Очнувшись, Николь обнаружила себя крепко прикрученной широким скотчем к какой-то доске. Она попыталась пошевелиться. Безрезультатно. "Только не паниковать!" – приказала себе Николь, чувствуя, что еще секунда и она завизжит, теряя разум от ужаса. Девушка осмотрелась. Большое, явно нежилое помещение. Ободранные грязные стены и окна с выбитыми стеклами. На потолке трещины, побелка местами обвалилась. "В брошенных или недостроенных домах убийца выбирал этаж повыше, притаскивал связанную жертву и выпускал ей кровь – всю, до капли", – вспомнила она рассказ Максима о Полуденном Вампире.
Выпускал кровь… Всю до капли… Николь содрогнулась, очень захотелось заплакать, но дикий страх прогнал слезы. "Не паниковать, только не паниковать! Спокойствие сейчас мое единственное оружие".
– Очнулась? – раздался знакомый голос. – Знаешь, что тебя ждет?
– Догадываюсь, – ответила Николь.
– Да, журналисты создали мне неплохую рекламу, довольно подробно описав мою деятельность, – рассмеялся он и склонился над девушкой. – Хотя ты не читаешь газет. Наверное, твой мент рассказал тебе. И как? Страшно?
Николь промолчала. Руслан усмехнулся.
– Все мои предыдущие пленники, очнувшись, начинали плакать, как дети… Так забавно было за ними наблюдать. Знаешь, когда взрослый мужик заливается слезами и тоненьким голосом верещит: "Пощадите!", а штаны у него при этом мокрые и…
– Ублюдок! – не выдержала Николь. – Я не буду плакать и не надейся!
Руслан несколько мгновений рассматривал ее лицо.
– Ну, нет так нет. – Он деловито расстегнул молнию на небольшой спортивной сумке и достал несколько пустых пластиковых бутылок, длинный прозрачный шнур, старинную медную клепсидру с песком и странную, явно медицинскую, иглу в пластиковом корпусе. – Объясняю тебе правила игры, Николь. Слушай внимательно. С помощью иглы и шнура твоя кровь будет вытекать из вены и собираться в бутылках. Когда ты потеряешь определенную часть крови, ты умрешь. Это понятно?
Николь не ответила. Она лежала, оцепенев от ужаса, а в голове стучало: "Это сон. Страшный сон. Это не может происходить со мной на самом деле!"
– Будем считать, что понятно, – прокомментировал Полуденный Вампир. – Кстати, не надейся раньше времени потерять сознание, я буду приводить тебя в чувство нашатырем. Теперь смотри сюда. Клепсидра будет показывать, сколько тебе еще осталось жить. Скорость течения крови по шнуру рассчитана мною так, что у тебя будет около трех часов жизни. За это время ты должна решить, насколько сильно ты хочешь жить. Что для тебя важнее: жизнь или какая-то не очень-то и нужная тебе тетрадка. Если ты выберешь жизнь, просто скажи мне: стоп! И я тут же выдерну иглу из твоей вены и отвезу тебя домой или в больницу – куда скажешь.
"Врет! – подумала Николь – Живой он меня не отпустит! Нужно тянуть время, попробую разговорить его". Она сделала вид, что колеблется. Руслан внимательно наблюдал за ней, подмечая малейшие изменения в выражении ее лица. Николь ясно понимала, что ей нужно сыграть свою партию очень четко, без единого прокола, потому что с таким противником, как Руслан, малейшая ошибка будет стоить жизни.
– Ну что? – поторопил ее Полуденный Вампир. – Ты готова стать донором или благоразумно выберешь жизнь?
Николь позволила страху исказить свое лицо, а потом недоверчиво поджала губы и с подозрением взглянула на Руслана.
– Я думаю, что ты все равно убьешь меня, даже если я скажу, где дневник.
– Что ж, твои опасения разумны, – согласился Руслан. – Но давай подумаем вместе, нужна ли мне будет тогда твоя смерть? Ты Видящая по крови, ты прямая наследница Воина Жизни… Да-да, я знаю, кем на самом деле была Дуня Берестова, – ответил он на удивленный взгляд Николь. – Я Видящий не по рождению, но я знаю столько же, сколько и каждый из вас – прямых потомков.
– Анжела, сука, – процедила сквозь зубы Николь. – Это она рассказала тебе!
– Да, потому что она искренне любит меня, – согласился Руслан. – Поначалу я не собирался жениться на ней. Мы встречались несколько месяцев, а потом наши отношения подошли к логическому концу…
– Скажи лучше, что она надоела тебе! – выкрикнула Николь.
– Надоела, – снова согласился Руслан. – Но она не хотела расставаться со мной. Чтобы возбудить мой интерес к себе, она и рассказала мне тайну вашего рода. И про удачу, и про дневник. И про – Воинов Жизни. И что потомки Дуни Берестовой частично утратили свой дар. Что из великих Воинов Жизни они превратились в банальных Охотников за Удачей.
– Банальных, – прошипела Николь. – Ты-то сам захотел стать одним из нас!
– Захотел, – согласился Руслан. – Причем настолько сильно, что в конце концов научился ВИДЕТЬ. Я потратил на это десять лет, но научился. Сам. Без обучающей методики, учителей и наставников. Научился видеть. И не только удачу, как вы. Я вижу еще и… не знаю, как это называется в терминологии Воинов, но я называю это "нити сна". Они изумрудного цвета, когда человек бодрствует, и темно-синего, когда спит. Я умею поймать изумрудную нить и завязать ее узелком, и тогда человек погружается в глубокий сон. Кстати, именно это я и проделал недавно с тобой… А ты? Ты умеешь делать или хотя бы видеть подобное?
Николь промолчала. Она видела только золотые нити удачи, хотя ее прапрабабка действительно умела гораздо-гораздо больше…
Ведь человек – это не только существо из мяса и костей. Это еще и клубок энергии, в котором переплетаются золотые нити удачи, красные – здоровья, белые – силы. Их очень много, этих нитей. Вместе они составляют основу жизни. Человек, который способен чувствовать нити в себе и видеть их в других, может летать без крыльев, запросто читать и передавать мысли, мгновенно перемещаться на огромные расстояния, двигать взглядом предметы, дышать под водой и многое-многое другое.
Некоторые из людей владеют этим даром от рождения. Их очень мало – единицы. Но остальные способны научиться. Именно это и записал в своем дневнике Илья Берестов: методику обучения, как стать Видящим, как научиться видеть все без исключения присущие человеку нити, как пользоваться ими. Очень подробная методика. Прошедший по ней обучение человек станет либо Воином Жизни, как Дуня и пятеро ее единомышленников, погибших в день тунгусской катастрофы, либо величайшим на Земле злом. Руслан, несомненно, изберет второй путь. Именно поэтому дневник ни за что не должен попасть к нему в руки. Именно поэтому Лариса и остальные Хранители Дневника погибли, не проронив ни слова. И именно поэтому сейчас предстоит умереть Николь…
Девушка всхлипнула, поддавшись минутной слабости, но тут же снова взяла себя в руки. "Спокойствие – мое единственное оружие", – напомнила она себе и посмотрела на Полуденного Вампира.
– Ты многого добился, Руслан. Я отдаю должное твоей целеустремленности. Кстати, не мог бы ты удовлетворить мое любопытство. Зачем тебе понадобилось вести Жесткую Охоту?
– Я отрабатывал разные способы отбирать удачу. К тому же за эти убийства мне платили неплохие деньги, – ответил Руслан, и Вероника поразилась его циничному спокойствию.
– А насколько Анжела в курсе твоих дел? – спросила она.
– Полностью в курсе. Анжела во всем помогала мне. Кстати, это она сегодня стреляла в жену друга твоего мента.
– В Катю? Но зачем?!
– Чтобы выманить твоего мента из дому, – пояснил Руслан. – Я мог бы, конечно, целый день караулить, когда же он соизволит сам выйти на улицу, но мой Барсик устал бы ждать. И потом, подстраивать ловушку своими руками гораздо интереснее, чем просто полагаться на случай.
Вероника едва не задохнулась от переполнявшей ее ненависти. Катя – добрейшее создание – ни за что ни про что нарвалась на пулю по минутной прихоти бездушного маньяка! С большим трудом Веронике удалось справиться с собой – сейчас не время для эмоций, нужно во что бы то ни стало продолжать заговаривать ему зубы.
– Ну, ладно, – сказала она, – я понимаю, ты любишь играть чужими судьбами. Недаром ты выбрал себе кличку Демиург. Но зачем же было стрелять по-настоящему? Ты мог сделать вид, что звонишь из больницы, куда якобы попала Катя…
– Э, нет! – возразил Руслан. – Не надо недооценивать недоверчивость ментов. Твой опер мог в любой момент позвонить в больницу и проверить.
– А дядя Коля? – спросила Вероника. – Почему ты убил его сразу, не попытавшись выяснить, где дневник? Ты же знал, что он – один из Хранителей.
– Знал, но… – Руслан повел плечами. – Щебетов бы точно ничего не рассказал. А он был опасен. Он стал рыскать вокруг Анжелы. Приперся к нам домой на Рублевку, я еле успел спрятаться. Анжела сказала, что меня нет дома, а он в ответ заявил, что непременно хочет познакомиться со мной, и тем самым подписал себе смертный приговор… Кстати, Николь, мне тоже хочется кое-что спросить у тебя… Вот скажи, почему вы столько лет храните этот дневник, но сами так и не воспользовались им? Разве вам не хотелось научиться видеть все нити? Это же так заманчиво! Какие возможности, какие перспективы. Ваша семья могла бы владеть миром!
Николь промолчала, вспоминая.
…Когда ей исполнилось семь лет, мать привезла ее в старый двухэтажный особняк на Арбате, где жила в то время старейшая из рода Берестовых баба Агата. Кроме Вероники в тот день пред грозные очи Агаты предстало еще несколько детей, в их числе была и Анжела. Вероника очень хорошо запомнила наполненную сумраком комнату; плотно задернутые, не смотря на день, шторы; сиамского кота, неподвижной статуей застывшего на комоде, и бабу Агату, сидящую в скрипучем старом кресле. Дети стояли перед ней в ряд, стояли очень тихо, боясь не только шевелиться, но и дышать. А пронзительный взгляд старухи медленно скользил по маленьким детским фигуркам, тщательно осматривая каждую из них. Когда очередь дошла до Вероники, она чуть не завизжала от страха – старуха напомнила ей Бабу Ягу из сказки, которая тщательно выбирает, кого из детей съесть первым. Старуха разглядывала Веронику очень долго – целю вечность, а потом вытянула в ее сторону руку:
– Ты! – и девочка, не выдержав, упала в обморок.
Очнулась она на диване. На этот раз шторы были раздвинуты, и яркий летний день уверенно вошел в комнату, прогоняя прочь все страхи. Вероника поспешно села, мельком заметив, что она в комнате одна, если не считать сиамского кота, который мирно дрых в старухином кресле. Девочка несколько мгновений растерянно пялилась на кота, а потом встала и на цыпочках подошла к дверям. Приоткрыла…
– Ника, заходи, не бойся, – позвала ее мать. Кроме матери в комнате находилась и баба Агата, только теперь она больше не походила на Бабу Ягу. Да и язык бы больше не повернулся назвать эту подтянутую, моложавую женщину старухой. Баба Агата ласково улыбнулась Веронике:
– Испугалась? Напрасно. Бояться надо не иллюзии, а реальности, понимаешь?
Вероника не поняла ни слова, но на всякий случай послушно кивнула.
– Потом поймешь, – вздохнула Агата. – Иди ко мне поближе, я расскажу тебе о Хранителях и Воинах.
Рассказ продолжался долго. Простыми, понятными семилетнему ребенку словами, баба Агата рассказала о той битве, которую приняли шестеро Воинов Жизни в далеком 1908 году, битве, в которой решалось, существовать человечеству или нет. И о том, что один из Воинов потратил остаток своей жизненной силы на кокон, который должен был спасти Дуню от смерти. Но жертва Воина едва не оказалась напрасной – Дуня погибла бы, захлебнувшись в прибывающей воде, если бы не упорство и отвага Ильи Берестова, который, превозмогая создаваемую коконом боль, прорвался-таки к Дуне и вытащил ее на сушу.
– Запомни, Ника, Воин Жизни – это большая ответственность. Если ты решишься стать им, возможно однажды тебе придется встать лицом к лицу со смертью, а за спиной у тебя будет вся Земля. И даже если ты выживешь в битве, никто и никогда не узнает правды. Никто и никогда не скажет тебе спасибо – люди даже не узнают о твоем существовании. Не должны узнать. – Баба Агата положила узкую сухую ладонь на кожаный переплет дневника. – Здесь знание. Но прежде чем решиться воспользоваться им, подумай, достаточно ли в тебе мужества для этого, потому что назад пути уже не будет.
– Я могу не читать его? – уточнила девочка.
– Можешь, – кивнула баба Агата. – Ты можешь просто хранить дневник, как в свое время поступила я. Но помни, он ни за что не должен попасть в плохие руки. Спрячь дневник и никогда никому не рассказывай о нем до тех пор, пока не появится тот, кто действительно сможет стать новым Воином Жизни.
– А как я пойму, что это именно тот?
– Ты поймешь, – уверенно ответила Агата…
Потом Николь узнала, что кроме нее есть еще четверо так называемых ложных Хранителей Дневника, которые делали вид, что дневник у них, пытаясь таким образом отвести подозрение от Вероники и запутать потенциальных "охотников за сокровищем".
И вот все четверо мертвы, а Николь…
– Так почему ты сама не воспользовалась дневником? – повторил Полуденный Вампир.
– Испугалась ответственности, – честно ответила Николь.
– Причем здесь ответственность? – удивился убийца. – Я говорю о выгоде!
Николь посмотрела на него, обжигая презрением:
– Вот потому-то ты никогда и не получишь дневник, Руслан!
– Посмотрим, – хищно прищурился он и умело воткнул иглу в ее руку. Потом перевернул клепсидру и глумливо напомнил: – Три часа, Николь. Всего три часа.
Девушка стиснула зубы, чтобы не закричать. Руслан расчетливо глянул ей в лицо, что-то прикидывая, а потом достал из сумки холст, разложил этюдник, взял кисть и обмакнул ее в капающую кровь.
– Ты думай, а я пока нарисую твой портрет. Ты красивая, Николь. Жаль, что через три часа ты умрешь… Впрочем, в любой момент я готов остановить… хм… процедуру, ты только скажи.
– Убирайся к черту, – процедила Николь и закрыла глаза, чтобы не видеть торчащую из ее тела иглу, не видеть бегущую по прозрачному шнуру кровь. "Это нестрашно – умереть, – принялась уговаривать себя девушка. – Я просто усну".
***
Максим без сил сидел на кушетке рядом с Иваном в больничном коридоре под присмотром бдительного охранника, которого приставили к "парочке спятивших ментов" обозленные их выкрутасами врачи. Прошел уже целый час с тех пор, как Максим навел шороху в операционной, и с тех пор ни от хирургов, ни от Ясина не было ни звука. Максим в который уже раз посмотрел на молчащий мобильник. "Ну, где там Костю черти носят? – раздраженно подумал он. – Уже давным-давно должен был доехать до моего дома и позвонить…" Словно отзываясь на его мысли, радостно запиликал мобильник.
– Макс? Это Костя. Ну, я приехал. Тут это… заперто и на звонок никто не отвечает. Я и стучал, и звонил. Может, ее дома нету? Хотя знаешь, что странно – окошко открыто…
– Ты сможешь залезть в квартиру через окно? – перебил Максим.
– Попробую. Тут дерево рядом, может, с него дотянусь…
Через несколько минут запыхавшийся голос Кости сообщил:
– Залез… Пусто… Тут это… нож валяется в крови… на столе две чашки из-под кофе… что еще… задвижка в ванной оторвана…
– Слушай меня внимательно, – снова перебил Максим. – Сейчас срочно поезжай на Петровку, пропуск для тебя заказан. Там тебе покажут фотки – поищешь, нет ли среди них твоей Маши.
Следующий звонок Максим сделал в отдел.
– Слава, как успехи?
– Сижу с альбомами, жду твоего Ясина, – ответил оперативник.
– Отлично, он скоро подъедет, и будем надеяться на удачу. У тебя как с утра с этим делом?
– С каким? – не понял Слава.
– С удачей, – хмыкнул Максим. – Ладно, я пошутил. Слава, если Ясин кого-то опознает, срочно тащи фотографию к Захарову – он в курсе. А я скоро подъеду. – Максим убрал телефон и посмотрел на Ивана. – Мне надо срочно в отдел, а ты как что, так сразу звони, лады?
Звонок от Захарова застал Максима по дороге на Петровку.
– Ясин опознал "Машу". Это некая Анжела Берестова, я отправил к ней группу, скоро ее привезут к нам.
***
Анжела Берестова вела себя нагло и отказывалась говорить по существу. Допрос вел сам Захаров, а Максим скромненько пристроился на подоконнике. Разговор шел по кругу. Доказательств против Анжелы у них не было: подумаешь, попросила охранника банка съесть банан. Она и не отрицала сей факт, дескать, да, просто глупо пошутила, но к гибели Строева она не причастна. Наконец, майор подал знак, и задержанную вывели в коридор.
– Ну что, Шерлок Холмс? – спросил Захаров у Максима. – Что теперь говорит твое чутье?
– Говорит, что она по уши в этом деле, и, возможно, она и есть Демиург, – задумчиво ответил Максим, – но нам-то нужен Полуденный Вампир.
– Ты по-прежнему уверен, что Вероника сейчас у него?
– Да, – кивнул Максим, – уверен. Она именно это пыталась мне сказать по телефону. Я спросил, что показывают по телевизору, а она ответила: про Дракулу. А Дракула – вампир. Я поглядел в программе – ничего похожего сегодня по телеку нет, и кассет таких у нас дома нет.
Захаров глянул ему в лицо, но не сказал того, о чем подумал: "Твоя Вероника скорее всего уже мертва".
– Нет, – ответил вслух Максим, словно прочитал его мысли. – Она еще жива. Эксперты говорили, что жертвы умирали не один час, он выкачивал кровь постепенно… У нас еще есть время. Пара часов, может, чуть больше.
– Сразу после твоего звонка я послал ребят прочесывать близлежащие к твоему дому брошенные или незаконченные стройки, но сам понимаешь, на это уйдет не один час… Нужен какой-то ход. – Захаров потер рукой подбородок. – Давай еще раз с начала. Что, по-твоему, Полуденному Вампиру могло понадобиться от Николь?
***
Песок безжалостно перетекал из одной емкости в другую, и также безжалостно перетекала ее кровь. От потери крови у Вероники уже шумело в ушах, а перед глазами плавали огненные круги. "Скоро я потеряю сознание", – равнодушно подумала девушка.