил в палату, подобрал с полу шприц, поместив его в прозрачную оболочку сигаретной пачки, взял телефон и вернулся в процедурную, чтобы не упускать из виду девушку по имени Что. Оттуда же я позвонил следователю Мурзину.
4Михаил Георгиевич производил впечатление человека сдержанного, уравновешенного, но девушка по имени Что вывела его из себя.
– Еще раз спрашиваю, как тебя зовут?
– Что?
– Ты что, издеваешься? – закипал он.
– Что?
Меня и самого достало это пульсирующее «Что?», но я только что сделал несколько успокоительных глотков из своей любимой фляжки.
– Ты, наверное, думаешь, что умней тебя никого нет? – чуть ли не зарычал на девушку Мурзин.
Казалось, еще немного, и он набросится на нее с кулаками. И у меня возникло вдруг ощущение, что добром эта сцена не закончится, хотя задержанная и не выказывала признаков агрессии.
– Что?
В кармане у меня завибрировал мобильник. Вынимая трубку, я случайно нажал на боковую клавишу, что увеличивала уровень звука, и едва не оглох, приложив ее к уху. Так громко прозвучал Костин голос.
– Платон?.. Привет!
Ответить я не успел, потому что девушка вдруг вскочила на ноги и с такой силой боднула меня головой в живот, что я согнулся пополам от боли. Даже не боднула, а ударила, и точно в солнечное сплетение. Но и это еще было не все. Она попыталась ударить меня коленкой в нос, но я вовремя уклонился, и она не смогла достать ногой до моего лица.
Мурзин не растерялся, ударил ее по ногам сзади. Руки у нее по-прежнему были связаны за спиной – равновесие удержать она не смогла и с глухим звуком упала на кафельный пол процедурной.
– Ничего себе!
Я поднял с полу телефон, но в трубке слышны были только короткие гудки.
– Дело пахнет керосином, – покачал головой Мурзин, переворачивая задержанную на живот. – Наряд надо вызывать.
Он полез в карман за своим телефоном, а у меня в руке снова зазвонил мой. Прежде чем ответить на вызов, я убавил громкость, чтобы не оглохнуть.
Он полез в карман за своим телефоном, а у меня в руке снова зазвонил мой. Прежде чем ответить на вызов, я убавил громкость, чтобы не оглохнуть.
– Что там у тебя такое? – спросил Костя.
– Да так, процедура тут одна.
Девушка дернулась, утробно зарычала. Но Костя неверно истолковал этот звук.
– Клизма, что ли? – засмеялся он.
– Что-то вроде того.
– Ты, брат, держись, раз такое дело! Главное, не тужься.
– И тебе того же… Чего звонишь?
– Да спасибо тебе за жену хочу сказать. Ну, и за себя!
Задержанная снова дернулась, повернулась на бок, чтобы подняться, но Мурзин двумя руками прижал ее лицом к полу. Он уже вызвал наряд и не был связан телефонным разговором, как я.
– Хорошо, что мы не сунулись в эту дыру. Я тут в Инете фотки нашел… Караул!.. А ты – молоток! И от дедушки ушел, и от бабушки ушел…
– Лишь бы только лиса на пути не попалась.
– А чего так невесело?
– Да бабушка уж больно шустрая оказалась.
Дедушкой были упыри в бункере, бабушкой – девушка по имени Что. А впереди заяц, волк, медведь… И еще вопрос, хватит ли меня, чтобы дойти до лисы. Может, еще раньше сожрут…
– Это ты о чем?
– Да так, о своем.
– О женском? – поддел меня Костя.
Он догадывался, что я прилично под мухой, иначе бы не рискнул так остро пошутить. Я ведь мог послать его по известному адресу открытым текстом, без всяких там шифровок.
– Ну, женский вопрос присутствует, – покладисто отозвался я.
– Ну и как она? Ничего?
– Твоя жена лучше.
Я не остался в долгу и тоже отправил ему шпильку.
– Ну, я это и без тебя знаю, – слегка дрогнувшим голосом сказал он.
– Поцелуй ее за меня.
– Ну нет, я ее за себя поцелую. И не только это… Но только за себя!
– Ладно, я сам ее поцелую. И тоже за себя.
– Шалишь, Платоша! – весело, но все-таки предостерегающе укорил меня Костя.
– В щечку поцелую. У тебя на глазах.
– Ну, если это будет воздушный поцелуй… И будет это не скоро. Мы уезжаем. Всего хорошего!
Я первым нажал на клавишу сброса, сунул трубку в карман. И мысленно назвал Костю козлом.
– Что? – удивленно посмотрел на меня Мурзин.
– А я что, вслух сказал?.. Это нервы… Кстати, это я не вам.
– Ну и на том спасибо… Смотри, успокоилась.
– Из сил выбилась, – предположил я, глядя на неподвижно лежащую девушку.
– Может, у тебя с ней роман был? Несчастная любовь, все такое…
– У кого несчастная любовь?
– У нее, – кивком показал на задержанную Мурзин. – К тебе. Со всем отсюда вытекающим. Из шприца, в частности.
– Вы что, не поняли? Она же зомби! – разочарованно глянул я на него.
– Ну, не надо горячиться!
– Вы же видели, у нее в глазах пусто!
– Я и не таких артистов видел…
– Она пришла меня убить.
– Результата экспертизы пока нет. Может, и не цианид в шприце…
– Ну, тогда нам не о чем с вами говорить, – развел я руками.
– Зато у меня к вам довольно много вопросов.
– Да, и все они на одну тему…
Мурзин по-прежнему надеялся получить от меня чистосердечное признание. Никак не мог он поверить, что наша группа стала жертвой подземных людей. Как будто можно было найти другое объяснение…
– Я ни в чем не виноват. И точка. Попробуйте доказать обратное.
– Мы работаем.
– Пока вы работаете, меня чуть не убили. И все потому, что я единственный свидетель преступления, который может дать показания… Напрасно они старались, – в мрачной усмешке скривил я губы. – Мне все равно никто не верит…
– Трудно поверить в то, чего не было.
– Вы разобрали завалы?
– Да, и сверху, и снизу, но никакого хода, о котором вы говорили, не нашли…
– Поехали, я вам покажу.
– Там сплошной завал…
– Надо его расчистить. Тогда вы увидите там доски для тачек, деревянные подпорки, и вам станет ясно, что это подземный ход…
– Ну, ход, может, и есть. А ваших подземных людей мы там найдем? – снисходительно усмехнулся Мурзин.
– Вряд ли. Из бункера они поднялись в каменоломню, оттуда спустились еще куда-то – может, в другие катакомбы… Матка сделает все, чтобы мы их не нашли.
– Какая матка? – не понял следователь.
– Муравьиная… Ну, это я образно. Муравьи тащат в свой муравейник дохлых мух, а эти – живых людей. Муравьи запрограммированы на свою работу, эти – на свою…
– Значит, там, под землей, муравейник? – не без ехидства спросил подполковник.
– Да. И надо найти матку. Только я вам в этом не помощник.
– Почему?
– Потому что вы не верите мне.
– А если вдруг возьму да и поверю?
– Ну поверите, и что? Я ничего толком не знаю. Знаю только, что матка зомбирует своих муравьев и увеличивает их популяцию за счет нормальных людей. И еще знаю, что мне угрожает опасность…
– Ну да, эта матка послала к вам зомбированного муравья, да? – хмыкнул Мурзин.
Я промолчал. Хватит метать бисер, не стоит он этого.
– Смотрите, у нее чистые волосы, – присев на корточки, следователь провел рукой по девичьим волосам. – Кожа свежая и нежная. И пахнет от нее розовым маслом. Где земляная пыль? Где струпья на лице? Где запах тления?..
Я молча пожал плечами. Объяснение у меня было. Тот, кто управляет подземными людьми, возможно, обитает на земле, и у него есть возможность зомбировать обычных людей… Но разве Мурзин мне поверит?
Не хочет верить и не надо. Пусть сам расследует убийство в бункере. А мне нужно думать о собственной безопасности. Тем более что нет никакого желания снова спускаться под землю. Именно это и пришлось бы делать, если бы меня попросили помочь следствию и показать лаз, в котором скрылись подземные люди. Но никто меня не просит, и я имею полное моральное право умыть руки…
Глава четвертая
1Огромная змеиная морда с крокодильими глазами, обтянутая пупырчатой, как у лягушки, кожей медленно выползала из пролома в стене карстовой пещеры. Вот показались ноги, тяжелые и мощные, как у слона, но темно-зеленые и чешуйчатые. Шея была такая же толстая, как голова, драконьи плавники на ней…
Из ноздрей чудища валил дым, а из открытой пасти в любой момент мог полыхнуть напалмовый огонь. Это и был тот самый Ящер, о котором говорила Оксана. И который пугал ее в кошмарных снах. Но я-то имел с ним дело наяву…
Но не я был нужен Ящеру. Он пришел за женщинами, которых я должен защищать. За моей спиной к сталактитовому наросту в стене испуганно жались Нина, Татьяна Викторовна и еще одна девушка из нашей группы. Подземные упыри бросили их в эту пещеру, чтобы принести в жертву Ящеру; но у них еще есть шанс спастись, и все сейчас зависит от меня – смогу ли я устоять перед драконом, чья туша наползала на меня с таким топотом, что вокруг все ходило ходуном и камни сыпались с потолка.
Ящер еще шире открыл рот, напрягся, отчего на его шее вспучились вены. Сейчас он исторгнет из себя огонь, но я знаю, как справиться с ним. Я уже сорвал чеку с огнетушителя, осталось только нажать на рукоять… Жму. Но в раструбе только жалкое шипение. Где пенная струя? Почему я не могу направить ее в пасть дракона?..
Струя появилась, но вовсе не оттуда, откуда я ее ждал. В двух-трех десятках шагов от меня стоял Валера в костюме Спайдермена, и в его руках бился шланг, с шумом выстреливая из себя мощный поток углекислой пены.
Какое-то время дракон с недоумением смотрел на внезапного смельчака. Пасть у него была открыта, и в ней с шипением под напором струи гасло нарождающееся пламя. Пенная струя разбивалась на брызги о его язык, белесой жидкостью стекала по шее к мощным лапам. Вне всякого сомнения, такой душ не мог нравиться ему. Вот он взревел как раненый динозавр, неожиданно резво прыгнул на Валеру и втоптал его в пол могучей лапой. А хвост с острым треугольником на конце в мощном пружинистом движении устремился ко мне. Страх парализовал меня, и я просто физически не мог уклониться от удара.
Но меня спас втоптанный в пол Спайдермен. Верней, не он сам, а мысль о нем. Я вдруг понял, что этот супергерой мог прийти мне на помощь только во сне. А если я сплю, то мне всего-то и нужно заставить себя проснуться…
Я открыл глаза и с облегчением вздохнул, увидев люстру под потолком. Знакомый светильник, а сейчас он стал вдруг для меня еще и любимым… Так ведь и до старческой сентиментальности недалеко. Проклятые кошмары!
Я проснулся в своей квартире. Не было перед глазами никакого дракона, но еще какое-то время грудь сдавливало так, будто на ней стояла его лапа.
– Блин, так ведь и спиться можно, – подумал я вслух, взяв с журнального столика фляжку с коньяком.
Этого добра у меня достаточно. Может, и не самого высокого качества, зато целый ящик. Костя хоть и козел, но за презент ему спасибо. В конце концов, я из-за него чуть не погиб…
Ящик с коньяком доставили еще в начале прошлой недели, курьером на дом. Одна бутылка осталась… Если бы Костя хотел избавиться от меня, он мог бы просто подсыпать в коньяк отраву. Значит, не хочет брать грех на душу. Значит, не нарочно отправил меня в бункер… Хотя все может быть. Муж бывшей жены – это вам не сладкий подарок от Деда Мороза…