Женя не видела, что Марина на нее смотрит. Она размяла мышцы, потянулась, и надолго застыла перед зеркалом, изучая что-то на своем лице. На ней не было футболки – только джинсы и бюстгалтер, и Марине было прекрасно видно обнаженную спину, всю испещренную красными полосами и царапинами.
Где-то ниже, под джинсовой тканью, были еще и синяки. И кровоподтеков парочка осталась. И следов от укусов. Да и сама Марина выглядела не лучше – сидеть до сих пор было больно.
– Что мы будем делать дальше? – Спросила она, когда Женя закончила изучение себя в зеркале (и чего она там не видела?), и присела на соседнюю кровать.
– У меня есть одна идея. Но не уверена, что она сработает.
– Какая? – Марина оживилась, и присела поближе.
Но дальнейшие Женины слова ввели ее в состояние ступора.
– Что если нам отправиться в интернет-клуб и поискать ее там?
Отличная идея. Просто класс.
– Ты что, котенок? – Возмутилась она. – Во-первых, с чего ты взяла, что она будет проводить время в интернет-клубе? А во-вторых, даже если и так, знаешь, сколько их в Сочи? Сотни! Если не тысячи.
Женя усмехнулась и, потянувшись, потрепала Марину за щеку.
– Бестолочь, – ласково сказала она, – я имею ввиду всего лишь социальные сети.
Краска залила Маринино лицо. Черт! Как она сама не подумала? Ведь это было самым простым и верным способом, учитывая массовую увлеченность людей различными «одноклассниками» и тому подобными сайтами. Весь Питер сидел на них, словно на наркотиках, и кто сказал, что и она не может тоже?
Радостная волна подхватила Марину и понесла. Она собралась рекордно быстро, натянула на себя шортики, топик, влезла в босоножки и за руку вытащила Женю из номера.
Им повезло – на первом этаже гостиницы был конференц-зал, в уголке которого примостился отгороженный закуток с тремя компьютерами, подключенными к интернету.
Один из них они и заняли. За клавиатуру уселась Женя. Она зашла на одноклассники.ру, ввела свой логин и пароль и выполнила поиск.
«Савина Елена»
– Что это? Что? – Марина от нетерпения чуть не подпрыгивала, дергая Женю за рукав футболки.
– Список Савиных Лен со всего мира, – хмыкнула Женя, – кажется, у нас проблемы.
И у них действительно были проблемы. Потому что список состоял из нескольких тысяч человек.
– Подожди, – осенило Марину, – задай возраст.
Это помогло сократить список до сотен. Рассудив, что точно смогут узнать Леку по фотографии, они просмотрели каждый из аккаунтов. Но их ждало разочарование – ни в одном из них ничего похожего на Леку не было.
– Как жаль, – сетовала Марина, когда они расплатились и вышли из гостиницы, чтобы где-нибудь перекусить, – отличная идея была.
– Да, – согласилась Женя, – и еще больше жаль, что других у меня нет.
Перспектива под названием «Женя возвращается домой» снова замаячила с пугающей близостью. Марина заволновалась, взяла Женю за руку и сказала успокаивающе:
– Давай пообедаем, и подумаем. Может, что-то еще придет.
Но – увы – ничего не пришло. Они долго сидели в ресторанчике на набережной, ели форель, запивая ее «сан-пелегрино» из хрустальных бокалов (Женина идея, как ни странно – она вдруг разом перестала экономить и захотела красивой жизни), и перебирали варианты, которых было до безумия мало.
– В общем, она может быть где угодно, – резюмировала Женя, когда официант принес десерт, – и это значит…
– Нет! Не говори этого.
– Ну а какая альтернатива? – Ее брови взметнулись вверх. – Что ты предлагаешь?
Мысли Марины беспорядочно заметались.
– Может, в Москве? – Быстро сказала она. – Там мы еще не искали.
– Марин, в России несколько тысяч городов. Ты предлагаешь искать ее в каждом? Кроме того, она вполне может быть и в Сочи – город-то большой, черт ее знает.
– Мы могли бы хотя бы обойти местные клубы, – пришла спасительная мысль, – может быть, она снова ставит шоу?
– Ну да, – ехидно засмеялась Женя, – конечно. А еще опять нюхает наркотики и пьет алкоголь. Нет уж, Марин, я не думаю, что она бы к этому вернулась.
– Почему?
– Да потому что видела бы ты ее, когда она вернулась в Таганрог! От нее ж места живого не осталось – одна усталость и тоска бесконечная.
Женя отломила кусочек торта, понюхала и с отвращением бросила на тарелку. Отвернулась, посмотрела на море, а когда снова вернулась к Марине, глаза ее были влажными и больными.
– Как бы там ни было, что бы с ней ни случилось на самом деле, это ее здорово поломало. От той Ленки, что я знала, осталось только имя. Она даже спать нормально не могла – то и дело просыпалась от кошмаров и уползала в кухню, сидеть на подоконнике и пить чай. Не знаю, в курсе ли ты, но у нее была язва, да еще и в жесткой форме – стоило ей съесть даже что-то выбивающееся из диеты, как два дня страшных болей было обеспечено. Какие уж тут клубы?
– Жень, но если вспомнить ее – ту, какой ты ее знала. Подумай! Просто пофантазируй, ну куда она могла податься?
Женя думала, кусая губы. Марина молчала, глядя на нее – боялась спугнуть. Ждала.
– Если представить, – неуверенно начала Женя, – ну если отталкиваться от ее слов и вообще…
– Ну?
Марина вся подалась вперед.
– Я бы сказала, что она поехала творить добро.
Она моргнула – раз, другой, и откинулась назад на спинку стула.
– Какое еще добро?
– Откуда я знаю? – Возмутилась Женя. – Но просто представь. Если она пошла по пути раскаяния и всего такого, то, зная Ленку, следующим шагом должно было бы стать искупление. Не знаю, что конкретно. Детский дом, инвалиды, старики. Да что угодно на самом деле!
Марина задумалась, пытаясь представить себе Леку, работающую в детском доме. Получалось плохо.
– Котенок, – мягко сказала она, – мне кажется, это очень… фантастично.
– Ну извини. Других идей у меня нет.
Они замолчали надолго. Сидели, любуясь на морской прибой, на чаек, на гладкую гальку, покрывающую побережье. Официант принес счет. И пока Женя подсчитывала, кто из них сколько должен, Марина против воли прислушалась к разговору мальчишек за соседним столиком.
Там сидела семья – мама, папа и двое братьев лет четырнадцати. Все обгоревшие до красноты и счастливые. Родители степенно поглощали обед, а мальчишки трепались, и Марина включилась вдруг в их разговор, уловив знакомое слово.
– Одноклассники – отстой, – говорил один, глотая прямо из банки «Спрайт», – это для стариканов. Самая ништячная тема – это вконтакте. Все нормальные люди сидят там.
– Ага, – согласился с ним брат, – на лепре был смешной пост про одноклассников и их фотки на фоне ковров. Мам, а почему так много людей вашего поколения любят у ковра фотографироваться?
Ответа мамы Марина уже не слышала. Ее мозг лихорадочно работал, а тело наполнила волна возбуждения. Сунув в папочку деньги, она схватила недоумевающую Женю за руку, и потащила за собой.
До гостиницы они добрались почти бегом – Марина не отвечала на вопросы, только мчалась, повторяя про себя: «все нормальные люди», «все нормальные люди».
За компьютер на этот раз села сама.
– Да что такое ты творишь? – Орала Женя ей в ухо, но она была занята – открывала упомянутый мальчишками сайт.
– У тебя есть тут аккаунт? – Спросила, когда синий интерфейс наконец загрузился.
– Нет… – протянула Женя и присела рядом. Она начала понимать.
– Так. Регистрация… Фамилия, имя, телефон… Б…! Зачем им мой телефон? Ладно, черт с ним. Телефон. Мэйл. Город. Так.
Через несколько минут аккаунт был создан. Марина поискала кнопку «искать по людям», не нашла.
– Вот же, поиск! – Подсказала Женя, тыкая пальцем прямо в монитор.
Окно поиска открылось, рядом с ним оказались поля для параметров.
– Елена Савина, – продолжила подсказывать Женя, – город не указывай. Да возраст, возраст укажи!
224 человека. Всего лишь. Марина лихорадочно крутила колесом от мышки, просматривая аккаунты.
Нет, нет, нет… Ничего похожего. И снова не она.
На последнем она в сердцах подняла мышку и ударила ею об стол.
– Б…! – Выругалась. – Чертова Б…!
– Эй, мы кажется, договаривались, что блять у нас – это ты, – пошутила Женя, обнимая Марину за плечи успокаивающим жестом. Но та сбросила ее руку, схватила мышку и быстро начала набирать что-то на клавиатуре.
Женя заглянула через ее плечо и обомлела.
– Ты что… Ты что делаешь?
В окне поиска значилось теперь: «Лека Ковалева». И по этому запросу был найден только один аккаунт, с заглавного фото которого на них смотрела молодая, загорелая, синеглазая… Лека.
Марину словно ушатом воды окатили. Она колебалась, прежде чем открыть аккаунт. Сердце закололо, и невозможно было смотреть на эту фамилию, на это фото, на все, что там было.
– Да открывай же! – Крикнула Женя ей прямо в ухо.
Легко ей говорить… Это же ее фамилию выбрала эта сумасшедшая девчонка.
Марина вздохнула и нажала на ссылку. Аккаунт открылся.
Легко ей говорить… Это же ее фамилию выбрала эта сумасшедшая девчонка.
Марина вздохнула и нажала на ссылку. Аккаунт открылся.
– Так-так… – Женя тяжело дышала прямо Марине в ухо, касаясь грудью ее плеча. – Возраст, цитаты, увлечения… Господи, сколько всякой хрени! Марусь, город где? Не вижу.
И от этого «Марусь» вдруг стало еще больнее, еще острее кольнуло в груди. Но Марина решила не обращать внимания и заметалась взглядом по странице. А когда увидела наконец – не поверила своим глазам.
– Смотри, – хрипло сказала она, показывая пальцем в строчку, – ты видишь то же, что и я?
Она почувствовала, как ахнула и отстранилась назад Женя.
В Лекином аккаунте, в строчке «Место жительства», было написано всего лишь два слова:
Бали. Кута.
Глава 27.
Все утро Леля не отвечала на телефонные звонки. А ближе к обеду появилась на пороге Инниной квартиры – растрепанная, не до конца протрезвевшая и, кажется, под кайфом.
– Инночка! – Завопила она радостно, переваливаясь через порог. – Ты просто открыла мне другой мир, детка!
«Детка» означало, что она не просто под кайфом, а под кайфом в стадии эйфории. Инна покачала головой, пинком проводила подругу на кухню, и велела сидеть тихо.
– Почему тихо? – Возмутилась Леля во весь голос. – У меня душа поет!
– У тебя душа поет, а у меня ребенок спит. Сиди тихо, а то выгоню.
Прикрыв за собой дверь, Инна прошла в детскую и тихонько заглянула за полог кроватки – Лека спала как младенец.
– Мам, – подала голос Даша, – хочешь со мной дом строить?
Только вчера папа привез ей новый конструктор «Лего», и это оказалось спасительной находкой – вот уже второй день Даша была погружена в строительство.
– Нет, милая, – Инна присела на корточки и поцеловала дочку в лоб, – к нам тетя Леля пришла, я буду пить с ней чай. Хочешь с нами?
Даша только головой помотала и вернулась к строительству.
Ну что ж. Лека будет спать еще минимум час, Дашка со своим домом тоже вряд ли освободится раньше – значит, у нее есть шестьдесят минут на разговор с подругой.
Инна решительно вернулась на кухню, и как раз вовремя – Леля устроилась на подоконнике у распахнутого окна и закуривала тонкую сигаретку.
– Я триста раз, – Инна отобрала сигарету и выбросила ее за окно, – просила тебя этого не делать. Ты меня не слышишь?
– Инка, – Леля расплылась в улыбке и потянулась, чтобы обнять, – ну ты чего?
Инна сделала шаг назад, отстраняясь. Ее взгляд оставался спокойным, но не сулил ничего хорошего.
– Сядь на стул, – велела, – поговорим.
Кривляясь и пританцовывая, Леля слезла с подоконника и забралась с ногами на табуретку. Глядя на ее расширенные зрачки и глупую улыбку, Инна вдруг почувствовала, как улетучивается куда-то злость и раздражение.
О чем с ней можно говорить в таком состоянии?
Вздохнув, она включила кофеварку и спросила:
– Как прошел твой вечер?
– За-ме-ча-тель-но, – пропела Леля, укладываясь щекой на стол и ласково поглядывая на Инну, – а твой?
Это протяжное «твоооой» окончательно рассмешило, и Инна перестала злиться совсем.
– А «моооой» – передразнила она, ставя перед Лелей большую чашку с кофе, – мог бы пройти и лучше, если бы не ты со своим дурацким сводничеством.
– Дурааацким? – Удивленно протянула Леля, шумно отхлебывая из кружки и продолжая улыбаться. – Так вы что, не трахались?
– Нет, конечно. А вы?
Глупый вопрос, конечно – ответ читался в самом Лелином виде, и поведении.
– А мы, конечно, дааа! И еще как! Инка, это было что-то с чем-то!
– Конечно, это было что-то с чем-то, раз уж ты до сих пор в себя не пришла, – подумала Инна, – кокаин с амфетамином, скорее всего.
А вслух сказала:
– Ты же не лесбиянка, Лель.
– Ты тоже, – засмеялась Леля, и сделала еще глоток, – ой, Инка, это такое чудо! Ни один мужик в жизни еще не додумался полизать меня в…
– Нет! – Инна отвернулась, зажимая уши. – Умоляю, избавь меня от подробностей.
Леля расстроенно скривила лицо, но тут же снова расплылась в улыбке.
– Ладно! Тогда ты мне расскажи! Ну она хотя бы к тебе приставала?
– Приставала, – пришлось признать.
– А ты что?
– Объяснила ей, что мой брак для меня очень важен, и ушла домой.
– Тьфууууу, – Леля издала протяжный булькающий звук разочарования, – она же тебя бросила! За кем ты опять замужем вдруг?
Инна почувствовала, как начинает возвращаться злость. Господи, ну почему им всем так важно влезать в ее жизнь?
– Леля, – сказала она жестко, – если ты еще раз посмеешь сделать нечто подобное тому, что было вчера, ты потеряешь меня навсегда. Я люблю Лизу, и не собираюсь ни с кем ей изменять. Я очень надеюсь, что мой брак еще можно спасти, и ни в коем случае не хочу идти на поводу у каких-то мимолетных эротических желаний.
– Так ты все-таки ее хочешь! – Обрадовалась Леля, видимо, пропустив остальную часть Инниной тирады. – Да?
– Да.
***
– Нет, нет и еще раз нет! Даже не думай об этом, твою мать! Выкинь эту идею из своей головы и забудь навсегда!
Женя металась туда-сюда по набережной, перекрикивая шум волн и музыку из прибрежных кафешек. Марина бегала за ней, не поспевая, и спотыкаясь на особенно резких поворотах.
– Да что ты себе возомнила, блять! – Орала Женя, поддевая ногами гальку и раскидывая ее в разные стороны, рискуя в темноте зарядить каким-нибудь особенно метким камнем в какого-нибудь особенно невезучего отдыхающего. – Ты думаешь, что один хороший секс – и ты можешь руководить, куда мне ехать и что мне делать? Ты хорошо видела, что у нее там написано? Она НА БАЛИ, твою мать! А БАЛИ – это остров, а не пригород в ростовской области! Это остров в ОКЕАНЕ! В огромном, невероятно далеком, океане! И я ни за что туда не поеду с одной придурочной искать другую придурочную!
Она пнула очередной камень, развернулась, и зашагала в обратном направлении – к порту. Какие-то случайные прохожие отшатнулись, когда она пронеслась мимо них, и от греха подальше ушли на тротуар.
Марина по-прежнему семенила следом, стараясь держаться на безопасном расстоянии.
– Но мы же прошли такой путь, – сказала она сзади, – а до Бали лететь от Москвы всего-то двенадцать часов…
– ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ! – Вырвалась из Жени новая порция крика. – ДВЕНАДЦАТЬ ДОЛБАННЫХ ЧАСОВ! Ты представляешь себе, сколько будет стоить такой перелет? Ты представляешь себе, как придется лететь? И даже если предположить, что у меня совсем поедет крыша и я соглашусь – где, во имя всего на свете, мы возьмем на это деньги? И где мы будем там ее искать? Это же БАЛИ! Азия! На другом конце света! Ты знаешь английский? Я вот не знаю. А балийский?
Марина только головой крутила.
– Ну конечно не знаешь! И вот прилетели мы туда, после ДВЕНАДЦАТИ ЧАСОВ! И что? Ходим по улице, и спрашиваем, где бы нам найти Леку?
– Ты видела фото – она занимается серфингом. Мы могли бы начать с этого…
– Искать иголку в стоге сена! Черт возьми, да если тебе так хочется с ней поговорить – напиши ей сообщение, договоритесь о встрече, когда она вернется в Россию, и встречайтесь себе на здоровье!
Женя устала орать, и присела на камни. Марина примостилась рядом, погладила ее трясущееся тело и спросила:
– А если я найду деньги?
Женя только отмахнулась.
– Где ты их найдешь? Это не десять тысяч, и даже не двадцать.
– Я знаю. Но если найду. Ты поедешь со мной?
Больше всего на свете она боялась именно этого вопроса. Потому что ответа на него не было. А тот, который был, ее не устаивал.
Поразительно дело, как сильно может измениться жизнь за каких-то несколько дней. Еще неделю назад ответ был бы прост и очевиден – «пошла к черту, я возвращаюсь домой». А сейчас?
У Жени до сих пор стояли в ушах Маринины слова о том, что спокойная жизнь не для нее, и чем больше она об этом думала, тем больше понимала, что, кажется, это правда, и она действительно продала душу за спокойствие и стабильность.
В этой новой жизни было все – уверенность в завтрашнем дне, друзья, работа, ребенок, интересы. Вот только самой жизни не было. Ни драйва, ни эмоций, ни риска, ничего. Не жизнь, а сплошной яблочный пудинг в гладкой баночке с блестящей крышечкой.
Но и альтернатива не устраивала ее тоже. Лететь на Бали, черт знает куда… И зачем? Везти одну свою бывшую (а теперь уж и неизвестно, бывшую ли) любовницу к другой? Чтобы они там радостно слились в экстазе и жили долго и счастливо? Нет, этого она совсем не хотела.
А чего же ты тогда хочешь? – Сам собой возник разумный и резонный вопрос, да вот беда – ответа на него так и не было.
Марину? После той ночи и правда многое изменилось – из Жени полезло наружу многое из того, что она считала давно похороненным и забытым. Но на их отношения это мало повлияло. Да, секс. Да, эмоции. Да, где-то глубоко внутри по-прежнему оставалась любовь, но «любовь» и «быть вместе» – это далеко не всегда одно и то же, а в данном конкретном случае так уж точно нет.