– Почему мы не едем?! – в отчаянии закричал капитан. – Нас ведь просто перестреляют!
– Заткнись! – повернул к нему помертвевшее лицо Мухаджир. – И сиди смирно!
Он оторвался от преследователей почти на полкилометра и теперь старался использовать это время с максимальной для себя выгодой. Выпрыгнув из машины, он обежал с противоположной стороны дороги и, спрятавшись за толстый ствол кактуса, стал ждать. В какой-то момент почувствовал, что мелкие колючки растения впились ему в шею, в лицо, вызывая при этом невероятный зуд, однако старался не шевелиться, опасаясь выдать свое присутствие.
Послышался рев работающего двигателя, и через частокол кактусов показалась решетка двигателя с могучим бампером. Лица водителя и пассажиров были скорее озабоченными, чем удивленными. Легкая прогулка на автомобиле затягивалась, превращаясь в бег с препятствиями, который им явно пришелся не по вкусу, но по их решительным физиономиям можно было понять, что свое дело они собираются довести до конца. Вот на лице стрелка отобразилось удовольствие – он увидел машину, стоявшую в стороне, что-то отрывисто бросил водителю, и тот, согласно кивнув, развернул автомобиль. Мухаджир зло улыбнулся: теперь, голубчики, вы у меня как на ладони! Создавшаяся ситуация напоминала стрельбу в тире: он видел в машине четыре мишени, которые следовало поразить четырьмя выстрелами. Ситуация осложнялась лишь тем, что машина подпрыгивала на неровностях, заставляя смещаться цели. «Но мы к этому привычные, и не с таким приходилось сталкиваться».
Все четверо смотрели в сторону остановившейся машины, совершенно не подозревая о том, что за их спинами прячется смерть. Теперь на расстоянии двух десятков метров Мухаджир имел возможность рассмотреть лица преследователей. Молодые, самоуверенные, наивно полагающие, что впереди их ожидает бесконечное количество лет. Жизнь, в их понимании, нечто вроде нескончаемой череды удовольствий, где есть место не только вкусной жратве и грудастым девицам, но и таким вот увеселительным прогулкам по саванне.
Это все розы! А вот вам, господа охотники, и колючки в виде нескольких граммов свинца.
Мухаджир поднял пистолет и, стараясь унять биение сердца, нацелил его в голову автоматчика. В последний момент, видно, почувствовав недоброе, тот повернулся прямо на пистолет, направленный в голову, и лицо его исказил животный ужас. Возможно, он даже догадался, что жизнь не такая бесконечная, какой может показаться, когда смотришь на жертву с кожаного кресла джипа с автоматом в руках. Даже не пытаясь скрыть злорадства, Мухаджир ощерившись, выпустил пулю прямо в распахнутый от ужаса рот. Свинец мгновенно прервал крик, готовый было сорваться с уст, голова сомалийца дернулась и, лишенная сил, уткнулась в панель приборов. Второй выстрел достался водителю: завалившись на дверь, он выпустил из ослабевших рук руль, и машина, вильнув, почувствовала долгожданную свободу и устремилась в глубину саванны.
Для пассажиров, сидящих на заднем сиденье, ужас происходящего дошел не сразу. Выстрелов, прозвучавших один за другим, не было слышно из-за работающего двигателя, а потом, увлеченные разговорами, они не следили за тем, что происходит вокруг. Лишь только когда автомобиль, сделав неожиданный маневр, вильнул в самую гущу кактусов, обратили внимание на то, что двое из приятелей запрокинули головы, словно их внезапно сморил крепкий сон.
Прозрение наступило не сразу. Поначалу на молодых лицах отразилось лишь недоумение, затем растерянность и только уже потом в расширенных глазах заметался самый настоящий ужас.
Опасность находилась где-то рядом, но ее никак не удавалось рассмотреть, чтобы заслониться от нее руками. Один из сомалийцев ухватился за ручку двери, чтобы отыскать спасение среди раздавленных кактусов, но прозвучавший выстрел отнял у него это желание: упав в кресло, он свесил голову на грудь и сполз на пол.
Последний сомалиец, обхватив голову руками, терпеливо готовился к смерти, вращая во все стороны глазенками, будто спрашивал Всевышнего: «Какого же дьявола она не является!»
Машина, подпрыгивая на неровностях, утратила прежнюю скорость, и скатившись в рытвину, заглохла совсем.
Некоторое время сомалиец сидел в машине, прислушиваясь к тишине и ожидая, когда всевидящий дух покарает его огненными стрелами, но, не дождавшись, опустил руки.
Первым, кого он увидел, был высокий худощавый европеец, взиравший на него с отеческим сочувствием: поверить в проявленную доброту мешал пистолет, направленный точно в лоб.
– Мистер, вы хотите меня убить? – спросил негр на ломаном английском, снова поднимая руки.
– Если бы я этого хотел, то пристрелил бы тебя еще секунду назад… А теперь ответь мне, кто вы такие? И зачем вы нас преследовали?
– Я всего лишь пассажир и попал в эту машину случайно.
– Ну, что ж, парень, тогда тебе очень не повезло; значит, ты попал в скверную компанию, – сочувственно объявил Мухаджир, ткнув ему пистолетом в лоб. – На колени!
Негр послушно опустился на колени и отчаянно крикнул:
– Послушайте, мистер, я все расскажу!
– Вот и расскажи, зачем вы хотели убить нас.
– Какой-то человек позвонил Оливеру и сказал, чтобы мы устранили вон того господина, – кивнул негр в сторону Маркова, стоящего подле мини-вэна и уже полностью совладавшего с собой. – Я не знаю, зачем ему это надо.
– Ах, вот оно как.
В салоне джипа на сиденье лежал спутниковый телефон.
Мухаджир невольно хмыкнул: «А вы, оказывается, не такие простые ребята, как кажетесь».
Он включил телефон и увидел, как на экране зажегся знакомый номер. Вот оно как бывает. Надавив на белую кнопку, еще через секунду он услышал знакомый и всегда равнодушный голос:
– Как все прошло, Оливер?
– Для Оливера и остальных все скверно закончилось, Ибрагим. Но есть и хорошая новость.
На некоторое время в трубке повисла гнетущая тишина, а затем раздался холодный и невозмутимый голос Ибрагима.
– Очень интересно, и какая же?
– Мухаджир жив и обязательно явится к тебе в гости.
– Ах, вот оно что… Это ты, Мухаджир?
– Да, это я.
– Хм… Я так и думал, что вся эта затея завершится нечто подобным. Ты всерьез намереваешься меня убить?
– Если ты всерьез намерен убить меня, почему бы мне не сделать то же самое?
– Видимо, мы с тобой где-то не поняли друг друга. Жаль, что оказались по разные стороны, ты всегда был хорошим воином Аллаха. Давай все произошедшее между нами считать недоразумением и обнимемся при встрече, как братья.
– И что же я должен сделать для этого? Кого-то убить?
– Хм… Ты никогда не отличался дипломатичностью, Мухаджир, это твой главный недостаток. В тебе отсутствует восточная утонченность.
– Может, это оттого, что я кяфир?
– Я уже давно позабыл об этом, ты своими делами доказал, на чьей ты стороне. Но вопрос ставишь правильно. Убей того европейца, что рядом с тобой, он опасен для нашего общего дела.
– Если дело только в этом, я сейчас же все исполню.
Подняв пистолет, Гурий выстрелил в сомалийца, и присев на карточки, поднес телефон ко рту умирающего, стараясь уловить последний хрип.
– Ты слышал?
– Да… Предсмертный хрип ни с чем не спутаешь. Ты молодчина, брат. Я в тебе никогда не ошибался.
– Хотя у меня нет восточной утонченности и хитрости, зато есть прямота. Как еще доказать тебе свою преданность, брат? Может, стоит отрезать ему голову и показать тебе?
– Это лишнее, – на этот раз голос Ибрагима прозвучал намного мягче. – Я никогда не сомневался в твоей преданности. – И в трубке послышались короткие гудки.
– Зачем вы его убили? – воскликнул капитан. – Он ведь был нам не опасен!
– Послушай, капитан, давай договоримся с тобой не перечить мне. Даже не представляешь, в какое дерьмо вляпался. А еще я не люблю, когда мне стреляют в спину. На предстоящие пятьдесят лет у меня вполне определенные планы, и я бы не хотел, чтобы они прервались на самом интересном месте.
– Но ведь все-таки… Даже не знаю… Как-то жаль… Чисто по-человечески, – сбивчиво заговорил Марков, понимая, что всецело угодил под влияние нового знакомого, и не было никаких сил противостоять его напору.
– Оставь! – отмахнулся Гурий. – В Африке подобные рассуждения просто вредны. Благодари бога, что тебе удалось повстречаться со мной. – Кивнув в сторону, где на расстоянии двухсот метров за ним наблюдала небольшая стая гиен, он добавил: – В противном случае тобой уже лакомились бы вот эти милые твари.
Марков даже передернулся от отвращения.
– Давай выкинем из машины этот мусор, – показал взглядом на покойников Мухаджир.
– Послушайте, вы хотите сказать, что….
– Я ничего не хочу сказать. Нам еще долго ехать. А эта телега, стоящая в стороне, слишком приметна и не выдержит долгого путешествия. Я бы не хотел подыхать где-нибудь посредине пустыни от жажды… Как-то не по-боевому получается. Возьмем их джип, теперь он им уже без надобности. Ну, чего встал? – Мухаджир ухватил под руки убитого водителя. – Хватай его за ноги, и потащили!
Спорить было бессмысленно. Стараясь не смотреть на развороченный череп, капитан взял за ноги труп и стащил через дверь.
– В этом мире все взаимосвязано, – усмехнувшись, продолжал Мухаджир. – Кто-то же должен покормить этих славных животных, – кивнул на тихонько поскуливавших гиен.
Звери, почувствовав запах крови, сделали несколько осторожных шажков вперед. Самая крупная из гиен, по-видимому, самка-альфа, приподняв кверху тупую черную морду, протяжно заскулила, и вся стая затопала в волнительном ожидании.
– А вы, я вижу, циник, – сказал Федор Марков, ухватив под руки покойника, сидевшего на заднем сиденье.
Мухаджир уже стащил за ноги очередного убитого, сидящего на переднем кресле и взялся за следующего.
– Меня просто бросает в дрожь от мысли, что пришлось бы сгинуть в пасти этих мерзких тварей, – признался капитан, поглядывая на гиен. Теперь их стало значительно больше. – Они сюда сбежались со всей Африки.
– Неудивительно, у этих тварей хороший нюх, а уж пролитую кровь они почувствуют и за сотню верст.
– Может, со мной кто-то и не согласится, но все-таки лежать на дне моря как-то поуютнее.
– Каждому свое, капитан, – сказал Мухаджир, вытирая тряпкой с панели разбрызганную кровь.
Даже не пытаясь скрыть отвращение, с перекошенными от брезгливости губами, капитан проделал то же самое, стараясь стереть каждое пятнышко.
– Сколько же у него горючего? Ага… – удовлетворенно протянул Мухаджир. – Вполне достаточно, хватит даже до Кейптауна. Впрочем, так далеко нам не нужно.
Машина аккуратно объехала трупы, уложенные рядком. В стекло заднего вида Гурий увидел, как гиены, собравшись в плотную нетерпеливую стаю, еще некоторое время долгими взглядами провожали удаляющийся автомобиль, а потом самка-альфа что-то тявкнула на своем собачьем языке, и стая устремилась к добыче.
– А теперь скажи мне, капитан, что вы собирались делать с ракетными комплексами. Только не нужно втирать, что вы хотели их затопить где-нибудь на глубине Аденского залива. Если бы вам пришла подобная мысль, вы бы сделали это сразу.
– Вы правы, – сдался капитан. – Мы и так уже порядочно рисковали с этим грузом, и я подумал, почему бы его не продать?
– Но ведь это не мешок орехов… Продать оружие не так-то просто, это особый рынок. Нужно выйти на знающих людей. А тут ракеты!..
– Мой помощник оказался человеком с богатой биографией. Ему приходилось заниматься подобными вещами.
– Продавать ракетные установки? – невольно хмыкнул Мухаджир.
– Нет… Небольшие партии оружия…
– И он решил воспользоваться прежними связями?
– Именно.
Да, подумал Мухаджир, как только они вышли с предложением о продаже ракетного вооружения, так тотчас подписали себе смертный приговор. Даже странно, что капитана не убили раньше. Новость о продаже ракетного комплекса переполошила все Восточное побережье Африки и в считаные минуты докатилась до ушей Ибрагима. Человек, привыкший контролировать самые важные операции, не упускавший бразды правления, не прощавший ни малейшего обмана, повелевавший рубить руки за банальное воровство, тем более был обязан сурово покарать того, кто посягнул на его вооружение.
Капитан даже не понимал, на что замахнулся. Для него предстоящая сделка была всего лишь возможностью неплохо подзаработать на грядущую старость.
– Ну, так что, продали? – В голосе Мухаджира сквозил неподдельный интерес.
Капитан был невероятный везунчик, если до сих пор оставался в живых и, судя по его минорным интонациям, весьма сожалел о сорвавшейся операции.
– Все пошло совсем не так, как мы договаривались. – Голос Федора Маркова слегка надломился. – Там нас ожидала ловушка, я просто чудом уцелел, а моего помощника пристрелили.
– Для меня это не новость. Еще удивительно, что тебе так долго удалось продержаться. Уверен, капитан, что за тобой была объявлена охота по всей Африке. Как же удалось добраться до аэропорта?
– Это отдельная история, – в отчаянии махнул рукой Марков. – Сам удивляюсь! Несколько раз я просто находился на грани между жизнью и смертью. Дважды меня просто банально грабили, подставляя к горлу нож. Отняли мелочь, которая еще оставалась при мне. Сняли обручальное кольцо… Потом в Хобью нашел благотворительную организацию, которая ссудила мне небольшие деньги, и я добрался сюда.
– Пока ты бессмысленно рыскал по всей Африке, все это время за тобой велась охота. Могу предположить, что в каждом аэропорту Сомали тебя ожидали такие же неулыбчивые ребята, как те, что пытались убить… Если бы нападение не произошло в этом месте, оно случилось бы в другом. Уверен, что автобус, в котором ты добирался до аэропорта, они контролировали с самого начала. Наверняка хотели задавить как-то по-тихому.
– Зачем я им нужен?
– Их интересуют сообщники – трудно поверить, что такую операцию с оружием можно провернуть в одиночку. Однако ребята, которые на тебя вышли, оказались недисциплинированные – вот и погорели, а может, у них для такого дела просто опыта оказалось маловато. Не забывай, это Сомали, и здесь тебя могут прирезать за один шиллинг или просто потому, что не понравилась твоя физиономия. Кстати, как выглядит человек, который предложил тебе эту работу?
– Крупный мужчина располагающей внешности. Правда, мне не понравились его глаза.
– И что же в них было такого особенного?
– Во время разговора он не опускал взгляд и смотрел так, как если бы хотел прожечь во лбу дыру. Он просил называть себя Лысый Кевин…
– Подбородок слегка раздвоен, а на нем небольшая ямочка, – кивнул Мухаджир.
– Точно так, – удивленно протянул капитан. – Откуда вы его знаете? Вам приходилось с ним встречаться?
– Хм… И не однажды. Еще год назад, лишь только за то, что я произнес вслух его имя, мне отрезали бы язык.
– А как же теперь?
– Теперь мне все равно. На это есть причины. Этого человека зовут Ибрагим. Если бы я рассказал о нем хотя бы половину того, что знаю, ты бы мне не поверил. Но хочу сказать, что он входит в число самых влиятельных людей мира. Пожалуй, что и самых опасных… Там, где завязался международный конфликт, следует искать его. Там, где поставляют крупные партии оружия, опять не обходится без его участия.
– Черт возьми, кто же он такой?! – в сердцах воскликнул Марков.
– Этот человек входит в руководство «Аль-Каиды». Возможно, даже возглавляет ее, сказать точно я не могу. Очень странно, что он лично вел с тобой переговоры. Чаще всего он делает это через своих эмиссаров. И его личное участие лишний раз доказывает, что предстоящая операция для него крайне важна.
– Но что это за операция, черт возьми?!
– Трудно сказать, не удивлюсь, если он надумал нацелить ракеты куда-нибудь на атомные станции в центре Европы. Но то, что заварушка намечается серьезная, будь уверен.
– Что же мне делать?
– Советую как можно быстрее убираться из страны. Изменить свою внешность, остричься наголо, наклеить бороду, переодеться в женщину. Это как тебе будет угодно, все способы хороши, чтобы остаться в живых! Важно, чтобы от твоей прежней внешности не осталось и следа.
– Кажется, я вас понял. Но у меня пропал билет… Полученных денег хватило ровно настолько, чтобы добраться до Марселя.
– А что у тебя в Марселе?
– Все-таки я моряк. Там у меня есть приятели, которые могут как-то посодействовать. Некоторые из них у меня в долгу.
– Понятно. – Сунув руку в карман, Мухаджир вытащил несколько смятых купюр. – Бери… И не спорь! Денег у меня достаточно, не пропаду! Сейчас я тебя отвезу к человеку, который поможет выбраться из этой дыры. Это твой шанс! Другого может просто не представиться.
Поколебавшись, капитан взял деньги.
– Я вам все верну.
– Необязательно. Оставлять обратный адрес я не привык, – улыбнулся Гурий.
Машину трясло, кидало из стороны в сторону, но новый знакомый даже не собирался останавливаться. Окажись в пикапе крыша, проломили бы ее своими макушками. Но вел грамотно, выбирая оптимальную дорогу.
– Почему вы мне помогаете? – спросил капитан, пряча деньги.
– Даже не знаю, – честно признался Мухаджир, объехав по самому краю большую яму. – Если бы ты встретился мне хотя бы месяц назад, я даже не посмотрел бы в твою сторону. За последнее время кое-что изменилось… А потом, мы все-таки соотечественники и как-то должны помогать друг другу. Или ты думаешь иначе? – повернулся он к Маркову, буравя его колючими глазами. – Разве ты на моем месте не помог бы мне?
– Разумеется, помог, – быстро ответил капитан, очень надеясь, что голос прозвучал убедительно.
Проехали мимо двух деревушек, по обочинам которых сидели малолетние дети. Один из них с какой-то отчаянной решимостью бросился навстречу несущемуся автомобилю, но, осознав, что водитель не намерен сбавлять скорость, столь же расторопно отскочил в сторону.
На почтительном от дороги расстоянии стояло строение, выложенное из пальмовых веток, из которых, не скрывая щенячьего любопытства, выглядывали две пары девичьих глаз. А дальше несколько кучно виднелось еще несколько мазанок, огороженных невысокой изгородью, подле которой паслись две тощие козы.