— Она меня раздражала!
— А ему, цветочку несчастному, между прочим, больно было!
— Значит, Ленка все-таки нажаловалась? — сощурилась Танька в разочарованной ухмылке. Как просто все, оказывается, объясняется.
— Все было бы хорошо, если бы не твоя сестра. — Бегемотик нахлобучил кепку, обиженно надвинув козырек на самые глаза. — К нам прибежала кукла Таня и стала всех убеждать, что ты не такая плохая, как рассказывают игрушки. А мы ничего и не сделали бы. Прокатили бы тебя туда и обратно и вернули домой. Ты сама около Музея вышла. Здесь уж не наша вина.
Слова бегемотика о том, что кукла Таня просила за нее, сильно резанули Фролову по сердцу. Значит, все было не так, как она представляла. Бедная Ленка, сколько ей пришлось пережить… Бедная кукла Таня…
— Нужно срочно спасать Таню! — Фролова решительно оправила на себе курточку и зашагала к подъезду Музея.
— Стой! — Макс схватил ее за руку. — Ты не поняла? Мари приказала тебя убить. Думаешь, почему бегемот трамваекрушением занимался? Несчастный случай — и тебя больше нет.
— Меня? — наконец до Таньки все дошло. — Так вот почему она меня так легко отпустила! — хлопнула она себя ладонью по лбу. — А я-то думала, что все это закончилось и Мари поняла, что с нами просто нельзя справиться.
— Ну, — бегемотик громко сопел, низко опустив голову, — приказали мне. Говорят, возьмешь пассажира, разобьешь вагон. Я ведь даже не стал смотреть, кого везу. А тут вдруг эти, — он кивнул на Макса с Иркой, — налетели. Стали ругаться, вату из меня вытрясать. — На этих словах бегемотик любовно погладил новый шов. — Заставили обратно ехать. А я ведь, главное, уже и место себе новое присмотрел, на карусели. И песенку другую подобрал. Хотите, спою?
И, не дожидаясь разрешения, бегемот широко разинул пасть.
— Нет! — Танька зажала уши руками. — Только не это! От твоего пения я глохну.
— Как хотите, — легко согласился бегемотик. Видимо, с такой реакцией на свое искусство он сталкивался не впервые. — Что теперь будем делать?
Ребята посмотрели друг на друга.
— Можно вернуться, — неуверенно предложил Макс.
— Мы кошек привезли, — вставила Ирка, словно ее любимцев можно было не заметить. — Ты говорила, они помогают.
Танька глянула на серое пустое небо, с которого сейчас ничего не капало, не сыпалось, не лилось, и вздохнула. Помогают-то они помогают. Где только в совершенно сухом Музее воду брать?
— Уехать мы не можем. — Она глянула на свою притихшую команду. — Мари так просто нас не оставит. Да и куклу Таню надо выручить. И еще кое-кому помочь.
Все снова посмотрели друг на друга.
— Здесь только один вход? — повернулась Танька к бегемотику.
Тот ответил не сразу, какое-то время возился с кепкой, о чем-то думая.
— Один, — наконец произнес он. — Машка специально так сделала, чтобы к ней во все щели не лезли.
— А что это за место? — тихо спросила Ирка. — Где мы сейчас?
— Нигде, — легко ответил бегемотик. — Это вообще место. — Он насупился и последние слова буркнул уже себе под нос. — Место и все. Вот привязались с расспросами.
И он медленно пошел в сторону входной двери.
— Стой! Куда? — перехватил его Макс.
— Пойду докладывать, что трамвай разбился, — вздохнул машинист.
— Как это разбился, если он вот тут стоит… — Танька повернулась, но трамвая за ее спиной не оказалось. Только что был, глядел на ребят пустыми окнами. И вдруг его не стало.
— Я же говорю, разбился! — пожал плечами бегемотик, никак не объясняя удивительного исчезновения, и снова пошел к двери.
Дверь начала открываться ему навстречу.
Таньке очень захотелось в этот момент провалиться куда-нибудь. Как трамвай. Чтобы она была, а в следующую секунду ее бы уже не было.
Но прятаться здесь было негде. Только если за туман, но он сейчас, как нарочно, стал прозрачный и еле заметный.
На пороге стоял Карл.
— Ну что? — Он почему-то не замечал замерших ребят и смотрел только на бегемотика.
— Все готово, приятель! — Бегемотик дошел до ступенек подъезда и нагло развалился на них. — Девчонку ты больше не увидишь!
— Я доложу об этом хозяйке, — холодно кивнул принц.
Он уже собрался уйти обратно в Музей, но мимо него прошмыгнула Глафира.
Танька открыла рот от удивления. Глафира просто так от Кильки не отошла бы. Фролова чуть шею не свернула — так резко она повернулась. Веселкина спустила на землю вторую кошку. Та принюхалась к незнакомым запахам и ленивой походкой хищника пошла к Карлу.
— Что это? — брезгливо поджал он губы. — Это ты привез? — недовольно посмотрел он на игрушку. — Ненавижу кошек.
— Как я мог привезти, если мне больше не на чем ездить, — лениво отмахнулся бегемотик. — Я теперь могу только на паровозике по кругу детишек возить на аттракционах. Я себе там уже и место присмотрел. И песню подобрал. Хочешь, спою? — И снова, не дожидаясь приглашения, запел: — «Чунга-Чанга, синий небосвод…»
Эту песню он выводил еще хуже, чем «Голубой вагон».
«Чудо-остров, чудо-остров…» — надрывался машинист, закатив глаза.
— Ненавижу кошек, — повторил принц. — Они опасные! От них много грязи!
К нему подбежал серый питомец Кильки. На лице Карла появился настоящий ужас.
— Ты всех привез обратно! — завопил принц. — Они здесь! Это их кошки!
Дальше события стремительно понеслись вперед. Сначала в глубине Музея раздался какой-то грохот, потом сидящая на ступеньках серая кошка лизнула Карлушин ботинок.
— Мари! — заорал Карл и повернулся, чтобы исчезнуть в недрах Музея.
— Подожди! — Танька побежала к крыльцу.
Увидев ее, Карл округлил глаза.
— А-а-а! — заорал он. — Призрак! Призрак!
— Погоди! Дай сказать!
Если он расскажет Мари, что видел ее, вся их конспирация пойдет насмарку. Мадам Тюссо найдет способ с ними разделаться, идей по части мерзостей ей не занимать.
Но принц уже скрылся за дверью.
Танька рванула на себя отполированную сотнями ладоней ручку.
— Стой, ненормальная, — Макс мчался за ней и явно не успевал. — Нам нужно договориться! Нужен какой-нибудь план!
Дверь закрылась, хлопнув Фролову по попе.
На лестнице уже никого не было.
Неуклюжий восковой Карл оказался проворней ее? Это просто невозможно!
Танька на всякий случай постучала по стенкам. Нет, потайной двери здесь не было. Значит, он успел подняться. И не просто подняться — взлететь.
Фролова в три прыжка преодолела все ступени и остановилась около двери в зал.
Вредный принц наверняка уже успел доложить своей хозяйке о том, что ее план по Танькиному уничтожению не сработал. А значит, все пропало, их сейчас схватят, и что будет дальше — даже представить страшно.
Танька попятилась. Нужно возвращаться и действительно вместе с Максом что-нибудь придумывать.
За дверью было подозрительно тихо. А ведь должен был начаться настоящий переполох. Где грозный голос мадам Тюссо? Где срочные распоряжения?
Фролова потянула на себя ручку и заглянула в зал сквозь маленькую щелочку.
В зале никого не было.
Вообще никого. Даже стола, за которым обычно сидел Распутин. Даже лавочек вдоль окон.
Зал был пуст и от этого казался необъятным и гулким.
Фролова повернулась к замершим на нижних ступеньках одноклассникам.
— Там никого нет, — глупо хихикнула она. — Они испугались и убежали.
— Не ходи! — Тихомиров стал подниматься по лестнице. — Это ловушка.
— Да какая ловушка, если там пусто!
Танька распахнула дверь и переступила порог.
Каждое ее движение эхом отражалось от стен и далекого потолка. Танька вспомнила сегодняшнюю прогулку по подвалу. Там слышались такие же шорохи и вздохи.
На душе стало как-то нехорошо. А вдруг и правда ловушка? Хитрый план умной мадам Тюссо?
Макс не рискнул входить в зал, топтался в дверях и опасливо озирался.
— Вернись! — негромко попросил он.
— Нись, нись, нись, — отозвались стены.
— Здесь может быть опасно!
— Асно, асно, асно! — упало с потолка.
— Меня постоянно преследует это жуткое эхо, — передернула плечами Фролова от нехороших воспоминаний.
— Я-а-а!
— Но, но, но…
— Эхо, эхо, эхо.
Звуки налетали со всех сторон. Казалось, что вокруг стоят люди и каждый что-то хочет от Фроловой. Вот-вот из пустоты высунутся руки, появятся головы. Рты будут зло оскалены, кулаки сжаты. И вся эта толпа сейчас кинется…
— Что ты здесь забыла? — не унимался Макс.
— Ыла, ыла, ыла, — с той же настойчивостью отзывались пустые углы.
— Плюнь на эту куклу! Ты уже выросла из игрушек!
— Шек, шек, шек…
— Есть еще одно дело, — коротко ответила Фролова и от накатившего на нее ужаса, присела на корточки.
Ее слова не отразились от стен. Они вылетели из ее рта и замерли.
Ее слова не отразились от стен. Они вылетели из ее рта и замерли.
Танька обернулась.
Тихомирова в зале больше не было.
Она осталась одна.
— Эй, — жалобно позвала Танька, теряя последние остатки храбрости. — Максик, где ты?
Слова свалились к ее ногам и растворились в навалившейся тишине.
— Мама! — завопила Танька.
Огромными прыжками она понеслась обратно.
Зачем, зачем она снова вернулась? Какого лешего она опять потащилась в этот Музей? Сели бы все вместе в трамвай и покатили бы домой. Нет, ей нужно было совершать подвиги, делать глупости, накликая несчастья на свою бедовую голову!
Она добежала до двери и приоткрыла ее. На лестнице было так же глухо и пусто, как и в зале.
Фролова осторожно спустилась вниз. От окружающей тишины даже ступеньки казались скользкими. Они словно хотели столкнуть с себя Таньку, чтобы она по ним не ходила.
На улице стелился туман.
— Макс! — завопила Танька и испугалась собственного голоса.
Туман шевельнулся, в его клубах стало что-то прорисовываться.
Танька попятилась, а потом зайцем скакнула за дверь и навалилась на нее плечом.
За спиной что-то упало. Фролова взвизгнула, уже не зная, куда податься. Вперед-назад — везде таилась непонятная опасность.
Когда в уши Таньке снова стала заползать ватная тишина, она приоткрыла глаза. Около ее ног лежал хорошо ей знакомый манекен — Карлуша. Тот самый, что Фролова таскала в первый день.
— Ты здесь откуда? — ахнула она. Танька точно помнила, что, когда поднималась, а потом спускалась по этой лестнице, никто внизу не стоял. Все углы были пусты.
Сейчас принц смотрел на нее картонными глазами и слегка улыбался. От этой улыбки становилось не по себе. Что-то в ней было нехорошее. Словно Карл о чем-то знал, что Таньке еще предстояло узнать. И известия эти были явно дурными.
— Так вы меня и взяли, — Танька пнула манекен ногой и снова повернулась к двери. Делать в Музее больше было нечего. Нужно было срочно искать пропавших ребят, куклу, Алексея и валить отсюда.
Составив для себя приблизительный план действий, Фролова немного успокоилась и потянулась к ручке. Но внутри двери что-то трыкнуло, и на Танькины толкания она никак не среагировала.
— Что за шутки, — сурово спросила Танька пустоту, наваливаясь на дверь всем телом. — А ну, открывайте!
Но ее грозного голоса никто не испугался, не прибежал и не отпер невидимый засов.
— Пусти! — прикрикнула на дверь Фролова и от души пнула ее.
Безрезультатно, только ногу отбила.
И тут Таньке показалось, что на нее кто-то смотрит. Она испуганно обернулась.
Лестница, стены, приоткрытая дверь в зал. Никого.
Минуту Танька мысленно уговаривала себя сдвинуться с места, потому что вроде бы ничего страшного вокруг не было. Если она никого не видит, значит, его и нет.
Но ноги не слушались ее, руки дрожали. Она и не знала, что пустота может навевать такой ужас.
— Ладно, — дрожащим голосом произнесла Фролова. — Поиграем в прятки. Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Кто не спрятался, я не виновата.
С невероятными усилиями она оторвалась от запертой двери и пошла наверх. Подошвы прилипали к ступенькам, коленки предательски дрожали.
Зал снова был пуст. Танька прошла сквозь него и оказалась в хорошо знакомом бесконечном лабиринте коридоров и поворотов. Вроде бы совсем недавно они были заполнены восковыми фигурами. Еще утром на каждом шагу ей встречались новые и новые лица. А сейчас не было никого.
Фролова поежилась. Если она долго будет здесь блуждать, то сойдет с ума от всей этой тишины и пустоты.
Ей смертельно захотелось услышать звук. Хоть какой-нибудь. Хоть вечно раздражающую ее капель из крана. Хоть звук проходящего под окном трамвая.
— Мама! — прошептала Танька. И не услышала себя.
Ей снова стало страшно.
За ней следили! Кто-то невидимый смотрел на нее. И не просто смотрел, а сверлил ее спину взглядом, словно хотел проверить, что у Фроловой внутри находится.
Это было невыносимо.
Танька забилась в первую же нишу и зажала уши.
Сразу же появились звуки. В голове у нее ожили шорохи, вздохи и шебуршания, словно призрак, уходя, оставил все это после себя в наследство как ненужный мусор.
— Иди к нам, к нам, — звали шорохи.
— Здесь хорошо, хорошо, — обещали вздохи.
— Тихо, тихо, — завлекали обещания.
Танька отвела ладони от ушей. И ее тут же накрыла оглушительная тишина. Фролова закрыла уши.
— Прямо, прямо, — шептал голос. — Никуда не сворачивая. К нам.
— Отстаньте от меня! — завопила Танька, кулаком ударяя себя по голове. — Вы меня не получите! Никогда!
Она вскочила, и от нее словно воздух отшатнулся.
А потом послышался знакомый, но страшно неприятный звук.
Нож гильотины медленно полз вверх. Скрипела пружина. Звенел натянувшийся трос.
Таньке представилась огромная толпа. Сотни глаз с любопытством следят за медленным движением гильотины. Зрители затаили дыхание. И только где-то в глубине толпы слышно, как канючит ребенок, которого не хотят взять на руки, а за высокими спинами взрослых ему ничего не видно. А так хочется посмотреть, как будут рубить голову. Это же интересно.
Над площадью повисает звенящая тишина. Доски помоста прогибаются под тяжелыми шагами. В толпе раздается единый вздох. Судья невнятно бормочет приговор.
Колени сгибаются. Кивок. Звенит отпущенная веревка. Летит вниз тяжелый нож.
Вниз, вниз, вниз.
— А-а-а-а!
Танька закрывает лицо руками, чтобы острое лезвие не попало по глазам. Но это не может помочь. Потому что скорость большая, нож острый, он разрубает все — руки, лицо, голову.
Толпа снова ахает. И откуда-то издалека по коридору на Фролову накатывается странный шуршащий звук.
Она открыла глаза, и крик ужаса застрял у нее в горле.
По коридору к ней катилась голова. Танька не сразу узнала, чья. Черты лица были сильно искажены. Но немного растрепанная монументальная прическа могла принадлежать только одному человеку.
Голова подкатилась к ногам Фроловой и замерла.
Когда первый ужас прошел, Танька почувствовала, что не дышит. Она закашлялась.
Голова открыла глаза, синюшные губы раздвинулись в улыбке, а потом произнесли:
— Здравствуй, Таня Фролова! Вот мы и встретились.
Глава X Посторонним вход воспрещен
Таньку снова подвели ноги. Мысленно она уже давно сбежала из этого проклятого места. Широкими скачками промчалась по коридорам, пронеслась через зал, скатилась по ступенькам, вскочила в уже тронувшийся трамвай, и захлопнувшиеся двери навсегда отсекли от нее все музеи и восковые фигуры.
Но ноги ее сделали другое. Колени подогнулись, и как тогда, в подвале, она свалилась на пол.
— Страшно? — любезно поинтересовалась голова мадам Тюссо.
Фролова кивнула, и от ужаса из груди у нее вырвалось предательское: «Ик!»
Наверное, если бы она еще немного посмотрела на этот кошмар, то наверняка сошла бы с ума. Спокойный сон после этого ей уже точно не грозил.
Но произошло нечто непредвиденное. Раздалось недовольное кошачье шипение, и приглушенный свет в коридоре вспыхнул ярче.
Голова перестала улыбаться, щеки у нее обвисли, губы недовольно схлопнулись.
— Уберите от меня кошку! — раздался раздраженный голос Мари, и в коридоре из ниоткуда появилась Глафира. Она подбежала к Таньке и спряталась у нее за ногами, жалуясь на дурное с ней обращение.
— Что за фокусы? — нахмурилась Фролова, все еще глядя на голову. Говорила явно не она — губы у головы не шевелились. Голос раздавался откуда-то сбоку. Танька обернулась туда-сюда. В коридоре по-прежнему никого не было.
Вдруг среди этой пустоты прошуршал щелк платья, кто-то пронзительно вскрикнул, и мадам Тюссо завопила:
— Кошку, кошку уберите! Она разорвет все декорации.
Из-за почти невидимого кисейного занавеса к Таньке шагнула сама хозяйка Музея.
Фролова протянула руку вперед и коснулась тончайшей ткани. Она была под цвет стен и на их фоне была совершенно незаметна. За этой импровизированной ширмой и пряталась Мари!
Мадам Тюссо снова взвизгнула, отпрыгивая в сторону. Из-под ее юбки выбежала серая кошка.
— Уйди, — прикрикнула мадам Тюссо, отмахиваясь от кошки. — Не подходи, затопчу.
Но угроза на зверька не произвела никакого впечатления. Он подпрыгнул. Затрещали порванные кружева.
Фролова подняла голову. Чуть дальше по коридору из-за таких же незаметных занавесей выглядывали любопытные восковые лица.
Они все за ней наблюдали!
— Это что, спектакль? — ахнула Фролова.
— А ты как думала? Жизнь? — огрызнулась Мари, пытаясь наступить кошке на хвост. — Забери ее!
Танька подозвала кошку к себе, и та с радостью прыгнула ей на руки.