Чан снова начала стрелять. Третья обойма. Длинная очередь. Но пули ушли вверх. Затрещала черепица на крыше. Свиновод побежал быстрее и скрылся из виду.
Экскаватор подъехал ближе.
Ричер побежал через пшеницу, давя стебли, спотыкаясь, стремясь поскорее добраться до экскаватора. Уэствуд увидел его через боковое стекло и остановился. С другой стороны примчалась Чан, но не стала останавливаться, а обогнула экскаватор и крепко обняла Ричера.
– Ты в порядке?
– Я все еще в деле.
– Ты достал двоих.
– Осталось еще двое. В машину сели четверо.
– И как мы с ними разберемся?
– Сначала мы их найдем.
– Ты сказал, у них должно быть укрепленное помещение.
Они забрались обратно в кабину и вновь встали слева и справа от Уэствуда. Ветровое стекло полностью закрывал ковш.
– Где они могли построить укрепленное помещение?
– Им ничего не пришлось строить, – сказал Ричер. – У них оно было. Я уверен, что оно есть на каждой ферме в этом штате. Способное выдержать самые мощные удары.
– Убежище от торнадо, – сказала Чан.
– Совершенно верно. Под домом. С запасным выходом где-то еще. На тот случай, если дом рухнет на люк. В каждом подвале должен быть такой выход. Не сомневаюсь, что у этих парней он есть. Им необходим маневр. Вероятно, туннель, ведущий в совершенно другое место. Со скрытым аварийным люком. Вот что нам нужно отыскать прежде всего. Чтобы мы могли запарковать на нем экскаватор.
* * *Уэствуд включил двигатель, начал перемешать рычаги в обратном порядке, и передний ковш опустился вниз, так что теперь они видели лишь его верхний край. Узкая прорезь. Не так безопасно, но вполне разумный компромисс.
Он ждал.
– Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, – сказал Ричер.
Экскаватор рывком сдвинулся с места и поехал вперед на средней скорости, оседая на неуклюжих шинах. Сто пятьдесят ярдов. Сто. Он двигался к ограде. Ближе. И еще ближе. А потом врубился в нее. Во все стороны полетели обломки, воздух наполнился щепками гикори. Экскаватор покатил дальше, обогнул первое строение слева, миновал мертвого Одноглазого и оказался внутри, на небольшой площадке утоптанной земли. Уэствуд сбросил скорость и остановил экскаватор. Они ждали. Уже не хищник возле водопоя. Солдаты на поле боя.
Никто в них не стрелял.
Никакой реакции.
Реальность была похожа на фотографию из «Гугла». Изменился лишь угол зрения. Прямо впереди находился дом, справа, ближе, – отель для самоубийц, слева – сарай с генератором и маленькое здание размером со строение, за которым прятались трое парней. А еще дальше, к востоку от дома, они увидели загон для свиней и навес. Немного на отшибе. Подъездная дорожка заканчивалась перед ними. В том самом месте, откуда приходила телефонная линия на столбах.
Выхлопной трубы не было.
Никакого движения.
Уэствуд вытащил пистолет из ботинка.
– Следующая часть исключительно на добровольной основе, – сказал Ричер.
– Я знаю.
– Будем держаться вместе и начнем с дома.
Они выбрались из кабины.
Никто в них не стрелял.
Ничего вокруг – лишь вонь, идущая от свиного загона.
Они пошли по утоптанной земле к дому. Чан слева, Уэствуд в центре, Ричер справа. Голова у него болела так, словно кто-то вонзил ледоруб ему в ухо.
Глава 56
Ричер остался на страже на крыльце, когда Чан и Уэствуд вошли внутрь, чтобы обыскать дом. Он внимательно смотрел по сторонам, поскольку второй выход мог оказаться где угодно. И опасности следовало ждать с любого направления. Но ничего не произошло. Через две минуты вернулась Чан.
– Мы нашли главный вход, – сказала она. – Уэствуд его охраняет. Там настоящий зоопарк.
Мишель заняла место Ричера на крыльце, а он вошел внутрь и обнаружил Уэствуда в коридоре, ведущем в спальню. Репортер охранял бывший бельевой шкаф, на месте которого находился люк, расположенный под углом в сорок пять градусов между задней стеной и полом. Такой угол, вероятно, объяснялся тем, что люк вел к лестнице. К подземной комнате, вне всякого сомнения. Он был закрыт, но, как и все вторые двери, открывался наружу. Чтобы ее не распахнул ветер.
Ричер оценил расстояние, ширину коридора, глубину платяного шкафа до середины люка и отправился на поиски гостиной. Там он понял, что имела в виду Чан, когда упомянула зоопарк. Комната напоминала квартиру Питера Маккенна в Чикаго, но все здесь было в десять раз более сложным. Повсюду стояли мониторы, не менее двадцати штук, дюжины клавиатур, системные блоки, высокие стеллажи, груды жестких дисков, вентиляторы, разъемы и удлинители; со всех сторон мерцали бесчисленные огоньки. Но больше всего здесь оказалось проводов – целые мили; некоторые были смотаны, другие перепутаны.
Однако сейчас не они интересовали Ричера.
Он пошел дальше и обнаружил гостиную. Большой старый диван. На нем можно было сидеть втроем. Причудливые подлокотники. Достаточно длинный. Ричер наполовину донес, наполовину дотащил диван к тому месту, откуда пришел. К коридору спальни. Там он поставил диван вертикально, потом положил на бок так, чтобы один конец упирался в противоположную стену, а другой блокировал люк.
Один выход запечатан.
Они вышли на крыльцо и попытались сообразить, где искать второй. Расчеты, рассуждения, жесты и попытки все объяснить. Дом, как и большинство других, имел прямоугольную форму, из чего следовало, что убежище должно быть таким же и расположено аналогичным образом. И никак иначе. Очевидное решение архитектора. Человеческая природа подсказывала, что главная дверь должна находиться с одного конца, аварийный люк – с другого. Поэтому туннель наверняка идет вдоль фундамента дома, перпендикулярно к торцевой стене, в сторону сарая с генератором или к небольшому строению, расположенному рядом.
Сарай с генератором выглядел более разумным решением. Правильно уложенный бетонный фундамент легко состыковать с входом в туннель. Ну а надземная часть находилась в рабочем состоянии, за которым следили. Чисто, эффективно и безопасно. Не собирается мусор. Идеальное место для аварийного люка – если брать в расчет здравый смысл.
Но из чувства противоречия они должны были выбрать маленькое строение. Они ведь рассчитывали спастись не только от торнадо. Еще и от людей, при худшем варианте развития событий. И в таком случае следовало отказаться от обычной логики.
У меньшего строения были двойные двери, как в старомодном гараже. Замок заржавел в открытом положении, и Ричер решил, что это увеличивает вероятность того, что аварийный люк находится здесь. Полное отсутствие замка, конечно, самый безопасный вариант. Ключи могут потеряться. Сначала ты чудом спасаешься, а потом проводишь всю ночь в запертом амбаре?
Они распахнули двери и увидели груды мусора. Главным образом обрезки металла и старые канистры из-под краски. На полу валялся испачканный краской чехол для мебели. Здесь никто не работал. И сюда редко заходили. Никакой чистоты, эффективности или безопасности. Не самое подходящее место.
За одним исключением.
Груды мусора выглядели какими-то искусственными. И имелись свободные пространства, где логика и тяготение мешали их возникновению. Они были связаны между собой так, чтобы человек мог быстро пройти между грудами и без задержки выбраться наружу.
А самое большое свободное пространство находилось вокруг маленького бугорка, накрытого испачканным краской чехлом.
Ричер отбросил его в сторону, и они увидели такой же люк, как в доме. Только расположенный в полу горизонтально. Все вокруг было зацементировано.
И люк оставался закрытым.
– Замечательно, – сказал Джек.
Чан отправилась на поиски пикапа с оставленными в зажигании ключами, а Ричер и Уэствуд принялись отодвигать груды металлы в сторону, чтобы она смогла подъехать к люку. Мишель вернулась на машине, которая у них на глазах умчалась из-за кафе. Чан заехала внутрь, и после некоторых усилий машина встала так, что ее левое переднее колесо оказалось в центре люка.
Запечатана вторая дыра.
Чан вылезла из машины и оглядела груды металла.
– Проклятье, откуда все это взялось?
Хороший вопрос.
Повсюду валялись куски мягкой стали, обрезки труб с квадратным сечением, сплошные штыри, листы толщиной в одну восьмую дюйма, свернутые в какие-то странные формы. Все обрезки были ржавыми, большинство покрыто чем-то черным – краской или пятнами непонятного происхождения. Бо́льшая часть труб и все штыри напоминали скрепленные между собой участки ограды. Некоторые имели размер четыре фута на два, другие – примерно четыре фута на четыре, третьи – шесть на три. И все были свалены в кучи.
Ричер подумал, что это не имеет никакого смысла. Ограда, которую они пробили при помощи экскаватора, была из деревянных столбов и поперечных планок, а сверху проложена колючая проволока. Нигде на ферме они не видели металлических заборов. И во всем округе, насколько помнил Ричер. Возможно, даже в целом штате. К тому же отдельные секции не стыковались с другими. Они не имели стандартных размеров. Не было никакой разумной возможности скрепить их между собой. Какой смысл в ограде, одна секция которой высотой в три фута, соседняя – в шесть, а следующая – в четыре? К тому же часть отверстий для болтов находилась не в тех местах. Некоторые вертикально, другие горизонтально.
И еще петли на части секций.
Нет, не ограда.
– О господи, – сказала Чан. – Это клетки.
Стальные листы были нарезаны полосами, а потом скатаны и сварены в определенные формы. Ржавые и покрытые чем-то черным, как и все остальное. И еще они обнаружили кольца на шарнирах примерно в три дюйма диаметром, с припаянными U-образными ушками.
Ручные кандалы.
И еще кольца с диаметром в шесть дюймов с припаянными крюками.
Рабские ошейники.
И грубые железные маски, клещи и гвозди.
– Черные пятна, – сказала Чан. – Думаю, это кровь.
Они вышли через двойные двери и остановились на солнце, пытаясь согреться; всех троих била дрожь. Потом они одновременно повернулись и посмотрели в сторону дома. И на номер для самоубийц.
– Следующая часть строго добровольная, – сказал Ричер и зашагал вперед.
Чан последовала за ним. Уэствуд, после короткой паузы, поспешил за ними.
* * *Номер для самоубийц находился в строении примерно вдвое меньше дома. Бетонный фундамент, доходивший до колена, приобрел оранжевый цвет из-за дождя и грязи из луж. Обшивка была сделана из сильно просмоленных досок. Крыша покрыта кровельной дранкой. Обычный дом, квадратный, массивный и долговечный. Под свес крыши уходил электрический кабель толщиной с палец Ричера.
Окна отсутствовали.
Дверь была заперта.
– Готовы? – спросил Ричер.
– Не совсем, – сказала Чан, и в ее тихом голосе прозвучали отзвуки крушения всех надежд.
Ричер вспомнил, как она наклонялась в магазине водителя «Кадиллака», глядя в телефонный справочник. Искала М для Мэлоуни. Он вспомнил груды посылок. Две пришли от иностранных производителей. Немецкое медицинское оборудование из стерильной нержавеющей стали и высококачественная видеокамера из Японии. Он вспомнил парня из Пало-Альто, с недоумением изучавшего послание человека с ником Кровь. Я слышал, что в Материнском Приюте качественный товар. На сайте, который программист из Пало-Альто не узнал. Какое-то другое сообщество. Судя по всему, сайт энтузиастов. Невидимый в Невидимой сети.
Ричер отступил на несколько шагов и, замахнувшись, ударил каблуком по замку. Дверь распахнулась внутрь и отскочила обратно, ударившись о стену. Он остановил ее рукой и вошел.
Вестибюль. Запах. Хуже, чем от свиней. Впереди находилась небольшая кухня с чашками и бутылками с водой. И провода, кабели, штепсельные вилки и удлинители; все перепутано, использовано и забыто. Рабочее место. Слева – небольшой коридор с дверями справа и в конце. Та, что справа, вела в ванную комнату. Не слишком чистую, но и не грязную. Хорошо организованное пространство. Для общего пользования. На стене за ней – вешалка для одежды. С четырьмя крючками. Все были заняты. Но не одеждой.
Резиновыми фартуками.
С коричневыми и черными пятнами.
Ричер проверил дверь в конце коридора.
Не заперта.
Голова болела.
– Готовы? – спросил Джек.
– Не совсем, – ответила Чан.
Тихий голос, крушение всех надежд.
Он открыл дверь. Внутри царила полнейшая темнота. Отвратительный запах. Холод. Глухой звук огромного пустого пространства. Жесткие поверхности. Какие-то препятствия. Он похлопал по стене в поисках выключателя.
Нашел.
Включил свет.
И увидел женщину в белом.
Нет, она не поехала на садовую вечеринку в Монте-Карло. Или в муниципалитет на свою пятую свадьбу. Или в тихий номер, где могла бы удобно устроиться, выпить нембутал и лечь в постель, чтобы восьмицилиндровый двигатель сделал свою нежную работу.
Ничего из вышеперечисленного.
Она была прикована за запястья к белой выложенной плиткой стене.
Ее тело безвольно висело на цепях.
Все вокруг было забрызгано кровью.
Женщина была мертва.
Ричер не был компетентным патологоанатомом, но пришел к выводу, что женщину забили до смерти бейсбольной битой. Бита валялась на полу в луже крови, которая успела почернеть, как пятна на металле. Тело женщины покрывали синяки, у нее были сломаны кости. Череп потерял форму. Волосы спутаны. Белое обтягивающее платье стало грязным от крови и рвоты.
Напротив стояло видеозаписывающее оборудование. Три телекамеры на массивных треножниках, рядом установлен свет на стойках с прикрепленными щитами из прозрачного светорассеивателя. По полу змеились провода. Белая плитка создавала подобие сцены. Она покрывала последнюю треть боковых стен, всю заднюю стену и последнюю треть пола. Арена. Яркое освещение. Высокое качество. Множество деталей.
Белая плитка, испачканная розовым.
Над сценой Ричер увидел микрофоны.
Два.
Стерео.
К штативу камеры был приклеен лист бумаги. Распечатанное сообщение электронной почты. В нем говорилось:
Я бы хотел, чтобы любящую командовать суку избили битой. И делайте это долго, сколько сможете. Сначала ноги. Вы должны заставить ее повторять: «Прости, Роджер, прости Роджер», – снова и снова. Я готов заплатить сто тысяч долларов.
Какое-то другое сообщество. Сайт энтузиастов.
* * *Сайт энтузиастов назывался «Материнский Приют» – так же, как и приманка. Уэствуд и Чан сумели запустить компьютеры, когда вернулись в дом. Все это было потоковым видео. Плати и смотри. Платить предлагалось много. Самая маленькая сумма равнялась стоимости автомобиля. Самое дорогое видео – «Смерть от голода». Очевидно, из-за длительности. Следующее по цене называлось «Беременная и заколотая штыком». Дорого стоил и «Выстрел в живот». Здесь предлагались списки самых популярных записей. И тех, что смотрели в последнее время. В самых разных категориях. Жертвы-мужчины, жертвы-женщины, пары, молодые, старые, черные, белые; ножевые ранения, избиения, механические инструменты, электроприборы, крайне глубокое введение, медицинские эксперименты, электрические приборы, утопление и расстрел.
Имелись еще и видео на заказ. Уровень пять. Членам сообщества предлагали обращаться с просьбами. С любой степенью детализации. Целые сценарии, если у них возникало такое желание. Будут приложены максимальные усилия, чтобы их удовлетворить. Тут все зависело от того, появится ли подходящий актер. Никакой платы не требовалось, пока стороны не приходили к соглашению относительно лица и цены.
Чан прокрутила каталог до конца.
– Проверь здесь, – сказал она.
Тихий голос, крушение всех надежд.
Ричер посмотрел. Последней новинкой видеотеки Материнского Приюта было горячее видео, которое уже можно было заказать и смотреть. Оно называлось «Для начала худому мужчине ломают все ребра».
Парень с поезда. В костюме и выходной рубашке. С дорогой кожаной сумкой.
Он был худым.
Голова у Ричера болела.
Чан вернулась немного назад, от самых новых к недавним, и остановилась на названии «Печальная пара, у которой есть повод для печали».
– Должно быть, это Майкл Маккенн и его подруга Уход. Верно?
Ричер не ответил.
– Посмотрите сюда, – сказал Уэствуд, который нашел нечто вроде корневого каталога и показывал на ряды цифр. – Давайте назовем их фильмами. Потому что это и есть фильмы. Снафф-фильмы[29]. Некоторые очень длинные. Самые короткие идут два часа. Первый снят пять лет назад, последний – вчера.
Он провел пальцем по экрану и остановил его в самом низу.
– Угадайте, сколько фильмов они сделали, когда Маккенн первый раз мне позвонил?
– Двести, – ответил Ричер.
– Теперь их двести девять.
Джек не ответил.
– Вы хотите посмотреть «Смерть от тысячи порезов»?
– Нет.
– Интересно, как бы они назвали мой фильм.
– «Атака хакера», наверное. Заколотый до смерти авторучками.
– Как долго им удавалось обманывать людей? Когда их жертвы начинали понимать, что происходит? Только после того, как оказывались в той комнате?
– Думаю, когда водитель «Кадиллака» открывал дверцу и они ощущали вонь свиней. Вероятно, именно в этот момент появлялось оружие.
– Нам следует спросить обманщиков, – сказал Ричер. – Мы знаем, где они находятся.
Они вышли в коридор, ведущий к спальне. К тому месту, где когда-то находился платяной шкаф. К дивану, втиснутому между люком и противоположной стеной.
– Проще сдвинуть машину.
– Ты в порядке? – спросила Чан.
Ричер кивнул.
– Да, с учетом всех обстоятельств.
Они направились к тому месту, где заканчивался туннель, к маленькому строению с двойными дверями. Чан села за руль и проехала немного вперед. Она вышла из машины, но не стала выключать двигатель.
– Как мы это сделаем?
– Сомневаюсь, что они сидят у люка наготове прямо сейчас. Но нам следует предусмотреть худший вариант. Уэствуд распахнет люк, а мы направим оружие вниз. Договорились?
Она кивнула. Журналист тоже. Ричер занял позицию в центре с пистолетом-пулеметом наготове. Новая обойма, стрельба очередями. Чан последовала его примеру и расположилась левее.
Уэствуд наклонился, взялся за ручку, распахнул люк и отскочил назад.