– Да, брат, это так.
– Сколько на вилле человек?
– Шесть. Это люди из моего джамаата.
– Тебе не стоит туда возвращаться.
Море оставалось немного в стороне, давая о себе знать продолжительными гудками проходящих судов, – так корабли приветствуют друг друга, да еще влажной прохладой, что врывалась в салон, остужая лица.
– Тебе лучше уйти, Мухаджир. Я и так много сказал. Сейчас на тебя ведется охота по всему турецкому побережью. Я не знаю, чем ты не угодил Ибрагиму, но он не отстанет до тех пор, пока не убьет тебя.
– Хм, возможно… Как давно ты меня знаешь?
– Пять лет.
– Помнишь, чтобы я хотя бы раз испугался или на миг проявил какое-то малодушие?
Дорога понемногу спускалась вниз. На склонах появились виноградники, выстроившиеся в ровные ряды, а вот повыше, оккупировав скальную поверхность, разросся дикий инжир. Она выглядела настолько узкой, что, казалось, на ней не разъедутся две машины. Но впечатление было обманчивым, снизу, разбросав просыпавшиеся камни по сторонам, промчался «Фольксваген», из приоткрытых окон доносилась громкая музыка.
– Ты – один из самых мужественных людей, которых мне приходилось встречать в своей жизни. Это большое провидение, что Аллах привлек тебя на нашу сторону.
– Так зачем мне сейчас сворачивать с половины пути? Где ты меня должен был убить? – по-деловому поинтересовался Мухаджир.
Вопрос был неприятный, но на простое любопытство он не походил, Мухаджир ничего не делал просто так, и там, где на первый взгляд находилась бессвязная событийность, а то и просто откровенная случайность, скрывалась точно очерченная логика.
– Как только выедем из города, – неохотно ответил Искандер.
– В машине или, так сказать, на пленэре? – губы Мухаджира скривила злая ухмылка.
– Я должен был подыскать причину, чтобы вывести тебя из салона. И уже тогда…
– Значит, это не твоя идея?
– Нет, Мухаджир.
– Что же это они? Машину, что ли, боялись запачкать? Ты должен сообщить Ибрагиму о моем устранении?
– Да.
– Каким образом?
– Просто отправить сообщение без текста.
– Так чего же ты ждешь? Отправляй!
– Ты уверен, что я должен поступить именно так? – спросил Искандер, понимая, что всецело угодил под власть Мухаджира.
– Послушай, брат, я знаю, что делаю; и потом тебе больше ничего не остается.
– Как скажешь, брат. – Подняв сотовый телефон, Искандер надавил на клавиши и удовлетворенно кивнул: – Сообщение отправлено. Теперь все!
– Ты так думаешь? – скривился Мухаджир. – Я в этом не уверен. Мне кажется, что сейчас начнется самое интересное.
Некоторое время ехали молча: Искандер был поглощен сложным участком трассы, пробивавшимся через ущелье, а Мухаджир просто посматривал по сторонам, наслаждаясь видом сверху.
Суровая каменистая природа выглядела почти зловещей. Лишь многочисленные кустарники, разросшиеся на склонах, отчасти смягчали общий строгий вид. Невольно возникало ощущение, что сейчас должно что-то произойти, поэтому Искандер нисколько не удивился, когда на развилке дорог увидел перевернутую набок «Mitsubishi Lancer», а рядом с ней двух молодых мужчин, устроившихся на обочине. Вид парней был изрядно помят: у одного, крепкого и плотного, с короткой ухоженной бородкой, напоминавшего циркача, вышедшего в тираж, рубашка была разорвана до пупа, у другого, невероятно тощего с длинными спутанными волосами, были порваны брюки, а сухое лицо перемазано грязью, словно они по-пластунски преодолевали горный перевал.
– Машина перевернулась… – сбавил скорость Искандер.
– Ты знаешь этих людей?
– Да. Это люди из моего джамаата, им надо помочь.
Он хотел еще что-то добавить, но, натолкнувшись на хмурое лицо Мухаджира, раздумал и распахнув дверь, скорыми шагами направился в сторону потерпевших, что-то крикнув по-турецки, и приветственно махнул рукой. Неожиданно один из потерпевших парней выдернул из-за спины руку, и в его ладони сверкнул металлом миниатюрный «узи», направленный точно в грудь приближающегося Искандера. В невыразительных глазах, лишенных даже намека на эмоциональность, вспыхнул холодный огонек – жажда убийства! В этот самый момент у Искандера в сознании мелькнула картинка: пули, подобно жалящим пчелам, войдут в его тело, искромсав до неузнаваемости, и в следующую секунду он опрокинется на спину бездыханным.
Боковым зрением Мухаджир увидел перекошенное, как от болевого шока, лицо Искандера, в распоряжении которого оставались лишь доли секунды, чтобы в последний раз поймать в легкие воздух. Пожалуй, что этот глоток, замешанный на высокогорных травах, будет самым хмельным в его жизни.
Второй моджахед потянулся к темному свертку, лежавшему на сером камне. По очертаниям угадывался какой-то компактный автомат. Модель не определить, а, впрочем, разве это важно, из какого именно оружия будешь убит. Пальцы уже коснулись темной тряпицы, чтобы отшвырнуть ее в сторону.
К горлу подкатила обида. Глупо как-то получается: за свою жизнь приходилось вылезать из таких смертельных круговоротов, а сгинуть придется на безымянной горной трассе. Скорее всего, их даже не предадут земле: просто скинут куда-нибудь в узкую расщелину, откуда впоследствии их тела растащат белоголовые грифы. И лишь только узкому кругу станет известно, что Мухаджир бездарно сгинул на горной тропе.
И тут на помощь Мухаджиру пришло время, а точнее, полное его отсутствие. Оно будто остановилось, предоставив ему возможность выхватить из-за пояса пистолет и через приоткрытое окно выпустить две пули. Первая из них ударила в горло бородатому моджахеду, заставив его отклониться назад, и очередь, предназначенная Искандеру, прошла выше, лишь опалив лицо. Вторая пуля попала в длинноволосого, навсегда отбив всякое желание хвататься за оружие: раскинув руки, тот упал с камня, дрыгнув напоследок большущими ступнями.
– Ну, что стоишь? – прикрикнул Мухаджир на Искандера, застывшего на дороге. – Надо побыстрее убираться отсюда!
Искандер, еще не пришедший в себя, медленно поплелся к машине.
– Садись на пассажирское сиденье, – приказал Мухаджир, – а я – за руль, сам поведу.
– Ты же не знаешь, куда ехать, – неуверенно возразил Искандер.
– Неважно, куда ехать, главное, чтобы не за смертью, – бросил Мухаджир.
– Ты спас меня еще раз… Я не выплатил еще предыдущий долг, а тут еще один…
– Забудь! – отмахнулся Мухаджир, свернув в противоположную от моря сторону.
– Но…
– Это не камень на шее, как-нибудь переживешь.
– Как ты почувствовал опасность?
– Не знаю… Что-то внутри сработало. Наверное, это называется интуицией.
– Совершенно не понимаю, как тебе удалось их пристрелить?
– Ничего особенного, просто действовал немного порасторопнее, чем они. Мне повезло!
– Везет всегда сильным, – медленно проговорил Искандер, глядя в окно машины.
– Возможно, в этот раз Аллах был на моей стороне.
Автомобиль, набрав скорость, все дальше удалялся от побережья. Мимо проносились апельсиновые рощицы, высокие платаны, разросшиеся вдоль водоемов, широким колыхающимся ковром на предгорьях поднимались луга.
– Останови, – попросил Искандер.
Повернувшись к нему, Мухаджир увидел, как на его лбу, испещренном тонкими длинными морщинами, собрались капли пота. Укрупняясь, они срывались с выпуклого лба, рассекали неровными дорожками лицо, но Искандер совершенно не замечал их, смотрел прямо перед собой, до боли стиснув тонкие капризные губы.
Мухаджир прижался к обочине. В ста метрах от дороги по густой зеленой траве вышагивал, слегка раскачиваясь, аист. Неожиданно он взмахнул крыльями и, поджав под себя лапы, пролетел по лощине, едва касаясь колыхающейся травы.
Зрелище завороживало. На какое-то мгновение Мухаджир даже позабыл обо всем на свете. Если бы Искандер надумал его убрать, более благоприятного момента трудно было бы представить.
– Так что ты хотел сказать? – наконец очнулся он.
– Не знаю, что вы там не поделили с Ибрагимом, но на тебя, брат, объявлена самая настоящая охота. А он из тех людей, что привыкли добиваться своего. Подозреваю, что заказ на твое устранение получил не только я. Где гарантия, что на следующем перекрестке нас не ждет еще парочка таких же головорезов?
– Возможно, что и ждут. Ты сказал, что это люди из твоего джамаата?
– Так оно и есть, – кивнул Искандер. – Но ведь я же не могу заглянуть в черепушку каждого из них и понять, какие мысли в ней прячутся! Теперь я понимаю, что некоторые из них просто присматривают за мной, а в действительности их хозяин – Ибрагим.
– Возможно, так оно и есть, – согласился Мухаджир. – Ибрагим из тех людей, которые не доверяют никому. Ничего… Если я нужен Аллаху, останусь в живых. Я верю в судьбу.
– Уверен, что сейчас людьми Ибрагима перекрыты все аэропорты в Турции. Ибрагим прекрасно знает, с кем имеет дело и на что ты способен. Тебе не выбраться отсюда, Мухаджир, – отрицательно покачал головой Искандер. – Сейчас его люди находятся во всех аэропортах, следят за отъезжающими пассажирами, проверяют базу данных. Мимо них не проскочит даже серая мышь.
– Что ж, тем интереснее будет его обмануть. Где-то мне даже нравится, что против меня он бросил такую серьезную пехоту.
Низко, едва ли не цепляя белым брюхом траву, в лощину спустился еще один аист. Молодая пара, не опасаясь остановившейся машины, расположилась по другую сторону дороги, всерьез озабоченная строительством домашнего очага. Всюду любовь и жизнь, и никуда от этого не спрячешься. В чем-то птицам можно было позавидовать.
– Но Ибрагим не вездесущ, – мягко сказал Искандер, – у меня имеются люди, о которых он даже не подозревает. Они преданы лично мне, и если я попрошу их о помощи, они мне не откажут.
– Какой же от них толк, если все дороги перекрыты?
– Это не совсем так. Один из моих людей имеет свою частную авиакомпанию.
– Кто он?
– Бывший военный летчик, и он перевезет тебя туда, куда ты пожелаешь.
– Даже в Сомали? – усмехнулся Мухаджир.
– Хоть к шайтану на рога! – серьезно ответил Искандер. – Правда, за это ему нужно хорошо заплатить. – Открыв отделение для перчаток, он вытащил пачку долларов, перетянутых жгутом. – Я понимаю, что ты человек небедный, но где гарантия, что за твоими счетами не следят? А наличность тебе нужна. Здесь десять тысяч долларов, тебе вполне хватит на первое время.
С явной заминкой, словно делал приятелю одолжение, Мухаджир вытянул из ладони Искандера пачку долларов.
– Хорошо. Сочтемся.
– Не стоит, Мухаджир. Забудь! Ты для меня сделал столько всего, что мне до конца жизни с тобой не расплатиться.
– Так куда мы сейчас? – спросил Мухаджир, спрятав деньги в карман куртки.
– Здесь недалеко, ехать минут тридцать. А может, и того меньше. Давай поменяемся местами. Дорога сложная, мне бы не хотелось отдать душу Аллаху в то время, когда моя жизнь только начинается.
Свернув с главной дороги, Искандер направил машину в горы, где узкие тропы сменялись на крутой серпантин. О том, что они подъезжают к аэропорту, стало понятно по нарастающему гулу самолетных двигателей.
Задрав голову, Мухаджир увидел дельтаплан, который в обществе белоголовых грифов, взобравшихся на самый небосвод, чувствовал себя весьма комфортно. Птицы тоже принимали его за своего и, кружась, явно зазывали продолжить путешествие к самым вершинам. Некоторое время дельтаплан кружился, видно, обдумывая предложение, а потом, качнув на прощание крыльями, устремился в сторону речной долины.
Аэропорт предстал неожиданно, как только автомобиль свернул с серпантина на узкую каменистую дорогу, поросшую с обеих сторон спелой алычой. Поначалу показалось белое вытянутое здание – по всей видимости, ангар для самолетов, – а вот немного в стороне, выделяясь на фоне скальной поверхности белыми квадратными плитами, показалась прямая, будто пущенная стрела, взлетная площадка.
– Приехали, – с явным облегчением протянул Искандер. – Вон тот желтый самолет с красными полосами – его!
Немного в сторонке, на маленькой площадке перед ангаром, стояли четыре небольших самолета. Выкрашенный в желтый цвет, один отличался от остальных несколько большими размерами да и стоял немного впереди, будто флагман. Он был аккуратным и ухоженным. Только с трудом верилось, что на таком воробушке можно перебраться через три моря.
Из салона проворно выбрался высокий худощавый человек и, заметив приближающуюся машину, раскинув руки, устремился навстречу. Судя по его решительному настрою и по тому, с каким размахом он разметал руки, можно было понять, что он готов обнять автомобиль, вместе с сидящими в нем людьми.
– Искандер! Кого я вижу, брат! Какими судьбами? Где же ты столько времени пропадал?
Искандер, распахнув дверцу, тоже устремился навстречу приятелю. Некоторое время они тискали друг друга за плечи, а потом, расцепив объятия, заговорили о чем-то своем.
Мухаджир, знакомый с правилами приема, не стал встревать в разговор, степенно выбрался из машины и сделал несколько неторопливых шагов в сторону приятелей.
Когда ликование от встречи заметно поостыло, Искандер, посмотрев на подошедшего Мухаджира, серьезно сказал:
– Брат, у меня к тебе большая просьба…
– Послушай, Искандер, к чему такие условности? Даже если бы ты попросил меня передвинуть гору, я с радостью бы исполнил.
– Я не прошу так много, – покачал головой Искандер. – Мне нужно, чтобы ты помог вот этому человеку перебраться в другое место. Слишком много людей желают ему зла. Ты – едва ли не единственный человек, который может ему помочь.
Худощавый внимательно посмотрел на Мухаджира, и в его прямом взгляде так и читалось: интересно, что это за человек, которому стало тесновато в Турции? Видимо, во внешности незнакомца он прочел нечто такое, что заставило его растянуть губы в почтительной улыбке.
– Куда желаете отправиться?
– В Сомали, – ответил Мухаджир.
В глазах летчика промелькнуло нечто, похожее на сомнение, но уже в следующую секунду он произнес:
– Хорошо… Когда вы хотели бы вылететь?
– Прямо сейчас. Оплата не разочарует, уверяю вас.
– Дело не только в оплате… А впрочем, пятнадцать минут назад я заправил полные баки. Их хватит не только до Сомали, с ними можно долететь даже до Америки. Так чего же мы стоим? Полезай! – махнул сухощавый на самолет. – Жалко, что у нас не нашлось сегодня времени для беседы, – обратился он к Искандеру, пожимая на прощание руку.
– Ничего, брат. Это не последний день в нашей жизни. Когда-нибудь для этого я выделю целую неделю.
Искандер отошел на почтительное расстояние, наблюдая за тем, как самолет, разогрев двигатели, выкатился со стоянки. Некоторое время спустя рев двигателей усилился, и самолет резво пустился по полосе. Пробежав две трети расстояния, он оторвался от серой поверхности и, лихо задрав нос, устремился в голубизну неба.
Глава 13 Их нужно устранить
Ибрагим терпеливо выслушал доклад. Где-то он просчитался, пошло немного не так, как он полагал. И вообще, надо признать, в последнее время ему что-то не везло. Все нити, что он держал в руках, обрывались или вырывались, словно имели собственную волю, и требовалось немалое усилие, чтобы держать их в цепких пальцах.
Ибрагим был из тех людей, кто не привык пренебрегать мелочами. Собственно, крах большого дела всегда начинается с незначительного. Чего-то не учел, что-то просмотрел, и тщательно выстроенная пирамида, над которой трудился много месяцев, а то и лет, вдруг рассыпается по кирпичику.
Можно было бы, конечно, пренебречь Искандером как бесконечно малой величиной – таких, как он, по всей Малой Азии наберется не одна тысяча, – но в таком случае возникает соблазн пожертвовать чем-то другим, и этот недоучет разрушит тщательно спланированную конструкцию.
Но данный случай был особенным. Искандер ослушался приказа, он должен был устранить Мухаджира тотчас, как только тот объявится в пределах видимости, а то, что он придет именно к нему, у Ибрагима не было никаких сомнений. Пусть они не были родственниками, но их духовная связь такова, что не всякие братья, связанные кровными узами, могут похвастаться ею.
Искандер не только не уничтожил Мухаджира, но помог ему исчезнуть, а зная Мухаджира, можно было предположить, что в ближайшее время тот объявится на горизонте еще более сильный и подготовленный, и к предстоящей встрече следует подготовиться особенно тщательно.
На личной преданности держится вера. А если он предал своего хозяина, следовательно, отрекся от Аллаха, а подобных вещей прощать не полагается.
– Значит, ты говоришь, Искандер уехал на машине.
– Точно так, брат, – ответил чей-то далекий голос. – Мы пытались за ним следовать, но он ушел через перевал. Догнать нам его не удалось, он сам из этих мест и прекрасно знает каждый уголок.
– Можете установить, куда он отправился?
– Он мог уехать куда угодно. В этом районе у него много друзей и родственников.
Искандер как ненужный свидетель должен был быть устранен после того, как уничтожит Мухаджира, но сумел предотвратить смертельную опасность, оставив на горной дороге ликвидаторов. Скорее всего, без Мухаджира здесь не обошлось, у того было просто потрясающее чувство на опасность. Каким-то невероятным образом ему удавалось выбираться из всех передряг, которые посылала ему судьба. Невольно создавалось впечатление, что его проводником служил сам Аллах, – взяв за руку, он просто выводил его из опасных мест.
В какой-то момент Ибрагим почувствовал, как у него заныл затылок, будто «костлявая» дыхнула на него своим ледяным дыханием. Он уже не сомневался в том, что совсем скоро Мухаджир появится на берегах Сомали, а следовательно, нужно организовать подходящую встречу. Уж очень не хотелось предстать перед Аллахом в самый важный момент жизни.
– Их нужно найти и устранить!
– Сделать это будет очень…
– Послушай, может, мне поучить тебя, как разыскиваются преступники? – холодно перебил собеседника Ибрагим.