Она допила вино.
— Хочешь еще? — спросил Анжело.
— Нет, спасибо. Мне достаточно.
— Кажется, итальянцы в подобной ситуации говорятbastа.
— Верно. — Она кивнула. — Это слово надо знать.
— Только будь осторожнее, — предупредил ее Анжело. — Если слишком часто его использовать, можно пропустить интересные приключения.
Он ожидал услышать от нее, что ей больше не нужны приключения. Он не стал бы ее за это осуждать, тем более сейчас, когда назревал новый скандал в связи с тем, что папарацци сняли их вместе в аэропорту Рима.
Вместо этого она пристально посмотрела на него в мягком свете фонарей:
— Я ничего не имею против приключений, но всегда нужно оставаться рассудительной.
— С этим у тебя все в порядке.
Допив вино, Анжело откинулся на спинку стула. Когда он попытался сложить руки за головой, его лицо исказила гримаса боли. Он тут же опустил руки и схватился за плечо.
Глаза Атланты расширились.
— Ничего не говори. — Это прозвучало скорее как мольба, нежели предупреждение.
— Хорошо. Я не буду говорить об операции и качестве жизни, — пообещала она. — Но меня интересует одна вещь.
Боль понемногу начала утихать. Прищурившись, Анжело посмотрел на Атланту:
— Какая?
— Что ты планируешь делать после бейсбола?
После? Это слово подействовало на него как удар под дых. Никаких «после». Так же, как все эти годы он убеждал себя в том, что не было никаких «до». Бейсбол был всей его жизнью.
— Я никуда не ухожу. — Даже до того, как Атланта подняла брови, Анжело понял, что это прозвучало слишком резко. Однако это не помешало ему добавить: — Я буду готовиться к следующему сезону.
— Я сейчас говорю не о следующем сезоне и не о том, который будет за ним. Ты не можешь вечно играть в бейсбол, Анжело.
Он слышал это и от других людей, в том числе от более молодых членов своей команды, размышлявших о том, что их ждет по окончании спортивной карьеры. Обычно Анжело отвечал на этот вопрос в шутливой манере. На этот раз он принял реальность и, глядя на звездное небо, признался:
— Я не знаю, что буду делать.
— У тебя много вариантов.
Это действительно так. Он мог стать тренером. Ему уже поступали подобные предложения. Он мог приобрести какой-нибудь бейсбольный клуб. Эта возможность казалась ему заманчивой, но…
— Игра для меня все.
— Не все, — мягко возразила Атланта.
— Для меня все. Она спасла меня. Алекс и бейсбол — это то, что помогло мне не стать частью печальной статистики.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Атланта.
Об этом периоде своей жизни он обычно не рассказывал, тем более красивым женщинам, которых приглашал на свидания.
Но эта женщина искренне за него переживала и была готова его выслушать.
— Я был трудным подростком и постоянно попадал в неприятные истории, поскольку был глуп и не задумывался о возможных последствиях. Еще я был безумно зол, — признался он.
— На отца? — предположила Атланта.
— На него. И на мать. — Анжело фыркнул. — Черт побери, я был зол на весь свет. — В небе были тысячи звезд. Уставившись на одну, он продолжил: — До нас с братом никому не было дела. Мать каждую ночь приходила домой пьяная. Она была консультантом по связям с общественностью. У нас была крыша над головой и еда, когда она не забывала сходить в магазин. По правде говоря, я не знаю, как ей удавалось сохранять работу.
— Не все алкоголики вконец опустившиеся люди. Некоторые могут довольно долго вести двойную жизнь.
— Синди именно такой и была. Она не была жадной. Просто ее совсем не интересовало материнство. Думаю, она злилась на Луку за то, что у них ничего не вышло. Судя по тому немногому, что мать нам рассказывала, они с Лукой встретились, когда она приехала сюда в отпуск. Она забеременела, и он на ней женился. Они едва друг друга знали. Это вряд ли можно считать залогом успешного брака, правда?
— Конечно.
— В общем, она хотела оставаться молодой и развлекаться на полную катушку.
— Это очень сложно, когда у тебя двое детей, — заметила Атланта.
— Наличие детей никогда ее не останавливало. Она больше времени проводила на вечеринках, чем дома с нами.
Недавно Анжело понял, что, возможно, именно по этой причине его не интересовали девушки, которые после игры караулили игроков возле стадиона в надежде на веселое времяпрепровождение. Они напоминали ему легкомысленную безответственную Синди.
— Некоторые учителя пытались нам помочь, но без вмешательства государства они мало что могли для нас сделать. Синди умела выходить сухой из воды. Всякий раз, когда к нам приходили представители органов опеки, она клялась и божилась, что изменится. Они ей верили. Черт побери, мы с Алексом тоже ей верили.
— Обещаниям, исходящим от людей, которых любишь и в которых нуждаешься, невозможно не верить, — произнесла Атланта со знанием дела.
— На какое-то время ситуация менялась к лучшему, но потом она снова бралась за старое.
Глаза Анжело затуманились, и звезда превратилась в расплывчатое пятно. Он тяжело сглотнул. Его мать тоже бросила своих сыновей. Не физически, эмоционально.
— Отец помогал вам хотя бы материально?
Он покачал головой:
— Если верить Синди, Лука отправил нас к ней в Штаты, потому что у него возникли финансовые проблемы и он не мог нас содержать. Его забегаловка у дороги перестала приносить доход. Он едва сводил концы с концами. — Его тон стал ледяным. — Но, как видишь, в конце концов Лука преуспел. Он открыл ресторан, повторно женился и завел троих детей.
— Он когда-нибудь связывался с тобой и Алексом?
— Однажды. Нам было восемнадцать, и мы уже жили в Нью-Йорке. Ему удалось найти нас через дальнего родственника нашей матери. Я был так зол на отца, что разбил телефон о стену.
— У тебя были все основания на него злиться, — мягко произнесла Атланта.
Все эти годы он не делился своей болью ни с кем, кроме Алекса. Вдруг он почувствовал, что ему впервые легко говорить о своих проблемах с кем-то еще.
— Лука забыл о нас с Алексом, — произнес он. — Мы были ему не нужны.
— Мне очень жаль, Анжело. — Она подалась вперед и накрыла его ладонь своей.
— Прошло уже много времени.
— Но боль все равно не утихает.
Она была права. Сердце Анжело защемило от эмоций, которым он редко давал волю. Боясь, что красноречие может его подвести, он просто кивнул.
Глава 8
— Расскажи мне, как бейсбол тебя спас, — попросила Атланта после продолжительной паузы. — Ты играл за школьную команду?
— Нет, для этого у меня были недостаточно высокие отметки. Если бы не пара учителей, которые жалели меня, не думаю, что мы с Алексом окончили бы школу в один год. Я не любил учиться. К тому же у меня были проблемы с буквами. Они сводили меня с ума.
— У тебя дислексия?
— Да, хотя в то время этого термина еще не было.
— И когда в твоей жизни появился бейсбол?
— Вскоре после того, как я угнал вишневый «порше».
— Сколько лет тебе тогда было?
— Пятнадцать.
— Пятнадцать? Ты не мог в этом возрасте водить машину.
— По закону нет, но у меня была большая практика. — Он подмигнул ей. — К этому возрасту у меня уже был большой опыт и в других областях, дорогая.
Она улыбнулась и покачала головой:
— Не отвлекайся. Продолжай.
— Хорошо. К этому времени Синди уже умерла, и мы оказались на попечении государства. Мы уже убежали из приемной семьи в Бостоне и некоторое время жили на улице, прячась от полиции и службы опеки. Ты, наверное, догадываешься, с какими людьми нам приходилось иметь дело. — На него нахлынули тяжелые воспоминания, и он помрачнел. — Они считали некоторые вещи приемлемыми и убеждали тебя в этом.
— Такие вещи, как угон автомобиля?
— Да. Они превращали преступление в своего рода испытание, выдержав которое ты становился одним из них. Алекс не захотел в этом участвовать. Он даже не догадывался, как близок я был к тому, чтобы опуститься на самое дно, — тихо произнес Анжело.
— Как ты оказался в Нью-Йорке?
— У людей, с которыми я водил компанию, были друзья в Бронксе. Мне сказали, что они могут найти для меня работу. Алексу это не понравилось. Он отправился со мной в Нью-Йорк, чтобы уберечь меня от беды. Однажды ночью я должен был привезти угнанную машину в указанное место. Я перепутал улицу. — Он покачал головой. — У меня же дислексия.
— И что было потом?
— Когда Алекс пришел навестить меня в участке, туда нагрянули люди из службы опеки. Алекса отдали в приемную семью в Бруклине. Его приемный отец был бывшим моряком. Его все называли Большой Майк. Пока я ждал суда, он хлопотал за меня, используя свои связи в высших кругах. Через несколько недель я предстал перед судом по делам несовершеннолетних.
В его официальной биографии об этом не было ни слова. Много лет назад агент Анжело отговорил его делиться с общественностью этими отвратительными подробностями своей жизни. Зачем разочаровывать фанатов?
— Тебя признали виновным? — спросила Атланта.
— Кража автомобиля — это уголовное преступление. Хотя я был несовершеннолетним, мне светил серьезный срок. Помимо угона у меня до этого уже было несколько нарушений в Бостоне. Поэтому окружной прокурор посчитал меня рецидивистом и вынес мне обвинение по всей строгости. Мне грозило провести два с лишним года в колонии для несовершеннолетних, а остаток срока в тюрьме штата. Но во время оглашения приговора Большой Майк вступился за меня. Он убедил судью дать мне еще один шанс. Он сказал, что я умный парень и способен изменить свою жизнь к лучшему. Что если я окажусь в тюрьме с настоящими уголовниками, я стану таким же, как они. Майк поверил в меня.
— И судья послушал его? — Атланта была удивлена не меньше, чем он двадцать с лишним лет назад.
— Майк был известным и уважаемым человеком, и его слово имело большой вес в суде. Я был не первым малолетним нарушителем, которого он наставил на путь истины. В тот же самый вечер, когда я впервые оказался у него дома, он усадил меня за кухонный стол и открыто заявил, что если я не оправдаю его доверие, он лично позаботится о том, чтобы я оказался за решеткой.
— Должно быть, он здорово тебя напугал.
— Да. Этот парень был огромным и очень сильным. Он был очень строг со мной, но я чувствовал, что ему небезразлична моя судьба. Его забота и бейсбол — это то, что заставило меня взяться за ум. Майк тренировал команду, созданную из малолетних нарушителей вроде меня и детей из неблагополучных семей. Я всегда любил бейсбол и хорошо играл, несмотря на то, что никогда не тренировался. Но когда я начал играть в команде Майка…
Не в силах подобрать нужные слова, Анжело покачал головой.
Атланта смотрела на него с понимающей улыбкой:
— Таким образом, бейсбол спас тебе жизнь.
Он кивнул:
— Именно поэтому я не представляю себя занимающимся чем-то другим, хотя понимаю, что не могу играть вечно. Должно быть, ты точно так же относишься к своей актерской профессии.
Атланта слегка нахмурилась:
— Я ее обожаю. Ты прав. Моя профессия меня тоже в некотором смысле спасла. Но если бы я больше не снялась ни в одном фильме, подобном тем, в которых все привыкли меня видеть, я была бы рада.
— Ты лжешь, — твердо заявил Анжело.
— Я говорю чистую правду. Я устала от ролей, которые играю. Мне хочется попробовать что-то новое. В последние годы ко мне неоднократно обращались малоизвестные режиссеры со сценариями, которые вызывали у меня интерес, несмотря на низкий бюджет картин и скромный гонорар.
— И что тебе помешало сняться в этих фильмах?
— Зик. — Она покачала головой. — Нет, это не совсем точное объяснение. Правда заключается в том, что я боялась. Публика привыкла меня видеть в образе ранимой стервы. Захочет ли она смотреть на другую, несексуальную Атланту Джексон?
— Ты хочешь играть именно в таких фильмах? — удивился он.
— Да. В таких, где показывается реальная жизнь, а не пересказывается в миллионный раз история Золушки. Еще мне бы хотелось попробовать себя в качестве режиссера. Больше всего я хочу, чтобы меня принимали всерьез, Анжело.
— Я принимаю тебя всерьез.
Его слова взволновали ее, и она, чтобы это скрыть, быстро ответила:
— Спасибо тебе. К несчастью, в моем бизнесе мало кто думает, что гламурная красотка вроде меня может играть более глубокие роли.
— Значит, ты хочешь добиться большего признания в своей сфере деятельности?
— Конечно. А еще я хочу того, что тесно с этим связано.
— Уважения?
— Да.
— Тебе не кажется, что оно у тебя уже есть? — недоверчиво спросил Анжело. — Любой фильм с твоим участием непременно становится блокбастером и приносит огромные кассовые сборы во всем мире.
— Но это не свидетельствует о признании моего таланта. Это лишь означает, что моим поклонникам нравится, как я выгляжу. Не пойми меня превратно. Я рада, что снялась во всех этих фильмах. В какой-то момент деньги делали меня счастливой и давали мне ощущение защищенности.
— Защищенности?
— Да. Финансовой независимости.
Несмотря на это объяснение, Анжело понял, что на самом деле Атланта имела в виду нечто другое. Поскольку он только что обнажил перед нёй свою душу, он был немного расстроен тем, что она была с ним не до конца откровенна.
— У меня больше денег, чем я смогу потратить за всю свою жизнь, если, конечно, сумма компенсации, которую суд обязует меня выплатить Зику, не будет слишком велика.
— Этот тип подал на тебя в суд?
— Да. Он утверждает, что отказывался от других выгодных предложений ради того, чтобы помочь мне сделать карьеру.
— Он также утверждает, что ты спала с его сыном и половиной мужчин в Голливуде. Мы оба знаем, что все это гнусная ложь.
— Спасибо тебе.
— За что? За то, что я тебя выслушал? Возможно, мы недолго знакомы, но мне ясно, на что ты способна, а на что нет.
Она пожала плечами:
— Я хочу закончить свою мысль. Несмотря на то что фильмы с моим участием имели огромные кассовые сборы, только два из них получили положительные отзывы. Большинство фильмов критики разнесли в пух и прах.
— Ну и черт с этими критиками! — возмутился Анжело. — Что они понимают?
Она вздохнула:
— Они знают, что такое хорошая игра, и я тоже. У меня просто не было шанса продемонстрировать им свой талант. Зик запрещал сниматься в фильмах, где мне не нужно было выставлять напоказ свое декольте.
— Ты поэтому в конце концов от него ушла?
— Да, с меня оказалось достаточно, — мягко ответила она.
— Ты правильно поступила.
— Когда я впервые встретила Зика, я думала, что он мой спаситель, но потом оказалось, что я просто поменяла одного хозяина на другого.
— В смысле?
Замешательство на ее лице удержало его от дальнейших расспросов.
— Давай поговорим об этом в другой раз. Ты знаешь, что сейчас уже полночь?
Поднявшись, Анжело обошел стол и протянул ей руку:
— Хорошо, завтра.
— Прошу прощения? — сказала она, поднимаясь.
— Другой раз будет завтра. Мы начнем с того момента, на котором остановились сегодня. Мы могли бы снова поужинать вместе.
— Анжело…
— Ты можешь не открывать мне свои страшные тайны. Я не буду настаивать. Но если ты хочешь со мной поделиться, знай, что мне можно доверять. Я никому ничего не скажу. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Ты обнаружишь, что я внимательный слушатель, Атланта. Такой же, как ты.
— В таком случае ты, возможно, прислушаешься к моему совету. Ты приехал сюда для того, чтобы повидаться со своим отцом, Анжело. Ты не можешь избегать встречи с ним, проводя все свое время со мной.
— Ты единственное, что делает мое пребывание здесь сносным. — Когда Атланта открыла рот, чтобы возразить, он добавил: — Насчет Луки не беспокойся. Намечается семейная вечеринка. Я пойду на нее и увижусь с ним и остальными родственниками.
Должно быть, ему не удалось скрыть свой страх, потому что Атланта произнесла:
— Не бойся. Я уверена, что все пройдет не так плохо, как ты думаешь.
— Возможно. — Он улыбнулся. — Мы с тобой улизнем пораньше. Не вижу смысла долго там торчать и вести пустые разговоры.
— Ты приглашаешь меня пойти с тобой? — Глаза Атланты расширились.
— Мне не помешала бы поддержка.
— Это семейная вечеринка, Анжело.
— Мы друг другу чужие, — возразил он. — Единственное, что нас объединяет, это гены.
Он подумал об Изабелле и испытал чувство вины. Его сестра была доброй, отзывчивой и энергичной. Она ему нравилась. Дело не только в некотором внешнем сходстве. За короткое время между ними уже установилась хрупкая связь. При других обстоятельствах… Но обстоятельства было невозможно изменить, как бы ему этого ни хотелось.
— Нет необходимости давать мне ответ прямо сейчас. Ты можешь как следует все обдумать. Что касается завтрашнего дня, я заеду пораньше, и ты решишь, чем мы займемся, и скажешь, что я должен буду надеть.
Она наклонила голову:
— Ты хочешь, чтобы я указывала тебе, что надеть?
— Нет. Я просто хочу быть с тобой. Ради этого я готов даже на такую жертву.
С этими словами Анжело притянул ее к себе и страстно поцеловал. Он не знал, испытывает ее или себя. Когда он отстранился, Атланта довольно вздохнула и прошептала:
— Нам нужно уладить один вопрос.
— Какой? — спросил Анжело, проведя ладонями по ее бокам.
Она задрожала, и это доставило ему удовольствие.
— Мы будем принимать решения сообща, хорошо?
Наклонившись, чтобы снова ее поцеловать, Анжело прошептал: