— Ага. Ты от выхода далеко?
— Нет, уже близко. Благодарю вас, сударь, вы спасли мне жизнь.
— Ерунда, сервак включат, нас перезагрузкой вынесет. Не за что благодарить, тем более, ты сам выбрался, я только подсказку кинул. — Андрей усмехнулся. — Просто надо помогать друг другу. Станешь императором, не забудь.
— Не стану, венец наследует Константин. Пока Господь государя отпрыском мужеска пола не наградил, наследует брат по старшинству, — авторитетно процитировали сверху.
— Впервые слышу, — хмыкнул Андрей. — Ладно, ползи скорее. Мне тоже пора.
Ответа не последовало. Геймер прислушался — вроде, все тихо. Малец удачно вышел, за него можно не беспокоиться. Странный он, вообще-то, ну да при такой семейке нормальным вырасти сложно. В другой ситуации Андрей попытался бы узнать, где ребенок живет, и стуканул бы в комиссию по правам несовершеннолетних. Ничего, рано или поздно этот Ламсдорф доиграется, вместе с мамой этой богомольной.
— Домашний домен — пора и на выход.
Андрей еще не успел отключиться от сети, как предупреждающе взвыла сирена. Мужской голос с лязгающими интонациями сообщил:
— Попытка проникновения вируса троянского типа. Заражен файл автосохранения игры "Провокатор", последний вход. Стереть зараженный файл, попытаться вылечить, предпринять иные действия?
— Наименование вируса, уровень угрозы, производитель? — интересно, кто же сумел обойти все навороченные степени защиты?
— Наименование "Nikolay Pavlovich", уровень угрозы неизвестен, производитель скрывается под ником "Хронос", — послушно отрапортовал компьютер. — Сетевой адрес "Хроноса" не обнаружен.
Андрей усмехнулся. Ловко его развели, ничего не скажешь. Он уже хотел отдать приказ на стирание, когда в последний момент неожиданно для себя самого передумал.
— Заархивируй файл и помести его в карантинную зону.
Ребенок все-таки.
О, эта женщина в белом плаще!
В прошлое засылают спецназовцев, специалистов по химии или физике, ролевиков-реконструкторов и т. д. Ну а я заслал специалиста в совсем другой области… Да. Оно у меня черное.
На невыразительном лице Поскребышева не отражалось никаких чувств. Абсолютно. Словно визит недавно назначенного наркома внутренних дел в половине двенадцатого ночи являлся делом обыденным и не примечательным. Хотя… Хозяин мог назначить встречу и на более позднее время.
Наконец верный секретарь, в очередной раз зайдя в кабинет, получил разрешение пригласить нежданного посетителя. Берия встал, личным ключом отстегнул чемоданчик от руки сопровождающего офицера и с осторожностью, словно хрупкую вазу, понес его с собой. Лоб его усеивали мелкие бисеринки пота.
— У тебя что-то случилось, Лаврентий? — не отрывая глаз от разложенных на столе бумаг, спросил Сталин.
— Товарищ Сталин! — нарком внезапно почувствовал, что еще немного, и его голос подведет, пустит "петуха". Он откашлялся и постарался успокоиться. Хозяин с настороженностью следил за необычным поведением соратника. — Товарищ Сталин! Разрешите доложить по порядку!
— Ну, докладывай.
— Сегодня, в восемь часов утра, постовым милицейской службы Малаховым Андреем Ивановичем на Красной площади была замечена странно одетая гражданка. Вела она себя подозрительно. Малахов ее, несмотря на сопротивление, задержал, и после короткого разговора доставил к нам. Такое решение он принял в связи с высказываниями неизвестной, а именно: "Поганые русские! Русскому народу место в тюрьме, причем не где-нибудь, а именно у тюремной параши!"
— Английская шпионка?
— Сначала мы тоже так подумали, — кивнул Берия. — Однако потом, при тщательном исследовании найденных у женщины вещей, были вынуждены сделать другой вывод…
Времени катастрофически не хватало, и настойчивую просьбу посмотреть на необычную шпионку нарком сперва хотел проигнорировать. Но потом решил — мало ли что? По мелочам подчиненные вряд ли его бы побеспокоили, а отвлечься от разгребания оставшихся от Ежова авгиевых конюшен будет полезно. Иногда Лаврентий испытывал к нынешнему наркому водного транспорта настоящую ненависть. Да, приказы партии не обсуждаются, они выполняются, но выполнять-то их можно по-разному! Прагматик и умелый хозяйственник Берия был уверен, что сам бы он с задачами очищения от инородных элементов и выявления агентов иностранных разведок справился бы куда эффективнее. Что и собирался доказать выдвинувшему его на высокий пост товарищу Сталину.
— Что тут у вас?
— Вот, товарищ Берия, — вскочил при виде вошедшего начальства молодой следователь в ранге капитана. — Задержанная отказывается давать показания!
— Еще бы ей не отказываться, — хмыкнул Лаврентий Павлович, подумав, что капитан, похоже, сам вредитель. — Вы же ей рот кляпом заткнули.
— Да это только сейчас, — внезапно смутился подчиненный. — Она старшине Резуну палец укусила, вот и…
Упомянутый старшина продемонстрировал перевязанный окровавленной тряпицей палец.
Связанная и с кляпом во рту толстая женщина при виде Берии то ли замычала, то ли зарычала, порываясь привстать со стула. Под глазом у нее расплывался огромный синяк, на лбу наливалась краснотой шишка, но сломленной она не выглядела. На столе перед следователем лежали разные предметы, извлеченные из карманов задержанной. Лаврентий Павлович взял толстый кожаный бумажник, извлек несколько купюр, разгладил их на стекле, посмотрел на свет… Перевел удивленный взгляд на капитана.
— Взгляните на паспорт, товарищ нарком, — посоветовал тот.
Берия пролистал маленькую толстую книжечку, особое внимание обратив на дату выдачи и штамп места прописки.
— Любопытно. Развяжите ее, — приказал он. — И воды дайте.
— Может, только кляп, товарищ нарком? — с тоской в голосе осмелился возразить капитан. — Больно уж буйная.
— Ничего, как-нибудь справимся.
Задержанная после извлечения тряпки изо рта заговорила не сразу. Ей потребовалось выпить полграфина воды, прежде чем пересохший язык обрел обычную гибкость. Тем не менее, на одной силе воли, она сумела выдавить:
— Кровавая гэбня! — и только потом прильнула к стакану.
Берия удивленно вскинул брови.
— Взгляните, товарищ нарком, — показывал следователь, пока женщина понемногу приходила в себя. — Предмет для письма. Только он совершенно не похож на наши! Чернила не проливаются, чернильница не нужна, пишет ровно. А одежда? Материал неизвестный, швы ровные, крой тоже совершенно не знакомый. Или вот пакет, найденный в сумочке. Простая вещь, на вид — ширпотреб, но ни из чего сделан, ни как, непонятно. И так — со всем!
— Сталинские палачи! — на мгновение оторвалась от стакана задержанная.
— Еще вот, — продолжил капитан. — Чемоданчик из неизвестного материала и маленький предмет, называемый "мобилкой". Для чего служат, непонятно, но выглядят как вещи сложные и связанные с электрикой.
Лаврентий Павлович внезапно ощутил слабость в ногах и присел на стул. По отдельности каждый предмет удивления не вызывал — у шпионов иной раз вещи поудивительнее находили — но вкупе… Кроме того, плащ незнакомки выглядел не новым, потертым, видно, что им пользовались, как и всем остальным. Провокация? Не слишком ли сложно?
— Хорошо, — нарком снял пенсне и начал протирать стекла, пытаясь успокоиться. Наверняка есть какое-то разумное объяснение обнаруженным странностям. — Хорошо. Давайте поговорим.
— У задержанной обнаружили при себе много разных вещей, которые сейчас исследуются в наркомате, — говорил Берия, вытаскивая из чемоданчика маленький плоский ящичек из сероватого материала. — Но наибольший интерес вызывает… это. Мы не знаем, как оно называется, и как действует. Мы, товарищ Сталин, даже не сразу поняли, как его можно открыть. Задержанная на вопросы не отвечала, смеялась и утверждала, что "тупым коммунякам" вовек не разобраться.
— Я надеюсь, она ошибалась, товарищ Берия?
— Да, товарищ Сталин. Разобрались, хотя и не сразу.
Нарком отодвинул защелку и поднял крышку ящичка, открыв плоскую, непривычного вида клавиатуру, как на пишущей машинке. Он осторожно нажал на небольшую круглую кнопочку вверху, после чего положил руки на колени.
— Нужно немного подождать.
Нижняя часть крышки замерцала, на ней появился какой-то текст.
— Обратите внимание, товарищ Сталин — буквы английские.
— Странно, — хозяин кабинета наклонился поближе. — Не вижу проектора.
— Его нет, товарищ Сталин. Другой принцип. — Нарком подождал, потом снова оживился. — Вот. Если двигать пальцем по этой пластинке, то стрелка перемещается по экрану. А если стукнуть, то тогда… происходят разные действия. Наши специалисты считают, что этот ящичек является переносным устройством для обработки информации, очень сложным и созданным на основе неизвестных, скорее всего, далеко превосходящих наши, знаний.
Сталин прошелся по ковру, поглядывая на принесенный Берией предмет так, словно перед ним положили готовую к взрыву бомбу. Лаврентий Павлович тайком облизал пересохшие губы.
— Устройство, судя по всему, работает от аккумуляторов, но наши специалисты разобрались с маркировкой и утверждают, что сумеют подключить его к обычной сети. Маркировка, кстати сказать, тоже английская, хотя на корпусе найдена надпись "сделано в Малайзии".
— Английская колония.
— Да. Товарищ Сталин! Нам удалось получить доступ к некоторым сведениям, хранящимся в этой машине. Прошу взглянуть.
Иосиф Виссарионович уселся на стул и с легким недоумением посмотрел на экран. Берия пододвинул устройство к нему поближе и осторожно поводил пальцем по пластинке, что-то нажимая и производя непонятные манипуляции.
— Пожалуйста. Это так называемая папка, внутри которой находятся отдельные документы…
Сталин пару минут смотрел на выделенную надпись "Кровавые злодеяния сталинского режима", затем аккуратно, явно подражая Берии, несколько раз постучал по пластинке. Минут десять читал возникший на экране текст. Просмотрел остальные папки, особо отметив "Ошибки Сталина в начале Войны". Потом встал, прошел к своему столу, тяжело опустился в кресло и долго молчал. Все это время Лаврентий Павлович сидел тихо, словно мышь. Наконец Хозяин поинтересовался:
— Много там… такого?
— Много, товарищ Сталин. Причем некоторые сведения у нас проходят под грифом "совершенно секретно", а многие относятся к будущим периодам. Из тех, что успели хотя бы предварительно обработать, имею я в виду.
Вождь еще подумал, потом потянулся за сигаретами.
— Вот, что, Лаврентий. Задержанная у тебя?
— Да, товарищ Сталин. Только она, по-моему, сумасшедшая. Утверждает, что мы должны учиться у Запада мыть тротуары какими-то шампунями и в то же время проклинает его за то, что Европа и США якобы "сдали" нас.
— Ну, это-то как раз не странно, — усмехнулся Сталин. — Давай-ка мы навестим… Как там ее зовут?
— По паспорту — Валерия Ильинична Новодворская.
— Прямо сейчас и навестим Валерию Ильиничну. Не будем время терять.
До столкновения двух неординарных личностей оставались считанные минуты.
Давайте поспорим!
В последнее время передача "Давайте поспорим" пользовалась неожиданно большой популярностью. Вина за неожиданный взлет лежала на ведущем, способном найти неожиданных собеседников, способных увлеченно спорить на интересные широкой аудитории темы. Иван Костянин мог свести за одним столом генерала милиции и вора в законе, бывшего чеченского боевика и офицера российского спецназа, наследного президента Зимбабве и главу Церкви Священной Белой Расы. Как ему удавалось находить сюжеты, одинаково привлекательные для всех слоев публики — от домохозяек до интеллектуалов, оставалось загадкой. Не меньшей, чем ответ на вопрос: почему программу еще не закрыли? Вопросы в ней обсуждались острые, злободневные. Иные ведущие лишались эфира за десятую часть тех высказываний, что звучали в широкой квадратной студии-ринге. По-видимому, была у Костянина серьезная поддержка в верхах.
На сей раз говорили о церкви. О месте общественной организации "Российская Православная Церковь" в современном обществе, если быть точным. Как ни странно, священников не пригласили, противоположные точки зрения отстаивали "авторитетный бизнесмен" Владимир Скотин и сотрудник МИДа Павел Дмитриевич Молнин.
— Уважаемые телезрители и гости нашей студии, — Костянин, молодой человек располагающей наружности, чей худой и бледный вид с лихвой окупался сияющей энергичной улыбкой, представил публике участников. Переждав обязательные аплодисменты, он коротко описал существующее положение дел. — На сегодняшний день в лоно Русской Православной Церкви входят около ста пятидесяти миллионов верующих. Основная часть епархий расположена на территории России — шестьдесят пять, тридцать пять на Украине, также имеются епархии в Европе, Азии, есть отдельные приходы в США и Канаде. Вдумайтесь: сто пятьдесят миллионов человек! Сегодня мы не станем говорить о православии как образе жизни и мировосприятии, сегодня речь пойдет о крупнейшей организации СНГ. Церковь занимается, помимо обязательной миссионерской деятельности, издательством литературы и просветительством, активно помогает больницам и детским домам, люди в монашеских рясах служат в армии и правоохранительных органах, занимаются строительством и торговлей. Священный Синод имеет своих официальных представителей при правительствах других стран. В последнее время, как вы знаете, во многих школах введены уроки "Закона Божьего". Оправдано ли столь масштабное вмешательство в дела государства? Владимир, ваше слово.
— А что тут скажешь? — амбал в дорогом костюме, с чисто выбритым подбородком и массивной золотой "гайкой" на пальце пожал плечами. Казалось, ткань дорогого костюма чуть треснула от движения крепких мышц. Из образа братка выбивались только длинные, до плеч, густые черные волосы. — Церковь и есть государство. Так всегда было, вспомните историю. Вполне естественно, что оно стремится любым способом увеличить число своих подданных. Это нормальное явление. Отсюда и смычка с военными, всегда стоит иметь за спиной реальную силу. Ну, парням в погонах тоже спокойнее — когда рискуешь жизнью, приятнее знать, что отпоют тебя по обряду, помянут, как положено, а не просто в печку сунут и урну родным на руки отдадут.
— Павел Дмитриевич? — чертиком развернулся ведущий.
— Я, в принципе, согласен с уважаемым оппонентом… — услышав слово "оппонент", Скотин насупился, что в его исполнении выглядело грозно. Впрочем, мидовец не впечатлился. Высокий блондин с короткой пшеничной бородой и пронзительно-голубыми глазами тоже на физическую стать не жаловался. Рядом с сегодняшними гостями чахлый ведущий смотрелся просто карикатурно. — Хотя не уверен, стоит ли преподавать "закон Божий" в общеобразовательных школах. Все-таки страна у нас многонациональная, религию лучше отделять от государства.
— Да религия никогда не была отделена от государства, — сразу возразил Скотин. — Вспомните, за что болтуна вашего, Сократа, казнили? За поклонение новым богам. С древнейших времен жрецы с князьями рука об руку ходят.
— На Руси так было не всегда.
— Это вы имеете в виду Владимира Святославича? Когда князь идол Перуна велел цепями бить, а потом в Днепр кинуть? — широко улыбнулся бизнесмен. — Так он страну объединял, и ему была нужна нормальная единая религия.
— Согласен. Но в наше время внешние признаки веры не так важны, как во времена Владимира. Куда большее значение имеет ощущение принадлежности к одному этносу. К примеру, татары и арабы — мусульмане, однако у первых намного больше общего с русскими, чем с единоверцами. Все-таки единая история, схожий менталитет. — Светловолосый поморщился. — Попытки же навязать свою веру приведут к вспышкам терроризма. Нет, я не против миссионерской деятельности, но если сейчас попробовать крестить Кавказ… У России и так проблем хватает.
— Давайте вернемся к РПЦ, — призвал Костянин. — Так вы против религиозного воспитания школьников?
— Против. Оно кажется мне излишним.
— Не согласен, — пробасил Скотин. — Средства массовой информации активно пропагандируют антихристианские ценности, им нужен противовес. Поймите, я за свободу, но от гомиков на экране просто трясет! Лучше церкви никто не объяснит, что это неправильно, что таких уродов даже из звериных стай изгоняют.
Ведущий слегка замялся. Он в принадлежности к светло-синей публике замечен не был, однако слухи ходили. Молнин слушал и улыбался.
— Короче говоря, сейчас церковь нужна. Объективно. Вот потом, после войны, — лицо дипломата вытянулось, — можно будет ограничить влияние западных институтов власти. Воскресить язычество, более соответствующее национальному характеру. Тем более учитывая, что Буш-третий окончательно развалит экономику США и России потребуется внятная идеология, чтобы противопоставить ее загнивающ…
Дипломат мрачнел на глазах. Разошедшийся Скотин не замечал нахмурившегося соперника, равно как и кривой усмешки ведущего. Речь бугая замолкла, когда он осознал странную тишину в студии. Люди замерли в неподвижных позах, их застывшие фигуры не шевелились. Таймер застыл на одной цифре.
Время остановилось.
— Велес, заткнись, наконец, — Молнин не сдержался и хлопнул ладонью по столу. — Пророчествовать мне вздумал! Тебя что, опять в Пекло засунуть?
— Давай! — в горле бизнесмена заклокотало рычание, из глаз смотрел дикий зверь. — Посмотрим, кто кого!
— Зря тебя отец пожалел, — в руках в золотобородого хищно блеснул меч. Где он был спрятан до срока, непонятно. — Надо было еще подержать!