— Я все понял, — серьезно сказал полковник Веселов. — Значит, чтобы не бросить все это просто так, тебе нужно иметь возможность и защититься в случае обвинения, и самому обвинение высказать. В первую очередь перепиши номера всех автоматов и вообще всего оружия. Документы и «трубки», говоришь, собрали? Это хорошо. С прокуратурой и Следственным комитетом я сам свяжусь. Сейчас же. Через несколько минут тебе перезвоню.
— Нам бы машину и вернуться, товарищ полковник.
— Оставить все для прокуратуры так, как есть? Боюсь, они будут против. Впрочем, я поговорю. Жди звонка…
Полковник в самом деле вскоре перезвонил. Он был возмущен, но не поведением, естественно, старшего лейтенанта, а местными порядками и беспорядками, которые порядками называют.
— Дежурный по прокуратуре говорит, что он вообще ничего о засаде на караван с наркотиками не слышал, а менты говорят, что продолжают операцию. Возможно, это конспирация, но, возможно, и твои подозрения вполне оправданны. Машину с «краповыми» действительно сожгли. Там, на дороге, сейчас следственная бригада работает. Но она туда и ехала по вызову майора Мухаммадгафурова, а вовсе не к тебе. Короче говоря, я высылаю за тобой машину. Выводи взвод к дороге. Тебе на смену выезжает комендантский взвод. Повторной атаки, думаю, ждать не следует. Не так много сил что у бандитов, что у ментов, чтобы еще раз попытаться на тебя напасть. И на комендантский взвод тоже. Но все же настропалили командира, пусть посты выставит.
— А следственная бригада?
— Как только на дороге закончат, к тебе выедут. Будут или вместе с комендантским взводом, или чуть раньше. Встречай. Поставь на дороге пост…
* * *После такой работы обычно наступает расслабление, но старший лейтенант Валидов хорошо знал, что, пока ты не добрался до казармы, расслабляться нельзя ни в коем случае. А борьба с потребностями недавно напряженного организма порой дается труднее, чем самый сложный бой с превосходящими силами противника. Приняв на месте следственную бригаду, Гази Талгатович написал рапорт о происшедшем, а потом и второй рапорт о нападении другой банды. После чего ответил на многочисленные вопросы, большинство из которых, вообще-то, находилось в компетенции майора Мухаммадгафурова, и соответственно переадресовывались в адрес полицейского спецназа. А затем старший лейтенант Валидов встретил комендантский взвод, сам вместе с командиром взвода, молоденьким лейтенантом, расставил посты на тех же местах, где стояли посты их взвода, и рассказал о нападении, чем сильно возбудил лейтенанта. Молодые лейтенанты, да еще не из спецназа, всегда стремятся попасть в бой. Закончив все дела, командир взвода направился к поджидавшему их грузовику. Впрочем, грузовик ждал только одного командира, поскольку весь взвод давно уже погрузился.
И только сидя в кабине, Гази Талгатович почувствовал, насколько устал, но усилием воли не позволил себе расслабиться, хотя далось это нелегко. Он не то чтобы отчетливо понимал, скорее нутром чувствовал, что да, какой-то определенный и не самый важный этап операции завершен, но для него самого и для управления ГРУ этот этап был всего лишь начальным. Не мог командующий такое простое мероприятие считать чем-то из ряда вон выходящим. Значит, должно было иметь место продолжение, и это продолжение уже не должно касаться взвода, а только одного старшего лейтенанта Валидова. Продолжение, которое выведет его на контакт с родственниками, а потом и с братом Абдулмаликом Насибовичем Валидовым, а через брата и с Абдулкадыром Низамовичем Нуцалхановым. Но все это было впереди, и предстояло еще дойти до конечной цели.
Хотя настоящая цель управления ГРУ по-прежнему казалась старшему лейтенанту скрытой за семью замками, и гадать, пытаться понять, что ему предстоит, Валидов не хотел…
* * *Связь водительской кабины с сидящими в кузове людьми была надежной. Трудно вообще придумать более надежную систему, чем рука, открывающая маленький клапан окошка в брезенте и колотящая по крыше кабины ладонью. Когда раздался такой стук, причем весьма громкий и требовательный, Валидов сразу потребовал от водителя остановки, но покинул кабину еще во время движения. Машина была уже в городе, и для остановки водителю пришлось перестроиться в крайний правый ряд и прижаться к бордюру.
Старший сержант Кологривцев выпрыгнул из кузова, видимо, тоже во время движения, потому что ему пришлось слегка догонять машину. При этом он при приземлении едва не упал, но выпрыгивал Родион правильно, спиной вперед и лицом к заднему борту. Правда, в этом случае требовалось еще перевернуться кувырком, чтобы плавно погасить инерцию движения тела и встать на ноги. На тренировках солдаты взвода так и делали, однако в этот раз, на городской улице, старший сержант такие трюки исполнять не стал, чтобы не привлекать к себе лишние взгляды. Скорость грузовика была невелика, и Кологривцев справился с ней с помощью ног.
— Что случилось? — подошел к нему старший лейтенант.
— Машина.
— Какая машина?
— «Тойота Хайлендер», в которую груз каравана перегрузили.
— Где?
— За углом стоит. Тридцать метров от перекрестка. Мы ее обогнали перед поворотом. Рядом с машиной водитель. Только что вышел, ключи в руке, но «трубку» вытащил, чтобы кому-то позвонить. Видимо, еще стоять будет, разговаривать, перед тем как в дом войти.
— Машину не спутал? — настороженно спросил Валидов.
— Никак нет, уверен на все сто. И водителя узнал. Хоть издалека видел, и в бинокль, но узнал. Это точно он…
— В машину! Готовь взвод к бою. Будем «брать». Атака с ходу. Главное, чтобы он рюкзаки никуда не перегрузил.
— Мог, конечно, успеть. Но водитель вел себя, как в боевой обстановке, все по сторонам настороженно смотрел. Правда, на дорогу, слава богу, посмотреть не догадался. Я ведь прямо на него уставился. Хорошо, что в тенте стекла нет, иначе мог бы насторожиться, если бы увидел. Мне показалось, рюкзаки на заднем и на среднем сиденьях[9]. Уверенность процентов на восемьдесят.
— Восемьдесят — это достаточно. Работаем. В случае чего извинимся и поедем дальше. Бить водителя сразу не надо. Просто автоматный ствол в ребра, и он все поймет.
Кологривцев взялся за борт и одним прыжком оказался в кузове. Солдаты разговор замкомвзвода с командиром слышали и придержали брезентовый клапан, чтобы старший сержант запрыгнул быстрее. Сразу клацнули затворы нескольких автоматов. Командир взвода вернулся в кабину и тоже передернул затвор автомата прямо перед водителем, этим движением показывая ему ситуацию.
— Разворачивайся за угол, где только что были. Там «Тойота Хайлендер». Прямо к ней. Таранить не обязательно, лучше за ней встать, чтобы задним бортом к машине. Вперед!
— Отдохнем! — согласился водитель, для которого боевая работа была, видимо, отдыхом.
Дальше все развивалось стремительно.
Грузовик проскочил перекресток на красный сигнал светофора и повернул налево. Водитель «Хайлендера» уже закончил разговор и убирал «трубку» в чехол на брючном ремне, когда грузовик, идущий по противоположной стороне, резко свернул в его сторону, проскочил рядом с внедорожником и остановился. Валидову, выпрыгнувшему из кабины, пришлось обежать грузовик по кругу. Солдатам путь «до места работы» был короче. Они просто выпрыгнули через борт, прижали водителя «Хайлендера» к машине и распахнули дверцы. Как раз в этот момент подоспел и старший лейтенант. Рюкзаки были в машине.
— Товарищ старший лейтенант, — показал младший сержант Носов, — а это что такое?
На полу под сиденьями среднего ряда лежало множество разорванных полиэтиленовых упаковок, в которые были заложены листки с печатным текстом. Валидов взял упаковку в руки и прочитал. Раньше в этих мешках был строительный гипс, называемый еще алебастром.
— А это то, что было в рюкзаках у ментов… — предположил старший лейтенант. — Вернее, то, что перекочевало к ним в мешки. Из этих упаковок…
Глава четвертая
1
Валидов сразу доложил полковнику Веселову ситуацию.
— И водителя, и рюкзаки отправляй на базу. Допросим его сами. Как вокруг обстановка? Кто происходящее наблюдал?
— Прохожие. Возможно, кто-то из окон домов.
— Ладно. Возвращайся, а я пока командующему ситуацию обрисую. Пусть наверху будут в курсе наших событий, хотя бы подстраховать смогут.
Рюкзаки вместе с водителем «Хайлендера» забросили в кузов. В наручниках водитель чувствовал себя, кажется, весьма некомфортно. И вдруг он потерял способность разговаривать по-русски, а вот на каком языке говорил, старший лейтенант Валидов разобрать не сумел, по крайней мере и не на дагестанском. В Дагестане много разных языков, но существует некий усредненный, который все жители Дагестана понимают. А если жители других северокавказских республик не могут с соседями на своем языке говорить, тогда они по-русски общаются. Этот же и по-русски говорить не хотел. Впрочем, особо с ним церемониться и что-то ему объяснять никто не собирался. В условиях осуществления операции там, где постоянно вводится режим контртеррористической ситуации, спецназ ГРУ, хотя и считается частью армии, имеет полное право осуществлять, если того требует обстановка, задержание подозреваемых.
Валидов сел, как обычно, в кабину, и машина тронулась с места. И тут ему на «трубку» позвонил Мухаммадгафуров. Голос у майора был бодрый и почти веселый:
— Устал ждать, старлей? Не расстраивайся. Следственная бригада выезжает через полчаса. Вместе с ними машина за твоим взводом едет.
— Следственная бригада уже на месте работает, а машину за мной прислали давно, товарищ майор. Я уже в городе. Через две минуты будем проезжать мимо вашего управления. Если бы я знал окна вашего кабинета, помахал бы вам рукой.
— Как так, не понимаю? — недоумевал Мухаммадгафуров. — Без меня, значит, кто-то подсуетился. Я тут в Наркоконтроле застрял. Ездили в котельную уничтожать сразу две партии наркотиков, нашу и предыдущую, которую без нас захватили. Ваши, кажется, и захватили, или «краповые». Не помню… Это долгая история с уничтожением. Куча актов подписывается…
— Так все уничтожили? — спросил Валидов и сам удивился, с какой злостью прозвучал вопрос.
— Конечно… — Мухаммадгафуров, кажется, почувствовал его настроение.
— А из «Хайлендера»? Четыре рюкзака?
Майор некоторое время молчал, потом сказал голосом, похожим на мяуканье кошки:
— Так ты, говоришь, сейчас мимо будешь проезжать? Заскочи ко мне на несколько минут. Не боишься? Не бойся, я не кусаюсь…
Это был уже прямой вызов, идущий от восточного мужчины восточному мужчине, а не от майора полицейского спецназа старшему лейтенанту спецназа ГРУ. Но старший лейтенант тут же вспомнил про ввод в какую-то большую операцию, про предполагаемую проверку и про совет «поддаваться на провокации». В принципе, он сам своим вопросом о наркотиках из «Хайлендера» создал провокационную ситуацию, но отступать было поздно. Возможно, что именно оттуда, из городского управления внутренних дел, и лежал путь в банду к брату.
— Я не из трухлявых, товарищ майор, я заскочу. Какой у вас кабинет?
— Я встречу внизу, у стойки дежурного, сразу за дверью. Провожу с почетом…
— Через пару минут буду.
— Я спускаюсь…
Не убирая «трубку», старлей набрал номер командующего бригадой. Длинные гудки звучали долго, но никто не ответил. Так бывает. Или командующий занят, или просто вышел из кабинета, а телефон оставил на столе. Значит, не судьба самому доложить. Валидов остановил машину за углом, неподалеку от городского управления внутренних дел. Вышел, позвал старшего сержанта Кологривцева и положил ладонь ему на плечо.
— Садишься на мое место. Отвозишь взвод вместе с грузом на базу. Около груза и пленника оставляешь часовых. В помещении, не на открытом месте, чтобы никто не видел. Возможно, в твоем старании мое спасение. Учти, доверяю тебе, можно сказать, свою свободу и жизнь. Сам сразу после этого идешь на доклад к командиру бригады. Дежурному скажи, что я послал с конфиденциальным докладом. Полковник Веселов ждет от меня сообщения, и ты его везешь. Доложишь полковнику, что я общался по телефону с майором Мухаммадгафуровым. Майор знает, что груз героина из «Хайлендера» у нас, и пригласил меня к себе в управление для беседы. Я подозреваю, что это и есть тот вариант, который предвидел командующий. Иду туда. Пусть полковник Веселов позвонит командующему и доложит ситуацию. Груз героина и пленника рекомендую спрятать так, чтобы менты не нашли. Они могут меня обвинить в подмене груза и похищении настоящего героина. То есть все свалить с себя на меня. Согласно местным условиям, найдется куча свидетелей, чтобы все оформить юридически. Если так получится, я ухожу к брату. Командующий знает, что происходит, а командир бригады поймет. Я доходчиво объяснил? Ничего не забудешь?
— Все сделаю, товарищ старший лейтенант.
— Если я уйду к брату, взвод оставляю на тебя. Так и скажи полковнику Веселову, чтобы офицера на взвод пока не ставил. Справишься?
— Постараюсь.
— Надеюсь, что я ненадолго.
— А где ваш брат? Если полковник спросит…
— Полковник знает. Это не секрет, тебе могу сказать. Брат двоюродный, и у него большая и сильная банда. Хороший человек был, надеюсь, и остался. Его менты довели, так мне говорили. Больше тебе знать не положено. Но, мало ли что… Куда тебя со взводом без меня пошлют… Брата зовут Абдулмалик Насибович Валидов. Это я на случай, если вдруг в бою столкнемся… Всякое бывает… — Гази Талгатович протянул сержанту руку, и тот с уважением пожал ее. — Поезжай, разведчик. Будет возможность, я позвоню полковнику.
— Удачи вам, товарищ старший лейтенант. Мы будем ждать вашего возвращения…
* * *Валидов проводил глазами грузовик, в котором приподнялся с одного угла задний полог, солдаты, возможно, слышавшие через тонкий слой брезента, что говорил их командир старшему сержанту, словно бы своими взглядами прощались с ним. У Гази Талгатовича сложились хорошие отношения с солдатами взвода. Он, конечно, основательно их «гонял» на занятиях, но именно это сделало их хорошими бойцами, и теперь все понимали, что, нагружая их на занятиях, командир тем самым спасает их в бою. И в бой за старшим лейтенантом все шли уверенно, зная, что он их не подведет, и сами старались не подвести командира.
Грузовик повернул за угол и скрылся. Теперь повернуть за этот угол предстояло и старшему лейтенанту Валидову. Он прошел до угла деловой походкой и посмотрел на высокое крыльцо здания. Там, за стеклянными дверьми, его должен был встретить майор Мухаммадгафуров. И так легко было ничего не понять в ситуации, пройти мимо крыльца, а потом просто связаться с Наркоконтролем и передать им весь груз. И все шло бы дальше спокойно и размеренно, как и раньше. Точно так же старший лейтенант тренировал бы свой взвод, точно так же изредка выезжал бы на операции. Это было бы привычно и никак не нарушало бы обычный жизненный ритм. Но сейчас предстояло идти по неведомому пути, чтобы добиться большего. И неизвестно, что получится из всей этой истории.
Как просто пройти мимо этого крыльца! Но не в характере старшего лейтенанта останавливаться в самом начале пути только потому, что не видишь, что ждет тебя дальше. А дальше скорее всего должны ждать обязательные и громкие неприятности, которые, однако же, способны в дальнейшем трансформироваться и стать необходимым условием для достижения цели. Значит, надо подниматься на крыльцо.
И Валидов поднялся. Без видимой задержки толкнул дверь, хотя какой-то внутренний голос говорил, что остановиться еще не поздно и велика вероятность не выйти из этой двери. Не просто без наручников, а вообще живым. И никто не обвинил бы старшего лейтенанта в случае отказа. Никто, кроме него самого. Но это было бы отказом и от продолжения начатого, и от будущих перспектив. Перспектива приходит к лучшим, а стать лучшим, не рискуя, невозможно. Без этого офицер остается до конца своей службы на обычных командных должностях, хотя по-прежнему называется военным разведчиком. А состоять только на командной должности — это лишь маленькая грань службы военного разведчика и диверсанта. Незначительная часть большой и обширной службы. А что там, за гранью командной должности, знают только те, кто эту грань переступил. И переступить ее можно было только вот так, перешагнув через этот порог, который кажется вдруг необычайно высоким, как полевое препятствие, как заграждение.
Створки из толстого и, возможно, бронированного стекла открылись тяжело. Бегом через эти двери не пробежишь, и любая атака через них легко захлебнется. Возможно, двери умышленно делали такие. Впрочем, у боевиков всегда найдется хотя бы разовый гранатомет «Муха», способный разрушить такую преграду. Тем не менее любое препятствие всегда дает шанс подготовиться к атаке и отразить ее.
Майор Мухаммадгафуров стоял почти сразу за дверьми и стоял так, словно готовился к идущей на него танковой атаке. Правда, противотанкового оружия он не подготовил, но автомат имел и сам выглядел устрашающе. Довольно крупный от природы, он буквально возвышался на пороге, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Когда старший лейтенант Валидов вошел, майор позу сменил, но в его попытке выглядеть насмешливо проглядывали суетливая неуверенность и растерянность.
— Пойдем, старлей, ко мне в кабинет, там все и обговорим.
Дежурный бросил короткий взгляд на автомат старшего лейтенанта: вероятно, здесь было правило, согласно которому посторонние не имели права входить в здание с оружием. Но Мухаммадгафуров сделал знак рукой, показывая, что обладатель автомата находится под его покровительством.
Кабинет майора располагался на третьем этаже в торце здания, был тесноватым даже для него одного, и ничего странного не было в том, что майор проводил перед операцией «оперативку» в одном из кабинетов штаба «краповых».
— Присаживайся, — показал он на стул между своим столом и металлическим несгораемым ящиком, которые почему-то принято именовать сейфами, а сам уселся на свое законное место, выдвинул ящик стола и, заглянув туда, спросил: — Что-то ты мне, помнится, рассказать хотел…