Я сделал несколько глотков, дождался, когда коньяк согреет кровь и размягчит нервы. Тело расслабилось, сознание настроилось на приятную легкость бытия, веки потяжелели, потянуло в сон… Так не хотелось напрягать свою волю, чтобы стащить себя с постели! Но у меня распорядок, у меня принципы, которым нужно следовать, чтобы не опуститься. Хочешь не хочешь, а нужно вставать, приводить в порядок себя и квартиру.
Сначала в душ. По пути в ванную делаем несколько размашистых движений руками. Мысленно. Чтобы размять плечевой пояс. Опять же мысленно… Но через порог душевой кабинки я переступаю реально, закрываюсь, включаю холодную воду. Но не очень-то она и холодная. Все-таки лето на дворе. Вот зимой будет самое то – одной секунды хватит, чтобы проснуться. А сейчас сонное состояние не торопится покидать меня. Может, ему понравилось принимать душ?
Прохладную воду сменила горячая. Контрастный душ худо-бедно взбодрил меня. И щетину на лице я распарил, после чего начисто выбрился, спрыснулся одеколоном. Говоря иначе, довел себя до идеального состояния – слегка пьян и до синевы выбрит. А то ведь могло быть и наоборот – слегка выбрит и до синевы пьян, – но я так не хочу.
Волосы у меня густые, черные; в парикмахерской я был совсем недавно – длина у них нормальная, так что мучиться с ними не нужно. Смочил пятерню гелем, сделал несколько быстрых движений, так сказать, против шерсти, и на этом все. Волосы скоро высохнут, а мокрый эффект останется. И расчесываться совсем не обязательно, хотя про массажную щетку я все-таки забывать не стал. Раз-два, и прическа готова…
Завтрак у меня простой. Творог, сметана, немного меда и черничного варенья – и вкусно, и кости крепче становятся. Не зря же мой череп выдержал удар увесистого камня…
После завтрака – не самый приятный момент: пылесос, влажная тряпка… Как-то мы с Наташей, последней моей женой, купили моющий пылесос. Вначале все хорошо было, а через полгода у нас вздулся ламинат на полу, и пришлось делать ремонт. Пар, оказывается, подавался на пол под давлением, отсюда и весь этот сыр-бор…
Пылесос этот я при разводе хотел отдать Наташе. Из вредности. Вдруг ее новый муж решит им воспользоваться… Не знал я тогда, что в доме ее нового мужа и встроенная пылесосная система есть, и горничная, которая едва справляется с четырьмя сотнями квадратов жилой площади. И паркет на полах там такой, что не вздуется…
А я ведь должен был догадаться, что новый мужчина моей третьей жены – человек обеспеченный. Так уж повелось, что сначала Оксана вышла за состоятельного господина, затем Ирина на законных основаниях вселилась в двухуровневые апартаменты в элитном доме на Софийской набережной… Впрочем, две случайности – это еще не закономерность. Но после того, как Наташа вышла замуж за богатенького, я понял, что приношу своим женщинам счастье… на стороне.
Одно утешало – что не меня бросали, а наоборот. Сначала я изменял своей женщине, и только тогда у нее начинался новый роман… Хотя чего уж тут утешительного? Нехороший я человек. И глупый. Жил бы сейчас с Оксаной, просыпался бы вместе с ней по утрам, вместе бы завтракали, после чего разъезжались по своим делам, а по вечерам снова были бы вместе, я бы проверял у Катюши уроки… Да и с Ириной было не так уж и плохо… С Наташей похуже, но тоже ничего… Но теперь у них у всех мужья, и я для всех остался в безвозвратном прошлом.
С Оксаной мы жили на съемных квартирах, а накануне развода с Ириной мне выделили двухкомнатную квартиру из старого фонда. Типичная «хрущевка», зато я смог оформить ее в собственность. Ремонт здесь не ахти какой, и мебель далеко не самая лучшая, зато все свое, и никто не придет и не скажет, что надо срочно съезжать, потому что нашлись более состоятельные жильцы… Плохо то, что самому приходится наводить здесь марафет.
Впрочем, генеральная уборка на сегодня не запланирована, поэтому я всего лишь навел порядок на кухне после завтрака, заправил постель в спальне и вскользь прошелся щеткой пылесоса по коврам в комнатах; влажной тряпкой протер телевизор, журнальный столик, подлокотники дивана и кресел в гостиной. На этом все и закончилось.
В мягком спортивном костюме я лег на диван перед телевизором. Отпуск у меня, к тому же и заказов, в общем-то, нет, так что имею полное право полежать в свое удовольствие. Поваляюсь немного на диване, может, подремлю пару часиков, а потом и за компьютер можно перебазироваться… А вечерком неплохо бы по городу прогуляться. Парень я холостой, супружескую верность хранить некому, к тому же у меня давно не было женщины…
Но этим я займусь вечером. Сегодня. А может, и завтра. Если не перенесу ночной променад на более поздний срок. Что-то не хочется суетиться, если честно. Пороха в пороховницах еще с избытком, но нет уже того молодецкого запала, что прежде. Что-то тяжеловат я стал на подъем. И годы берут свое, и случайные женщины уже не заводят так, как раньше…
А сейчас ко мне под бочок забралась сладкая дрема, мягко меня обнимает, что-то ласково шепчет на ухо, охмуряет, убаюкивает. Сейчас бы еще пару капель под язык…
Но только я отвинтил пробку на фляжке, как в дверь вдруг позвонили… Не иначе как черт кого-то принес. Хорошо, если Ирина вдруг в гости решила зайти или Наташа. С ними это иногда случается. То одна по мне вдруг соскучится, то другая. Правда, всегда приходят с детьми – и чтобы я с ними увиделся, и чтобы сдерживающий фактор был: мало ли, вдруг захочется бурную молодость вспомнить, телесно-мышечную память освежить… С Наташей, чего уж греха таить, мы пару раз срывались. Это нашему с Ириной сыну четыре года, от него не спрячешься, а Лене всего два, ее спать уложишь и… Плевать я хотел на мужей своих бывших жен, но, как это ни странно, вспоминаю о случившемся без всякой гусарской гордости. Как будто в чужом корыте нашкодил…
Не поднимаясь с дивана, я переключил телевизор на выделенный канал от видеокамеры наблюдения, глазок которой находился над входной дверью. Изображение хоть и черно-белое, но настолько четкое, что я разглядел два запудренных прыщика под ухом у девушки. Ну, ее я рассмотрел. Большие чуточку раскосые глаза, острый, хотя и гармоничный носик, высокие скулы, четко очерченный рот… Что-то знакомое было в ее облике. Как будто где-то я уже видел эту девушку. Но где?
Камера смотрела на нее сверху, но и в этом ракурсе было видно, что роста она не самого маленького, худощавая, хотя и не сказать, что изящная. Плечи широковаты для женщины, ключицы чересчур развиты…
На плече у нее висела дамская сумочка – хотелось бы знать, что там? Вдруг шприц с цианидом или ядом кураре? Или даже пистолет…
Девушка по имени Что находилась сейчас под следствием. Экспертиза установила, что в шприце действительно находился сильнодействующий яд; значит, на мою жизнь и вправду покушались. Но киллер молчит, заказчика не сдает, потому что сама ничего не знает. Выпотрошены у нее мозги, никакой внятной информации в них. Кто она такая, откуда?.. Личность устанавливается, но пока никаких подвижек. Впрочем, Мурзин, может, что-то и узнал, но не считает нужным делиться со мной новостями. Я для него как кость в горле. Проглотить он меня не может, потому что нет никаких доказательств моей вины. А мою версию по-прежнему не может принять. Или не хочет. Вся его работа сейчас сводится к тому, чтобы спустить следствие по этому делу на тормозах. Впрочем, я ему не мешаю, поскольку у меня нет никакого желания лезть под землю… И даже синдром обостренной справедливости не может меня туда загнать. И даже благоразумие беспомощно перед моим страхом. Известно же, что лучшая оборона – это нападение. Мне нужно было защитить себя от киллера, но я боялся искать источник опасности под землей.
Один зомбированный киллер не справился со своим заданием – значит, в любое время мог появиться другой, чтобы все же закончить начатое. Поэтому я имел все основания подозревать незнакомую гостью в опасных намерениях. Отсюда и нежелание впускать ее в дом.
Я мог бы не отзываться на звонок, но мне стало интересно. Я поднялся с дивана, вышел в коридор, нажал на клавишу видеодомофона, куда также поступал сигнал с камеры. Здесь же был и микрофон, через который я мог общаться с гостем.
– Я вас слушаю.
Девушка ничуть не удивилась, услышав мой голос. Более того, она посмотрела в глазок видеокамеры, которая хоть и была вмонтирована в стену, но все-таки определялась опытным глазом. Похоже, девушка имела представление о современной технике, что, впрочем, неудивительно.
– Здравствуйте! Я к вам по делу. У меня пропал брат, я хочу, чтобы вы его нашли…
– Обычно мне звонят по телефону.
Клиенты находили меня по объявлениям, через знакомых, которые пользовались моими услугами, но сначала все звонили мне, а я уже назначал им встречу. Офиса у меня своего не было – слишком накладно; но если дело стоящее, с клиентом я мог встретиться в уютном зале какого-нибудь кафе, а мог приехать и к нему.
– Я тут работаю недалеко, к вам по пути заехала.
– А как адрес узнали?
Я уже имел опыт общения с зомби и знал, что с головой у них далеко не все в порядке. А как может быть иначе, если у них как минимум разбалансировано сознание. Поэтому, как мне казалось, их легко можно было загнать в тупик простыми вопросами. И то, если не обращать внимания на странности во внешности и поведении. Есть какая-то потусторонность во взгляде зомбированного человека, и реакция у них заторможенная, и движения не совсем естественные.
– Я работаю в компании сотовой связи… – бодро начала и многозначительно замолчала девушка.
Дескать, мой адрес она узнала из закрытых источников, но не признаваться же в должностном злоупотреблении перед видеокамерой да еще и на лестничной площадке… Что ж, вполне адекватное поведение.
Я заметил два прыщика на ее лице. Но это было все, что портило ее кожу, нежную и гладкую, как мне казалось. Хотелось бы проверить, так ли это на самом деле. А с каждой секундой общения хотелось еще больше.
Заинтересовала меня эта девушка. Может, и не классическая красавица, но было в ее облике что-то притягательное и даже завораживающее. К тому же она собиралась предложить мне творческую работу. Искать человека – это куда трудней, но несоизмеримо достойней, чем копаться в чьем-то грязном белье. Поэтому я и открыл ей дверь…
После происшествия в больнице, когда меня пытались убить, я всерьез озаботился проблемами безопасности. И даже выудил из далекого тайника боевой «ПМ». Ствол, разумеется, был незаконным, а я в какой-то мере находился под следствием, а это значило, что ко мне в квартиру могли нагрянуть с обыском. Поэтому боевой пистолет в доме я не держал. А травматический «макарыч» на короткой дистанции казался мне совсем не таким надежным оружием, как кулак.
Пропуская гостью в дом, я внимательно наблюдал за ней, готовый отреагировать на ее агрессивный выпад. Но девушка не делала подозрительных движений – не лезла в сумочку, не просовывала руку под футболку, которая довольно-таки просторно сидела на ней, закрывая талию и тазобедренную линию. И еще на ее пальцах не было перстня, в котором могла находиться отравленная иголка…
Я пропустил девушку вперед, закрыл дверь и последовал за ней в гостиную, показал ей на кресло.
Футболка на ней длинная, навыпуск, значит, джинсы тоже обыкновенные, без вышивки и стразов на карманах, иначе бы она не стала закрывать эти украшения. Ноги не самые длинные, а в туфлях без каблуков казались и вовсе короткими. Но ничего подозрительного в этом я не замечал. Москвичи в своей массе одеваются, мягко говоря, неважно; может, и практично, но в целом – очень серо. И, пожалуй, не зря в международном рейтинге плохо одевающихся жителей Москва находится в первой тройке. Я был во многих городах России и могу сказать, что на периферии жители одеваются более ярко.
Туфли она оставила в прихожей. Я бегло глянул на них и заметил пыль и мелкие грязевые брызги. Сухо на улице, но асфальт поливают, отсюда и грязь. А от пыли никуда не денешься, если ходишь по улицам. Или пользуешься общественным транспортом.
– Издалека? – спросил я, когда девушка села в кресло.
– Да, наверное. Станция метро «Сходненская»…
Я жил по другую сторону Садового кольца, но на одной с ней линией метрополитена.
– С пересадками?
– Нет, зачем? У нас одна линия…
Пока что она честно отвечала на мои вопросы, не было путаницы в ее ответах.
– Не люблю пересадки, – покачал я головой. – Пока от одной станции до другой дойдешь, кости в плечах болеть начинают… По лесу могу целый день гулять, и ничего. Тут же каких-то двести-триста метров, а такое ощущение, как будто воду на горбу возил…
– Это на вас метро так действует. Мой брат тоже не любил под землю спускаться. А потом даже понравилось. Раз спустился, другой… – Девушка с грустью посмотрела на меня.
Кожа у нее действительно нежная, с замечательным матовым оттенком. Уж точно не как у дитя подземелья. Здоровый цвет лица, худоба отнюдь не болезненная. Светло-русые волосы, светло-голубые глаза, светло-розовый цвет губ… Все у нее светлое. И не похоже, что душа темная. Но все равно я должен был подстраховаться.
– А в третий раз спустился и пропал? – продолжил я.
– Ну, не на третий, но, в общем, да, спустился и пропал.
Тема разговора мне совсем не нравилась. Неспроста речь зашла о подземелье. Какой-то подвох в этом… Хотя опечалена девушка без всякой наигранности. Во всяком случае, мне так казалось.
– Мы обязательно об этом поговорим, – кивнул я. – А сейчас позвольте угостить вас кофе.
– Ну, это совсем не обязательно, – отрицательно мотнула она головой.
Но я не стал ее слушать и вышел из комнаты. Гостеприимство здесь ни при чем. Дело в том, что в прихожей находилось зеркало, через которое я мог из кухни наблюдать за гостьей. Интересно было знать, как она поведет себя в мое отсутствие.
Я не стал утруждать себя натуральным кофе, приготовил растворимый. И за все время, что я возился с ним, девушка ни разу не глянула на свою сумку, лежащую на журнальном столике. Пару раз окинула безучастным взглядом пространство вокруг себя, на этом ее внимание к моему жилищу было исчерпано. Большую часть времени они понуро смотрела на свои скрещенные между коленками ладони. Руки у нее красивые, нежные; изящные, как у пианистки, пальцы, ногти средней длины, выкрашенные под цвет губ. Но не любовалась она своим маникюром; похоже, даже не думала о нем. Возможно, ее мысли действительно крутились вокруг пропавшего брата.
Я подал кофе, поставил на столик блюдце с засахаренными сушками, занял место в кресле напротив девушки. Сел так, чтобы иметь возможность в любой момент дотянуться до нее рукой.
Кофе я разбавил сгущенным молоком из холодильника. Во-первых, не жалко, а во-вторых – и самое главное – напиток утратил температуру кипятка, и я не останусь без глаз, если девушка вдруг выплеснет его мне в глаза.
– Очень мило, – благодарно улыбнулась она.
– Тогда давайте знакомиться.
– Вика… Меня зовут Вика. Фамилия Полесьева.
Она смотрела на меня грустно, но спокойно. И не было в ее взгляде ожидания, что эта информация произведет эффект разорвавшейся бомбы. А я, признаться, встрепенулся изнутри.
У Валеры, моего соседа по кубрику в бункере, была такая же фамилия. Валерий Геннадьевич Полесьев. И сестру его звали Вика… Такие совпадения сами по себе большая редкость, а я сейчас находился не в том положении, чтобы верить в них.
– Я так понимаю, у вас пропал брат? – сдерживая волнение, спросил я.
– Да, пропал.
– Спустился под землю и пропал, правильно я понял?
– Я точно не знаю.
Ну вот и первое несоответствие в показаниях. Лиха беда начало.
– Но вы говорили, что ваш брат спустился под землю и пропал, – напомнил я.
– Он спустился под землю… Но ведь он мог подняться обратно, а потом уже пропасть.
Вика не напрягалась в поисках разумного объяснения, поэтому оно показалось мне и логичным, и естественным.
– Могло быть и так.
Я знал, куда делся Валера Полесьев, но не торопился открывать свои карты.
– Как зовут вашего брата?
– Валера.
– Вы замужем?
– Нет. А при чем здесь это? – удивленно посмотрела на меня девушка.
Будь я интересен ей как мужчина, она могла бы зажеманиться или просто смутиться. Но мой вопрос вызвал у нее только удивление, и то лишь потому, что в нем не просматривалась логика. С ее колокольни не просматривалась.
– Если вы не замужем, то Полесьева – ваша девичья фамилия. Теперь понимаете?
– Теперь понимаю, – кивнула Вика. – Я Полесьева, и Валера тоже Полесьев…
– Я должен его знать? – с милой улыбкой спросил я.
– Вы должны его знать? – еще больше удивилась девушка. – Разве я это говорила?..
– Нет, но вы же не зря ко мне пришли.
– Нет, конечно. Вы – частный детектив, занимаетесь розыском людей.
– И все?.. Как вы меня нашли?
– Я обращалась в милицию, там познакомилась с человеком, которому вы помогли…
– С каким человеком?
– Его зовут Виктор. Вы в прошлом году его знакомому помогли дочь найти.
– Фамилия знакомого?
– Не знаю… Он сказал, что сам собирался к вам обратиться, но его сын и без того нашелся. Милиция нашла. В розыск подали, на вокзале задержали… А мне он посоветовал обратиться к вам. Номер телефона дал…
Объяснение звучало не очень правдоподобно, но и во лжи девушку обвинить я не мог. А подозрения держал при себе.
– А брат когда пропал?
– В последний раз мы его видели шестого июня.
Именно в этот день меня угораздило спуститься в подземный бункер. И Валеру тоже.
– И куда он делся?
– Ушел в институт.
– Институт под землей?
– Нет, обычный институт, в Химках. Московский авиационный институт…
Именно в этом институте и учился Валера; во всяком случае, он сам так говорил.
– А вы говорили, что он спустился под землю?