И тут Лиля увидела е его занавесочное творение. Не очень новая, но еще приличная ткань была снизу изрезана на вертикальные полосочки разной толщины. В первый момент ей даже захотелось совершить небольшой террористический акт, но с другой стороны, ребенок-то пытался сделать что-то полезное для общества… Если его отругать — еще расстроится и станет в будущем таким же лентяем, как Ванечка.
— А чем тебе занавески не нравились? — спросила она, едва сдерживая праведный гнев.
— Ну, Лиля, это же старомодно!
«Да, настоящий брат своего брата», — подумала она и решила, что это хороший повод заставить Ванечку покупать новые шторы.
— Что ж ты их только снизу изрезал? Уж резал бы тогда до конца.
— Во-первых, я маленький, а, во-вторых, остальное стриги сама. Я и так за тебя половину работы сделал, — объявил ребенок.
— А что же ты сейчас собираешься делать?
— Я буду тебя рисовать. Краски-то хоть в этом доме есть?
— Есть только ручка.
— Ну, давай уж, что есть.
Степка уселся за Ванечкин стол и стал заниматься творчеством. А Лиля тем временем решила поискать спонсоров для вечеринки. Она наскоро набросала на листочке речь, которая должна была заинтересовать деловых людей, и принялась обзванивать самые выдающиеся фирмы города.
Первый блин оказался комом. Второй, третий и четвертый тоже. Деловые люди отказывались заинтересовываться по причине кризиса и жадности.
Решив проверить себя на удачу, Лиля раскрыла наугад «Желтые страницы» и ткнула пальцем в первую попавшуюся фирму. Палец попал в городской морг.
«Да, — грустно подумала она, — хорош спонсор! В качестве призов он будет предлагать саваны от Кристиан Диор и романтическое путешествие по своей территории».
В общем, это неблагодарное занятие ей надоело, и она пошла смотреть на Степкино художество.
В центре листа был изображен странный предмет, очень отдаленно напоминающий человеческое лицо.
— Ну, как тебе? — спросил Степка надменно.
— По-моему, лучше, чем в жизни, — отозвалась она.
В это время зазвонил факс. Ребенок вдруг бросился к нему и очень важно сказал в трубку:
— Слушаю. Его нет и не будет.
Лиля улыбнулась. Мальчишка определенно начинал ей нравиться.
— А что ты еще умеешь делать? — спросила она.
— Ну, много всего. Могу ушами шевелить, могу вот чего… — Степка высоко подпрыгнул и шлепнул ногами друг о дружку.
И тут Лиле пришла в голову отличная мысль.
— А попробуй-ка красиво пройтись по комнате туда и обратно.
Степка шел, вальяжно размахивая одной рукой и строя глазки.
— Талант! — оценила Лиля.
Она уже знала, что у нее будет первая в городе группа детишек-манекенщиков.
* * *Ванечка был неустойчив к морозам. Поэтому если термометр, не дай бог, показывал меньше минус пяти, он приходил в состояние близкое к анабиозу: складывал ручки, поджимал ножки и ничего не хотел делать. При этом самым непонятным оставалось то, что он ни под каким предлогом не желал надевать шапку, считая, что шапки портят ему всю красоту.
Но сегодня Ванечка не поддался морозам. Он гордо шел по улице, освещая ее краснотой ушей и носа, и ликовал. Почти все городские газеты с удовольствием согласились написать о предстоящем кастинге и вечеринке модельного агентства «Лилия».
Гордость согревала Ванечку лучше любой шапки. Операция была проделана просто блестяще. Заняв у мамы очередной полтинник, он накупил дешевого пива и отправился в университетскую курилку, где постоянно обитали матерые журналисты (они же по совместительству преподаватели) и начинающие журналисты (они же студенты). Дальше все вообще пошло как по маслу…
Ванечка прекрасно знал, что если корреспондент хочет славы и денег, но не разбирается ни в политике, ни в экономике, он рано или поздно будет писать о сфере развлечений и досуга. А где ему материалы брать, если большинство городских развлечений сводятся к унылым дискотекам и мордобою в барах? А тут материал сам идет в руки, да еще подкрепляется пивом и интригующими намеками на что-то иностранное и всемирное…
Через полчаса Ванечка с удовольствием наблюдал очередь у факультетского телефона. Все журналисты делали совершенно однотипные звонки: согласовывали с редакциями свои будущие статьи о неком грандиозном шоу.
Ванечка раздал коллегам телефон агентства и отправился в офис.
Обдумывая свою гениальность, он остановился перед светофором, чтобы перейти на другую сторону улицы, как вдруг низкая темно-вишневая машина остановилась прямо перед ним, раскрыв дверцу.
— Иван, садись быстрее! — позвал Марко, не давая Ванечке опомниться.
Ванечка послушно юркнул внутрь. Почти бесшумно машина тронулась с места.
— Привет, — сказал Марко. — Слушай, ты не знаешь, где здесь можно помыть кота?
Совершенно оторопев, Ванечка уставился на него.
— Чего?
— Я кота нашел, — пояснил Марко. — Меня с ним в гостиницу не пускают, а под куртку его не засунешь — он грязный, как свинья. Так что его надо помыть.
Ванечка оглядел салон и приборную доску.
— А где он?
— Под твоим сидением. Боится.
Ванечка еще немножко подумал и на всякий случай решил осведомиться:
— А зачем он тебе?
Марко пожал плечами.
— Он сидел у обочины и плакал… Мне его стало жалко.
Ванечка тут же понял, что готов оказать своему новому приятелю любую услугу.
— В «Макдоналдс» надо ехать. Там есть и туалет с горячей водой, и жидкое мыло, и фен. Сначала направо, потом прямо.
— Отлично! — одобрил Марко.
Ванечка был счастлив: во-первых, его предложение оценили, а во-вторых, кажется, небо решило осуществить его голубые мечты. Хотя здесь несомненно было одно щекотливое обстоятельство: Ванечка никогда в жизни не встречался с представителями сексуальных меньшинств и не совсем знал, как их отличить от представителей сексуального большинства.
«Может, Марко подаст мне какой-нибудь знак?» — в надежде подумал он.
Но сколько Ванечка ни приглядывался, до самого «Макдональдса» ему не удалось заметить никаких значимых телодвижений. Более того, Марко только и делал, что расспрашивал про Лилю и ее агентство. Хотя если бы он и начал как-то намекать на свой интерес к пассажиру, Ванечка все равно не знал бы, как себя вести. И вообще это было несправедливо: нормальным людям с самого детства в книжках и фильмах рассказывают, что надо делать с представителями противоположного пола. А ненормальные пусть выкручиваются, как хотят.
* * *Котенок оказался премерзким существом: в оригинале он должен был бы считаться белым с черным хвостом, желтыми глазами и длинными усами. Но от оригинала остались одни глаза. Все остальное было почти лысым, грязным, причем усы с одной стороны были оборваны, а левая задняя нога — в синей краске.
Ванечка увидел все это не сразу, а после напряженных усилий по вытаскиванию кота из-под сидения. Кот сопротивлялся молча и упорно. Он явно был уверен, что его хотят лишить жизни, и поэтому бился до последнего.
Когда котенок все же был извлечен на свет божий, Ванечка мужественно пожертвовал в его фонд свой пакет, который мама дала под хлеб.
— Так мы его незаметно пронесем, — сказал он, всеми силами пытаясь запихнуть кошачью голову в целлофановые недра.
— Думаешь, он не будет орать? — засомневался Марко.
Ванечка пожал плечом, но тут котенок разрешил все сомнения, издав низкий, полный отчаяния и страдания вопль, который немедленно привлек внимание прохожих.
Какая-то девочка в кроличьей шапке схватила маму за рукав.
— Мам! А зачем дяденьки кролика мучают?
— Это котик, — пояснил Марко. — Мы ему сейчас гамбургер купим.
На всякий случай подождав, пока прохожих будет поменьше, он скомандовал:
— Так, Иван… Значит, входим на счет «три» и бежим к туалету, пока нас не засек персонал. Ты встанешь на стреме, а я буду мыть кота.
Ванечка радостно закивал. Приключение обещало быть весьма волнующим.
Они встали на изготовку у двери: Марко с котом в пакете, Ванечка с энтузиазмом в сердце.
— Раз. Два. Три.
Как гангстеры в ограбляемый банк, они ворвались в «Макдоналдс» и ринулись к двери с табличкой «WC». В ватер-клозете, слава богу, было пусто.
Как и было приказано, Ванечка встал на часах, а Марко вытряхнул котенка в раковину и пустил воду.
Намыленное животное вело себя как убийца-рецидивист, на которого объявлена облава. Ванечке пришлось бросить свой боевой пост и кинуться на помощь Марко, который явно переоценил свои физические возможности. У кота было четыре конечности и пасть, а у его спасателей — только две пары рук, так что преодолеть котишкино сопротивление стоило огромного труда. Спасло спасателей только то, что силы у животного были на исходе, и после феерического боя оно расслабилось, закатило глаза и решило умереть достойно.
Каково же было его удивление, когда два огромных чудовища не только его помиловали, но и впрямь купили гамбургер. Котенок тут же забыл о пережитом волнении и стало жадно поедать котлетку.
— Ты посмотри, какой тощий! — сказал Марко, тыкая его в выступающие ребра.
— Мы его спасли, — констатировал Ванечка.
Марко задумчиво кивнул.
— Только ума не приложу, что теперь с ним делать? Если бы это в Москве было, я б его куда-нибудь пристроил, а так…
Ванечке тут же захотелось стать таким же добрым, великодушным, благородным и все такое…
— А давай, я его к себе возьму! — предложил он, стараясь не думать о том, что же скажет по этому поводу мама.
Марко обрадовался.
— Правда, возьмешь?
Отступать было поздно. Мама упадет в обморок, а в доме появится драчливый страшненький кошачий детеныш, который наверняка проароматизирует всю квартиру.
— Правда, — сказал Ванечка обреченно и осторожно погладил своего будущего питомца.
Спина у котишки была остра и неровна, как у старого козла, да и меха на ней оказалось с гулькин нос. Но это было неважно, ведь Марко пожал Ванечке руку как достойному борцу за выживание животных.
* * *Марко довез Ванечку до школы № 6, а сам исчез в зимней ночи. Котенок пригрелся под курткой и, кажется, уснул.
Поддерживая его снизу, Ванечка поднимался по лестнице и размышлял. А поразмыслить было о чем. Первое, что его волновало — это появившаяся неуверенность в собственном гомосексуализме. Дело в том, что во время мытья кота он несколько раз пытался представить, что целуется с Марко, но никакого удовольствия от этого не получил. Выходило что-то странное: девочки его не волновали, мальчики, как оказалось, тоже. Уж если Марко не вызывал в нем сладостного томления, то что говорить о других?
«Как же так? — думал Ванечка и расстраивался. — Кто ж я тогда?»
Кроме того, Марко сообщил ему, что собирается навестить конкурирующую фирму — модельное агентство «Звезда Вселенной», которое принадлежало некой девице по прозвищу Воробьиха. Что из этого могло выйти, стоило только гадать. Воробьиха готова была костьми лечь, лишь бы не дать Лильке выбиться в люди.
Но это была не единственная причина, по которой Марко не должен был встретиться с Воробьихой. В отличие от агентства «Лилия» «Звезда Вселенной» репетировала ни где-нибудь, а в городском планетарии. И, соответственно, затмевала Лилино детище по части презентабельности и антуража.
Так ничего и не придумав, Ванечка прошел в актовый зал, где уже вовсю проходила репетиция.
Увидев своего помощника, Лиля мановением руки прекратила шествие моделей по сцене и выключила магнитофон.
— Ты где пропадал? — в негодовании воскликнула она.
Ванечка скромно улыбнулся. Он решил пока ничего не говорить насчет Воробьихи, дабы не вносить лишней паники.
— А мне котенка подарили… — сказал он примирительным тоном.
— Чего? — не поняла Лиля.
— Мы с Марко ездили в «Макдональдс», и он подарил мне кота. Вот этого. — С этими словами Ванечка достал из-за пазухи свое приобретение и показал всему свету. Кот был лысый, с синей лапой и огромным животом.
— Какая прелесть! — заверещали девчонки.
А Лилю постигла легкая обида: с ней-то Марко не ездит по «Макдональдсам», ей-то котов ободранных не дарит! Но показывать ревность было недостойно. Подумаешь, кот! Все равно Марко никуда от нее не денется, влюбится и женится.
— Девочки, все заново! — произнесла она громко, больше не обращая на своего помощника внимания. — Степан, на выход!
Заиграла музыка, и обалдевший Ванечка увидел, как из-за кулис появился его брат — гордый и довольный. Он шел по сцене как принц крови и ни на кого не смотрел.
* * *Ванечка жил в одном из домов под названием «народная стройка». Считалось, что народ строит из рук вон плохо, отчего под эту «стройку» было отведено место на самом краю географии. Сам Ванечка обычно добирался до дома ближе к полуночи, и мама с бабушкой совершенно привыкли к этим запоздалым явлениям. Но Степка возвращался в такое время первый раз. Он был страшно горд этим, хотя и дулся на брата за то, что тот не доверил ему нести кота. Ревность к животному была безутешной, хоть Ванечка и давал иногда потрогать котишку через расстегнутую сверху куртку.
Ванечку беспокоило множество вещей. Помимо собственной сексуальной ориентации, он должен был определиться, что наврать вечно волнующимся женщинам по поводу несвоевременной доставки ребенка. Правда, на бабушку он сам дулся за то, что та отказалась взять брата к себе на работу в поликлинику. Сидел бы он у нее в регистратуре, игрался… Так нет, говорит: эпидемия гриппа бродит по стране. А теперь она накинется на него и будет обвинять во всех смертных грехах. И еще его волновало, разрешат ли ему оставить кота.
Ванечка остановился посреди дороги, достал из кармана вязаную шапочку и нахлобучил ее, спрятав уши в тепло. Он всегда так делал перед входом в подъезд, чтобы зря не травмировать родителей. Но бабушка все равно ворчала, что это не головной убор, а половик какой-то, и пыталась подсунуть ему дедовскую норковую формовку, утверждая, что она модная и меховая.
Дверь открыла бабушка, перепуганная и слегка взъерошенная. Когда на часах уже было десять, а мальчики еще не явились, она впала в панику и стала представлять себе трагическую гибель внуков. Делала она это в одиночестве и в полумраке, потому что мать работала в третью смену, а свет бабушка экономила. Но как только пропавшие возникли на пороге живыми и невредимыми, бабушка вновь ожила.
— Ну ты и неслух! Ты хоть знаешь, сколько времени?! — накинулась она на Ванечку.
— А мы тут котика принесли! — сказал Степка, видимо, желая подкупить бабушку.
Та не обратила на это внимания и собралась было скомандовать «Быстро ужинать, на горшок и спать!», но Ванечка как раз расстегнул куртку. Какой-то страшный кот был тут же схвачен младшеньким, прижат к лицу и утащен в комнату.
— Не трогай его! — закричала она. — Он заразный и блохастый!
Ответа не последовало. Бабушка припала спиной к стенке.
— Вот, развели здесь детей и котов, а старухе за всеми смотри!
Но на самом деле смотреть за всеми бабушка любила. Наворчавшись вволю, она отправилась на кухню греть «неслухам» ужин. Там она ожесточенно гремела кастрюлями, стараясь показать, как же она сердита, и мстительно предвкушала, что мать все равно кота выкинет.
Когда опальные внуки ели щи со сметаной, Степка уже совсем засыпал, но по инерции продолжал выбирать ненавистный вареный лук.
— Ешь, че дают! — повысила голос бабушка и стала выспрашивать у Ванечки, сколько раз ребенка кормили, сколько раз водили в туалет и хорошо ли завязывали ему шарф. Удовлетворившись высказанным враньем, бабушка уселась напротив и с жалостью произнесла:
— Какие же вы оба зеленые, тощие!
Дверь приоткрылась, и на кухню уверенно вошел кот.
— Господи! — изумилась бабушка. — Он же совсем помоечный! Подохнет, поди…
Немного подумав, она налила ему суп в консервную банку.
— Гляньте-ка, ест, паразит!
Степка тем временем заснул прямо за столом, и Ванечка понес его на кровать.
Бабушка вслед спросила:
— Как хоть зовут-то эту скотинку?
— Марко, — отозвался Ванечка и сам испугался того, какое имя присвоил животному.
* * *Ванечка чистил зубы и рассматривал себя в зеркало. Вошла бабушка с котом и сунула его прямо под нос внуку.
— Это не Марко, а Марка, она женского полу.
Ванечка удивился, но продолжал напряженно водить щеткой по зубам. Бабушке стало обидно, что с ней не разговаривают, и она сделала новое предположение:
— Ты, чай, женился давно, вот домой-то и не ходишь…
Ванечка не выдержал.
— Да ничего я не женился! У меня работа такая!
— И чего, надо поздно приходить?
— Надо!
Ванечка снова принялся с остервенением тереть зубы, жалея, что все-таки ввязался в спор, ибо дал бабушке повод сесть на ее любимого конька — осуждение модельного бизнеса в целом и агентства «Лилия» в частности.
— И когда тебе надоест ерундой заниматься? — спросила она вызывающе. Ведь стыдно людям сказать, чё делаешь. Каких-то проституток по сцене гоняешь.
— Ничего не проституток! — возмутился Ванечка. — Они модели.
— Знаю я твоих моделей! По телевизору сто раз видела: юбки выше трусов — проститутки.
Бабушка немножечко подождала от внука реакции, но он только угрюмо полоскал рот.
— Все люди делом давно занимаются, а ты… — не сдавалась она. — Вон, Сашка из второго подъезда все пил, пил, а теперь за ум взялся — мастером холодильников устроился. Теперь в доме три холодильника. Запасай, что хочешь!
Ванечка вздохнул. Все-таки везет Лильке — в общежитии живет. Никаких тебе бабушек! Хотя, впрочем, и кошек Марок тоже…