Но тот послушно двинулся куда указывали, и между инквизитором и церковью оказалась телега.
– Прошу прощения, – сказал преградивший им дорогу Лрэн.
Олег шагнул в сторону. Рыжий лореец выбросил вперед руку с зажатым в ней металлическим баллончиком вроде газового с распылителем сверху. Зашипело, отец Джузеле удивленно охнул, распахнул рот для крика, но Гриви подскочил к священнику сзади, перехватил ему горло, лишая дыхания, и одновременно придержал, не давая упасть.
– Что с вами, святой брат? – забормотал он. – Что с вами? Сердце?
Со стороны храма донесся визг и сердитые вопли, со своего места Олег мог видеть, что на ступенях возникла суматоха – один из нищих повалил другого, сам уселся сверху и принялся молотить по физиономии. Запричитала женщина, побежали от дверей собора монахи в черных рясах, все взгляды обратились в ту сторону.
На то, что творится около телеги, в этот момент никто не смотрел.
Лрэн и Гриви действовали с молниеносной быстротой: отодвинули ящик, запихнули тело потерявшего сознание отца Джузеле в образовавшееся отверстие и тут же закрыли его.
– А он не очнется там? – спросил Олег.
– Часа два-три у нас точно есть, – ответил Лрэн.
Гриви взобрался на облучок, щелкнул бичом, и телега неспешно покатила прочь. Они же вдвоем остались на месте, показывая, что, как и другие зеваки, наблюдают за дракой среди нищих. Горбатого побирушку в тряпье сбросили с лестницы, и он заковылял прочь, ругаясь и плюясь.
– Ну, все, можно идти, и даже нужно, – сказал Лрэн. – Пока старосты не хватились. Забегают ведь.
Свернули за угол и взяли рикшу, но приказали везти не прямо к дому, а сначала на север, в сторону Золотоструйной. На площади Старых Королей поменяли экипаж, причем новый взяли только после того, как прежний рикша обзавелся седоком и укатил прочь.
И уже вот этот привез их к дому с мансардой, расположенному, как Олег сразу и заподозрил, неподалеку от вокзала.
– Ты держался очень неплохо, – сказал Лрэн, когда они поднимались по лестнице. – Честно скажу, я ожидал худшего.
Олег нашел силы улыбнуться.
Остальные были на месте – отец Джузеле сидел, привязанный к стулу, с кляпом во рту, и злобно сверкал глазами; Гриви возился на кухне, гремел посудой и напевал что-то себе под нос, а Трант, сменивший лохмотья нищего на менее вонючий наряд, охранял дверь.
При виде рыжего лорейца инквизитор недовольно замычал, кустистые брови его сошлись к переносице.
– Вы правы, я тут главный, понятное дело, – сказал Лрэн, упирая кулаки в бока. – Нам от вас нужно только одно – пароль для прохода в Замок Истины на сегодня, и мы его узнаем.
Отец Джузеле запыхтел, разразился гневной тирадой, но кляп помешал разобрать слова.
– Тратить время на уговоры и расспросы мы не будем, – продолжил Лрэн. – Зачем? Мы ведь чужаки для вас, неверующие, а значит, нам можно и соврать. Совсем не грех.
Олег нахмурился – как же лорейцы собираются действовать, неужели пытками?
– Инструмент, – сказал рыжий тоном доктора, отдающего приказание медсестре, и протянул руку в сторону.
Появившийся с кухни Гриви вложил в нее настоящий шприц вроде того, что используются на Земле, заполненный угольно-черной жидкостью. Отец Джузеле вытаращил глаза, попытался отшатнуться, но лишь едва не упал вместе со стулом.
– Не надо суетиться, это не больно, – пообещал Лрэн, подходя к инквизитору. – Сначала.
Игла вонзилась в дряблую кожу, испещренную пигментными пятнами, толстый поршень неспешно пошел вперед.
– Что это? – спросил Олег, облизнув пересохшие губы.
– Одно очень интересное и полезное вещество, – отозвался стоявший рядом Трант. – Его синтезировали у нас, но сырье привозят из Сталра. Неприметная сушеная травка. Только вот теперь наш друг инквизитор будет говорить охотно, отвечать на вопросы без утайки.
Понятно, отцу Джузеле вкололи аналог земной сыворотки правды. И если верить описанию, куда более действенный, чем земной пентотал.
– Вот так хорошо, – сказал Лрэн, передавая опустевший шприц Гриви. – Как ужин?
– Готов, – отозвался тот.
– Пятнадцать минут на то, чтобы поесть.
У Олега аппетита не было, но лорейцы жевали так, что за ушами трещало, здоровенная сковородка опустела почти мгновенно, как и бутыль красного сладкого вина.
– Теперь можно послушать нашего гостя, – заявил Лрэн, сделав последний глоток. – Пошли.
Все так же сидевший на стуле отец Джузеле улыбался так, словно находился в компании друзей. Взгляд его был мутным, глаза блуждали независимо друг от друга, словно у обкурившегося хамелеона.
– Ну что, хочешь с нами поговорить? – спросил Лрэн, выдергивая кляп.
– Конечно. – Слова отец Джузеле произносил медленно, с усилием и тщанием. – Давайте я расскажу вам…
– Пароль для прохода в Замок Истины, – перебил его рыжий лореец. – На сегодня.
– Тот же, кто в гордыне своей возвестит, что познал тайное, да будет участь его страшнее, чем у матереубийцы. Книга Откровения, глава двадцать седьмая, стих восемь, – объявил инквизитор и захихикал, точно сказал нечто смешное.
Лрэн спрашивал что-то еще, уточнял детали насчет темниц, режима смены стражи, а отец Джузеле отвечал, то и дело сбиваясь на путаную болтовню, и остановить его стоило определенного труда. Еще он корчился в путах, ежился, время от времени начинал постанывать, по лицу текли капли пота. В один момент инквизитор надрывно закашлялся, изо рта его полетели брызги крови.
– Неужели все? – спросил Трант. – Быстро.
– Что с ним будет? – спросил Олег, глядя, как отца Джузеле бьет крупная дрожь, как лезут из орбит его глаза, а по щекам расползаются багровые пятна.
– Тот, кому вкололи «черную правду», обречен на смерть, – ответил Лрэн спокойно. – Побочный эффект.
Олег поежился, вообразив, что эту вот хрень ввели ему.
Почему лорейцы этого не сделали, а предпочли ввязаться в сложную и опасную для них авантюру? Неужели им нужно от него что-то еще помимо информации о «компасе»?
– И даже очень удобно, сначала все скажет, а потом сдохнет, – продолжил Лрэн.
Нет, Олег с самого начала отдавал себе отчет, что похищенного из храма и допрошенного инквизитора не оставят в живых, но думал, что его убьют как-то более «чисто», не заставят мучиться.
Вот он, тот «свет знания», который несет дикому миру цивилизованная Лорея. Примерно тот же самый свет, благодаря которому на Земле изобрели концлагеря и ядерное оружие.
– Неужто тебе нравится на него смотреть? – Лрэн хохотнул, похлопал Олега по плечу. – Пароль действует до утра, и нам нужно еще многое сделать, чтобы вытащить твою подружку.
Олег отвернулся, но заставить себя не слышать, как хрипит и стонет отец Джузеле, не мог.
– Так, Трант, ты занимаешься документами, печать, подпись, все как требуется, – продолжал командовать рыжий. – Мы же займемся деталями твоего вечернего платья. Какой цвет ты предпочитаешь?
– Платья? – изумился Олег.
– Нарядим Транта женщиной, и он у нас станет опасной еретичкой и ведьмой. – Лрэн улыбался, происходящее ему нравилось. – Гриви должен остаться на подстраховке. Всем соваться внутрь нельзя. Ну а мы с тобой, брат Соловей, превратимся в монахов. Готов ли ты принять обет безбрачия?
Вернуться в Замок Истины, вновь пройтись по его коридорам, ощутить тамошнее сырое зловоние?
Олег меньше всего на свете хотел этого. Но ради того, чтобы вытащить Ингеру, можно пойти и не на такое.
– Готов, – твердо сказал он.
«Склад со всякой всячиной» оказался забит стеллажами, а те уставлены коробками и шкатулками разного размера. Громадный шкаф в дальнем углу прятал в пыльном чреве кучу разной одежды – от военной формы и ряс разных орденов до лохмотьев нищего и женских нарядов.
Транту досталось сиреневое платье с оборками на рукавах, а также рыжий парик.
– Ничего так девочка получилась, вполне в моем вкусе, – заявил Гриви со смешком. – И какая грудь…
Эту самую накладную грудь четвертого примерно размера он как раз мял в руках.
К этому времени отец Джузеле умер, в последние минуты его тошнило кровью, а мускулы корежила такая судорога, что стул, к которому был привязан инквизитор, не устоял и опрокинулся.
– Скончался, – сказал Лрэн, и от прозвучавшего в его голосе равнодушия Олега передернуло. – Тело пока спрячем на складе, а ликвидируем после завершения операции.
Пока Гриви занимался трупом, Трант изготовил солидно выглядевшую бумагу, украшенную сургучной печатью на шнурке и подписью Лукере Стови, примаса Ордена Взыскующих Истины в провинции Ставард, что расположена на восток от Лирмора, у истоков Золотоструйной.
Олег примерил черную рясу, повязал белый кушак и, поглядев в зеркало, испытал очередной культурный шок.
Олег примерил черную рясу, повязал белый кушак и, поглядев в зеркало, испытал очередной культурный шок.
– Ничего, вполне себе почтенный брат-инквизитор получился, – заявил Лрэн. – Пора выходить… Все готовы?
За окнами мансарды уже стемнело.
Гриви, вновь примеривший одежду возчика, ушел первым, на Транта для маскировки накинули длинный, до земли, плащ с капюшоном и в таком виде вывели его на лестницу.
Телега ждала внизу, похоже, что та же самая, но без ящиков или мешков.
– Двинулись, – велел Лрэн, усаживаясь рядом с Гриви. – И да поможет нам разум.
Шутливое настроение сгинуло, рыжий лореец стал серьезным, точно сама смерть.
Улицы Лирмора выглядели необычайно пустынными, таверны и кабачки большей частью были закрыты. Тускло горели фонари, синее пламя дрожало под стеклянными колпаками, будто от страха, а небо закрывала тяжелая серая подушка из приползших с моря туч.
На одной из площадей неподалеку от храма Восьми Грехов им встретилась группа подвыпивших горожан.
– Это могут быть роялисты, – сказал Лрэн, подбираясь.
Олегу и не подумали вернуть пистолет, но он не сомневался, что его спутники вооружены.
– Слава нашим духовным отцам! – воскликнул один из горожан. – Да сгинет ересь!
– Да сгинет! – поддержали его другие, размахивая руками и чуть ли не подпрыгивая от воодушевления.
Лрэн улыбнулся и изобразил благословение.
Вторая встреча оказалась несколько менее приятной – за ближайшим поворотом наткнулись на шагавший навстречу отряд из нескольких десятков городских стражников, вооруженных не только дубинками и пистолетами, но и автоматами.
– Инквизиторы?! – воскликнул топавший впереди офицер в нелепом традиционном шлеме. – Что вы тут делаете?
– Исполняем долг, – с достоинством ответил Лрэн. – Спасаем душу заблудшую.
– Знаю я, как вы их спасаете, с помощью огня и дыбы. – Офицер захихикал. – Отвечай, святоша, кто это!
– Женщина сия из города Тальвира. – Рыжий лореец назвал столицу провинции Ставард. – И мерзостные деяния ее включают сотворение зелий приворотных, наведение чар смертоносных, одурманивание женщин глупых обещаниями несбыточными, хулу на церковь нашу… И все эти деяния, согласно решению капитула от года правления монарха Альтерти Второго «О ведьмах», караются…
То ли он это придумывал на ходу, то ли и вправду знал.
– Стой! – поспешно смешался офицер. – А ну-ка, женщина, скажи, правду он несет? Открой лицо-то!
Запястья Транта были скованы наручниками, и поэтому капюшон с его головы откинул Олег. Показалась физиономия, украшенная несколькими искусно нарисованными синяками, рыжие встрепанные волосы.
– Чтоб ты сдох, паскуда проклятая! – завизжала «ведьма», норовя вскочить и протягивая вперед руки с изогнутыми вроде когтей пальцами. – Все вы, мужики, гниды! Да отсохнет твой уд!
Командир стражников отшатнулся:
– Э, красотка! Мы могли бы тебя освободить!
– Демоны живут в теле этом, – печально сказал Лрэн. – Как писал пророк Ичаро… Тот, кто пускает в душу свою мерзость, тот готовит дом для сил злых и дает приют врагам рода человеческого…
– И ты сдохнешь, инквизитор! – продолжал бесноваться Трант. – Сгоришь, гнида!
– Закрой ей рожу, – велел офицер брезгливо. – И везите эту тварь куда везли… фу…
– Да пребудут с тобой свет, добро и разумение, здесь и до скончания дней твоих, – произнес Лрэн. Гриви тряхнул поводьями, и они поехали дальше.
Когда топот стражников затих позади, Олег немного расслабился.
Но вскоре напрягся снова, поскольку впереди показался Замок Истины – черная громада, похожая на свернувшегося кольцами дракона, так что не понять, где хвост, где голова, лишь торчат пластины гребня на спине да посверкивают отраженным лунным светом чешуйки на боках.
– Ну что же, работаем, – проговорил Лрэн, когда телега выехала на ведущую к воротам улицу.
Створки были закрыты, но наверху, на башнях, горели факелы.
Замок приблизился, навис сверху, как готовая рухнуть скала, и тут Гриви натянул поводья.
– Тпру, – сказал он, после чего звучно высморкался и сплюнул.
– Эй, братья! – воскликнул Лрэн, и голос его изменился, стал тонким, противным. – Не спите ли вы, во имя Священного Ока?
– Кого там среди ночи принесло? – осведомились сверху.
– Еретичку опасную привезли мы из самого Тальвира, дабы предать ее заключению. Дабы мощь духовная, в оных стенах заключенная, одолела демонов, в ее теле живущих, и… – Рыжий лореец чесал как по писаному, и в голосе его звучал искренний, неподдельный восторг.
– Стой, хватит! – вмешались с башни. – Сейчас спустимся, посмотрим.
Клацнул засов, открылась калитка, врезанная в одну из створок, и из нее выступил дородный, как бочка, монах. За ним показались еще двое инквизиторов, помоложе и постройнее, с оружием в руках, и наверняка кто-то остался наверху, чтобы приглядывать за ночными гостями.
– Я – брат Анольди, – представился толстяк. – Так, что тут у вас?
– Вот преступница! – Лрэн сдернул капюшон с украшенного синяками лица Транта. – А вот документы!
Он протянул бумагу с сургучной печатью.
Олег затаил дыхание – вдруг лорейцы совершили какую-то ошибку, и подделка будет разоблачена прямо сейчас? Что тогда, уносить ноги и распроститься с надеждой на спасение Ингеры?
– Взята с поличным… вины не признала… изгнанию бесов не подвергнута ввиду нехватки специалистов… – читал брат Анольди, морща лоб и шевеля похожими на жирных дождевых червяков губами. – Примас Лукере Стови… подпись, дата, печать… Все на месте.
– Истинно так, – подвякнул Лрэн, улыбаясь совершенно по-идиотски.
– Сейчас я черкну тебе расписку в получении узницы, и можете ехать обратно, – сказал толстяк. – Или оставайтесь до утра, койки мы вам найдем, как и поесть и выпить.
Олег почувствовал, как по спине его бежит холодок, а мышцы сводит судорогой. Такого развития событий они не ожидали!
– Нет-нет, досточтимый брат! – возразил Лрэн. – Отец примас строго велел нам лично проводить ведьму сию до темницы и убедиться, что она за засовами надежными!
Брат Анольди нахмурился:
– Я не могу вас пустить внутрь, если вы не знаете пароля.
– Он-то нам как раз ведом! Отец примас сообщил нам! – радостно воскликнул Лрэн. – Тот же, кто в гордыне своей возвестит, что познал тайное, да будет участь его страшнее, чем у матереубийцы. Книга Откровения, глава двадцать седьмая, стих восемь.
– Ну что же, если хотите взглянуть на наши подвалы, то не буду вас останавливать, – ухмыльнулся толстяк. – Снимайте свою бабу с воза и заводите внутрь, брат Серджи вас проводит, чтобы не заблудились.
Трант, когда его схватили за руку, зашипел и оскалился, а затем принялся ругаться не хуже портового грузчика, понося всех, начиная с «жирного ублюдка-кастрата» и заканчивая «лысым безмозглым уродом». Последний комплимент достался Соловьеву.
– И вправду она одержимая, – сказал брат Анольди. – Но ничего, внизу успокоится. Посидит годик-другой… ну или к ней наведается кто из отчитчиков…
Последнего слова Олег не знал, но означало оно скорее всего местного спеца по изгнанию демонов.
Сердце затрепыхалось, когда очутился в просторном дворе, окруженном высокими стенами. Дыхание сдавило, захотелось развернуться и побежать обратно к калитке, вырваться на свободу. Но нет, нельзя, нужно вести под руку дергающегося и вопящего Транта.
– За мной, братья, – сказал один из инквизиторов, что помоложе, и повел их вдоль левой стены, освещая дорогу факелом: с маслом для ламп в Замке Истины, похоже, имелись некоторые проблемы.
Впереди темнела громада башни, чуть правее и дальше угадывались очертания комплекса зданий, расположенного в задней части двора – храм, резиденция главы инквизиции, жилища простых монахов, склады, архивы и прочее. В некоторых окошках горел свет, несмотря на поздний час, и наверняка за одним из них бодрствовал Вито Цагене.
Первую башню они прошли, зато у крохотной дверки, ведущей в недра второй, остановились.
– Эй, открывайте! – Брат Серджи постучал в нее кулаком. – Во имя всех пророков!
За дверкой кто-то закашлялся, послышались шаги и скрежет отодвигаемого засова. Открылась щель, и в ней обнаружилась морщинистая физиономия со слипающимися глазами.
– Кто еще тут? – спросила она. – А, это ты, юноша? Кого-то привели…
– Да, брат Тито, – ответил молодой монах. – Новую узницу.
– Ну, тогда проходите. – Обладатель морщинистой физиономии отодвинулся в сторону.
Олег переступил через порог, и внутри у него все сжалось.
* * *Внутри у него все сжалось, но тут же затрепетало от восторга, и он застыл с открытым ртом.
Доводилось бывать в разных храмах, посещал Айя-Софию в Стамбуле, собор Александра Невского в Нижнем Новгороде и Исаакий в Санкт-Петербурге, но ничего подобного не видел никогда. Купол, казавшийся легким, почти невесомым, уходил на высоту в сотню метров, и пламенело наверху изображение Священного Ока, вписанное в огненное сердце. Пол был вымощен плитками белого и зеленого мрамора, группы колонн, что отмечали нефы, казались рощами секвой, непонятно как выросших здесь, за неизвестно сколько световых лет от Земли.