Производивший снаружи впечатление покинутого всеми жилья — вдова Юона отнюдь не была его обитательницей, просто так звали его последнюю владелицу, скончавшуюся в позапрошлом году, — особняк был тем не менее обитаем. Острое орочье зрение помогло распластавшемуся на заборе Брехту увидеть двух лошадей, привязанных под навесом, за плотно закрытыми ставнями в некоторых окнах горел свет, а на крыше возле одной из декоративных башенок замерла девичья фигурка. Заметив ее, орк присвистнул. Ну смелая девка! И не боится! Что она там делает? Колдует?.. А впрочем, что еще может делать зимней ночью одинокая девушка на самом краю крыши? Неужели все настолько серьезно? Надо спешить!
Оттесненные эльфами в предгорья — а предки их и вовсе, как говорят легенды, вышли из-под гор, — орки прекрасно умели лазить по скалам. Предусмотрительный Брехт захватил с собой моток веревки, на конце которой был крюк, и сейчас он, пригибаясь, почти на четвереньках, как дикий зверь, пробежал по забору поближе к зданию, чтобы вскарабкаться на крышу по стене.
Сорка чувствовала себя в капкане. Выбраться из дома она не могла — маг Годерак оказался сильным противником. Спрятаться где-то в надежде, что ее не отыщут, невозможно — со всех сторон ее окружали магические ловушки, справиться с которыми ей не под силу. Оставалось одно, но сейчас, стоя на краю крыши и глядя вниз, на темный провал двора, девушка испытывала страх. Ветер трепал ее длинные волосы, залезал холодными пальцами под платье. Снег слепил глаза. Она должна решиться и шагнуть вниз — и надеяться, что крылья, которые у нее есть, успеют появиться и не дадут ей разбиться о камни. Но ведь даже рожденная для полета птица сначала учится летать, и некоторые птенцы так и погибают, не освоив сию науку! А у нее только один шанс…
Она не видела преследователей, но знала, что они рядом. Маг был близко, очень близко. Она должна решиться прежде, чем он подберется на расстояние удара, чтобы сковать ее чарами.
Напряженно следя за перемещениями своего главного врага, Сорка упустила из вида остальную часть крыши и даже вздрогнула, краем глаза поймав какое-то движение совсем рядом, в нескольких шагах от себя. Неужели это тот молодой человек последовал за нею, пока маг отвлекал ее внимание? Девушка обернулась — и вздрогнула всем телом, внезапно увидев горящие в темноте два алых глаза.
— Замри! — хрипло выдохнул их обладатель, когда Сорка от неожиданности покачнулась, взмахнув руками. — Упадешь!
Сорка отшатнулась. Обладатель алых глаз — темный громадный силуэт в ночи — сделал движение к ней.
— Руку! — распорядился он. — Дай руку!
Девушка отчаянно затрясла головой:
— Не подходи! Прыгну!
— Дура! Разобьешься!
— Пусть! — запальчиво выкрикнула она. — Лучше смерть, чем…
Ее собеседник внезапно скосил глаза куда-то ей за спину, и девушка содрогнулась от ужаса. Она догадалась, что обладатель алых глаз просто отвлекал ее внимание, пока маг не подберется на расстояние удара! Горячая волна окутала ее тело, словно меховой шубой, и она застонала, понимая, что проиграла… В отличие от красноглазого незнакомца — хотя какого, к демонам, незнакомца: Сорка прекрасно видела в темноте и узнала того самого орка, который похитил ее из отчего дома.
— Не трожь! — зарычал он, заметив человеческую фигуру, которая, стоя на безопасном расстоянии, водила руками, выполняя какие-то пассы. — Она моя!
— Прочь! — Человек сделал движение, и Брехт еле успел пригнуться, запоздало понимая, что связался с человеческим шаманом. Впрочем, как раз к людским-то магам у орков не было такого трепетного отношения, как к собственным или к тем же светловолосым ведьмам эльфов. Людские маги были опасны, но вот достойны ли уважения и почитания?..
Всякое магическое действие требует определенной подготовки — концентрации, выполнения необходимых пассов, вслух или мысленно произнесенных слов, — и Брехт принял решение и прыгнул вперед прежде, чем Годерак успел довести начатое до конца.
Выпущенное заклинание столкнулось с орком в полете, но вошедшая в поговорку орочья живучесть спасла Брехту жизнь. Он ощутил лишь болезненный толчок в грудь, который сбил его с прямого пути, но не нейтрализовал, как рассчитывал противник. Орк приземлился на крышу, оказавшись между магом и девушкой, и Сорка словно очнулась. Нить заклинания, которой человек удерживал ее, лопнула, перебитая теми чарами, которые налипли на орка, и она оказалась свободной.
На раздумья времени не было. Задержав дыхание, девушка раскинула руки и…
— Стой!
Двое мужчин одновременно бросились к ней. Она уже была готова ощутить крылья — по крайней мере, плечи заныли как-то странно, необычно, — но в этот момент две сильные руки по-простому обхватили ее поперек туловища, прижимая руки к бокам. Сорка закричала, рванулась изо всех сил — безрезультатно. В отчаянии она забила ногами и, кажется, попала по чему-то важному, потому что ее стиснули крепче, а прямо в ухо низкий гортанный голос выкрикнул несколько грубых слов на незнакомом языке. Ее здорово тряхнуло. Ощутив, что падает, девушка завопила еще громче. Но падение внезапно остановилось. Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что она и ее похититель висят на чем-то вроде тонкой веревки. Одной рукой крепко прижимая к себе Сорку, другой орк потихоньку травил конец, спускаясь вниз. А потом сверху раздался резкий вскрик, и веревка исчезла, уничтоженная колдовством.
И все же беглецам повезло: большую часть расстояния до земли они уже успели преодолеть и упали с небольшой высоты. Сорка со всего размаха шлепнулась руками в наметенный сугроб и ударилась коленкой о землю, но ее тут же вздернули на ноги и одним движением перекинули через плечо, как овечью тушу.
Вспышка молнии озарила двор — стоявший на краю крыши маг лупил огненными шарами по зигзагами мечущейся внизу фигуре. Привязанные под навесом кони испуганно ржали, обрывая поводья. На снегу тут и там появились темные пятна обнажившейся земли. Поднимался пар, новым заклинанием превращаясь в удушливый дым.
Так продолжалось до тех пор, пока не стукнул, распахиваясь, ставень в одном из окон.
— Вы что? — закричал принц Гертикс. — Попадете в девушку!
Уже поднявший руку для того, чтобы выпустить новую молнию, Годерак замешкался, чтобы взглядом отыскать его высочество.
— Но она же сбежит!
Этого мига орку хватило, чтобы добраться до стены. С ношей на плече запрыгнуть обратно было намного сложнее, но, по счастью, у стены были свалены пустые бочки, разломанная повозка, груда камней. Используя эти «ступеньки», Брехт из последних сил преодолел преграду и под изумленные вопли двух человек сиганул вниз, на улицу, чтобы практически сразу затеряться в метели.
Несмотря на позднее время, «Кишка змеи» не спала: из-под плотно прикрытой двери пробивалась полоска света, а когда Брехт саданул по ней кулаком, послышались торопливые шаги.
— Ну кого там еще принесло в такую пору? Неужели непонятно, что…
Трактирщик отворил дверь и узнал высоченную фигуру облепленного снегом орка. На его плече извивалась, дрыгая ногами, девичья фигурка. Трактирщику уже не раз приходилось иметь дело с похитителями людей, и он не удивился позднему визиту. Удивление вызвало другое — когда орк стряхнул свою ношу в пустом сейчас зале на лавку, стало ясно, что это — молодая и очень разъяренная магри. На девушке было только тонкое платье и домашние башмачки. Она мелко дрожала от холода, но смотрела весьма решительно.
— Кто? Что? Зачем? — зачастил трактирщик. Нет, он не боялся порчи, которую эта беловолосая может навести одним взглядом — зря, что ли, у него по всем стенам висят связки чеснока, пучки болиголова и сушеной крапивы, а над дверью красуется руна-оберег? — он просто не мог взять в толк, кому понадобилась девица этой расы.
— Некогда, — тяжело перевел дух Брехт. Весь путь от особняка ему пришлось бежать сломя голову, да еще и путая следы. — Для меня тут кое-что должны были оставить…
— Ах это! — Трактирщик с облегчением поспешил в глубь помещения. — Проходи через заднюю дверь. Все на дворе!
Брехт схватил девушку за руку, но Сорка неожиданно заупрямилась:
— Никуда я с тобой не поеду! Ты… ты меня украл!
— Переместил! Я, видишь ли, разносчик! — отрезал он.
— Ты чудовище!
— А сама-то ты кто?
Это заявление заставило Сорку закрыть рот. А ведь он прав! Люди считали магри чудовищами — впрочем, как орков, эльфов и альфаров, не говоря уже о троллях и гоблинах вкупе с более мелкими расами. И все равно она не собиралась сдаваться просто так.
— Я никуда с тобой не поеду!
— Значит, тебя повезут!
Она вскрикнула, когда он дернул ее за запястье, привлекая к себе и с легкостью сжимая две ее руки в одной своей. Мелькнул ремешок, и девушка не успела опомниться, как он крепко связал ее запястья вместе, после чего подхватил под мышку и пошел за трактирщиком на задний двор.
У коновязи, облепленные снегом, переминались с ноги на ногу два оседланных коня с притороченными к седлам узлами. Не дав девушке опомниться, Брехт взгромоздил ее на ближайшую лошадь и примотал свободный конец ремешка от запястий к луке седла.
— Что ты делаешь? — воскликнула она, когда похититель стал точно так же привязывать к стременам ее ступни.
— Будешь болтать — заткну рот! — предупредил он, заканчивая работу.
Трактирщик наблюдал за ним со смешанным чувством удовлетворения и беспокойства. С одной стороны, он всецело одобрял такое обращение орка с магри, а с другой — отчаянно трусил оттого, что девчонку, несомненно, хватятся. И обязательно выйдут на «Кишку». Нет, он откупится от городской стражи, да и почтенный Гротх не даст пропасть, но неприятные переживания ему обеспечены.
— Поезжай через лабиринт, — посоветовал он орку, распахивая задние ворота. — Там нет охраны. Дорогу-то знаешь?
Брехт только хмуро кивнул, беря лошадей под уздцы. Замерзшие кони подчинились неохотно.
Постоялый двор на обочине Паннорской дороги находился в упадке. Забудешь тут о процветании, когда буквально в нескольких часах пути отсюда начинаются предместья Эвлара! Большинство проезжающих предпочитали лишние два-три часа трястись в седле, зато потом как следует отдохнуть сразу в столице. Вот и сейчас, несмотря на то что рассвет наступил уже четыре часа тому назад, сводчатый зал был пуст. Лишь несколько завсегдатаев из ближайшего селения добрались сюда, невзирая на непогоду, чтобы промочить горло, и трактирщик откровенно тосковал. Но что поделаешь, если сие заведение осталось ему от отца, а тому — от деда и было выстроено в те времена, когда столица была намного меньше и до нее было дольше ехать! Тогда тут чаще останавливались люди, не успевающие попасть в город до часа закрытия ворот.
Он не поверил своим глазам, когда в мутное окошко, до половины залепленное снегом, увидел всадников. Точнее, всадницу и ее спутника, который шагал рядом, ведя свою лошадь на поводу. Очевидно, его конь внезапно охромел, а это означало, что и для местного кузнеца найдется работенка.
Приезжие остановились возле коновязи, и трактирщик мысленно благословил всех богов и духов за этот подарок судьбы. Он выскочил навстречу гостям как раз в тот момент, когда мужчина — высоченный смуглый орк с мускулами, которые были заметны даже под шерстяной рубашкой и меховой безрукавкой, отвязывал от передней луки седла покрасневшие от холода руки девушки.
Похититель людей! Трактирщик побледнел и отшатнулся, а орк совершенно спокойно потянулся к пленнице, помогая слезть.
— Что? Остыла немного?
Сорка ответила ему мрачным взглядом из-под ресниц. Почти всю дорогу она не замолкала ни на минуту — то ругала и кляла похитителя, грозя ему всеми известными карами, то умоляла отпустить ее и вернуть отцу, то принималась взывать к доводам рассудка — мол, ее будут искать и для него же лучше, если он одумается и не станет создавать себе лишних проблем. Сказать по правде, она успела надоесть Брехту хуже горькой редьки, и он утешал себя тем, что подрядился доставить эту девицу только до Бросовых Земель. А там они разойдутся навсегда!
К счастью, некоторое время назад она замолчала, и эти минуты показались орку лучшими на свете. Минуты полной тишины! Он не сразу сообразил, что девушка просто-напросто замерзла, и ощутил нечто вроде угрызений совести, когда увидел, как она скорчилась, как ее тело буквально сотрясает крупная дрожь.
Сорка в самом деле так окоченела, что не нашла в себе силы огрызнуться и сползла с седла мешком. Ноги у нее затекли, и, если бы похититель не подхватил ее на руки, она бы непременно упала.
Выругавшись, Брехт бросился в тепло постоялого двора, буркнув ошеломленному трактирщику:
— Горячего вина! Живо!
Не хватало еще девчонке разболеться! Тогда они могут надолго застрять в опасной близости от столицы. Духи знают, насколько крепки эти человеческие женщины! Сам-то тоже хорош! Мог бы хоть безрукавку ей дать — она ж на меху! Но эта девчонка так успела достать его своей бранью, что немудрено было забыть!
Он усадил девушку у горящего камина и набросил ей на плечи свою безрукавку, а после принялся растирать ее плечи и ледяные руки. Она слабо трепыхнулась, вырываясь:
— Не трогай меня!
— Терпи! Ты вся замерзла…
— Не надо было меня воровать! — огрызнулась она.
— Я должен был оставить тебя там на растерзание шаману? От которого ты собиралась сигануть с крыши и разбиться о камни?
— Не твое дело! Не надо было меня красть из дома!
— Мне заплатили, — буркнул Брехт. Ее ладони наконец слегка оттаяли, и он стянул с ее ног чулки, принявшись растирать покрасневшие ступни. Интересно, а на этих маленьких пальчиках тоже могут вырасти когти?
Задумавшись, он произнес эти слова вслух, и Сорка моментально отреагировала:
— Попробуй тронуть — узнаешь!
— Цыц, ты, девчонка! — негромко рявкнул он. — Я для тебя стараюсь!
— Он старается! — Сорка гордо выпрямилась. — Верни меня отцу! Немедленно!
— Это невозможно.
— Почему? — Она в первый раз посмотрела на него.
— Потому, что он заплатил, чтобы я доставил тебя в Бросовые Земли.
— В Бросовые… — Она осеклась, тревожно наморщив лоб. — Я тебе не верю!
На пороге залы показался трактирщик. Он принес подогретое вино с травами. Брехт взял у него кружку и протянул Сорке:
— Живо пей. Нам надо трогаться в путь, и как можно скорее!
— Никуда я с тобой не поеду! — заспорила девушка, но кружку тем не менее взяла и сделала большой жадный глоток — как-никак она ничего не ела и не пила больше суток, и у нее здорово пересохло в горле.
— Поедешь. — Орк отвлекся от нее только для того, чтобы сунуть трактирщику серебряную монету.
— Почему?
— Потому, что я так решил!
Сорка вскинула подбородок:
— А если я не захочу? Применишь силу?
— Да, духи и гоблины! Так что допивай вино. Сейчас перекусим и продолжим путь!
«Перекусим!» Одна мысль о том, что сейчас она поест, обожгла Сорку, как удар кнута, и заставила присмиреть. Как она, оказывается, голодна! А трактирщик уже несет нарезанный ломтями хлеб, тарелку с ветчиной и сыром и две миски с холодной кашей и творогом. Да это королевский пир! А когда появились еще и кружки с яблочным вином, на сей раз обычным, без травок, девушка решила сменить гнев на милость. Во всяком случае, подкрепившись, она наберется сил и сбежит! И Сорка энергично налегла на кашу, по одному таская с тарелки кусочки ветчины. К слову сказать, ее похититель работал ложкой не менее резво. Еще бы — столько лиг отмахать на своих двоих, а до этого еще и таскать ее на себе по городу, как овцу! В общем, они чуть было не подрались ложками, деля одну миску на двоих. Уступать женщине орк не намеревался.
— Назови, — Сорка облизала ложку, обшаривая взглядом опустевшую посуду, — хотя бы одну причину, по которой я должна последовать за тобой.
— Меня попросил об этом твой отец, — с неохотой ответил Брехт.
— Папа? — Девушка так и подпрыгнула. — Ты его видел? Где? Когда? Почему его нет с нами?
Она буквально закидала его вопросами, и Брехт почувствовал себя неуютно. Не то чтобы он терялся в разговорах с женщинами — просто сейчас не время и не место для подробных разговоров. Они оставались по-прежнему в опасной близости от столицы, да и трактирщик не внушал молодому орку доверие — слишком услужлив. Вряд ли его подослали нарочно, но неуместным проявлением заботы он может задержать их, а то и проболтается и наведет на их след погоню. Кроме того, пока неизвестно, заболела девушка или нет. Стоит отъехать как можно дальше, прежде чем она свалится.
— Сейчас не время и не место разговаривать! — отрезал он. — Вот окажемся в безопасном месте, тогда и поговорим!
— А я хочу сейчас! — Сорка вызывающе скрестила руки на груди. — И не двинусь с места, пока ты мне все не расскажешь!
Спорить орк не стал. Он просто поднял девушку на руки вместе со скамьей и вынес на двор.
Так и не расседланные лошади, торопливо жующие под навесом, одарили парочку недовольными взглядами, но Брехту было не до животных. Он приподнял скамью повыше, намереваясь взгромоздить ее на лошадь вместе с Соркой, и та испуганно забила ногами:
— Пусти! Не надо! Ты что, бешеный?
— Я не бешеный. Я честно отрабатываю свои деньги! — отрезал орк, но поставил скамью на землю. — Сама залезешь или тебя подсадить?
— Сама! — Сорка гордо вздернула подбородок и действительно легко взобралась в седло, после чего начала стаскивать безрукавку: — На, возьми!
— Оставь себе. Замерзнешь!
— Ой, какие мы, оказывается, заботливые! — фыркнула девушка. — А раньше не боялся, что замерзну?
— Будешь много болтать — отниму!