Максим засмеялся от переполняющей его энергии и притянул Николь к себе.
– Может, ужин немного подождет? – игриво спросил он.
– А тебе это не повредит? – забеспокоилась она, потом спохватилась и легкомысленно махнула рукой: – О чем это я! Сейчас тебе ничто не повредит!
Спустя некоторое время они сидели на кухне за накрытым столом, и Максим, уплетая за обе щеки котлеты, спросил нарочито равнодушным тоном:
– Николь, а что это ты со мной такое сделала? У меня словно сил прибавилось. Сил, здоровья и вообще…
– Ничего особенного, – кокетливо улыбнулась девушка. – Я всего-навсего принесла тебе удачу.
Максим так и застыл, не донеся кусок котлеты до рта. "Моему мужу ничто не грозит, – говорила Лариса Строева. – Я защищаю его. Я приношу ему удачу…" Максим отложил вилку в сторону.
– Николь, скажи, ты знакома с Ларисой Строевой? Женой банкира?
Вероника быстро глянула ему в лицо и сделала вид, что целиком поглощена едой.
– Николь, я задал тебе вопрос, – мрачнея, напомнил Максим.
– Нет, не знакома, – твердо ответила Вероника, но Вершинин был абсолютно уверен, что она лжет.
Поздно ночью Максим осторожно встал, стараясь не разбудить Николь, забрал телефон и закрылся на кухне.
– Да? – откликнулся сонный голос Ивана. – Кому там не спится?
– Вань, извини, это я…
– Ну ты садист, Макс! – возмутился друг. – Три часа ночи!
– Погоди, я по делу, – заторопился Вершинин. – Скажи, вчера по сводке не проходил новый несчастный случай с летальным исходом?
– Проходил… – Иван зевнул. – Депутат Ладов шел по улице и свалился в открытый канализационный люк. Шею сломал.
– Он что же, под ноги не смотрел?
– Слушай, Макс, – разозлился Иван. – Тебе хочется сказочку на ночь? Так возьми детективчик почитай, а меня оставь в покое, мне вставать через три часа!
– Последний вопрос, – взмолился Максим. – Во сколько это было?
– Около пяти вечера. – Хорошев бросил трубку.
Максим налил из чайника холодной воды и залпом выпил, пытаясь усмирить разбушевавшиеся эмоции. Все сходится. Примерно в это время Николь уходила из дома… А на депутата Ладова совсем недавно было совершено три или четыре неудачных покушения… Максим подошел к распахнутому настежь окошку и закурил, пытаясь унять охватившую его дрожь. Николь и Демиург – одно и тоже лицо? Или нет? И что ему делать, если завтра Ясин опознает "Машу" в Николь?!
***
По просьбе Максима Ясин пришел с утра пораньше во двор его дома и устроился на скамейке у подъезда. Увидев в окно, что Костик занял свой пост, Максим попросил Веронику сходить на почту: дескать, ему должно придти одно очень важное заказное письмо.
– Мне не выдадут, – заспорила девушка.
– Ты только узнай, пришло или нет, а дальше я уже сам.
– Ну, ладно, схожу – легко согласилась Вероника.
– Спасибо. – Максим вздохнул, раздираемый противоречивыми чувствами. С одной стороны Николь нравилась ему все больше и больше. Характер у нее оказался что надо: спокойный, покладистый. Она не давала скучать, но и не навязывалась по пустякам. Лучшей спутницы жизни и представить нельзя. А с другой… Может статься, что она так же легко и непринужденно убивает людей. За деньги…
– Не вздумай влюбиться в нее, идиот, – сказал себе Максим и подошел к распахнутому окошку. Облокотился на подоконник, радуясь, что живет на втором этаже, так что запросто сможет различить все нюансы встречи Кости и Николь: их эмоции, выражения лиц и непроизвольные движения.
Ясин в ожидании "Маши" нервно ерзал по скамейке и мял в руке почти полную пачку сигарет. Когда дверь подъезда начала открываться, Костя дернулся, собираясь встать. Лицо его посветлело, губы стали расплываться в радостной улыбке… которая тут же сменилась сперва гримасой недоумения и откровенного разочарования, а потом легкого интереса – Ясин увидел Николь.
Девушка мазнула по Косте равнодушным взглядом и прошла мимо, дразняще стуча каблучками по асфальту. Ясин проводил ее изучающим взглядом, особенно внимательно разглядывая обтянутые узкой юбкой бедра, а потом плюхнулся обратно на скамью.
Максим спустился вниз.
– Ну, видел? – спросил он Костю.
– Которая только что прошла? Нет, не она, – уверенно заявил Ясин. – Конечно, обе черненькие, но… нет Макс, Маша совсем другая. Маша все же больше на русскую похожа, а эта на… японочку, что ли.
– А если эту загримировать? – уточнил Максим.
– Нет, – покачал головой Костя. – Нос, разрез глаз, овал лица, рост – все разное, так не загримируешь.
– Ладно, спасибо, – Максим протянул руку.
– Рад помочь. – Костя замялся. – Ты это… если Машу найдешь, дашь мне знать, а?
***
Поздним вечером в гости зашел Иван. Выглядел уставшим и расстроенным.
– Чего случилось-то? – встревожился Максим.
Иван покосился на Веронику.
– Макс, пойдем во двор, покурим.
Вершинин схватил ветровку. Николь озабоченно нахмурила брови, но возражать не стала.
Вышли во двор. Не сговариваясь, направились подальше от дома. Дошли до пустующей по ночному времени детской площадки. Уселись на скамейку, закурили.
– Ну что стряслось? – спросил Максим.
Иван поморщился.
– У нас вроде как маньяк объявился.
– Давно? Ты ничего не рассказывал.
– Так о маньяке поначалу и речи не шло. Убийства совершались в разных районах, – объяснил Иван. – Ими занимались ребята с мест… Первые два убийства были с разницей в неделю, а в последние дни маньяк зачастил: один труп в два дня… Итого шесть… Короче, сегодня принято решение объединить дела в одно и…
– Ну понятно, – кивнул Максим, – передать в наш отдел.
– Да. Создали группу. – Иван стряхнул пепел и посмотрел на Вершинина. – Захаров спрашивал, не мог бы ты выйти на работу?
– Завтра приду, – кивнул Максим. – Расскажи об убийствах подробнее.
– Так, – задумался Иван. – Убийства очень похожи на ритуальные. В брошенных или недостроенных домах убийца выбирал этаж повыше, притаскивал связанную жертву и выпускал ей кровь – всю, до капли. По заключению экспертов он делал это с помощью обычной медицинской иголки, которую используют, чтобы взять кровь у доноров. Все жертвы в момент "процедуры" были в сознании. Смерть наступала от потери крови. – Иван взглянул на Максима, сузив глаза. – Представляешь, какая мразь: сидел и смотрел, как они истекают кровью. Они умирали несколько часов, а он сидел и смотрел!
Максим молча поиграл желваками.
***
На следующий день, не смотря на протест Вероники, Максим пришел на Петровку. Отдел и впрямь стоял на ушах: серийный убийца – это тебе не фунт изюма. К тому же об убийствах пронюхали журналисты, и утренние газеты пестрели броскими, леденящими кровь заголовками.
Начальника отдела, майора Захарова, с самого утра вызвали к генералу и по возвращении злой донельзя майор собрал группу у себя в кабинете с явным намерением "навставлять им фитилей". В группу, помимо сотрудников "убойного" отдела входили еще пара ребят "с мест" – те самые опера, которые с самого начала занимались этими убийствами.
– Так, господа сыскари. – Майор Захаров обвел тяжелым взглядом подчиненных. – С момента первого убийства прошла уже чертова уйма времени, а что мы сделали за это время?
– Идентифицировали всех убитых, – буркнул Иван. – Опросили их родственников и знакомых…
– Мало! – стукнул кулаком по столу Захаров. – Что еще? Давайте версии, соображения. Ну? Говорите, у кого что.
– Что мы знаем о нем? – принялся вслух рассуждать Слава Шорохов, молодой опер из Лосиноостровского отделения. – Почему убивает именно так, знаем?
– В вампира играет, – откликнулся Иван. – Кстати журналисты его так и окрестили "Полуденный Вампир".
– А почему "полуденный"? – не понял Максим.
– Так он днем убивает, – пояснил Иван.
– А куда он девает кровь, интересно? Не выпивает же в самом-то деле?
– Уносит с собой, – предположил Иван. – Зачем, не ясно, но эксперты поблизости от мест убийств следов крови не обнаружили.
– Ты выяснил, были ли жертвы знакомы между собой? – спросил у него Захаров.
– Там туману много, – поморщился Иван. – Двое – родственники, но очень-очень дальние, отношения вроде не поддерживали, а остальные… Явной связи между ними нет, но…
– Но?
– Все убитые внешне имеют определенное сходство: темные волосы, тип лица отчасти характерен для народов нашего крайнего севера: якутов, эвенков…
– Чукчей, – не удержался от смешка Слава Шорохов, но тут же скис под выразительным взглядом Захарова.
– Хотя по паспорту – все русские, – продолжал Иван, сделав вид, что не заметил оплошности молодого коллеги, – так что национальный признак можно отбросить.
– Ты выяснил, были ли жертвы знакомы между собой? – спросил у него Захаров.
– Там туману много, – поморщился Иван. – Двое – родственники, но очень-очень дальние, отношения вроде не поддерживали, а остальные… Явной связи между ними нет, но…
– Но?
– Все убитые внешне имеют определенное сходство: темные волосы, тип лица отчасти характерен для народов нашего крайнего севера: якутов, эвенков…
– Чукчей, – не удержался от смешка Слава Шорохов, но тут же скис под выразительным взглядом Захарова.
– Хотя по паспорту – все русские, – продолжал Иван, сделав вид, что не заметил оплошности молодого коллеги, – так что национальный признак можно отбросить.
– Из четверых одна женщина, – напомнил Захаров.
– Да. Маньяк явно выбирает жертвы не по половому признаку. И возраст у них разный: от двадцати девяти до шестидесяти лет. Профессии, материальное положение, пристрастия – все разное. Районы, где жили убитые – разные, да и места убийств вроде выбираются случайно – поближе к месту жительства жертвы.
– Значит, общее только тип лица… – Захаров задумчиво покрутил в пальцах авторучку. – Знать бы, где он ищет свои жертвы, можно было бы приготовить подставу, а так…
Зазвонил телефон. Захаров снял трубку. Послушал, помрачнел.
– У нас еще один труп, мужики.
***
Недостроенная двенадцатиэтажка слепо пялилась на улицу Мамонтова пустыми оконными проемами, а хобот застывшего рядом подъемного крана напомнил Максиму останки древнего динозавра – давным-давно вымершего и всеми позабытого.
– Стройка прекращена в прошлом месяце из-за недостатка финансирования, – сообщил местный участковый, встретивший группу у широко распахнутых ворот.
– Кто труп нашел? – спросил его Хорошев.
– Мальчишки. Они здесь любят играть, хотя я им сотню раз твердил, что…
– А где они сейчас? – перебил Иван.
– Одного в больницу увезли – у него от увиденного шок начался, а второй дома, с родителями. Это родители меня как раз и вызвали. Прибежали в участок, лица белые…
Иван поморщился, но на этот раз прерывать говорливого коллегу не стал. Так, под бормотание участкового, они прошли через перепаханный двор, поднялись по усыпанной строительным мусором лестнице на девятый этаж и вошли в гулко-звенящую пустую коробку будущей огромной квартиры…
Максим узнал ее сразу. Еще издали. По роскошным черным волосам, очень нелепо смотревшимся на засыпанном известкой цементном полу.
Прекрасные глаза Ларисы Строевой были широко раскрыты, но отнюдь не ужас застыл в них. Решимость. Отчаянная решимость читалась в мертвых глазах женщины.
– Макс, смотри, – дотронулся до его руки Хорошев. Вершинин обернулся и закаменел лицом – на противоположной стене был нарисован портрет Ларисы, очень искусно нарисован, талантливо. Вот только вместо красок использовалась кровь…
– Пока она тут истекала кровью, он ее портрет рисовал! – ахнул Слава Шорохов. – Вот мразь, урод, подонок!
– Иван, – Вершинин оттащил друга в сторону. – Ты можешь посчитать меня психом, но выслушай то, что я сейчас скажу.
– Ну? – Хорошев посторонился, пропуская экспертов.
– Эти все убийства связаны…
– Естественно, – скривился Иван. – Это дело рук Полуденного Вампира, кто бы сомневался.
– Я не о том, – торопливо заговорил Максим. – Я говорю, что Полуденный Вампир как-то связан с убийством банкира Строева и убийством Щебетова, и еще с дюжиной подобных…
– Максим, – Иван раздраженно вскинул руки. – Это бред собачий, чушь. То были несчастные случаи, пойми, а это…
– Ладно, как хочешь, – помрачнел Максим. – Но я уверен, что между Демиургом и Полуденным Вампиром есть связь.
– И какая же?
Максим помолчал, пытаясь облечь свои интуитивные догадки в слова. Мысли у него понеслись вскачь. Так… Николь и Лариса Строева были внешне немного похожи и явно обладали какими-то сходными способностями… И если предположить, что Полуденный Вампир не зря выбрал в качестве очередной жертвы Ларису… и вообще, он не случайно убивал людей именно с таким типом лица… и если Демиург – это все-таки Николь или кто-то, подобный ей и Ларисе, то…
– Я думаю, – наконец, сказал Максим, – что Полуденный Вампир охотится за Демиургом! Полуденный Вампир – не маньяк. Он выбирает жертвы целенаправленно – по наличию у них особых способностей.
– Каких способностей? – заинтересовался Иван.
– Э… – Максим замялся, подбирая нужное слово. – Паро-нормальных.
Иван скривился и посмотрел на друга.
– Я понимаю, балкон для тебя даром не прошел, но все же давай работать. А фантазии оставим журналистам…
***
Домой Вершинин возвращался в очень плохом настроении. Ему не давала покоя мысль, что Николь каким-то образом замешана в этом деле. Погруженный в тягостные мысли Максим вошел в свой подъезд и тотчас ему в ноздри ударил обалденно вкусный запах. Пахло жареной картошкой с луком и грибами. Максим завистливо сглотнул слюну. "Живут же люди. А у меня в холодильнике наверняка хоть шаром покати", – тоскливо подумал он и осекся – Николь! Он же теперь живет не один! Наверняка и его дома ждет что-нибудь вкусненькое. Максим невольно повеселел и ускорил шаг.
Действительность превзошла все его ожидания – это никто иной как Николь приготовила ту самую жареную картошку.
После еды Максим немного размяк и не стал, как планировал, устраивать Веронике допрос с пристрастием. Он решил пойти другим путем – откровенно и очень подробно рассказал ей о деятельности Полуденного Вампира и об убийстве Ларисы Строевой.
Девушка слушала молча, ее застывшее лицо напоминало маску. И так же бесстрастно прозвучал ее голос:
– Ты можешь назвать мне все его жертвы поименно?
Максим принялся перечислять. Вероника выслушала и несколько мгновений молчала, размышляя.
– Я не уверена, но… думаю, что те четверо, которые погибли первыми, были убиты по ошибке, – наконец сказала она. – Настоящей целью убийцы скорее всего были Сергей Берестов и Мария Кедрова… Я не знаю, кто убийца, – сказала она, перехватив настороженный взгляд Максима. – Я высказываю только свои предположения.
– И на чем они основаны?
– Берестов и Кедрова – родственники, – сказала Вероника. – Мария в девичестве тоже была Берестовой.
– А ты откуда знаешь? – удивился Максим.
– Я тоже Берестова.
– Погоди! – Максим непонимающе помотал головой. – По паспорту ты – Петрова.
– Да, это фамилия моего отца, а моим прапрадедом был Илья Берестов.
– Так. – Максим попытался пройтись по тесной кухоньке из угла в угол. – Ты хочешь сказать, что Полуденный Вампир охотится за потомками некоего Ильи Берестова?
– Я не уверена, но… – Николь пожала плечами.
– А Лариса Строева? – спросил Максим. – Она тоже из Берестовых?
– Конечно. Она моя троюродная сестра.
– А Щебетов? – уточнил Максим, уже зная ответ.
– Тоже наш родственник… Очень дальний… Не знаю, как это правильно называется, но я всегда звала его дядей.
– А Ладов? Депутат? Он погиб на днях, свалился в канализационный люк.
– Нет, – покачала головой Николь. – Он не из наших, не из Берестовых.
– А эти? – Максим перечислил шестнадцать фамилий людей, погибших подобно банкиру Строеву и депутату Ладову от фатальных несчастных случаев.
Вероника слушала очень внимательно и отрицательно качала головой на каждую фамилию.
– Ага. – Максим сел на табурет и задумчиво почесал макушку. Что же получается? Получается, что все убийства строго делятся на две группы…
Он схватил салфетку, разыскал в ящике стола огрызок карандаша и написал: "Полуденный Вампир". Потом взял вторую салфетку, мельком глянул на Николь и написал: "Демиург". Девушка прочла, но выражение ее лица не изменилось. Максим было обрадовался: не причастна! А потом тут же одернул себя: возможно, она просто хорошо умеет владеть собой. Он снова потянулся к салфеткам. Перечислил установленные жертвы обоих убийц. На салфетке Полуденного Вампира оказалось семь фамилий, включая Ларису Строеву, на салфетке Демиурга – девятнадцать, включая банкира Строева, Щебетова и депутата Ладова. Затем появились надписи: "способ убийства". У Демиурга – "несчастный случай", у Полуденного Вампира – "обескровливание жертв". Максим полюбовался на обе салфетки, и записал следующий подзаголовок: "принцип отбора жертв". Подумал. К Демиургу записал: "предыдущие неудавшиеся покушения". К Полуденному Вампиру: "принадлежность к роду Берестовых со знаком вопроса". А в скобках уточнил: "версия Николь". Девушка фыркнула, но промолчала. На салфетках появилась последняя графа: "мотив". На салфетку Демиурга Максим, не колеблясь, записал: "деньги". На салфетку Полуденного Вампира ничего писать не стал. Вопросительно посмотрел на Николь. Девушка вильнула взглядом. Максим вздохнул – не хочет говорить. Ладно, разберемся потом. Он внимательно перечитал все записи, задумчиво покусывая кончик карандаша. Вроде все логично, все четко. Хотя… В эту схему не очень вписывается убийство Щебетова. Способ убийства – несчастный случай – соответствует Демиургу, а принцип выбора жертвы – потомок Ильи Берестова – Полуденному Вампиру. Хотя неудачное покушение на Щебетова также имело место. Значит, Щебетов был потенциальным объектом обоих убийц. Может статься, что если бы Демиург не добрался до него первым, в скором времени его бы подкараулил Полуденный Вампир. Получается, что с убийством Щебетова полной ясности нет.